tommyinnit's clinic for supervillains

Вскоре на склад пришёл 404 с двумя похрустывающими коричневыми пакетами в руках. — Я принёс еды, — объявил 404, подняв пакеты, чтобы показать их Томми и Дриму. Взгляд Томми зацепился за напечатанный сбоку жёлтый символ «M». От запаха картошки фри из Макдональдса у него потекли слюни. — Ты взял мне как обычно? — спросил Дрим, оттолкнувшись от стены, чтобы принять пакет из рук 404. — Нет, мне захотелось взять то, что ты ненавидишь, просто потому, что я решил побыть уёбком, — саркастически протянул 404. Дрим показал ему средний палец, а 404 проигнорировал его, поднеся другой пакет Томми. — Я не знал, чего ты хотел, так что взял тебе наггетсы. Вроде это все любят. А. Они и ему еды взяли? На удивление щедро для похитителей. — Эм, пойдёт, — пробормотал Томми, раскрыв глаза, когда 404 кинул пакет ему на колени. — Дрим, я же могу развязать ему одну руку, чтобы он поел? — спросил 404, роясь в кармане. — Вперёд. Только не спускай с него глаз, — сказал Дрим, снова скатываясь по стене и вынимая бургер из пакета. Ага, будто Томми попытается сбежать с одной свободной рукой, сидя на расстоянии метра от героев. Он хоть и мог быть импульсивным, но он не был придурком. Даже он знал, что это будет напрасной попыткой. Кивнув, 404 вытащил один из своих острых как бритва метательных ножей из кармана. Томми съёжился при виде оружия, но 404 не делал никаких опасных по отношению к нему движений. Вместо этого он втиснул нож под кабельную стяжку на правом запястье Томми и разрубил её одним движением. Стяжка упала на пол, и когда Томми поднял руку, он ахнул от ощущения иголок, впивающихся в руку. Снова убрав нож в карман, 404 уселся на пол рядом с Дримом, потянувшись к пакету, чтобы вытащить оттуда второй бургер. Томми заметил, что Дрим поднял свою маску настолько, что было видно его рот, и его почти что сбило с толку напоминание о том, что у Дрима под маской на самом деле было лицо. Что он не был просто Героем Дримом, но и человеком, который ел еду из Макдональдса, и перекидывался колкостями со своим другом, и, видимо, ненавидел маринованные огурцы, судя по тому, как тот откидывал их со своего гамбургера. Затем Томми взглянул на пакет на своих коленях. Внутри него он видел коробку с десятью наггетсами, среднюю картошку фри и бутылку воды. Разминка пальцев заняла у него пару секунд, и он снова почувствовал свою руку. Но как только она разнемела, он сразу же взял горстку фри и впихнул их себе в рот, простонав от того, насколько вкусными они были, потому что всё, что ему приходилось есть с похищения, были ебучие злаковые батончики, которые ему скармливал Дрим. После того, как он проглотил картошку фри, он с трудом открыл бутылку воды спустя пару секунд попыток. Дрим и 404 давали ему достаточно воды, чтобы он не испытывал жажды, но было неплохо наконец-то попить что-то не комнатной температуры. Затем он принялся за наггетсы. На дне пакета было два контейнера с соусом, и какого же было его разочарование, когда он увидел, что 404 взял ему соус барбекю. Как ни глупо, он вспомнил ту ночь, когда Сайрен купил ему еды из Макдональдса в благодарность за спасение его жизни. Начало неразберихи, которой стала его жизнь. Он вспомнил осуждающий взгляд, которым наградил его Сайрен за то, что он взял себе наггетсы с тартаром, и как Томми смеялся, обзывая его за настолько плохой вкус, из-за которого он не мог насладиться восхитительным соусом тартар. У него заболело в груди при проблеске этого воспоминания. Он скучал по Сайрену. Он скучал по их болтовне, по шуткам. Он скучал по успокаивающей руке на его плече, по знакомой ухмылке под тёмной повязкой. Томми скучал по Синдикату. Он скучал по доброму голосу Зефира, по громкому хмыканью Блэйда. Он скучал по тёплым улыбкам Немесис. Он скучал