*
Сынмин замыкает цепочку и ступает на борт Чешира последним. Сердце сбивается с ритма перед страхом неизвестности. Они полуокружены вражеской командой, и пираты выглядят жутко: лохматые, озлобленные и в рваных одеждах. Избегая встреч взглядом, Сынмин поднимает голову вверх и его пробивает на холодный пот. На реях грот-мачты мерно покачиваются на ветру тела, задушенные петлями. Какие-то совсем свежие, без явных признаков биологической смерти, а какие-то висят достаточно давно, местами расклёванные до костей. Сколько их? Человек десять-пятнадцать? Желания пересчитывать нет от слова совсем. Борясь с рвотным позывом, Сынмин, как и все присутствующие, отвлекаются на хлопок двери. На палубу выходит мужчина с острыми чертами лица и пронзительным взглядом чёрных орлиных глаз. Грудь и рёбра перевязаны свежим бинтом, что не мешает рассмотреть крепкий торс. Поверх накинута охотничья куртка с множеством карманов. Похоже, им действительно удалось застать Чешир врасплох — капитан, оторванный от рутинных дел, совершенно не готовился к встрече. В том, что перед ними новый капитан Чешира, сомнений почему-то нет. Орлиные глаза распахиваются в неверии при виде Рю. Та, будучи связанной в окружении двух команд, желающих ей смерти, всё равно находит силы ухмыльнуться. — Ну что, Сан, соскучился? — Рю расслабленно переваливается с ноги на ногу, в то время как Минхо разрезает за её спиной верёвку. Всё равно никуда не денется. Названный Саном сжимает губы в тонкую полоску и отворачивается, выискивая кого-то в толпе пиратов. Несчастным оказывается невысокий парень с собранными в косички сбоку волосами. — Хон, псина безмозглая, ты это устроил, да? Сан бьёт сразу по лицу, отчего Хон отшагивает назад, но даже не думает защищаться, лишь сплёвывает на борт кровь. Ему разбили губу. — Пора прекращать этот спектакль, так будет лучше. — Меня обвинял в жестокости, а сам бьёшь своих, да? — привлекает внимание Рю и подходит почти вплотную к Сану. Воздух между ними накаляется. Рю ниже на целую голову, но ведёт себя самоуверенно. — Ты давно перешла черту, — понижает голос Сан, кажется, в его тоне прослеживаются нотки сожаления. — Я пытался тебя остановить, я, чёрт возьми, всегда был тем, кто взывал к твоему разуму. Видит небо, я хотел решить всё мирно, но не смог с тобой справиться. Посмотри, что ты наделала! На этих словах он указывает за спину, на реи, где висят их бывшие сокомандники. Рю же смотрит на эту картину с безразличием. — Они предали своего капитана, а ты знаешь, какая участь ждёт изменников. Но чёрт с ними, ты всегда был со мной в моих делах, так что случилось?! Решил очистить карму? Неужели твои методы управления гуманнее моих? Ты предал меня, Сан, ты хуже их всех вместе взятых. Сынмин в полной растерянности, многие взволнованны стычкой капитанов. Он оглядывается на Минхо в поисках поддержки. Как ни странно, опору хочется видеть именно в нём. Минхо хмурится: так всегда происходит, когда в его голове слишком много мыслей. Сынмин аккуратно дёргает его за край рукава пальто и получает осуждающий взгляд. Но пугает другое. Минхо внезапно… растерян? Что успело такого произойти, чтобы посеять в вечно собранном боцмане смятение? Сынмин опускает глаза и обхватывает запястье Минхо. Так и хочется сказать: я здесь, я рядом, не переживай. В любое другое время за подобную наглость он бы получил по лицу не хуже того Хона, но Минхо на удивление руку не отнимает, хоть и выражает всем видом недовольство. — Считаешь, что я поступил нечестно? — Сан наступает, между ними каких-то полметра, и кажется вот-вот рванёт. — Что твоя чёрная метка незаслуженная? — Именно, — сквозь зубы шипит Рю. — Ты можешь доказать