*
Впав в мучительное ожидание, Сынмин не находит себе места до самого вечера. Он старается сосредоточиться на мытье палубы, но пока руки заняты монотонной работой, голова наполняется тревожными мыслями. Что подумает команда, когда вечером узнает о компасе? Сможет ли он жить в коллективе, где каждый считает его обманщиком? Или вовсе подумают, что его подослали. C каждым часом мысли только мрачнеют. Сынмин молча намывает кабины капитана и боцмана. Чан в этот момент выходит на палубу, а вот Минхо остаётся, и одно его присутствие раздражает. Он неотрывно пялится на стопку писем на столе, но при этом умудряется вставлять замечания по типу: «не забудь отодвинуть этот стул» и «под столом тоже нужно мыть». Нужно отдать Сынмину должное: за время пребывания в каюте Минхо он не отвечает ему ни слова, хоть язвительных вариантов в голове предостаточно. На ужин Сынмин идёт как на плаху: без каких-либо позитивных мыслей. Может он вправду такой себе пират. Его на борт-то взяли только по просьбе дедушки, сам из себя он ничего не стоит. Заняв место напротив капитанского, Сынмин оглядывает присутствующих. Чана с Минхо ещё нет, и ничего странного вокруг не происходит. Бин болтает с Чонином, Ёнбок с Юной. Одна Черён сидит в стороне и читает книгу. Сынмин понимает, что задержал на ней взгляд дольше положенного, только когда она поднимает свой в ответ с безмолвным «что такое?». Сынмин сразу же отворачивается от неловкости, а Черён только усиливает это чувство, когда откладывает книгу в сторону и подсаживается к нему. — Ты нервничаешь, — подмечает она. — Что-то не так? Тебе у нас не нравится? — Что? Нет, — тут же оправдывается Сынмин и решает немного слукавить. — Просто немного неловко в новом коллективе, всё такое. — От нервов прекрасно помогает чай. Можешь как-нибудь заглянуть ко мне, налью кружечку. Сынмина это удивляет. Чай и кофе довольно трудно найти на островах. Но даже если ты знаешь, где их можно приобрести, вряд ли тебе хватит денег. Так что Сынмин задаёт вполне логичный вопрос: — Откуда у вас чай? Не думал, что пираты живут на широкую ногу. — А ты думаешь, пираты покупают всё как обычные люди? — застенчиво улыбается Черён. — Скажем так, у нас свои связи. Да и на других островах бывает можно купить то, что не найдёшь в столице. — Например? — М-м-м… ты когда-нибудь пробовал тропические фрукты? Бананы, например? — А что это? — заинтересовывается Сынмин. Черён не успевает ответить, как в кают-компанию заходят Минхо с Чаном. Она лишь шепчет короткое «потом расскажу» и отодвигает стул. Наступает тишина, взоры всех устремлены на свёрток в руках Чана, который демонстративно кладёт его в центр стола. Сынмин, знающий о его содержимом, лишь сглатывает накопившуюся слюну. Чан медлит, окидывая команду взглядом и задерживается на Сынмине, будто спрашивая, готов ли он. Чёрт, излишняя любовь капитана к формальностям начинает раздражать. Почему нельзя сразу ближе к делу? — Как вам известно, вчера Рэй официально стал частью команды Чармера. Но пришёл он к нам не с пустыми руками, а принёс то, о чём мы мечтали лишь в самых смелых фантазиях. На этих словах Чан не без пафоса откидывает полог ткани, являя команде злосчастный компас, ставший причиной нервного тика Сынмина. Йен перегибается через стол, восхищённо разглядывая резьбу на металле. — Откуда он у тебя? — Суть не в том, откуда он, — мягко уводит тему Чан, и Сынмин ему благодарен. К ещё одному ряду вопросов он не готов. — А в том, что мы понятия не имеем, как им пользоваться. Есть вероятность, что он вообще сломан. С этими словами Чан открывает компас, озадачивая всех. Стрелка по-прежнему хаотично бегает по кругу, но Сынмин обращает внимание, что теперь она задерживается не на пустых точках, а на членах команды, будто ждёт, что кто-нибудь найдёт ей применение. Впрочем, эта неожиданная мысль не подводит ни к какому доводу. — И как мы поймём, сломан он или нет? — интересуется Черён. — Собственно, по этому вопросу я и хотел видеть вас всех. Пока у нас есть только одна идея: навестить Сэма. Возможно, он даст нам подсказку. — Это отличная