по обмену «эйапов» с Танатосом, по спокойной манере речи Дедала. Он скучал по громкому смеху Джестера. Он скучал по тому, как Роузторн втыкала в его волосы цветы, пока он не видел. И конечно же он скучал по остальным. Ранбу и Таббо, с кем ему не выдалось возможности помириться до похищения. Что, если у него никогда не появится возможности исправить отношения между ними? Ненавидели ли они его за то, что его так долго не было? Стоило ли ему перешагнуть через себя и прийти домой раньше? Знали ли они вообще, что его похитили? Томми был уверен в том, что к этому времени Синдикат уже знал, но рассказали бы они Атому и Эндеру? У них не было на то ни единой причины. Не то чтобы они знали, что Томми был хоть как-то связан с ними. Они, скорее всего, не знали. Может, Таббо пытался позвонить Томми, или Ранбу слал ему сообщения с вопросами, как он, но он не отвечал, потому что у него не было доступа к телефону. Волновались бы они за него? Или они бы думали, что он всё ещё их игнорирует? Блять, а знали ли Суты? Томми разговаривал по телефону с Уилбуром, когда появился Дрим. О чём он вообще думал? Казалось, что Дрим не волновался о том, что обо всём могли прознать власти, поэтому Уилбур, скорее всего, не вызвал копов. Была очень веская причина, по которой Уилбур мог не позвонить в полицию, если тот знал, что Томми похитил Дрим. Но он больше не будет думать об этом, потому что он основывал всё на догадках. Ничего конкретного. Но блять, как же он скучал по Сутам. По игре в Хэйло в офисе Фила, по просмотру документалок с Техно и, конечно же, прослушиванию того, как Уилбур проводит мозговой штурм звучания новых песен. Закрыв глаза, он почти мог представить, как лежит на кровати Уилбура с лицом в одеяле, слушая, как Уилбур пытается попробовать парочку новых аккордов. Уилбур бы мычал под музыку, может, тихо напевал слова, пытаясь понять, какая мелодия им подходила. И Томми бы просто слушал, высказывая своё мнение тут и там, но в основном просто позволяя тихой музыке окутывать его. Было странно, что при желании вернуться домой он думал о двух разных домах. Одним из них был дом с Таббо и Ранбу. Где был их диван с пятном, жалкие одеяла, запах лапши, почти въевшейся в стены. Он хотел слушать бессвязные монологи Таббо о том, почему его программа не работала, не понимая об этом ни единого слова, позволяя Таббо использовать его как звуковой отражатель, пока он не поймёт проблему самостоятельно. Он хотел лечь на плечо Ранбу, смотря на ДС в его руках, пока он пытался побить свой рекорд в Марио Карте уже в сотый раз. Его другим домом были Суты. Он не был уверен, когда начал думать об их доме как о своём, но в его груди поселилась боль от желания туда вернуться. Он надеялся, что они не слишком сильно о нём волновались. Он в последнюю очередь хотел, чтобы они волновались. Ёбанный в рот. Он просто хотел вернуться домой. Что-то влажное капнуло на наггетс в его руке, и до Томми не сразу дошло, что этим были его слёзы. Он быстро вытер глаза, пытаясь скрыть факт того, что он заплакал, сам того не понимая, и начал поглощать свои наггетсы, чтобы попробовать отвлечься от своих мыслей о доме. Но конечно же ему не везло в этот день. Его везение кончилось уже давным-давно. — Ты плачешь? — спросил Дрим, звуча до удивления испуганным, отложив свой бургер в сторону. — Не плачу я, — сорвался Томми, не поднимая голову. — Я в порядке. Отъебись. — Блять, с тобой всё хорошо? Ты, эм, не любишь наггетсы? — По какой-то причине Дрим звучал так, будто он паниковал. Как родитель, который не имел понятия что делать со своим ребёнком, когда он начинал кричать. Томми почти что рассмеялся. Да, он сейчас точно расплакался из-за наггетсов. Хоть он и супергерой, казалось, что Дрим мог быть чертовски тупым. — Я сказал, я в порядке, — произнёс