tommyinnit's clinic for supervillains

«Я хочу, чтобы ты рассказал мне про личности всего Синдиката.» Слова Дрима эхом разносились в его голове, из-за чего у Томми по спине пробежали мурашки, а его лицо больше не могло оставаться нечитаемым. Он мог признать правду. Он не знал ничью личность из Синдиката (кроме имени Немесис), они так хорошо их скрывали ради подобного случая. Но судя по тону Дрима, по тому, как он наклонялся к Томми, будто хищник, оценивая свою добычу, у Томми было предчувствие, что он не поверит ему, даже если тот скажет правду. Поэтому Томми совершил самое логичное действие, о котором он только мог подумать. Он плюнул в маску Дрима. Повисла тяжёлая тишина, когда Дрим безучастно смотрел на Томми, чья слюна стекала по фарфору. Затем Дрим глубоко вздохнул и выпрямился, а Томми готовился к пощёчине. Этим же занимаются на допросах, верно? Его, скорее всего, нихуёво так отпиздят. Дрим сжал руки в кулаки, но затем неторопливо вздохнул во второй раз, будто бы изо всех сил пытаясь сохранить самообладание. — Это было грубо, — монотонно сказал Дрим. — Вот твой ответ, — прошипел Томми, прищурив глаза. — Я нихуя тебе не расскажу, тварь. Его сердце было готово выпрыгнуть из груди, и если бы он не был привязан к стулу, то он точно не мог бы стоять из-за того, как сильно у него тряслись ноги. Но Дриму не нужно было это знать. Ему было поебать, что с ним сделает герой, он не сдаст своих друзей. Дрим тихо посмеялся, и это было очень жутко. Этот мужчина был полной противоположностью Героя Номер Один, который после уроков в наказание читал ему лекции об ответственности. Это был настоящий Дрим. Тот, кто был полон решимости получить желаемое любыми средствами. — А ты им предан. Синдикату повезло, что они нашли тебя, — прокомментировал Дрим, протянув руку к своему плащу. Он вытер с маски слюну краем тёмно-зелёной ткани, а затем бросил её развеваться у лодыжек. — Или ты всё же их боишься? Боишься того, что они с тобой сделают, если ты раскроешь их секреты? Потому что в этом случае, Томми, я могу защитить тебя. Тебе больше никогда в жизни не придётся волноваться по поводу Синдиката, если ты мне поможешь. Томми фыркнул: — Я не боюсь их, еблан. — Может, сначала ему всё же было страшно. Страшно отказывать их предложениям. Страшно от того, что они могли бы сделать, если он откажется помогать им. Но сейчас всё было иначе. Томми вообще их не боялся. Но было ли ему страшно за них? Да. Ещё как. И именно поэтому он не собирался ничего рассказывать Дриму. Если он мог этого избежать. — Так это всё же первый вариант. Преданность. — Дрим скрестил руки на груди. — Это будет посложнее. Так всегда бывает с развеиванием манипуляций. После этих слов Томми нахмурился: — Манипуляций? Мной не манипулировали. — Ещё как манипулировали, — Дрим сказал таким голосом, будто разговаривал с ребёнком. — Ты этого не понимаешь, но они склоняли тебя на свою сторону. Чтобы они выглядели хорошими, а я – плохим. — Да пошёл ты нахуй. Ты ничего не добьёшься, пытаясь загазлайтить меня или чё это вообще нахуй такое, — сорвался Томми. — Чт- Я не пытаюсь загазлайтить тебя, Томми! Я пытаюсь тебе помочь! — воскликнул Дрим; в его голосе промелькнула искренняя нотка встревоженности, от которой Томми почти дрогнул. — Синдикат перетягивал тебя на свою сторону, вовлекая тебя во что-то, во что ты никогда не должен быть вовлечён. В смысле, ёбанный в рот, ты же ещё ребёнок! Какое-то время Томми удивлённо моргал. Из всего, что он ожидал от героя, он даже и не подумал, что Дриму будет не всё равно на то, что он ребёнок. Нет. Это было неважно. Дриму было наплевать. Он просто пытался заставить Томми