идея! — хлопает в ладоши Юна. — Мы давно не виделись. — Действительно, почему нет? — поддерживает Черён. — К тому же, у нас пока не было серьёзных планов, так что небольшое изменение маршрута не нарушит расписания. Подождите, всё правда настолько легко? Никого не волнует, почему компас оказался сломан? А самое главное, никто не винит в этом Сынмина? Закрадывается смутное сомнение, что подвох всё же должен быть. — Ну, «минимальным» это изменение назвать сложно, — встревает Чонин. А вот и подвох. — Мы сейчас летим в противоположную сторону, и поскольку мы засветились в Пёнмуле, придётся сделать большой круг, чтобы не войти в воздушную зону города, где наверняка действует розыск. — И сколько займёт такой крюк? — обращается к нему Чан. — Дней тринадцать, — задумчиво прикидывает Чонин. — Бин, на сколько хватит запаса топлива, если мы пойдём на двигателях? — Мы неплохо заправились, но путь неблизкий. К тому же, насколько я помню, у острова Северных Ветров хаотичные потоки воздуха и высокий риск ураганов. Идти там под парусами опасно, поэтому лучше сберечь топливо на вторую часть пути. — В таком случае, мы сможем сократить путь до девяти-десяти дней, если после обхода воздушной зоны Пёнмуля пойдём на двух двигателях из трёх, — выносит вердикт Чонин. Чан остаётся доволен этим заключением. — В таком случае, Чармер держит путь на остров Северных Ветров. Запасов у нас дней на двадцать, так что мы более чем готовы к такому путешествию. Но при проходе охраняемой зоны мы увеличим бдительность, пост на смотровой площадке станет круглосуточным. Ликс, Хесси и Рэй будут дежурить по очереди восемь часов в сутки. На это время объявляю уровень опасности «жёлтый», всем быть начеку.***
В кубрик Сынмин возвращается почти что ватным: переживания за этот день высосали из него все силы. Он забирается на верхнюю койку и падает лицом в подушку. Даже жёсткие прутья под матрацем кажутся мягче домашней кровати. Казалось бы, с каких пор мытьё полов забирает так много энергии? Через пару минут заходят Бин с Ёнбоком, с чего-то звонко смеясь. Громкие звуки отзываются болью в голове, но похмелье давно выветрилось. Хочется немного тишины и покоя. Может, стоит притвориться спящим, и его не тронут? — Рэй, что же ты нам ничего не рассказывал про компас? Решил быть тёмной лошадкой? — Ёнбок, судя по скрипу пружин, запрыгивает на койку. Чёрт, план провалился, не видать ему покоя. — Да, почему? — поддерживает Бин. — Не знаю, — бубнит в подушку Сынмин. — Передал Крису, дальше меня его судьба не особо волновала. — Врёшь, — тут же обрезает Ёнбок. — Быть не может, чтобы ты не знал, что у тебя в руках. Обвинения во лжи отдают неприятным давлением в груди, но Сынмин не говорит об этом. Ребятам совершенно не обязательно знать обо всех сомнениях и переживаниях, творящихся внутри. — Ну не знал, и что с того? — Не переживай, Ликс не хотел на тебя давить, — встревает Бин. Наступает неловкая тишина, и Сынмин почти уверен, что между этими двумя прошла война взглядами, в которой Ёнбок проиграл. — Мы, кстати, так и не имели возможности познакомиться, но Ёнбок рассказывал о тебе. Меня Чанбин зовут. Поняв, что так просто от него не отвяжутся, Сынмин поднимается и свешивает ноги с койки. На него тут же устремляются две пары любопытных глаз. — Приятно познакомиться, Чанбин. — Наши ребята немного шумные, но ты не бойся. Если кто вдруг начнёт задирать, можешь найти меня в машинном отделении, я их быстро утихомирю. — С чего ты взял, что мне нужна такая помощь? Неужели я создаю впечатление человека, неспособного за себя постоять? — Сынмин смущённо потирает затылок. — Мне казалось, что тебя что-то волновало сегодня. Подумал, что это из-за кого-то из команды. Да, Чанбин отчасти прав, но что он может сделать, если причина плохого настроения Сынмина — Минхо? Навряд ли он сможет предъявить что-то своему боцману, пускай Сынмин охотно верит, что Чанбин на корабле имеет вес. — Хей, почему ты решил, что это из-за наших? — возмущённо восклицает Ёнбок и запускает в Чанбина подушку, которую тот без труда ловит. — Если бы у меня были проблемы с кем-то из команды, я бы был в состоянии их решить сам, — врёт Сынмин и подбирает под себя ноги. Хочется сжаться в клубок, чтобы почувствовать себя в безопасности. — Но спасибо. Разговор заканчивается, когда Чанбин подминает под себя подушку и отворачивается лицом к стене. Сынмин с удовольствием повторяет за ним и закрывает глаза, надеясь провалиться в сон как можно скорее. Только его сознание погружается в сладкую негу, как снизу раздаётся глухой раскат. Сынмин накрывает голову подушкой, молясь, что это не продлится долго. Ёнбок был прав. Храп Чанбина выдержит не каждый.***