Томми, запихивая очередной наггетс в рот. В последнюю очередь он хотел сказать Дриму, что плакал из-за того, что хотел пойти домой. Это было жалко. У него было больше причин для волнения, чем просто тоска по дому. Поэтому он решил сменить тему. — Чем тебе так не нравятся каратели? — резко сказал Томми, всё ещё не поднимая взгляда, пока он жевал свой наггетс. Дрим казался сбитым с толку: — Чего? Томми, я вижу твои слёзы, ты не можешь просто взять и сменить- — Забудь уже, Дрим. С ним всё будет в порядке, — вклинился 404 к облегчению Томми. — Если он не хочет говорить об этом, то и не будет. Томми смотрел на Дрима со всё ещё приподнятой маской и на то, как он открывал свой рот, будто пытаясь что-то возразить. Но он замешкался и спустя мгновение снова затих. Вздохнув, он покачал головой и пододвинулся обратно к 404, не взяв бургер обратно в руки. — Ты ответишь на мой вопрос? — заговорил Томми мгновение спустя. — Про карателей? По правде говоря, поговорив с Дримом о Синдикате до этого, ему стало интересно узнать, как каратели вписывались в его мировоззрение. Все знали, что Дрим не любил карателей, но он не понимал, почему он так сильно их ненавидел. Дрим сложил руки на коленях, опустил маску обратно и опёрся головой о стену. — Ну, разве это не очевидно? Каратели – это просто злодеи с лучшим имиджем для публики. Томми нахмурился: — О чём ты, блять, вообще говоришь? — Злодеи - это люди, которые используют свои способности, чтобы обрести власть над другими. Каратели занимаются тем же самым, используя свои силы для того, чтобы вознестись над обычными людьми, — объяснил Дрим, вытягивая и разминая руки над головой. — Чт- Каратели занимаются совершенно другим, утупок! — возразил Томми. — Каратели пытаются помочь людям. Они делают то, за что вы, герои, никогда не приметесь. Они останавливают мелкие преступления, не купаясь в славе, как богатые ублюдки по типу вас. — Разве они не купаются в славе? Горожане обожают карателей, — хмыкнул Дрим. — Кроме того, если каратели только и делают, что помогают людям, то почему так много из них становятся злодеями? Как Дриада. Она была карателем всего пару месяцев до того, как стала Роузторн. Она только получила признание, подождала, чтобы наладить связи со злодеями, а затем перешла на другую сторону. — Может, они бы и не переходили на другую сторону, если бы герои постоянно не гонялись за ними! — прошипел Томми. Он вспыхнул от гнева, вспомнив, как Таббо рухнул тряпичной куклой, когда кирпич попал ему в грудь. — Кроме того, Монарх были карателем многие годы, и они всё ещё не перешли на другую сторону. — Смотри, Монарх – исключение. Они - единственные каратели, которые оставались независимыми такое долгое время, но я гарантирую, что они просто ждут, когда кто-то сделает им достаточно неплохое предложение, чтобы перейти на другую сторону, — хмыкнул Дрим. — Если бы каратели очень хотели помогать людям, то они бы присоединились к программе по подготовке героев. Томми закатил глаза: — Ты сам сказал, что Комитет Героев с гнильцой и не даёт вам делать то, что вы хотите. Зачем кому-либо, кто искренне хочет помочь людям, добровольно сковывать себя этим? — Система не идеальна, но она лучше, чем просто действовать самостоятельно, не будучи ограниченными какими-либо правилами, и вести себя как святые, потому что у вас есть силы, с которыми вы можете делать всё, что только захотите, — сказал Дрим, выпрямившись. — Каратели никому не подчиняются, прямо как злодеи. Для них нет последствий, если они зайдут слишком далеко. — Ах да, ведь у героев есть такие чёткие последствия, если они проебутся, — фыркнул Томми. — Скажи мне, Дрим, на сколько тебя отстранили от службы, когда ты обрушил то здание? Меньше месяца, да же? — Меня должны были отстранить на три месяца, но тогда Джестер