обратное, сразившись со мной в честном поединке. Пиратский кодекс предусматривает подобный вариант оспаривания метки, если ты, конечно, с ним вообще знакома. — Отлично, я принимаю вызов. Это неравный бой, у Рю почти нет шансов. Даже при наличии блестящей смекалки, физически ей Сана не одолеть без нарушения правил. Тем более, её нога зажила совсем недавно, но рана может дать о себе знать в самый неподходящий момент. Сан усмехается. Эта почти детская провокация сработала на ура. Рю ухватится за любой шанс вернуть себе корабль, а тут его так услужливо предоставляют. Что ж, прямо сейчас Сан окончательно закрепит свой статус и докажет всем недовольным, кто тут капитан. За последний месяц он устал налаживать порядки на корабле: всё это время на Чешире царит полная неразбериха. Кто-то с радостью принял его на новом посту, кто-то был категорически против. — Решил самоутвердиться за счёт хрупкой девчонки? — Минхо делает шаг вперёд, высвобождая руку. — Это я-то хрупкая? — фыркает Рю. Её замечание остаётся проигнорировано. На лице Сана мелькает что-то вроде узнавания. Так вот почему Минхо нервничал? Они виделись раньше? — Сегодня вечер встреч старых знакомых? — скрещивает руки на груди Сан. — Твои новые друзья, Рю? — У меня нет друзей. — Это правда, мы не на одной стороне, но сегодня я выступлю от её имени. Сразись со мной, Сан, так силы будут равны. Нет-нет-нет, что ты творишь, дурак? Это точно не входило в их план. Сынмин оглядывается на Чана, ища в нём поддержки, но тот также растерян, однако не вмешивается. Настолько доверяет Минхо? Хах, больше всех шокирована Рю. Впервые кто-то заступается за неё, но только зачем? И точно ли это ради неё? — Не ожидал от тебя такого, Ли… кхм, как тебя зовут теперь? — Я Мин, — спокойно отвечает ему Минхо. — Так вот, Мин, за что ты борешься и что ты ставишь на кон? — Раз я выступаю на стороне Рю, то в случае моей победы она занимает место капитана Чешира, а ты будешь казнён. Ах да, ещё Чармеру будет передана карта Хана. Сан шокирован вновь. Хах, он действительно не знал, что у него на корабле хранится такая вещь? Похоже, Рю преувеличивала, называя его своим самым близким человеком. Или уже тогда ожидала предательства… — Я принимаю твои условия, — кивает Сан. — Мои требования скромнее. В случае твоего проигрыша я хочу пополнить нашу коллекцию на реях. «Пожалуйста, откажись, не глупи» — роятся мысли в голове Сынмина. Дело набирает обороты, пахнет жареным. Неужели Минхо пойдёт на такой риск? Они не планировали наступление, в какой момент всё пошло не так? — Хорошо, — кивает Минхо и отбрасывает в сторону пальто, которое сразу подбирает Ёнбок. Они правда позволят этому случиться? Пираты расходятся, оставляя в центре свободный круг. Сан также избавляется от куртки, демонстрируя широкую спину и мышцы. Сложен он явно крепче, чем Минхо, однако Сынмин знает, как хорошо у того поставлен удар.*
— За государственную измену Чхве Сан приговаривается к пожизненной ссылке на остров Северных Ветров. Парламент един в своём решении, а значит, приговор обжалованию не подлежит. Столы восьми сенаторов стоят полукругом по обе стороны от стойки Верховного, напротив которого сидит приговорённый с завязанными за спиной руками. Никакого стула, они со всеми приговорёнными так поступают: ставят на колени и заставляют опустить голову, показывая, насколько они ничтожны перед волей Парламента. Минхо тошно от происходящего. Он знает, что никакого суда не было: Верховный говорит от имени Парламента, а ссылаются все, вызывающие хоть малейшие подозрения. Приговорённого хватают за связанные руки и дёргают наверх. Сенаторы поднимаются со своих мест и разворачиваются к выходу в противоположную сторону, один лишь Минхо до последнего остаётся в зале. Освещение слабое — лампы расположены за спинами сенаторов и все направлены в центр, на приговорённого. В последний момент Сан вскидывает голову, уставившись на Минхо. Никто не решался смотреть прямо, все знали, что за это можно получить, а этот решился. Минхо на всю жизнь запомнил этот глубокий острый озлобленный взгляд, ещё тогда он подумал, что если им доведётся встретиться вновь, Сан не упустит шанса отомстить.*
