*
— Я больше не буду приходить, — заявляет Черён ранним утром, когда приносит пленнице завтрак. Больно говорить то, что идёт вразрез с собственными мыслями, но размышляя на досуге, Черён убедила себя, что этот выбор — правильный. Прошла неделя с попадания Рю в плен, этого ничтожно мало для создания связи между ними, однако по неизвестной причине к ней тянет. Нужно прекратить встречи как можно скорее, чтобы прочистить мысли и избавиться от наваждения. — А что, капитан всё же решил от меня избавиться? — Рю двигает от себя миску с кашей. Аппетита нет совершенно. — С чего ты взяла? — Возможно, так ты пытаешься причинить себе меньше боли — разорвать наше общение до того, как меня прикончат. Либо ты боишься того, как быстро мы дружимся. — Не друзья мы вовсе, — пылко заявляет Черён. — И не боюсь я тебя. Рю усмехается, но в глазах на мгновение мелькает грусть. Однако любые эмоции быстро скрываются за маской безразличия. Это раздражает Черён больше всего: она никогда не понимает до конца, что у Рю на уме. С остальными легче. Бывают сложные люди, как Мин, скрывающиеся под стальной скорлупой, бывают простые и открытые, как Ликс. Но ко всем Черён находит подход. Рю состоит из сплошной фальши и разыгрывает театр одного актёра — среди быстро сменяющихся масок сложно распознать её истинное лицо. — Я же вижу твои метания, ты даже не подходишь к мне с тех пор, как перестала обрабатывать рану. — Как будто тебе не всё равно. Скривив губы, Черён сдерживает внезапные слёзы. Как же давно она не плакала. Кажется, с того момента, как её взяли на борт. Подобные эмоциональное порывы всегда ни к месту, они — показатель слабости. Вот и сейчас Черён сглатывает тугой ком, держа себя в руках. Однако, от тонкого чутья Рю не скрывается её смена настроения. — Подойдёшь — покажу, что не всё равно. Очередная провокация? Черён осторожничает, помня, что от Рю можно ожидать чего угодно, но неведомая сила заставляет её подойти ближе и опуститься, не прерывая зрительного контакта. Тело напряжено, каждая мышца готова к спешному отступлению, однако Рю тянется навстречу медленно, ослабляя бдительность. Когда губы соприкасаются в мягком поцелуе, становится ясно, что сколько бы Черён не бежала от самой себя, ей не спастись. Это не любовь до гроба, не клятвы в вечности, просто внезапное притяжение, в котором Черён теряет себя. Где-то глубоко внутри её всегда тянуло к неизведанному, а Рю — главная загадка в её жизни, которую она не в силах понять. Рю не напирает, не спешит, но и не отстраняется, будто сама не понимает, что хочет этим поцелуем доказать. Подаётся моменту и в один миг забывает обо всех ролях, которые должна отыграть. Кем бы Рю не притворялась, одно остаётся неизменным — они по разные стороны. Выбирать между ней и командой Черён не в силах, да и заведомо ясно, что варианты не равные — Чармер на этих весах заметно перевешивает. Ни одно мимолётное увлечение не должно ставить её перед подобным выбором. Черён отстраняется первой и стыдливо прячет лицо в ладонях. Она только что чуть не ступила на тропу предательства, позабыв, зачем она делает всё это на самом деле. Неизвестно, как Рю использует её, если завоюет доверие. — Это неправильно. — Мне это говоришь или саму себя убеждаешь? — Рю впервые отказали, а это нехило бьёт по самолюбию. — Забудь всё, что здесь было. Черён сбегает, оставляя Рю один на один с ураганом в голове. Что её привлекло в этой девушке? Повелась ли она на внезапно проявленную заботу? Как забитая собачонка — эту тоже накорми да обогрей, и станет преданным другом. Черён не выглядит как человек, который бы осознано втирался в доверие, хотя чёрт её знает. Пират есть пират, мало ли какие цели преследует Чармер. Должна быть причина, по которой она до сих пор жива. Не станут пираты выхаживать ненужного пленника, Рю по себе знает — это лишняя трата провианта, которого и без того вечно не хватает. Самое мучительное — это ожидание, и Рю смиренно ждёт своей участи. Пока она не может себя спасти, но хуже понимать, что желания бороться нет. Рю смотрит в маленькое окно под потолком и вспоминает другую себя — пылкую, отважную и смелую. Да, бесчестную, да, жестокую, но с силой воли и желанием жить. Такой была Рю. А Рюджин? А Рюджин пылится в трюме, брошенная всеми, кому хоть немного доверяла, с остатками растоптанной гордости и ноющим от обиды сердцем.*
