*
После обеда, к которому никто так и не смеет притронуться, Джисон заворачивает компас с картой и покидает их, оставив на попечение Джису. — Пройдёмте, — девушка провожает команду на второй этаж, где предлагает занять гостевые комнаты: в каждой по две кровати, уже подготовленных для пиратов. Те быстро разбиваются по парам. Чан с Минхо занимают ближайшую к лестнице комнату. Гостеприимство Мастера настораживает. Странно, чтобы человек, питающий нелюбовь к жителям Надоблачного мира, поселил у себя шайку свалившихся с неба пиратов и накрыл для них стол. Возможно, для его статуса так выглядит банальное гостеприимство, но им оно незнакомо. — Думаешь, он правда поможет нам? — Минхо подходит к окну и одёргивает занавеску. Из их комнаты открывается вид на главный двор. На большой территории в ограждённых загонах бегают куры и гуси, чуть дальше стоят большие постройки, явно предназначенные для скота. Минхо не особо смыслит в фермерстве и ни разу не видел своими глазами, как происходит разведение животных и птиц. Мастер наверняка богатый, раз может себе позволить такое хозяйство. — Не хочется так говорить, но в нашей ситуации не остаётся другого выбора. Посмотрим, что он нам предложит, и уже из этого сделаем выводы, — Чан садится на край кровати и опирается локтями на колени. — Если он потомок человека, создавшего компас с картой, то должен смыслить в механизмах. — В любом случае, я не собираюсь на него рассчитывать, — тяжко вздыхает Минхо. — На корабле осталось достаточно провианта, отправим одну шлюпку туда. И если ближайший город в двух часах, то мы должны туда наведаться. Нужно собрать как можно больше информации перед подъёмом наверх. — Минхо, притормози. Я понимаю твою прыть: мы сейчас очень уязвимы и нужно как можно быстрее выбираться, но ребятам нужно немного передохнуть после пережитого потрясения. Тебе бы тоже не помешало. Дадим им один выходной. Выходной? Хах, Минхо не помнит, когда в последний раз давал себе передышку без чувства вины за бездействие. Да и чем тут заниматься? Кур выгуливать? Вариант хороший, если они не хотят быть нахлебниками в чужом доме, но на отдых это мало похоже. Даже и не сможет Минхо разгрузиться, не сейчас, когда в голове полный раздрай. На нём лежит вина, что они оказались здесь. Это он собирал Чармер, обещая свободное светлое будущее. И он не уберёг свою команду, слепо доверившись компасу. Прав был Мастер: они совершенно не смыслили в его устройстве. Их вела пиратская жадность. Они даже не знали, что ищут, шли в неизвестность на всех парусах. — Нам нужно подняться на облака как можно скорее, — Минхо поворачивается спиной к окну, уставившись в незримую точку на полу. — Да, и мы поднимемся как только сможем. — На днях Хёнджин получил новости из Пёнмуля… — Почему не сказал раньше? — Чан заметно напрягается. Хорошие новости из столицы бывают крайне редко. — Искал подходящий момент, — Минхо садится на край кровати напротив Чана. — По городу пустили слухи о связи Сыджона с пиратами. Верховный ищет доказательства, чтобы публично казнить его, а заодно и распустить Парламент. Чан, мы должны подняться, чтобы не допустить установление его единоличного правления. — И как ты себе это представляешь? — с толикой недоверия спрашивает Чан. Для него подобные планы слишком грандиозные для реализации. — Мы здесь не просто так. Нам нужно собрать доказательства преступлений Парламента, и тогда мы сможем судить Верховного. Главное, чтобы люди нам поверили. Но это мы обсудим с Сэмом, как действовать лучше. Минхо никогда не был уверен в своих действиях, как сейчас. Чан скучал по этому горящему взгляду, искра которого медленно угасала с годами, но наконец вспыхнула с новой силой. Перед ним тот