Сейчас, стоя напротив него, Минхо видит те же эмоции во взгляде. Время не притупило боль и обиду, они копились внутри и росли с каждым днём. Минхо уверен, что его оппонент прокручивает в памяти те же воспоминания. Также он знает, что Сан будет драться до последнего. Его техника боя пока неизвестна. Есть вероятность, что Сан, ослеплённый яростью, потеряет концентрацию, на что Минхо и рассчитывает. В чём смысл их поединка? Дать шанс отомстить? Нет, Минхо проигрывать не собирается, а если бы он хотел искупить вину, то принял бы другую сторону. А вину Минхо чувствует. Засыпает с образами тех, в сломе чьей судьбы принимал участие. Почти никто не видел его лица, но он прекрасно помнит имена всех. Нет, искупить грехи у него никогда не получится. Сан не должен быть здесь, он не зверь и не монстр. Так что он делает среди отбросов? К тому же, Минхо впервые видит пирата, марающего настоящее имя, это немыслимо. Перед ним совсем не тот человек, которого он знал до суда. Оппоненты идут по кругу, не спуская глаз друг с друга. Пираты Чешира перешёптываются и делают ставки. Первым нападает Сан, обрушивая сразу серию хаотичных ударов, от которых Минхо успешно уходит. Это злит его оппонента сильнее: они сюда с догонялки играть пришли? Почему не нападает? Один удар Минхо всё же пропускает; грудь пронзает тупой болью. Зато он успевает нырнуть вбок и дать противнику под дых. Они расходятся на пару метров друг от друга, получив по первому удару. Сан загнанно дышит, но не от усталости, — с выносливостью у него проблем никогда не было — дыхание спирает от раскалённой ярости и жажды мести. Да, он выносливее и крепче сложен, но Минхо — это отлаженная до совершенства техника и безупречная стратегия. Сила против опыта, что перевесит? Сан вновь нападает первым, Минхо сопротивляется активнее, прочувствовав тактику оппонента. Напористость Сана приносит свои плоды: руки горят от блокирования ударов. Минхо пропускает удар по рёбрам и отступает, шумно глотая воздух, чем и пытается воспользоваться Сан, рассчитывая на финальный удар. Минхо перехватывает его руку и ловко прокручивает, подножкой сваливая на палубу. В команде Чешира проходится гул, смешанный со смешками. Сынмин, чуть ли не поседевший от нервов, выдыхает. Он не должен сомневаться в Минхо. Тот улыбается и лениво разминает мышцы, почувствовав превосходство, но лицо искажается гримасой резкой боли. Главное, чтобы ребро не было сломано, остальное легко подлатать. — Так дерутся бешеные собаки. Серьёзно, я думал, что за столько лет можно было поставить удар. — Удивлён, что парламентские шавки вообще умеют драться, — сплёвывает Сан и резво вскакивает на ноги, бросаясь в бой. Противники держатся на равных, поочерёдно нанося друг-другу удары. У Сана нос в крови, а у Минхо разбита губа. Впрочем, в скором времени капитан Чешира сдаёт позиции, как ни крути, удары Минхо точнее и увереннее, Сан второй раз оказывается на палубе и поднимается медленнее, размазывая по лицу кровь. Сынмин замечает движение справа. За спинами чеширцев пробирается тот самый парень, получивший от Сана по лицу в самом начале. Хон, кажется. В груди зарождается тревога, предчувствие чего-то неладного. Почему он