— К вечеру нагоним Чешир! — заявляет Чонин перед всеми на обеде. Никто не ожидал такого скорого развития событий, но у Хёнджина везде есть глаза и уши, и на днях они получили ответ с координатами вражеского корабля, который находился всего в двух днях пути от них. Пока что всё складывается слишком гладко. — Твоему человеку можно доверять? — Чан, не разделяющий общего восторга, обеспокоен текущим развитием событий. Команда Чармера предпочитает тихие и незаметные дела с минимумом риска, они всегда действовали в тени и особо не светились. Ступить в открытую на борт вражеского корабля — это прямой вызов, спрятаться не получится. Отступление будет равно проигрышу. — Хон не то чтобы мой человек, — задумчиво тянет Хёнджин, взвешивая все «за» и «против». — Тот ещё скользкий тип, но на Чешире больше нет человека, с которым я бы мог выйти на связь. Его просьба привезти к ним Рю также может быть ловушкой для нас. — Зачем им Рю, если они её изгнали, поставив чёрную метку? — хмурит брови Минхо. — Если верить Хону, то на корабле полная неразбериха, и возвращение бывшего капитана может наладить порядок. Но я не получил никаких подробностей происходящего. — Кто занял место капитана? — Этого я тоже не знаю, — пожимает плечами Хёнджин. Он не всевидящий, чтобы дать ответы на все вопросы. — Даже если этот Хон не поставил в известность капитана, попасть на борт незаметно не выйдет — они не останавливаются в порту, — облокачивается на стол Чан. — Прятаться не будем, войдём открыто и выдадим Рю. Возможно, придётся импровизировать. Сделаем вид, что с мирными намерениями, однако какое-нибудь оружие припрячьте. Кто знает, что можно ожидать от этих гиен… На этом всё, набирайтесь сил. Чан первым покидает кубрик, почти не притронувшись к еде. — Крис последние дни как на иголках. Может поможешь ему расслабиться? — Юна с насмешкой толкает в плечо Чонина. — Я похож на дешёвую проститутку, чтобы подкладывать меня под капитана? — огрызается Чонин. Он тонко чувствует настроение Криса, но не в силах успокоить или перенять часть ответственности, отчего раздражается сам. — Хей, Йенни, а с тобой-то что? Я же просто шучу. Юна тянется к плечу для очередного толчка, но вокруг тонкого запястья смыкаются холодные металлические пальцы. Чонин плохо контролирует силу сжатия и причиняет дискомфорт. — Рты закрыли, — рявкает Минхо, да так, что двое отскакивают друг от друга. — Подступает важный момент, когда нам как никогда будет необходима слаженная командная работа, а вы перед этим стычки устраивать будете? Юна опускает взгляд. Она что, виновата в своей задиристой и игривой натуре? Пошутила как обычно, зачем так реагировать? Сынмин задумчиво поджимает губы. День начинается с разлада — просто отлично. Чан и Чонин не в духе, Черён вообще не присоединилась, пропадая в кабинете, а Минхо… Минхо как Минхо, ничего нового. Можно было мягче разнять, но вспоминая, как он обращался с Сынмином, Юна ещё неплохо отделалась одним выговором. Сынмин перенимает общее настроение и погружается в лёгкую хандру. Казалось, недавно все были так взбудоражены возможностью вторгнуться на ослабленный Чешир, но быстро потеряли запал. Они не захватчики, никогда не брали корабль на абордаж. Это чуждо им. Нападать в открытую — страшно. Минхо отменяет тренировку. Что ж, оно к лучшему — у Сынмина нет сил на очередную стычку с ним. Он может позаниматься сам, либо помочь кому-нибудь с работой, раз уж у него появилось свободное время, но вместо этого