— Могу войти? — Чонин осторожно открывает дверь и заглядывает в кабину капитана, застав того за рабочим столом. Чан поднимает на него взгляд и тепло улыбается, приглашая внутрь. Подобные встречи не редкость, но Чонин каждый раз крадётся к нему как вор, боясь быть пойманным с поличным. Свеча на столе — единственного источника света в кабине, отбрасывает резкие тени на лицо капитана, подчёркивая усталость. Чонин единственный, кто видит Чана в таком состоянии, даже перед Минхо он держит статус. Лишь Чонин по вечерам застаёт в изнеможении и чувствует за это ответственность. — О чём думаешь? — Чонин двигает стул ближе к столу и садится напротив Чана, накрывая его ладонь своей. Капитан переплетает их пальцы. — Всё сомневаюсь: правильный ли я сделал выбор, дав Сынмину шанс? — Думаешь, компас всё же поддельный? Чан опускает взгляд, тяжело вздыхая. Ему хочется верить в честность Сынмина, но он не может делать ему поблажки. На первом месте команда, члены которой давно стали ему семьёй, и их безопасность превыше всего. Все решения приходится взвешивать по десять раз, и кто бы знал, как чертовски Чан устал от этого. — Сомневаться нормально, — подбадривает его Чонин и поглаживает предплечье. Чан приходит в движение, почувствовав прикосновение холодного металла, и Чонин замирает. — На тебе лежит большая ответственность. Все понимают, что тебе бывает тяжело, и мы очень благодарны, что ты дал нам и Чармеру шанс. — Я иногда задумываюсь: какая у Чармера цель? Я собрал вас здесь, но не знаю, куда вести. — Не у всего должно быть какое-то высокое предназначение. Возможно нам просто нужно было собраться вместе, чтобы быть друг у друга. — Мы не сможем всё время провести в облаках. Это наивно, но я надеюсь, что компас покажет нам дорогу к лучшей жизни. Я лишил вас всех дома и более-менее спокойного существования. — Разве кто-то становится пиратом от лёгкой жизни? — Чонин касается щеки и мягко поворачивает Чана к себе. — Не думай, что ты кого-то заставил стать членом команды. Я уверен: дай ребятам выбор, они бы вновь сделали его в пользу Чармера. Чан не сдерживает улыбки. Он благодарен судьбе за подарок в виде Чонина. Стыдно признать, но без него, наверное, Чан бы не справился. В его присутствии в голове наконец воцаряется порядок, можно на пару часов забыть об обязанностях и о работе. От зорких глаз Чонина не укрывается, как Чан ведёт плечом в попытке унять боль. Чонин заходит за спину и опускает руки на плечи, разминая мышцы. С тяжёлым вздохом капитан прислоняется к спинке кресла и опускает голову, обеспечивая лучший доступ. Он очень зажат, все мышцы забиты и напряжены. Чонин прикладывает больше усилий, как Чан болезненно шипит и ведёт плечом. — Прости, — Чонин виновато тупит взгляд и убирает руки. — Всё нормально, ты просто сильно сжал, — Чан поворачивается и обхватывает ладонь протеза. — Всё ещё тяжело контролировать? — Этот намного удобнее предыдущих, но я всё ещё не чувствую его частью своего тела и не могу понять, с какой силой сжимаю пальцы. — Не страшно, научишься. Хочется дать слабину и сдаться, сказать, что не научится. За эти годы он сменил протезы от разных мастеров, но ни один не поддаётся полному контролю и не так функционален, как настоящая рука. Он только и может, что сжимать и разжимать пальцы. Кухонная прихватка и то полезней будет. Стоит Чонину поддаться отчаянию, как он оказывается прижат к крепкой груди. Так хорошо, так безопасно. Чонин закрывает глаза, наслаждаясь чужим теплом. — Мы со всем справимся.