Сломанный компас

*

      До этого утра Сынмин представить не мог, что такое полноценное похмелье. Голова раскалывается так, будто он с размаху приложился затылком, а во рту просто отвратительно паршивый вкус чего-то тухлого. К сожалению, насладиться этим чувством сполна он не успевает, ведь его утро начинается с ледяной воды за шиворот.       — Какого? — Сынмин подскакивает на месте и тут же жалеет об этом, получив разряд боли прямо в мозг. Заныв от неприятных ощущений, он сжимает голову и падает на подушку.       — Проспался?       Голос знакомый, приятный. Если бы не явная издёвка, то Сынмин может быть был рад подъёму. А, нет, мокрая футболка неприятно холодит спину, так что у этого утра нет шансов быть добрым. С большим трудом Сынмин открывает глаза, чтобы встретиться взглядом со своим ранним мучителем.       Минхо собственной персоной. Отлично, а других вариантов не было? Стоит с какой-то палкой в обнимку и ухмыляется. Спрашивается, что он забыл в кубрике в такое раннее время?       — Что вы хотели? — лениво бормочет Сынмин и закрывает глаза, надеясь урвать лишние пару минут сна.       — Если ты так интересуешься, то я хотел скинуть тебя за борт, пока ты был слишком пьян, чтобы сопротивлялся. Но, увы, момент упущен. Не заставляй меня пожалеть об этом. Подъём!       Какой-то плеск и новая порция воды, но теперь на грудь. Сынмин со свистом втягивает воздух и подскакивает. Сон как рукой сняло. Вот бы головная боль лечилась также просто. Сев на край койки, Сынмин свешивает ноги на пол и задаётся вопросом, откуда вода. Ответ прямо перед глазами, причём в прямом смысле этих слов. У ног Минхо стоит полное воды ведро, а странная палка оказывается черенком швабры.       — Зачем будить меня в такую рань? — Сынмин зевает и трёт глаза. Может, он откроет их и окажется, что Минхо ему просто померещился?       — Рань? Сейчас десять утра, и это значит, что вся команда бодрствует два часа. Если ты хочешь стать пиратом, то должен придерживаться общего распорядка. Тебе и без того сделали поблажку, позволив поспать чуть подольше.       Сынмин тяжко вздыхает и оглядывается, заметив, что его койка заправлена, а сам он сидит на боковой нижней. Боже, он что, был настолько пьян, что перепутал спальные места? Как неловко… Минхо, заметив его растерянность, лишь усмехается.       — Йен услужливо положил тебя на свою постель. Увы, даже они вдвоём с Бином не могли закинуть твою тушу на верхнюю койку.       — Положил?       — Оу, так ты не помнишь ничего до того, как отрубился?       Сынмин прячет лицо в ладони. Лучше бы он просто перепутал койку. Минхо заливисто хохочет. В самом деле, с каких пор он такой разговорчивый? Или он получает наслаждение, издеваясь над Сынмином?       — Я ведь не делал ничего позорного вчера? — несмело поднимает голову Сынмин.       — Пожалуй, не буду рассказывать тебе ничего, из-за чего тебе будет стыдно смотреть в глаза остальным.       Сынмину так хочется, чтобы этот день в его жизни стал последним.       — Что ж, так как ты сегодня проспал распределение обязанностей, то я сам выбрал тебе подходящую работу.       С этими словами Минхо двигает ногой ведро. Судя по всему, воду тоже он набирал, подобрав оптимальную температуру для мытья полов и Сынмина. Последний окидывает взглядом нехитрый инструментарий и кривит губы.       — Неужели на борту не осталось других свободных занятий? Мне кажется, вы специально выбрали для меня самую грязную и бесполезную работу.       Ухмылка сползает с лица Минхо. Да, именно такой взгляд Сынмин запомнил: безразличный и высокомерный. Наигранный, но от этого не менее жуткий. Кажется, кто-то не любит, когда с ним спорят. Сынмин возьмёт на заметку.       — Ты знаешь, что я тебе не рад, также как и я знаю, что тебе не нравлюсь. Нет смысла что-то объяснять или уж тем более оправдываться. У нас исключительно рабочие отношения, и мне абсолютно всё равно, что ты думаешь обо мне. И не нужно обижаться, для меня ты всего лишь щенок, подобранный с улицы. Но у тебя есть шанс доказать мне и всей команде, что ты здесь не на птичьих правах и действительно чего-то стоишь. Дерзай.       