передвигается за спину Минхо? Сосредоточенный на поединке, Хон не сразу замечает встречное движение. Стоит ему вскинуть руку с револьвером в тот момент, когда Сан сгибается от очередного удара, как Сынмин нападает сбоку, наваливаясь всем телом. Все оборачиваются на выстрел, угодивший в плечо стоявшего в первом кругу Чеширца. Грузный мужчина с воем хватается за раненое место, а Минхо пользуется секундным замешательством Сана и валит на спину, упираясь каблуком сапог в саднящую грудь. — Это ты называешь честным поединком? — выплёвывает слова Минхо, брезгливо морщась. — Нарушение правил означает твоё безоговорочное поражение. Минхо уходит с места поединка под бурные овации, но это его не интересует. Он ищет в толпе Сынмина, что держит на мушке Хона, и мягко перенимает револьвер, одаривая таким благодарным взглядом, что Сынмин теряется. — Не марай руки в крови, он того не стоит, — мягко шепчет Минхо и отходит, обращаясь к Рю. Та стоит в полной растерянности. За неё боролись и победили? Не верится, что всё так просто. — Надеюсь, что условия поединка будут выполнены. — Ах, об этом… — задумчиво произносит Рю и поднимается на небольшое возвышение на юте, откуда открывается хороший обзор на всю команду. Впервые за столько времени на неё обращено столько восхищенных взоров. Подумать только, её ждали! Получается, не такой великолепный капитан вышел из Сана, не смог он внушить доверие команде. Рю стягивает перчатку, сбрасывая на палубу, и поднимает меченую ладонь вверх. Больше нет смысла стыдиться и скрывать, её имя очищено. — Теперь вы знаете, что обвинения в мою сторону были ложными, — вещает Рю чеширцам. — Я вернулась, и вы можете не сомневаться в том, что пока вы на моей стороне, я гарантирую полную безопасность. Но сейчас на борту есть вторженцы, наши давние враги. Возьмите их живыми, и я дам вам возможность продемонстрировать им силу и опасность Чешира. Что? Нет, они знали, что Рю нельзя верить, изначально понимали, так как могли оплошать? Минхо сразу утягивает Сынмина в четвёрку с Хёнджином и Йеджи. Чан, Ёнбок, Чанбин и Юна прикрывают спины друг друга чуть поодаль. Расклад сил неравный, но делать нечего — они отрезаны от перехода на Чармер, но команда Чана понемногу движется туда. Минхо отстреливает первых приближающихся, но патроны заканчиваются на третьем. Приходится отбросить ставшее бессмысленным оружие в сторону и броситься в бой. Сынмин достаёт из внутреннего кармана нож. Никакой техники владения холодным оружием он не изучал, действует по наитию, защищаясь сразу от двух. Краем глаза Сынмин наблюдает за течением схватки остальных. Хёнджину удаётся вырвать из рук противника тесак, с которым, к слову, он неплохо справляется. Йеджи уворачивается от ударов девчонки, выбравшей её посильной жертвой. За Юной увязывается долговязый мужик, но быстро оказывается уложен на лопатки Чанбином. Пока они справляются. Рю наблюдает за ходом схватки с возвышения. Отчасти её гложет совесть, ведь команда Чармера действительно не проявляла агрессии в её сторону, но их намерения до сих пор непонятны. В таких случаях лучшая защита — это нападение. Нельзя давать им шанс проявить себя, нужно задавить, уничтожить. В суматохе Рю ищет Черён, но её почему-то не видно, а она точно переходила на Чешир. Чутьё у Рю тонкое, она сразу понимает, что что-то не так. Все были увлечены поединком Сана и Минхо, что не заметили исчезновения девушки. Кстати, где Сан? От Чешира отходит шлюпка с двумя персонами. Рю усмехается: чистой воды самоубийство, учитывая расстояние до ближайшего острова, но что ж, их всё равно ждёт эта участь. А пока Рю спускается на палубу, решая начать поиски с кабины капитана. Чутьё не подводит. Черён