думать, что это не так. Он на это не купится. — Смело с твоей стороны похищать детей, будучи Героем Номер Один, — указал Томми. Дрим вздохнул: — У меня не оставалось другого выбора. Я не мог получить ордер на твой арест, и если бы я просто попытался поговорить с тобой, Синдикат бы вышел на меня за считанные секунды. — Тогда развяжи меня, если просто хочешь поговорить, — бросил вызов Томми. — Я не могу этого сделать, потому что ты попытаешься сбежать. Томми фыркнуть: — И ты чертовски прав. Что бы ты ни думал о Синдикате, они меня не похищали. — А ты уверен? — спросил Дрим, склонив голову набок. — Может, не буквально. Но они затащили тебя в свой мир, сделали тебя своим хилером, и ты погряз в этом так глубоко, что уже не мог сбежать. Томми стиснул зубы. Это неправда. Конечно, Блэйд как-то заставил его вылечить Зефира, но это было единственным случаем, когда его на самом деле заставили вылечить кого-либо. Его не втянули в Синдикат против его воли. …да же? Сейчас это не имело значения. Он не жалел о вступлении в Синдикат. Уже нет. — Меня никогда не заставляли делать то, чего я не хочу, — сказал он. Это была не совсем правда, но опять же, его принуждали только однажды. Это было довольно близко к правде, чтобы звучать убедительно. — Кроме того, они бы так отчаянно не нуждались в хилере, если бы вы не пытались убить их при каждой возможности. На это Дрим хмыкнул: — Ты думаешь, я хочу заходить так далеко? Я бы с радостью продолжал обезвреживать злодеев, но когда они пытаются убить меня? Или моих друзей? В смысле, я уверен, что ты видел, как Немесис почти что убила Пламя. Если бы я не вмешался, он бы умер. — Только потому что Пламя почти что убил Танатоса! — возразил Томми. — Ты видел это сражение? Когда Немесис и Танатос всё ещё были Арсон и Айсбергом, а Пламя отправили одного, чтобы он о них позаботился? — жёстким голосом оспаривал Дрим. — Нет, но я видел последствия. Я чуть не упал в обморок, пока лечил ожоги Танатоса, — сказал ему Томми. — Откуда ты знаешь, что это не было самозащитой со стороны Пламя? — затем спросил Дрим. — Злодеи на нас нападают, а мы обороняемся. Иногда мы вынуждены идти на крайние меры для самозащиты. Меня это не радует, но таково положение дел. — И чем же тебе должен был угрожать Сайрен, чтобы тебе пришлось продырявить его живот ёбанной трубой?! — зарычал Томми, вспомнив ту судьбоносную ночь в переулке, из-за которой всё и началось. Дрим уставился на него какое-то время, и Томми старался не ёрзать на стуле. — Ты, видимо, не понимаешь, насколько опасны твои "друзья". — Я не дурак. Конечно я понимаю, — выпалил Томми в ответ. В прошлом он видел предостаточно новостных репортажей про Синдикат. Он видел, на что они все способны, их выигранные битвы и как они были скупы на милосердие по отношению к своим врагам. По конкретно этой причине он так сильно и боялся их в самом начале. — И ты всё равно решил им помогать? Они убийцы, Томми. Ты этого не понимаешь? — Томми открыл рот, чтобы возразить, но Дрим цокнул и покачал головой прежде, чем он успел вымолвить и слово. — Скажи мне, сколько, по-твоему, людей убил Сайрен, — бросил вызов он. Томми моргнул. Конечно он знал, что Сайрен до этого убивал людей, но он даже и не думал о конкретном числе. — Я… Я не уверен, — признался Томми. Дрим полез в карман и вытащил оттуда телефон. Он дважды ткнул по экрану, прежде чем повернуть его Томми, показывая зернистое видео с камер наблюдения у портов Саут-Бэй. Видео начало проигрываться. Томми смотрел на то, как Зефир и Блэйд дрались против бронированных полицейских: двоица двигалась так плавно и синхронно, чего можно было достичь только после