*
Легко ли обучаться под началом самого Минхо? Ну как сказать… Поначалу тело жутко ломит от изнуряющих тренировок, но приходится продолжать работать через боль. Даже неловко просить отгул из-за усталости. Едва ли это будет веской причиной для Минхо. Да и какой пират будет ныть на его месте? Сынмин не думает сбавлять темп. Выматывает не только высокая нагрузка, но и постоянные нелестные комментарии Минхо. — Дышишь так, будто тебе за сорок, — фыркает Минхо, лениво покачивая ногой. — Ещё круг. Так и подмывает ответить что-нибудь не менее ядовитое, но Сынмин с немалым трудом проглатывает гордость, продолжая тренировку. Со временем замечания Минхо превращаются в рутину, и Сынмин максимум закатывает глаза (отвернувшись от учителя, конечно же). Помимо силовых и кардио, они также изучают рукопашный бой. Сынмин больше проверяет на прочность палубу, оказываясь лежащим снова и снова. Им движет азарт однажды уложить на лопатки Минхо. Это будет самый лучший день в его жизни. Подобные мысли распаляют и поднимают на ноги, отправляя Сынмина на ещё один заход. Тренировки становятся чем-то привычным. Сынмин за первую половину дня успевает переделать все обязанности, полученные на распределении, и бежит на ют за следующей порцией унижения и боли. Да, график не из лёгких, но Сынмин рад получить возможность стать частью команды не только на словах, но и на деле. Мытьё палубы по праву наследования переходит следующему новичку — Йеджи. По правде говоря, она так жаловалась на скуку, что ей передали всю возможную работу. Никогда на корабле вещи не были настолько чисто выстираны, а кухня так блестела только в свои лучшие годы. Сынмин берёт на себя всю грубую работу, пусть Йеджи и ворчит, что сама бы подняла мешок риса в кубрик или дотащила ведро белья в прачечную. Как только у Сынмина появляется свободная минутка, он набивается Чанбину в подмастерье. Хочется ещё как-нибудь заглянуть к Хёнджину, но между ним с Черён витает такое напряжение, что Сынмин боится получить разряд тока, зайдя в мастерскую. В общем, скучать Сынмину не приходится. Закончив с Чанбином плановый осмотр двигателей, он летит на ют, боясь опоздать на тренировку. На ходу он сбрасывает куртку, разминая мышцы перед занятием, но Минхо жестом его останавливает. — Сегодня без силовых, — отмахивается Мин и подходит к ограждению, прикрепляя к нему доску. Сынмин непонимающе обходит его. То есть, как — без силовых? Даже пробежки не будет? Только подойдя вплотную, Сынмин замечает, что в руках у Минхо не просто доска, а самая настоящая мишень. — Стрелял когда-нибудь? — как бы между делом интересуется Минхо, скептически оценивая свою работу. — Эм… нет. — Окей, а держал в руках что-нибудь опаснее разделочного ножа? — В чьих-то руках даже разделочный нож станет хорошим оружием, — огрызается Сынмин. — Я вот однажды вырубил человека копилкой. Минхо оценивает его скептическим взглядом, явно не желая уточнять подробностей этой истории. — Быть готовым сойтись в рукопашном — это, конечно, хороший навык, но было бы лучше обезвредить противника на расстоянии. Я научу тебя основам стрельбы. Отодвинув полу пальто, Минхо демонстрирует на бедре кожаную кобуру. Сынмин ни разу не видел его на корабле с оружием, но нет причин сомневаться в чужих навыках. Минхо вынимает револьвер, для пущего эффекта прокручивая его на пальце, что по-детски впечатляет Сынмина. Он впервые в жизни видит огнестрельное оружие так близко. — Чего встал? Идём, покажу как загружать пули. Нарочито медленно, чтобы Сынмин уловил мелкие детали, Минхо отводит в сторону барабан и загружает одну за другой маленькие пули, возвращая механизм на место. Затем вновь открывает и сбрасывает гильзу, высыпая пули на ладонь. — Калибр мелкий, зато не покалечишься. Чтобы прицелиться, выводишь на один уровень мушку с целиком и спускаешь курок. Звучит легко, но нужно будет время, чтобы приноровиться. Попробуй с перезарядки. Загрузить пули не составляет проблем. Хах, если бы Сынмин не справился на этом этапе, это был бы большой удар по гордости. Зато после сброса пули высыпаются мимо ладони, и приходится собирать их по палубе. Минхо закатывает глаза, удерживаясь от комментариев о чужой криворукости. — Ладно, потренируешься ещё. Показываю, как стрелять. Пока ты учишься, держи револьвер двумя руками, так устойчивее, — Минхо берёт оружие в правую руку, подкладывая левую