оказывается застуканной в момент изучения капитанского сундука. Вещи разбросаны по полу, тумбы стола вывернуты. Удивительно, что она не привлекла внимание шумом. — В этот раз мои руки развязаны, не боишься? — победно ухмыляется Рю, медленно приближаясь. Черён заходит за стол. Наивно, но даёт минимальное чувство безопасности. — А ты сможешь причинить мне боль? — Поэтому выбрали тебя для тихой работы? Думали, я достаточно привязалась, чтобы пощадить? — выплёвывает слова Рю. Человек, в чистоту намерений которого она поверила, вновь оказался предателем. Неужели всё это изначально было спланировано? Прекрасная актёрская игра, просто право. — Я тебе не врала, — обиженно поджимает губы Черён. — Но ты предала моё доверие, и прямо сейчас моя команда по твоей вине в смертельной опасности. Если бы я была на борту сейчас, меня бы ждала та же участь? — О нет, милая, — наигранное сочувствие в голосе пускает по спине волну мурашек. — Тебя ждёт худшее. Рю одним движением вскакивает на стол, преодолевая единственную преграду между ними. Черён прижимается к стене и закатывает рукав, отлаженным движением вгоняя в предплечье шприц. Ослеплённая обидой, Рю упустила момент, когда та завела руку под плащ. — Что это было? — всего секунду назад Рю прокручивала в голове сценарии самых жестоких истязаний, но сейчас ловит пошатнувшуюся девушку и помогает ей опуститься в кресло. Шприц выпадает из ослабевшей руки и откатывается под стол. — Дроперидол, — Черён опускает рукав. — Доза небольшая, до остановки сердца пройдёт около получаса. Но на Чармере есть антидот. — Выходит, шантаж? — признать, Рю удивлена. К подобному ходу она точно не готовилась. — Мне жаль, что мы встретились в подобных обстоятельствах, я бы хотела, чтобы всё было по-другому. — Черён быстрым движением стирает влагу с глаз. — Но у меня нет выбора. Будь честной хоть раз в жизни: отдай карту и отпусти нас на Чармер, мы Чешир не тронем, как и обещали. Черён задерживает дыхание, ожидая ответа. Снаружи — лязг металла и болезненные выкрики, но всё это кажется таким далёким. Здесь только она и Рю, остальное на некоторое время перестаёт существовать. Без единого слова она выкидывает оставшиеся вещи из сундука и наклоняется вниз, щёлкнув механизмом. Двойное дно, как Черён не додумалась сразу. Рю бросает на стол идеально гладкий шар с единственным широким отверстием, как у копилки, и выгравированными инициалами: «Хан». — Не похоже на карту, верно? — Рю понимает недоверие в глазах Черён, её саму в первый раз охватывали те же чувства. — Если положить компас в карту, то она укажет путь. К сожалению, это единственное, что я знаю. Испытать в деле, увы, не удалось. — Спасибо, — кланяется Черён и прячет карту под ворот плаща. Пусть и грязным путём, но они добились своего. — Извини, мне правда жаль, что всё вышло вот так. — Надеюсь, что ты не будешь держать на меня обид. — Не буду, — кивает Черён. — И клянусь, что все мои поступки и чувства к тебе до этого были искренними. Рю на это лишь кивает, поджав губы. Внутри столько боли, что не понятно, как такое можно выразить словами. Выкрик с палубы напоминает, что нужно торопиться, и Рю выбегает наружу. Стоит отдать должное — команда Чармера держится сильно, но и у них поднакопилось ранений. Возможно, минут пять, и силы Чешира бы перевесили. — А ну, прекратить! — выкрик нового капитана приводит всех в недоумение. Рю сама с трудом верит в только что сказанное, но она принимает собственное поражение. Не пиратам, так чувствам. — Команда Чармера объявляется неприкосновенной и имеет право вернуться на свой корабль. Среди пиратов волной проходится шёпот. Что только что произошло? Йеджи, которую за волосы