долгих лет совместной работы. Блэйд рубил мечом воздух, а Зефир поднимался выше него без лишних слов. Зефир пикировал с неба, чтобы подхватить кого-нибудь, а Блэйд поднимал свой меч и затем отправлял его прямо им в живот. Это напоминало танец. Но их окружало много полицейских. Если прикинуть, то Томми бы сказал, что их была сотня. И несмотря на то, какими сильными Зефир и Техно ни были, их было всего двое. У Томми сбилось дыхание, когда пуля пронзила бок Зефира, и он камнем рухнул на землю. Блэйд немедленно ринулся к нему и набросился живым щитом, пока полиция шла с оружием наготове. Затем среди белого шума видео с камер наблюдения раздался бархатный голос. — Стоять, — приказал Сайрен, внезапно появившись рядом с Зефиром и Блэйдом, из-за чего все полицейские замерли на месте. Томми уставился на видео с распахнутыми глазами, а после слов Сайрена его сердце ушло в пятки. — Убейте друг друга. Пока никого не останется в живых. И вот так просто полицейские обернулись против друг друга. На экране мерцали яркие вспышки выстрелов офицеров, бесконечно паливших друг в друга. Их тела в чёрной броне падали кучей, прямо как марионетки, у которых обрезали все нити. Блэйд утащил Зефира из поля зрения, когда Сайрен продолжал наблюдать за вершившимся хаосом. Хоть и Сайрен был его другом, хоть и Сайрен был тем, кому Томми всецело доверял, именно в тот момент он вспомнил, кем был Сайрен. Наблюдая, как его темный плащ развевался на ветру, его выражение лица оставалось нечитаемым под маской, пока он смотрел на то, как полицейские убивали себя по его команде… у Томми по спине побежали мурашки. Когда остался лишь один офицер, единственный выживший после этого хаоса, Сайрен, перешагивая через трупы, встал прямо перед мужчиной. — А теперь убей себя. Офицер, не колеблясь, прижал пистолет к подбородку и нажал на курок. Когда Сайрен обернулся, Томми увидел кровь на его лице и почувствовал, как желчь подступала к горлу. Дрим убрал телефон от его лица, выключив видео и снова положив устройство в карман. Затем он уставился на Томми своим нечитаемым взглядом с улыбающимся лицом. — Что думаешь? — спросил он, будто показал Томми некий фильм и хотел узнать его мнение. Томми стиснул зубы, пытаясь подавить тошноту, накатившую на него волной. Он знал, что Сайрен убивал людей и до этого. СМИ говорили о том, что он мог контролировать целые толпы и он в полной мере пользовался этой возможностью, когда это было необходимо. Томми это было не в новость. Он просто… никогда не видел ничего подобного. Обычно по новостям показывали только небольшие обрывки массового контроля разума Сайрена, прежде чем прерваться на ссылку, что кадры были слишком детальными для показа на прямом эфире. Теперь он понимал почему. — Что они делали у портов? Перед тем как объявилась полиция? — спросил Томми, изо всех сил пытаясь не дать голосу сорваться. — Там был склад, который только что получил партию особо опасного оружия, предназначенного для использования Героями. По типу ножей 404 или моих мечей. Синдикат пытался украсть их, — объяснил Дрим. — Как давно это случилось? Дрим задумчиво постучал пальцем по низу маски: — Мне кажется, пару месяцев назад. Что-то холодное поселилось внутри Томми после этих слов. Пару месяцев назад Зефир и Блэйд впервые появились на пороге его квартиры, и у Зефира было пулевое ранение в боку. Согласно их словам, тогда Сайрен был занят чем-то ещё, и по этой причине он и дал Блэйду адрес Томми, чтобы тот вылечил Зефира. Так вот чем Сайрен занимался. Разбирался с полицией, пока Блэйд тащил Зефира в его квартиру. У Томми был соблазн попросить у Дрима ведро, чтобы его туда стошнило. Но