самый Минхо, который когда-то влетел к нему ночью с рюкзаком наперевес и заявил, что нашёл корабль и им нужно срочно бежать. Тот самый Минхо, что вёл побитый Чармер через бури к острову Северных Ветров. Тот самый упёртый Минхо, который никогда не отступает. — Хорошо, — кивает Чан. — Тогда завтра устроим небольшое собрание, там всё объявим. С утра организуем вылазку на Чармер за провиантом. Не думаю, что Мастер будет против, если мы подсобим его прислуге с домашними делами. Да и работа поможет всем собраться. А пока – ложись спать. Тебе тоже нужен отдых. Минхо в привычной манере закатывает глаза, а Чан по-доброму посмеивается. Столько лет вместе, и ничего не меняется. Минхо не умеет принимать заботу и скорее сморщится, если сказать ему пару добрых слов или предложить помощь. Разговор окончен, Чан первым отправляется на поиски умывальника. Ночь выдаётся тревожной. Минхо несколько раз проваливается в неглубокие обрывочные сны, и на утро голова неприятно гудит. Нужно будет на Чармере заодно прихватить сигары, которые были забыты в спешке. А жаль, Минхо всегда выходит покурить, если сон не идёт. Джису обходит гостей в начале десятого утра и предупреждает, что через полчаса завтрак. Двух умывальников катастрофически не хватает на команду, поэтому пираты толпятся по двое одновременно, а затем спешно приводят себя в порядок и заправляют постели. В общем, суматоха почти как на корабле, даже приятно. Мастер на завтраке не присутствует, зато пираты, в отличие от вчерашнего застолья, с аппетитом набрасываются на еду. Кто-то переговаривается: с конца стола, где сидят Йеджи и Юна, доносятся приглушённые смешки. Общее настроение команды повышается, и Минхо облегчённо выдыхает. Он так переживал, что увидит с утра измождённые знакомые лица. Сынмин сидит напротив него и вполуха слушает бесстрастный рассказ Хёнджина, пребывая, кажется, не совсем здесь. Он лениво ковыряется в тарелке с рисовой кашей и иногда забывает жевать. Почувствовав чужое внимание, Сынмин поднимает вопросительный взгляд, однако поняв, кто именно на него смотрит, живо отворачивается к Хёнджину. Тот на секунду осекается, заметив странные переглядки. — Джису, — обращается Чан к старшей служанке, что всё время завтрака стоит у стены и внезапно оживляется, стоит к ней обратиться. — Мы планируем забрать с корабля остатки провианта, наши ребята не помешают, если присоединятся к готовке? Команда всё же не маленькая. И если есть другая работа, мы бы с удовольствием помогли. — Оу, мы были бы очень благодарны, — удивлённо выдыхает та. — С домом слуги справляются, но вот с посевами и скотом совсем не хватает рук. Если всё же решите помочь, то я вас за кем-нибудь закреплю, чтобы вам показали работу. — Отлично, и ещё один вопрос: где можно в городе добыть фотоаппарат и сколько он будет стоить? — Так вы не врали, когда сказали, что можете помочь, — глаза служанки загораются надеждой. — Боюсь, у вас нет нашей валюты. Одну минуту. Джису уходит минут на пятнадцать, за которые пираты успевают доесть и убрать посуду, и приносит небольшой, но увесистый фотоаппарат, и ставит его на стол с небольшим тканевым мешком монет, что выдают себя тихим звоном. — У меня кончилась плёнка, так что вам нужно будет докупить её в городе. В центре на главной улице есть хороший магазинчик, вам подскажут дорогу. — Спасибо вам, — Чан с интересом рассматривает фотоаппарат. — Подскажите ещё, как до города добраться. — Вам нужно следовать на юго-восток. Добраться можно за полтора-два часа, но нужно спросить у Мастера, выделит ли он вам экипаж. — Не нужно, мы отправимся в шлюпках, — на самом деле, Чан, как и все присутствующие, понятия не имеет, что за транспорт такой – экипаж, и как им управлять, но