снизу, и сгибается в коленях. Сынмин вздрагивает, не ожидая такого скорого шумного выстрела. Пуля попадает в девятку, совсем рядом с заветным кружком. Минхо не устраивает такой расклад, и повторный выстрел приходится точно в цель. — Попробуй. Как только револьвер оказывается в руках Сынмина, его накрывает волной паники, и все инструкции Минхо вылетают из головы. Может, для обучения и был подобран самый безопасный калибр, Сынмина не отпускает мысль о серьёзности оружия, доверенного ему. — Так и будешь стоять? Скучающий тон Минхо побуждает к действию. Как там Минхо стоял? Одну ногу назад, колени согнуть. Остаётся надеяться, что он не выглядит как шарнирная кукла, с трудом принимающая нужное положение. Сынмин прицеливается долгих секунд двадцать, прежде чем спустить курок. Попадает в самый край, мимо последнего круга. — Ну, ты не пустил пулю на ветер, уже неплохо, — без воодушевления поддерживает Минхо. Сынмин целится во второй раз, но не успевает выстрелить, как Минхо оказывается сзади и с силой постукивает по плечам. — Ты думаешь слишком много. Чем дольше ты целишься, тем больше у тебя дрожат руки. Отпусти лишние мысли и попробуй ещё раз. Сынмин честно выравнивает дыхание и встряхивает руки, сгоняя остаточное напряжение, но трудно расслабиться, когда за спиной нависает Минхо и продолжает стучать по лопаткам и плечам, чтобы он их наконец опустил. После очередного вдоха-выдоха, Сынмин выставляет перед собой револьвер. — Да нагнись ты немного, — толчок в спину. — Как коряга неповоротливая. — Дайте мне секунду настроиться, вы никак не помогаете расслабиться. — А что, так сильно тебя волную? — этот ужасный смешок. Сынмину не обязательно видеть Минхо, чтобы быть уверенным в том, как его губы изогнулись в ненавистной усмешке. — Скорее, действуете на нервы. — Смотрю, твой язык такой же острый. Только пользы от него никакого. Сынмин на это лишь закатывает глаза и целится. Расслабиться не получается, но в этот раз на прицеливание тратится намного меньше времени, и он попадает в гордую пятёрку. Минхо одобрительно кивает головой. Последующие попытки заканчиваются с попеременным успехом, один раз Сынмин попадает даже в восьмёрку. — Мне нравится энтузиазм, с которым ты берёшься за дело, — внезапное откровение Минхо сбивает с толку, и Сынмин вместо мишени угождает прямиком в борт корабля. — Но вот мне интересно, хватило ли бы тебе духу выстрелить в живого человека? Сынмин опускает руку с револьвером и всерьёз задумывается. Приобрести новый навык, конечно, интересно, но насколько он применим на практике? В рукопашной схватке Сынмин может защититься и не нанести противнику серьёзного урона, но пулевое ранение всяко опаснее, даже если не заденет жизненно важных органов. Сможет ли Сынмин взять на себя такую ответственность? — А вы стреляли в людей? — В моей жизни было много препятствий, — уходит от ответа Минхо и раздражённо хмурит брови. Он не любит, когда всякие сосунки лезут к нему в душу и ковыряются грязными ручонками в личном. — Так значит да? — не унимается Сынмин. — Если тебе интересно, то мои руки по локоть в крови, как и у многих пиратов, — вскипает Минхо и, намотав на кулак ворот свитера, притягивает Сынмина ближе. Последнему ничего не остаётся, кроме как схватиться его руку. — Не будет особой разницы, если возьму на душу ещё один грех. — Бросьте, все ваши угрозы расправы настолько жестоки, что уже не пугают. Глаза в глаза. Пожалуй, это самый сложный зрительный контакт с Минхо в жизни Сынмина, но он его стойко выдерживает. Минхо опасен, но испытывать судьбу всегда интересно. Как далеко Сынмину позволят зайти, прежде чем поставить на место? Не проходит и минуты, как Минхо вышибает из его рук револьвер и валит лицом вниз, заламывая руку за спиной. — Ты расслабился и подпустил противника слишком близко, — Минхо игнорирует болезненное шипение и попытки подняться. — Повторюсь, будь на моем месте кто-то другой, то ты бы уже был мёртв. Сегодня без спарринга, потренируешься сам. Минхо наконец отпускает затёкшую руку и перед уходом забирает револьвер.*