он прерывисто дышал, отказываясь дать Дриму понять, как много это для него значит. Он знал, что Синдикат проворачивал подобные дела до этого. В этом не было ничего нового. Почему это его так задевало? Он знал, что так было из-за разницы между тем, чтобы услышать об ужасных вещах, которые сделал Синдикат, и чтобы увидеть их своими глазами. Но даже когда леденящий ужас грузом опустился на его плечи, ему нужно было напоминать себе, что этого Дрим и добивался. Дрим пытался расшатать его преданность к Синдикату. Кроме того, Зефир был ранен. Конечно Сайрен прибег к радикальным мерам, когда их окружили со всех сторон, Зефира ранили и группа полицейских наваливалась на них толпой. «Но ему не нужно было заходить так далеко. Он мог заставить их заснуть», — шептал предательский голос в голове. Нет. Дрим хотел заставить его так думать. Томми знал, что даже если Сайрен и был злодеем, он всё равно заслуживал лечения. Все его заслуживали. — Если ты думаешь, что достаточно просто показать какой-то хуёвый видос с камеры наблюдения, чтобы сломить меня, то тебя ждёт сюрприз, — сказал Томми, встретив маску Дрима беззвучным вызовом в его глазах. Дрим хохотнул: — А ты упрямый. Буду знать. Внезапно 404 появился рядом с Дримом, положив руку на плечо героя. — Спроси его о брате, — сказал ему 404, ухмыляясь Томми. — Я видел его во сне. В семье есть больные места. Томми нахмурился. Брат? Семья? О ком вообще говорил 404? Ему даже не снились Таббо или Ранбу. — Как его зовут? — спросил Дрим, взглянув на 404. — Уилбур, — ответил 404, выглядя так самодовольно, будто он был котом, которому только что дали сметаны. Ох. Ох. Казалось, что несмотря на его способность манипулировать его снами и смотреть на происходящее в них, 404 не мог читать его мысли во снах. Он просто видел его взаимодействия с Уилбуром и предположил, что Уилбур был его братом, а не то, что Уилбур был хоть как-то связан с Сайреном. Слава богу. На одно беспокойство меньше. Но теперь Уилбур мог стать мишенью, если они думали, что он был семьёй Томми. Так что он подавил тепло, исходящее от названия Уилбура его братом, и заставил себя выдавить саркастичный смешок. — Ты думаешь, что Уилбур - мой брат? — спросил он, копируя ухмылку 404. — Мои сны ты видишь, но это не значит, что ты хоть что-то понимаешь. 404 нахмурился, а его ухмылка исчезла: — Подожди, он не твой брат? — Нет, он просто мой друг. Мы познакомились на моей работе, — объяснил Томми, пытаясь казаться как можно более равнодушным в надежде, что они подумают, что Уилбур для него не важен. — Но у тебя есть комната в его доме, — отметил 404. — Да, его семья разрешила остаться с ними на последние пару недель, потому что у меня сейчас хуёвое положение с жильём. Но на этом всё. Он мне не семья или типа того, — сказал Томми, и хотя это была правда, оно чувствовалось так, будто из его рта выходила ложь. — Так он тебе не важен? — спросил Дрим, скрестив руки на груди. Томми не понравилось, как именно ему задали этот вопрос, но он не сменил выражение лица, пожав плечами: — В плане, он конечно мне друг. Но я бы не сказал, что он настолько мне важен. — Так ты будешь не против, если мы его навестим? — надавил Дрим, из-за чего Томми почувствовал, как каждая клеточка в его теле замерла. — Просто с ним поболтаем, спросим, знает ли он что-либо о твоей… подработке? Сердце стучало у него в ушах. Дрим просто блефовал. Он на самом деле не собирается навещать Уилбура. — Ну- Я не думаю, что это необходимо. Я не хочу, чтобы он узнал об этом всём, в последнюю очередь ему надо в это вмешиваться, — сказал Томми с быстро сползающей маской натянутой непринуждённости. — Не, думаю, что