признаваться не хочется. — Хорошо. Не стесняйтесь обращаться ко мне по любому вопросу. Откланявшись, Джису удаляется. — Мы правда едем в город? — восхищённо выдыхает Юна. — Да, — Чан поднимается на ноги и окидывает взглядом команду. — Пока наш план действий такой: нужно запечатлеть на плёнке как выброс мусора с облаков влияет на жизнь людей здесь. Я ещё спрошу у Мастера или Джису, как происходит фильтрация воды, это обязательно нужно запечатлеть. Пока мы живём у Мастера, будем отплачивать за приём работой. Я верю, что вы не будете отлынивать. Вопросы? Пираты переглядываются и издают одобряющий клич. Чан усмехается поднявшемуся шуму, однако тут же жестом призывает всех быть потише, помня все наставления Мастера. — Выпить за это не получится, да? — подаёт неуверенный голос Юна.*
После завтрака Минхо забирает с собой Ёнбока и Хёнджина на корабль за провиантом, остальных Джису разбивает на группы и закрепляет на улице за прислугой, как и обещала. Ёнбок садится в шлюпку за штурвал, а Минхо и Хёнджин на лавки друг напротив друга. И всю дорогу Хёнджин смотрит таким взглядом, будто только что узнал, что Минхо убил всю его семью – не меньше. — Что? — не выдерживает Минхо. — Да как сказать… — задумчиво тянет Хёнджин, а стоит им добраться до Чармера, просит удивлённого Ёнбока дать им пять минут, после чего утягивает Минхо в его каюту. Знакомые стены кажутся такими чужими, словно с их пребывания на корабле прошло несколько лет, а не дней. Но поностальгировать не выходит. — Что ты такого сказал или сделал Сынмину? Я его буквально не узнаю, он такой забитый. И я понимаю, если бы это было связано только с текущими событиями, но стоит мне заговорить о тебе, как он сразу мрачнеет. Хёнджин скрещивает руки на груди и требовательно пялится. Раздражает. Ну а что Минхо ему скажет? В голове до сих пор на повторе сынминово: «Ты правда думаешь, что можешь приходить и развлекаться со мной, когда захочется?» — Без понятия, он меня постоянно избегает. В последний день в Надоблачном мире он почти сказал, что его беспокоит, но дальше сам понимаешь, почему мы не поговорили. Так что я до сих пор не знаю, что сделал не так. — Зная тебя – всё. С самого начала. Хочется закатить глаза и прекратить этот разговор. Минхо не пять, чтобы его вот так отчитывали, не хватает ещё пальчиком пригрозить. Но он знает – Хёнджин бы не привёл его сюда, если бы по-настоящему не беспокоился и не хотел помочь. Причём не только Сынмину - они с Минхо достаточно близки, и ему больно смотреть, как важные для него люди изводят себя. — Помоги мне, прошу, — Минхо впервые за долгое время выглядит таким измученным. Вся накопленная усталость тенью ложится на лицо. Он устал быть сильным и непоколебимым. — Поговори с ним, выясни, в чём дело. — Так я пытаюсь, только вот он закрылся даже от меня, — сурово чеканит Хёнджин, однако тут же смягчается. — Хорошо, буду настойчивее. Но решить за вас проблему тоже не могу. Это я вижу, что он тебе нравится, а он себе нервы мотает. Ты должен рассказать прямо, что чувствуешь, чтобы он понял твои эмоции. Никто не обязан тебя разгадывать. Минхо впервые задумывается на эту тему. Раньше ему казалось, что его симпатия очевидна, как и её проявление. У него и без того достаточно тем для загрузиться, влюблённость должна быть простой и понятой. Тебе нравится человек – ты оказываешь ему знаки внимания. Только вот Сынмин к его напору не был готов. Хёнджин, видя на лице друга отображение сложного мыслительного процесса, улыбается и хлопает его по плечу, приводя в чувства. — Вечером поговорю с Сынмином. Если тебе тут что-то нужно – забирай и пойдём вниз. Ликс заждался уже.*