спускается в кубрик и валится на нижнюю койку, — кажется, Чанбина — чтобы в кое-то веке отдохнуть. Не получается. Стоит прикрыть глаза, как раздаются мягкие шаги, и матрац прогибается под чужим весом. Только один человек на корабле имеет привычку ошиваться рядом и совать нос в чужие дела. — Чего тебе? — ворчит Сынмин, уткнувшись носом в подушку. Он лежит лицом к стене, оно и к лучшему — проще избежать любопытного взгляда. — Пришёл мириться, — Хёнджин опускает ладонь на чужое плечо и ощущает, как собеседник вздрагивает. — Мы не в ссоре. — Поэтому ты меня избегаешь? Может, поговорим? — Чувствую, этот разговор может ранить твои чувства. — Меня обижают только твои попытки не пересекаться со мной, что тебе, кстати, плохо удаётся. — От тебя не скроешься, — Сынмин сбрасывает руку и отползает к противоположному краю койки. Хёнджин расстояние не сокращает, создаёт ощущение безопасности хотя бы дистанцией между ними. То, что его боятся — слишком очевидно. Как и то, что он перегнул, использовав Сынмина в своих целях. Да, это было сделано для него же, чтобы снизить напряжение между ним и Минхо, но от последствий не скроешься. — Мне жаль, но я не могу ответить взаимностью. То, с какой грустью произнесены эти слова, заставляет сердце Хёнджина сжаться. Сынмин переживает за его чувства и мучается от вины. Если он сейчас признается в реальных намерениях, то разрушит их доверительные отношения. — На тебе нет ответственности за мои чувства, — Хёнджин тянется, желая прикоснуться, приободрить, утешить, но одёргивает себя. Он на тонкой грани, нужно быть предельно аккуратным. — Ты, безусловно, обаятельный, но боюсь, что я перепутал влюблённость с симпатией. И предлагать тебе близость было нетактично с моей стороны. Сынмин так и сидит понурый, не веря в искренность сказанных слов. Что если Хёнджин увиливает, получив отказ, и делает всё, чтобы сохранить хотя бы дружбу между ними? — Я спокойно отношусь к дружбе с так называемыми привилегиями, но кажется, для тебя это имеет большее значение, чем для меня. Мне ужасно неловко, что я предложил тебе такое, — Хёнджин неловко чешет затылок. — Не хочу терять тебя из-за такой глупости. Сынмин неловко подползает ближе, свешивая ноги с койки. Хёнджин аж дыхание задерживает, ожидая вердикта. — Выходит, друзья? — Сынмин протягивает кулак с оттопыренным мизинцем. Хёнджин усмехается: совсем как в детстве, когда они с Йеджи ругались, а мама ставила двух надутых ребятишек друг напротив друга и заставляла мириться. — Друзья. Растроганный Хёнджин стискивает Сынмина в объятиях, отбросив все сомнения. Среди стольких знакомых он нашёл друга и больше не оступится так глупо. Сынмин в его руках будто бы хрупкий, тонкий, но всё равно чувствуется, как он раздался в плечах после интенсивных тренировок. Как в нём только умещается столько упорства и отваги? «Повезло же тебе, Мин, — мысленно усмехается Хёнджин. — Ой как повезло»*
— Не скучаешь? Рю неохотно поднимает голову. Ещё по шагам она поняла, что это не Черён, её ноги здесь точно не будет. Проведённого в одиночестве времени хватило, чтобы смириться с мыслью, что их встреча была последней. Минхо останавливается напротив, скрестив руки на груди. Выглядит Рю подавленно. Грустно наблюдать за сломом сильных, даже если они твои противники. Черён тоже не в настроении. Минхо видел, как она бегала в трюм каждую свободную минуту, но не придал значения, списав на добрую натуру. Видимо, зря. — Грех жаловаться. Как мигрень? — даже сейчас находятся силы для шуток, поразительно. — Как мило с твоей стороны, всё ещё мучает, — фыркает Минхо и достаёт из кармана брюк ключи. — Что-то ты совсем захандрила, надо прогуляться. О том, что что-то произойдёт, Рю догадалась, ещё когда он спустился в трюм. Появление Минхо значило только одно — Чармер готов сделать свой ход, однако не совсем понятно, какой. Рю склоняется к варианту со сбросом в облака, хотя, если бы у неё был