схватил какой-то парень, с отвращением отталкивает того от себя и прижимается к Хёнджину. Трудно поверить, что их так легко отпустят. В момент затишья голосов, из-за спины Рю выходит Черён и не находит силы поднять взгляд с пола. Они победили, карта у неё, так отчего так паршиво на душе? — Все слышали? Возвращаемся, — первым приходит в чувства Чан и отправляет всех к доскам, проверяя состояние проходящих первыми членов команды. Черён мешкает, но движется следом, напоследок оглянувшись на Рю. Её взгляд ни о чём не говорит, и почему-то хочется, чтобы она не страдала. Они ведь не знакомы толком, к чему такая драма? Черён проходит предпоследней перед Чаном и спешит в кабинет, пока остальные стаскивают обратно доски. Чанбин запускает двигатели, и уже через пару часов Чешир остаётся пурпурной точкой где-то вдалеке, пока не исчезает из виду. Рю до последнего остаётся на палубе, провожая свою первую любовь… или влюблённость… или глупое мимолётное увлечение, которое в скором времени выветрится из головы, а её место займут новые заботы. Какая разница, кто они друг другу, если больше не увидятся? Впервые в жизни Рю жалеет, что поступила по-честному, но была ли бы она счастливее, если бы успела выбить шприц? Если бы убила всех, кроме неё? Стоит Чармеру скрыться из виду, Рю возвращается в кабину, игнорируя пытавшихся получить от неё ответы пиратов. Естественно, что отозванный приказ подорвал её авторитет среди команды. Плюс, они видели Черён, не сложно сложить два и два, чтобы понять, что заставило её так резко изменить решение. Наверняка думают, что она сдружилась с Чармером. Просто никогда не было, так чего надеяться, что всё изменится в один миг? Бардак убирать не хочется, по крайней мере, сейчас. Рю опускается в кресло и зарывается пальцами в волосы. В голове звенящая пустота и полное непонимание, с чего начать восстановление порядка на Чешире. Увеличение числа висельников вряд ли ей поможет. Раньше был Сан, на которого можно опереться, теперь же Рю один на один со своими проблемами. На столе среди хлама лежит сложенный вдвое листок, который Рю не заметила сразу. Совсем не мятый, и его точно не было здесь раньше. Интерес берёт верх, лист оказывается запиской. «За моё здоровье можешь не переживать, от введения физраствора ещё никто не умирал. Это моя последняя ложь в общении с тобой. Некрасиво, признаю, но мне пришлось играть по твоим правилам, чтобы одержать победу. Несмотря на то, как быстро я к тебе привязалась, выбирать между кем-то и командой я не могу. Полагаю, на Чешире нет таких прочных связей, так что ты меня вряд ли поймёшь, но для меня эти ребята роднее семьи. Я не знаю, каково это — влюбляться, меня учили быть смиренной и терпеть мужчину рядом со мной. Такова моя история. Рядом с тобой я впервые почувствовала такую свободу и поняла, что моё сердце вольно выбирать кого хочет. Сейчас я живу той жизнью, где у меня есть свобода выбора, прости, что он пал не на тебя. Я пишу это письмо, понимая, что времени на нормальное прощание у нас не будет. Будь счастлива и живи той жизнью, которую выберешь сама. Надеюсь, что ты встанешь на другой путь и, может, когда-нибудь мы окажемся на одной стороне. Я сохраню в памяти наше знакомство. К сожалению, не совсем твоя, Ли Черён» Рюджин комкает записку и бросает под стол к куче хлама, среди которого вряд ли будет искать его, чтобы сохранить. Поражение оказывается слишком болезненным. Хочется рвать и метать, проклинать и Чармер, и Чешир в своей несправедливой судьбе, но выбор был не только у Черен. Рюджин сделала неверный, и вот она впервые выпускает наружу истинные чувства вместе с новой порцией слёз. Впервые искренне сожалеет об ошибках.