Признать, Хёнджин готовился к этому разговору при любом раскладе. И комнату предложил Сынмину с ним делить по этой же причине. Но тот факт, что Минхо сам попросил его, вселяет уверенность в хороший исход. Не одному Сынмину нужен стимулирующий пинок. Они вернулись с наступлением темноты, перенесли продукты на общий склад, и единственное, чего сейчас хочется – дойти до постели и наконец-то занять горизонтальное положение. Так даже думать удобнее. Когда Хёнджин заходит в комнату, Сынмин сидит на своей кровати и вытирает влажные волосы полотенцем. Приятно видеть его посвежевшим, даже во взгляд вернулся привычный блеск. Видимо, его день выдался приятно насыщенным. Первым делом Хёнджин делает то, о чём мечтал последний час – с мученическим стоном падает в постель, подкладывая под затылок руки под тихий мелодичный смех Сынмина. — Что, такая тяжёлая вылазка? — Конечно, мы, между прочим, несколько мешков привезли! А вот ты не выглядишь так, будто работал в поте лица. — Меня с Джуди отправили на посевы, сорняки выдирали. Подустал, конечно, но вечером… у них есть душ, представляешь! Это как лейка, только встроенная в стену, и из неё вода льётся. У Мастера стоит свой фильтр, река недалеко. Это очень удобно. Хотел бы я, чтобы в Надоблачном мире тоже можно было так купаться, не думая об ограниченном количестве воды. Мечтательно вздохнув, Сынмин расправляет влажное полотенце на спинке стула и ложится в постель. Он наконец выглядит так безмятежно, что не хочется нагружать его разговорами, но, увы, сколько бы они не отсрочивали, один всё же должен состояться. — У меня к тебе важный вопрос. Мы сегодня пообщались с Мином… На этих словах Сынмин сразу напрягается и хмурит брови, но Хёнджин продолжает: — Он тебе нравится? Наступает неловкое молчание, в котором Сынмин нервно покусывает губы и рассматривает половицы. Нет, так просто он не признается, пусть этот вопрос и для формальной галочки – ответ и без того очевиден. — Тебя что-то сильно тревожит, но никак не пойму, что именно, а я тебе помочь хочу, между прочим. Мне больно видеть, как ты страдаешь, не такие эмоции ты должен получать от влюблённости. Мин тоже не понимает, что заставило тебя закрыться. Если тебе страшно говорить с ним – скажи мне, я дружу с ним достаточно лет, чтобы дать совет. — Я просто… боюсь, — неуверенно начинает Сынмин. — Я для него долгое время был никем, хотя ладно, неприязнь была взаимной, но всё поменялось так резко. Да, он мне нравится, но что чувствует он – для меня непонятно. Наверняка для него всё несерьёзно. А я не хочу быть способом снять напряжение и развлечься в долгом плавании. — Ох, как бы тебе сказать… на островах у Мина было много поклонников и поклонниц, но ему всегда претила мысль об одноразовых связях. Отношения у него тоже были разные по продолжительности, но он всегда любил искренне, пусть и не демонстрировал свои чувства так явно. И стоило Мину остыть, он прекращал связь, оставаясь в нормальных отношениях. К чему я это: если бы ему нужен был секс, он бы нашёл себе партнёра на корабле, но ему важны чувства. Мин такой баран тупорогий иногда, и считает, что если что-то очевидно ему, то почему-то и всем вокруг. Он честен с собой и своими эмоциями, но бывают проблемы с их проявлением и коммуникацией с людьми в целом. Тебе нужно учиться понимать его и иногда мягко направлять, чтобы глупостей не творил. Сынмин тихо хмыкает и укладывается щекой на подушку, задумавшись. Но видно, как ему становится легче на душе. Хёнджин надеется, что мысли в его голове движутся в правильном направлении, и скоро он перестанет с ними возиться, как курица-наседка. — Спасибо тебе большое, правда. Оказывается, я совсем его не знаю, а так хочется понять. — Ну так поговорите наконец. Может, он даже сам чего расскажет.