выбор, она бы предпочла более яркий финал. Если её догадки верны, можно напоследок побороться, даже если исход ясен. Пускай запомнят, что она не сдалась так просто. Минхо отстёгивает наручник. Наконец можно пошевелить затёкшей рукой, Рю не без удовольствия разминает запястье. Слова излишни. Рю под дулом револьвера поднимается первой, чувствуя себя забитой и озлобленной на весь мир собакой. Даже если спросить, Минхо вряд ли раньше времени озвучит вердикт. Холодный ветер приятно ласкает лицо. После пыльного трюма дышать свежим воздухом — одно удовольствие. Рю прикрывает глаза, позволяя себе насладиться коротким мгновением, пока не получает тычок в спину. На верхней палубе полукругом собралась почти вся команда, к удивлению Рю, среди пиратов она находит Черён с опущенным взглядом. Пришла попрощаться? Жаль, что нельзя подойти и поговорить, их шанс давно упущен. Минхо грубо заводит руки за спину, перевязывая на этот раз верёвкой. Узлы туже необходимого, будто издевается. — Ну что, решили, как меня убить? Или кто-то хочет запомниться и вызваться палачом? — взгляд почему-то задерживается на Черён. — Убить? Не слишком ли большая радость для тебя? — Минхо всё ещё за спиной, но в голосе чувствуется самодовольная интонация. Ему доставляет удовольствие чувство превосходства? Рю не понимает, о чём речь. От неё проще избавиться, пользы никакой. Будь она всё ещё капитаном своего корабля, поступила бы так. Стоит повернуть голову в сторону носа корабля, как сердце пропускает удар. Там, впереди, идёт каравелла, к которой они стремительно приближаются. Всё бы ничего, но эти пурпурные паруса не спутать ни с чем. Судно расположено к ним в три четверти, но Рю прекрасно помнит гальюнную фигуру в виде кошачьей морды, застывшей в оскале. Они долго самостоятельно вырезали её из дерева. Чешир — буквально олицетворение её альтер эго «Рю». Броский, дикий, грубый. Готова ли она ступить на него снова? Хороший вопрос. Зачем эта встреча организованна — тоже непонятно. Как и то, почему Чешир не избегает встречи и позволяет Чармеру стремительно приближаться. Либо об их визите знают и ждут, что глупо, либо их до сих пор не заметили, что странно. — Если вы хотите за меня выкуп, эти придурки не дадут ни гроша, — Рю с трудом изображает равнодушие, однако даже самым наивным заметна нервная дрожь в её голосе. — А мне кажется, по тебе соскучились, — Рю нервирует желание Минхо говорить из-за спины. Тем не менее, Чармер боком ровняется с Чеширом. Чонин ювелирно подгоняет борты, оставив расстояние в пару метров. Отсюда видно, как на верхней палубе собирается толпа людей, и их гораздо больше. Какие-то лица Рю узнаёт, а какие-то видит впервые. Казалось бы, не так много времени прошло со взятия Рю под стражу, а команда уже успела обновиться. Большинство настроены враждебно и готовы сходу давать отпор, кто-то просто растерян. Сынмин с Ёнбоком перекидывают между бортами доски, по которым можно перейти. Первой толкают на хлипкий переход Рю. Сохранять равновесие на узкой доске со связанными руками — дело не из лёгких. Видимо, догадки про сброс в облака были не совсем беспочвенными. Хотя… устраивать шоу только чтобы при двух командах её вот так убить слишком глупо. Чёрт, Рю всегда считала Криса слишком мягким и осторожным для капитана пиратского корабля, но тот, видимо, достаточно самоуверен, чтобы вот так вторгнуться на Чешир. Их порвут числом. Многие отступили лишь узнав старого капитана и ожидали указаний к действию. Рю ищет взглядом лишь одного человека, ко встрече с которым не совсем готова, но внутри горит костёр желания мести и восстановления справедливости. Сан выходит из каюты капитана как раз в тот момент, когда Рю ступает на борт своего корабля. Нахождение на знакомой территории придаёт уверенности, а вспыхнувшая с новой силой злость застилает глаза. Что бы ни придумал Чармер, Рю здесь не ради их плана, а чтобы вернуть своё законное место.