Минхо протягивает швабру. Сынмин поднимается на ноги и выдерживает зрительный контакт. Минхо удивляет его неожиданная смелость. То недавно шарахался как ошпаренный, то спорит с вздёрнутым подбородком. Либо Сынмин та ещё тёмная лошадка, либо это воздействие алкоголя, которое не до конца выветрилось.       — Хорошо, — сквозь зубы шипит Сынмин. Нужно признать, он первый человек, кто с таким гордым и независимым лицом принимает ведро со шваброй.       — Умница, только лицо попроще, — улыбается Минхо и треплет его по волосам.       Минхо уходит, оставив Сынмина наедине с ведром и шваброй. Тот тяжко вздыхает и присаживается на край постели. В этот момент желудок предательски урчит, напоминая, что работать голодным — крайне плохая идея.       Сынмин бросает ведро и швабру на верхней палубе, а сам спешит в камбуз подкрепиться. Там он застаёт Юну за мытьём посуды после вчерашнего ужина. Та приветливо машет рукой. Нужно признать: для человека после попойки Юна выглядит слишком бодро и свежо.       — Кто-то проспал завтрак, да? — хихикает она, когда Сынмин берётся рукой за голову.       — Не дави на больное.       — Да уж, пить ты совсем не умеешь. Но ничего, всему можно научиться. Ты, кстати, не зря заглянул. Мы оставили твою порцию. Впредь на завтраки не опаздывай, да и на другие приёмы пищи. Всё сметается быстро.       С этими словами Юна достаёт из шкафчика свёрток и передаёт Сынмину. Завтрак оказывается не особо богатым: яблоко и ломоть хлеба с маслом. Но в целом, выбирать не приходится. Сынмин благодарно кланяется и садится за стол, надкусывая яблоко. Между делом он наблюдает, как ловко Юна орудует на кухне.       — Могу я… задать вопрос? — Сынмин сам удивлён, что решился на это.       — Конечно, зачем ты просишь разрешения? — Юна оборачивается и упирается поясницей в столешницу, вытирая руки.       — Я хочу узнать, что вчера было, но боюсь, что сгорю от стыда после ответа.       Юна прыскает в кулак, а Сынмин силится не краснеть так очевидно.       — На самом деле, ничего прямо постыдного не было. Вы спорили о чём-то с Бином, и когда я подошла, он уже вызывал тебя на дуэль по армреслингу. К тому моменту ты и двух слов связать не мог, он уделал тебя за две секунды. Ты с горя хлебнул из кружки Мина. Тот, к слову побрезговал пить после тебя и долго ещё ворчал, — на этом моменте Юна хихикает. — Дальше весёлого было мало. Ты отрубился, Бин вызвался отнести тебя в кубрик, а Йен помогал.       — И это ты называешь «ничего постыдного?» — Сынмин прячет лицо в ладонях и задушенно мычит.       — Да ладно, с кем не бывает. Помню, как мы впервые спаивали Ликса. Весёлые были времена. Ты, к слову, неплохо держишься, тот был совсем потерянным котёнком.       — Да уж, звучит обнадёживающе.       — Забей. Это было вчера, мы все повеселились. Йен вообще был только рад отдать свою койку и под шумок свалить в каюту капитана.       — Ты о чём?       — Тебе не кажется, что они хорошо смотрятся вместе? — заговорчески тянет Юна и подмигивает, но до Сынмина всё равно долго доходит. — Ой, да все на корабле знают, что они спят друг с другом.       Сынмин очень не вовремя решил продолжить есть и подавился яблоком. То есть, как это? Он поднимает взгляд на Юну, думая, что понял что-то неверно.       — Да брось, в этом нет ничего такого, — продолжает Юна. Видимо, после дня в одиночестве на смотровой площадке её распирает от желания поболтать. — Мы не понимаем, почему они это скрывают. Я думаю, это инициатива Криса. Иногда мне кажется, что он даже более замкнутый, чем Мин. Но я рада за них! В долгих плаваниях бывает одиноко, даже хорошо, что они есть друг у друга.       Сынмин к этому времени заканчивает завтрак, Юна возвращается к посуде. Разговор сам собой обрывается на странной ноте, и Сынмин чувствует себя неловко из-за необходимости уходить.       — Что ж, спасибо за беседу, — бросает он напоследок.       — Не стесняйся, заглядывай ко мне почаще.       Как говорится, перед смертью не надышишься. Вот и Сынмин, сколько бы не бегал и не оттягивал момент, вынужден в итоге взяться за швабру. Прикинув фронт работы, Сынмин решает начать с носовой части палубы. Одно радует: за время завтрака вода нагрелась, не приходится морозить руки.       