он уже в это втянут благодаря тебе, — ответил Дрим. — Таковы последствия работы со злодеями. Все, кто тебе важен, будут втянуты в твои проблемы вместе с тобой. — Я знаю, как он выглядит, — вклинился 404, вытащив свой телефон. — Его файл будет несложно найти. Каких людей вообще называют Уилбур в наше время? — Хорошая новость. Возможно, мы даже позволим ему присоединиться к тебе, Томми. Насколько мы знаем, он мог увидеть Синдикат, когда ты выходил из кафе. Томми стиснул зубы. Они просто блефовали. И на этом всё. — Нашёл его файл! — объявил 404 после пары секунд тишины, подняв телефон с ликующей улыбкой. — Уилбур Сут, живёт в Саут-Бэй с отцом и братом. — Дай-ка мне сюда этот адрес, — промычал Дрим, посмотрев в телефон 404. — Ах да, дотуда недолго добираться- — НЕТ! — прокричал Томми, перебив их обоих. Блять. Они знали имя Уилбура, и они знали, где он живёт. Это мог быть и не блеф, а если нет, то Уилбур пострадает из-за него. Из-за его хуйни. Он не мог позволить этому случиться. Дрим поднял взгляд от телефона и хмыкнул: — А? Ты не хочешь, чтобы мы этого делали? — Даже и не трогайте его, нахуй! — зарычал Томми. — Он и его семья не имеют никакого отношения к этой хуйне, понятно?! 404 и Дрим обменялись взглядами: — Кажется, что 404 попал в точку, сказав про брата, — довольно сказал Дрим. — Пошёл нахуй, — плюнул Томми. — Вам же не нравится, что я помогаю Синдикату, да? Уилбур не имеет никакого отношения к этому, так что оставьте его в покое, нахуй. — Как тебе такое, — начал Дрим, шагнув в сторону Томми. — Ты начнёшь отвечать на мои вопросы, а если нет, то мы пойдём и найдём твоего брата, и посмотрим, знает он что-нибудь или нет. Томми сглотнул. Он проебался, и теперь они знали, что Уилбура можно было использовать как рычаг давления на него. Блять. Сука. Блядская сука. — Но я ничего не знаю, — признался Томми, посмотрев на Дрима умоляющим взглядом. — Я не знаю личностей Синдиката. Они ничего мне не рассказывали как раз в случае, если что-то подобное произойдёт. — Это полный бред, — сказал Дрим, положив руку на плечо Томми. — Ты работал с ними несколько месяцев. Они полностью тебе доверяют. Не может быть, чтобы они настолько осторожничали. Томми подумал о Немесис, и что он знал её настоящее имя – Ники – крутящееся в его голове. Он подумал о Сайрене, и что с каждым днём становится всё сложнее и сложнее не сравнивать его с Уилбуром. Нет. Он не будет это рассказывать. — Я ничего не знаю, клянусь! — скулил Томми. — Прошу, Дрим, они ни хуя мне не говорят! Мне даже завязали глаза, когда они повезли меня в свою тайную базу, потому что они не хотели, чтобы я знал дорогу! Хватка на его плече усилилась, и Томми почувствовал, как его тело задрожало, когда Дрим снова наклонился вниз, чтобы быть лицом к лицу с Томми. — Не люблю лжецов, — тихо сказал он. На какое-то время повисла тишина, пока Томми ждал, когда Дрим сделает свой ход. Он не расколется. Пошёл он нахуй. Внезапно напряжённое молчание разбилось, как стекло, когда зазвонил телефон. Томми выдохнул с облегчением, когда Дрим выпрямился, хлопая себя по карманам, пока не вытащил телефон. Его рингтон был до противного громким, и Томми задавался вопросом, кто в эти дни вообще отключал звук телефона. Дрим вздохнул, взглянув на экран: — 404, присмотри за ним. Нужно ответить. 