Тяжело раскладывать оборудование под недовольным взглядом Черён. За всё время присутствия Хёнджина в кабинете она не проронила ни слова, но напряжённо следит за его действиями, сложив руки на груди. Как насупившийся ребёнок, ей богу. — Что-то не так? — не выдерживает Хёнджин, когда Черён обречённо вздыхает, увидев антенну с массивной подставкой на подоконнике. Та смущённо отводит взгляд, сжавшись ещё больше. — Можно ли… кхм, неужели для этого агрегата не найдётся места получше? На подоконнике стоят мои растения, привередливые в уходе, и я не хочу, чтобы они пострадали, — слова даются Черён нелегко, она даже немного краснеет. Хёнджина её реакция умиляет, и он прикрывает глаза, сбрасывая напряжение. — Эта станция создаёт некое магнитное поле, которое чувствуют мои осы и воспринимают как гнездо, то есть, дом. Если я поставлю её глубже в комнате, они могут определить моё местоположение некорректно, поэтому я всегда держу станцию у окна. Излучение этого прибора безвредно как для людей, так и для растений. — Ты, выходит, осиный король? — улыбается Черён. — Оу, так меня ещё не называли, — задумывается Хёнджин. — Звучит слишком пафосно, но мне нравится. Хёнджин раскладывает немногочисленные книги. Несмотря на нежелание делиться пространством, Черён выделила ему две полки на стеллаже и часть рабочего стола. Хёнджин честно занимает только разрешённое место, не считая десяти квадратных сантиметров подоконника. — Что это за литература? — Черён привлекает один из корешков. — О, здесь половина — мои рукописи. Вот эту лучше не трогать, она про моих ос, и это больше ежедневник, где я делаю наброски, чертежи и варианты некоторых модификаций. — Расскажи немного, мне интересно. Почему именно осы? — Это долгая история, — Хёнджин любовно поглаживает футляр с одной из ос и аккуратно складывает их на нижней полке. Всего Черён насчитывает шесть коробочек, одна из которых, пустая, лежит на столе. — Мне всегда было интересно создать что-нибудь живое, но, увы, создание разумного существа — это верх моих мечтаний. А вот механизм, способный подражать примитивным инстинктам, получилось. Осы показались мне одним из самых простых вариантов, несмотря на мелкую работу. Я сделал из них своих маленьких шпионов, способных записывать и передавать звуковую информацию. Очень удобно. — Это поражает, — Восторженно вздыхает Черён. — А эта о чём? Могу я почитать? Хёнджин поднимает взгляд на полку. В руках Черён оказывается толстая книга в грубом кожаном переплёте. Одно из первых творений Хёнджина. — Не думаю, что она сможет тебя увлечь, но почитай. Там информация, которую мне удалось найти о мире под облаками. К сожалению, не удалось воспроизвести всё. Почти все мои рукописи сожгли в Пёнмуле перед ссылкой, но я восстановил большую часть. Глаза загораются интересом, и Черён открывает книгу на первой странице. Неудивительно, что подобные рукописи сожжены. Вся информация о мире под облаками под запретом, а тех, кто жил там до переселения, осталось слишком мало. На первом развороте — шар с нарисованными островами. — На земле их называют материками, — поясняет Хёнджин. — Когда-то Сынджон передал мне свои наброски, но здесь лишь то, что сохранилось в моей памяти. — Просто удивительно, — Черён пролистывает страницы, испещрённые рисунками. Перед ней открывается новый, неизведанный мир. Множество различных чертежей, рассказы о некоторых личностях, неизвестные ей болезни и лекарства от них. Даже некоторые наброски людей в причудливых пышных платьях и с объёмными причёсками. — Да ты художник. Хёнджин смущённо потирает затылок и отворачивается. — На фотографиях они выглядели красивее. Подумать только! Они сожгли даже снимки, сделанные около двухсот лет назад! От возмущений Хёнджина отвлекает стук в окно. Металлическая оса бьётся о стекло, отчего Черён хватается за рубашку в области сердца. Даже птиц редко встретишь в открытых облаках, а тут такое. Хёнджин незамедлительно пропускает насекомое в комнату, где оно опускается на ладонь и складывает крылья, глаза из тёмных камешков подсвечиваются. — Приветик, Сэм, — голос женский, но говорит неизвестная в полголоса. Хёнджин быстрее хватает ручку и готовится к записи. — Уж не знаю, что за «мы», но я была бы рада гостям. Рассказать особо ничего не могу, единственное, что из окна я вижу гору вдалеке, а ещё я нахожусь немного ниже уровня земли. Решётки достаточно крупные, может пролезть голова, но я, чёрт их дери, не помещаюсь. Патруль слабый, обычно ходят по двое, мимо меня проходят раз в два-три часа. Еду приносят в десять утра, в два дня и в восемь вечера. У дежурного есть ключи. Ах да, меня депортируют в конце недели, так что поторопитесь, ребятки.