Мытьё полов всегда было скучнейшим занятием. Сынмин успокаивал себя тем, что при большом желании можно вымыть весь дом минут за двадцать и забыть об этом кошмаре на пару дней. Сейчас бы управиться до ужина. Он старается не думать о лестнице и нижней палубе, с которыми это время растягивается до завтрашнего вечера. Солнце стоит в зените, когда намыта почти половина верхней палубы, и его окликают:       — Рэй!       Сынмин вздрагивает. Кто же знал, что у Бина может быть такой громкий голос.       — Да? — наконец-то можно отложить эту ненавистную швабру, что Сынмин и делает в ту же секунду.       — Капитан хочет тебя видеть. Не знаю, что там произошло, но Мин тоже с ним, и они оба чем-то недовольны.       Сынмин выжидает пару мгновений, ожидая, что Бин рассмеётся или хоть как-то выдаст несерьёзность сказанного. Но нет, в его словах нет и доли шутки. Боже, Сынмин на корабле всего второй день, что он мог учудить?       — Ладно, спасибо, — Сынмин прислоняет швабру к борту и спешит в каюте капитана.       Как Бин и сказал, Чан не один. Минхо сидит за т-образным столом со скрещенными руками, закинув одну ногу на другую. Чан на своём привычном месте, и в его виде ни капли дружелюбия. В воздухе витает некое напряжение, и когда Сынмин обращает взор к лежащему перед Чаном компасу, возможной причине собрания, ему самому становится не по себе.       — Здравствуйте, что-то не так? — Сынмин чувствует себя провинившимся школьником, вызванным на поклон к директору.       — Мы это от тебя хотели услышать, что не так, — хмурится Минхо. — Крис.       Минхо кивает капитану, прося продемонстрировать предмет их негодования. Тот бережно открывает его и кладёт на середину стола.       — Это? Что с ним? — Сынмин подходит ближе, убеждаясь, что глаза не обманывают его. Стрелка компаса хаотично бегает по кругу, не задерживаясь в одной точке дольше двух секунд. Похоже на метания человека, потерявшего все ориентиры.       — Мы, конечно, понимаем, что это необычный компас, — Крис задумчиво стучит пальцами по столу. — Но с ним явно что-то не так. Сыджон объяснил тебе, как им пользоваться?       — Нет, он ничего не рассказывал, — с каждой минутой в кабине капитана Сынмин нервничает всё больше.       — Может, ты его где-то уронил и сломал? — предполагает Минхо.       — Нет! Я был очень осторожен с ним! — Сынмин, сам того не ожидая, повышает голос. Подумать только, они его в чём-то подозревают? Не мог же дедушка обмануть его.       — Как ты думаешь, Сэм знает, как работает компас? — обращается Крис к Минхо, игнорируя Сынмина.       — Возможно, — пожимает плечами Минхо. — предлагаешь навестить наших старых друзей?       — Они могут дать хоть какую-то подсказку. Значит так, — обращается Чан уже к Сынмину. — Вечером мы устроим собрание и решим, как нам лучше поступить. Одно я тебе скажу точно: если в итоге выяснится, что компас не рабочий, или это вовсе подделка, наш с тобой договор будет разорван в одностороннем порядке.       — Разрешишь добавить? — вмешивается Минхо и, получив кивок, продолжает вместо капитана. — Лгунов пираты ой как не любят. Если выяснится, что ты нас обманул, то я пущу тебя по доске поплавать в облаках.       От этого всё внутри холодеет. Сынмин слышал немного о «прогулке по доске». Его всегда пугала эта казнь, по большему счёту потому что никому не известно, чем она заканчивается. Насколько плотные облака? Застревает в них человек? Задыхается ли? А может вовсе проходит сквозь них и падает на землю. В таком случае неизвестно, как далеко до земли. Сынмин ждёт поддержки от Чана, но тот непреклонен.       — Если наш договор обнулится, разрешаю делать с ним всё, что захочешь. Рэй, ты можешь идти.       Сынмин кивает и в разбитых чувствах направляется к двери. Он искренне не понимает, как ему поступить в этой ситуации. Самое страшное — это бездействие, и его судьба в руках какого-то таинственного незнакомца. Сынмину остаётся лишь наблюдать со стороны и надеяться, что компас можно починить. И с ума сойти, Мин назвал его лжецом! Это самое обидное, ведь Сынмин был честен с ними с самого первого дня, но не может даже отбелить свою репутацию. Сынмин не успевает выйти за дверь, как его тормозят.       — Рэй! — Минхо окликает его с максимальным пренебрежением. — Три тщательнее. Не забудь помыть каюту капитана, и мою заодно.