404 кивнул, когда Дрим сделал пару шагов от стула, подняв телефон к уху и отвечая на звонок. — Привет, Пламя, — сказал он; упоминание о другом герое заставило Томми мгновенно вытянуться по стойке смирно. — Эм, да, мы сейчас на публике. Мы патрулируем в Истсайде. — Пауза. — Да, конечно всё хорошо. Кто-то засветился. Ничего необычного. — Очередная пауза. — Нет, мы ничего не видели. Ты слышал что-то о происходящем? — … — Нет? Тогда зачем я ему в Башне? — … — И это срочно? — … — Блять. Ладно-ладно. Скоро буду. Дрим повесил трубку: — Кажется, что наш разговор выйдет коротким, потому что меня вызвали в Геройскую Башню, — сказал он Томми. Томми не мог остановить вылетевшие из рта слова: — Пламя не знает обо мне? 404 скривил губы в оскал, пока Дрим вздохнул: — Так мы тебе и сказали. — В плане, это пиздец как очевидно. Вы соврали ему о том, где вы находитесь и что делаете. Если бы Пламя знал, что вы меня похитили, то ты бы просто ему это сказал, — фыркнул Томми, странное чувство удовлетворения нахлынуло на него от осознания того, что герои были не так собраны, как притворялись. — Забавно, а? Ты, 404 и Пламя должны были быть Дрим Тим или как вас там. Но держу пари, Пламя не обрадуется, если узнает, что ты похитил подростка, да же? Он не такой ебанутый на голову, как вы- — ЗаткНИСЬ! — прокричал Дрим, его голос разнёсся по всему складу и заставил Томми подпрыгнуть на месте. Он бросился обратно к стулу Томми и схватил его за волосы, заставив Томми вскрикнуть, когда их лица оказались слишком близко. — Не пизди о том, в чём ты не разбираешься. Хоть и сердце Томми было готово выпрыгнуть из груди и голова болела в том месте, где Дрим его схватил, но он понял, что безумно улыбался герою: — Это довольно быстро выйдет тебе боком, мудила. У тебя всё даже не близко под контролем, как ты думаешь. В горле Дрима раздалось низкое рычание, и ухмылка Томми стала шире. — Сделай это, ёбанное ссыкло. Ударь меня. Я знаю, что ты хочешь. — Это была знакомая мантра, которую он повторял прошлым приемным родителям, когда ему надоедало ходить на цыпочках. Когда он уже просто хотел перейти к худшей части и перестать находиться в лимбо ужаса того, что с ним произойдёт или не произойдёт. Дрим уставился на него на какое-то время, и Томми слышал его тяжёлое дыхание сквозь маску. Затем он отпустил его волосы и ушёл прочь от Томми: — Присмотри за ним, 404. И не используй на нём эту свою хуйню со снами. Во второй раз она не сработает. — Будет сделано, Дрим, — ответил 404, опираясь спиной на стену, как олицетворение скуки. Дрим скрылся за углом, и Томми отдалённо услышал, как захлопнулась дверь. Теперь наедине с 404, Томми вздёрнул свой взгляд в сторону белых очков. — Так что будем делать, если я захочу в туалет? Мне просто нужно сказать, когда мне приспичит или- — Если ты не заткнёшься, я тебя снова усыплю, — перебил его 404. Томми вздохнул. Что ж, будет скучно. Это утверждение оказалось более правдивым, чем казалось. Дрим не возвращался до конца дня. Томми наблюдал за тем, как солнце проходило по небу в одном из пыльных окон, высоко примыкающих к стенам склада, и оно болезненно медленно ползло всё выше и выше, пока проходили часы. Его руки и ноги ужасно болели из-за того, что он так долго был привязан к стулу. Со временем он начал жаловаться 404, который выглядел таким же скучающим, как и он, но 404 скоро надоело его нытьё. В этот раз Томми ничего не снилось, когда 404 его усыпил. Он проснулся, когда небо только превращалось в мягкий серый от рассвета. Он больше не мог почувствовать свои руки и ноги, и подумал, что так будет лучше, чем постоянная боль в конечностях. Дрим объявился перед тем, как солнце полностью поднялось. Томми ожидал продолжения допроса, но Дрим казался на удивление уставшим. Его голос был тихим, и он продолжал проводить руками по маске, будто бы протирая глаза ото сна. 404 ушёл после того, как объявился Дрим, сказав, что вернётся через пару часов, но ему нужно было помыться и отметиться в Геройской Башне. Как только он ушёл, нервозность охватила Томми и будто покалывала кожу. Он ожидал, что Дрим что-нибудь сделает, раз они остались наедине. Но к его удивлению, вместо того, чтобы встать и снова угрожать ему, Дрим просто сел на пол, оперевшись на ближайшую стену. — Ты знаешь для чего существует Комитет Героев, Томми? — спросил Дрим с усталостью в голосе. — Чтобы защитить богатых от злодеев и наебать всех остальных? — выпалил Томми, подняв бровь. Дрим посмеялся, но это звучало грустно: — Нет, хоть я и понимаю, почему ты мог так подумать. — Он промолчал, выкручивая свои руки. — Герои были созданы для защиты города от людей, которые использовали свои способности, чтобы получить власть над другими. Сначала так было из-за того, что обычные полицейские не всегда могли дать отпор грабителям банков или преступным организациям, в рядах которых состояли персоны с очень сильными способностями. Но когда высокоспособных людей превратили в героев и им предоставили инструменты для оказания отпора этим преступникам, сторона преступников сделала то же самое. И так началась вся эта история про героев против злодеев. Томми закатил глаза: — Но всё уже не так, козёл. Защита людей больше не в приоритете. И так уже давно. Приоритет в том, кто нападёт первым на другого, пытаясь победить любыми средствами, даже если простых людей заденет как сопутствующий ущерб. — Победить человека с буквальной неуязвимостью, например Блэйда, без необходимости повредить несколько зданий сложнее, чем ты думаешь, — указал Дрим. — Я был бы рад, если бы мы могли лучше сдерживать драки. Если бы мы могли свести к минимуму ущерб и это бы не отражалось на нашем боевом настрое. Но это так не работает. — Я помню, когда из-за тебя обрушилось офисное здание с людьми внутри, — огрызнулся Томми. — Тебе же так надо было вынуть одну из опорных балок, потому что у тебя "не было другого выхода". Но из-за тебя погибли люди, Дрим. Невинные люди, которые не были втянуты во всю эту хуйню. От этого плечи Дрима напряглись: — Это… Это была трагедия, — пробормотал он, глядя на свои колени. — Я не- Я понятия не имел, что здание было неустойчивым. Обычно у них есть, типа, резервные опорные балки. Можно вынуть одну, и остальные выдержат. Если бы я знал, я бы не вытащил её. — Даже сквозь модулятор голоса Томми слышал искреннее сожаление в голосе Дрима. — Но ты всё равно это сделал. Ты даже не поцарапал Блэйда, в конце концов, — сказал Томми, сильнее хмурясь. — Ты говоришь, что защищаешь жителей, но кого ты на самом деле защищаешь? — А что, ты думаешь, мы просто должны позволить злодеям отбиться от рук? Мне просто не нужно было пытаться остановить Джестера и грабёж казино? Он убил трёх пленных, — возразил Дрим. — Тебе не всё равно, только потому что игроки в казино были богатыми, — насмехался Томми. — Людей постоянно избивают и грабят на улицах Истсайда, но я чего-то не видел, чтобы уёбки в плащах там патрулировали. Дрим хмыкнул: — Ты думаешь, у нас есть свобода выбора патрулируемых территорий? Я не могу просто взять и сказать: «ой, сегодня я хочу попатрулировать в Истсайде», – Комитет Героев в основном финансируется за счёт пожертвований жителей Вест-Энда. Город выдаёт нам расписания, где мы должны патрулировать и как долго, и чаще всего это места, где живут наши главные доноры. — Да ладно, ты Герой Номер Один. Что они сделают, если ты попатрулируешь Истсайд один день вместо Вест-Энда? Не то чтобы они тебя уволят. — Титул Героя Номер Один не даёт столько свободы, как тебе кажется. Почему, думаешь, Капитан уволилась? Ей надоело, что она не могла выполнять ту работу, которую хотела, поэтому она ушла, — объяснил Дрим, наконец-то встретившись с Томми взглядом. — Я знаю, что Комитет неидеален. Но думаю, что эффективнее будет пытаться делать всё, что возможно, вместо того, чтобы просто бросать город на произвол судьбы. Многие подозревали, что отставка Капитана была связана с её неодобрением методов работы Комитета Героев. Хоть она была не особо публичной фигурой, отказывавшейся от интервью, если только у неё не было другого выбора, ходили слухи, что она часто ссорилась с верхушкой, что привело к её уходу, когда они не смогли прийти к компромиссу. Теперь Дрим утверждал о нахождении в том же положении. Он хотел помочь, но его ограничивал Комитет Героев. Это расстраивало Томми, потому что, хоть он и хотел отмахиваться от любых слов Дрима, он также слышал как минимум песчинки правды в том, что он говорил. — Это всё равно не даёт тебе права убивать злодеев, — сказал Томми, сощурив глаза. — Не тогда, когда ты врёшь, говоря, что только хочешь их обезвредить. — Ты не понимаешь, Томми. У нас это убей или будь убитым, — объяснил Дрим, сверля голову Томми чёрными глазами-бусинками своей маски. Томми встретился с ним взглядом: — Тогда почему Страж стал злодеем? — спросил он хладнокровно. Дрим выпрямился после этого вопроса, и Томми понял, что попал в цель. — Со Стражем… всё сложно, — сказал Дрим, подбирая слова с осторожностью хождения по минному полю. — Он был похож на Капитана в плане того, что ему не нравилось, как всё было устроено. Но Синдикат умудрился поговорить с ним, засесть ему в голову и кормить его ложью о том, что они занимались правым делом. Что система прогнила и единственный способ её починить – это уничтожить её целиком. И так Страж отвернулся от нас во время битвы, и когда наш целитель Суприм пытался остановить его, он… он его покалечил. И сильно. Томми подумал о Дедале с его мягким голосом и нежным тоном. То, с какой любовью он говорил о своей собаке, и что он слушал болтовню Томми с удивительной терпеливостью, и что он никогда не говорил плохо о героях, с которыми он в прошлом работал. В редких случаях, когда Томми пытался расспросить Дедала о его переходе на другую сторону, он всегда говорил об этом только как о необходимости. О чём-то, чему он не видел альтернативы. — Дедал думает, что он поступает правильно, — сказал Томми, стуча пальцами по подлокотнику стула. — Все думают, что они поступают правильно, — ответил Дрим, всё ниже сползая по стене. — Ты думаешь, что Синдикат прав, Томми? Томми кусал внутреннюю часть щеки, раздумывая над этим вопросом. Синдикат не был хорошим, как и Комитет Героев. Он всё ещё не знал истинную цель Синдиката, но Дрим заявлял, что его целью являлось предотвращение Синдиката от причинения вреда людям. Но дела важнее слов, и Томми был недостаточно глупым, чтобы принимать слова Дрима за чистую монету. Но вопрос заключался не в этом. Вопрос заключался в том, думал ли он, был ли прав Синдикат. Если бы Томми согласился, он бы соврал. Хотя бы частично. Потому что он не соглашался со многими поступками Синдиката, особенно после просмотра того видео с Сайреном. Но в то же время если бы он не согласился, то в каком положении бы он оказался? После того как он снова и снова заявлял, что является целителем Синдиката, потому что это было правильно, если бы он признал, что считает Синдикат плохим, то сделало ли это его плохим по умолчанию? Признавал ли он то, что он поступал неправильно? Всё было так запутанно, что у него закружилась голова только от одной мысли об этом. Так что вместо чёткого ответа Томми продолжал молчать. Он ненавидел, что это ощущалось так, будто бы он отдавал титул победителя Дриму.