ограбил казино, и им нужна была любая помощь, поэтому меня вернули обратно, — Дрим выпалил в ответ, сложив руки на груди. — Ого. Большущие последствия для твоих действий, — хмыкнул Томми, уже абсолютно забыв о своей еде. — Это всё ещё больше, чем то, что получают каратели! — Дрим снова поднялся на ноги, а 404 едва посмотрел на него, прожёвывая картошку фри. — Типа, взять Атома и Эндера например. Силы Атома невероятно опасны. Он пока что причинял незначительный ущерб, но если бы захотел, он мог бы сравнять с землёй целый квартал. И сейчас никто не может остановить его от подобного. Томми напрягся при упоминании Атома и Эндера. Хоть его связь с Синдикатом и не была секретом, казалось, что до сих пор Дрим и 404 понятия не имели, что он имел какое-либо отношение к двум карателям, и он очевидно хотел бы оставить всё как есть. Он пытался выдавать по минимуму эмоций, когда Дрим продолжил: — И конечно, ты можешь поспорить, что даже если Атом на такое и способен, Эндер не сможет причинить такого вреда. Но в его случае дело в том, что, если он так хочет помочь людям, для этого есть множество других способов. Ты понимаешь насколько полезна сила телепортации? Эндер мог бы телепортировать раненых людей в больницы меньше чем за секунду, чтобы им не приходилось ждать прибытия скорых! Или он мог бы спасать людей в горящих зданиях, или даже помогать тем, кому не повезло находиться поблизости во время стычек героев и злодеев! Но нет, вместо этого он просто использует свою силу для того, чтобы сберечь своего друга от опасности во время драк. Это так, нахуй, эгоистично, если подумать об этом. Свободная рука Томми сжалась в кулак. Как Дрим вообще посмел называть Ранбу эгоистичным. Он не эгоистичный. Он был одним из самых добродушных людей, которого Томми когда-либо встречал. В этот момент ему потребовалось всё самообладание, чтобы не заговорить о том, насколько неправ Дрим. — Я не знаю, почему я вообще об этом спросил, — хмыкнул Томми, запихивая очередную картошку фри в рот. После этого Дрим замолчал, и Томми больше не задавал вопросов. Вместо этого он варился в своём гневе, доедая оставшийся фастфуд и очень сильно пытаясь не позволить себе вспоминать людей, по которым он скучал. И очень скоро Дриму позвонили в очередной раз, и он сказал, что ему нужно идти. 404 снова остался нянчиться с Томми, обратно привязав его руку стяжкой, когда тот закончил с едой. Затем, не теряя времени, он снова усыпил Томми, явно не желая иметь дело с его остроумными замечаниями без Дрима под боком. Снова проснувшись, Томми оказался в полной растерянности. Дрим вернулся, а 404 не было, и Дрим сказал, что уже позднее утро. Хоть и часть Томми была раздражена, что 404 просто усыплял его, но, если у похищения была хоть какая-то положительная сторона, так это то, что он спал больше, чем за последние годы. Утреннее солнце проникало на склад сквозь мутные окна, а в лучах света, достававших до пола, танцевала пыль. Томми стало сложнее понимать, сколько дней он здесь находился. Ему казалось, что шёл уже третий день его плена, но насколько он знал, он мог спать более 24 часов из-за 404. Не то чтобы он мог хоть как-либо узнать дату. 404 снова принёс ему еду из Макдональдса. В этот раз это был завтрак – макмаффин с яйцом, картофельные оладьи и больше воды. Они придерживались того же порядка дел, что и вчера, когда Томми ел одной рукой. Он поморщился от того, как хрустели суставы запястья, когда он снова пошевелил рукой. Как только Томми закончил с едой, Дрим снова его связал и выкинул мусор. Затем он не спеша подошёл ко стулу Томми – его плащ шуршал у ног с при каждом шаге. — Так ты расскажешь мне личности членов Синдиката? — спросил Дрим. Томми фыркнул: — Ещё чего, ублюдок. — Неважно, сколько моральных кризисов у него ещё начнётся из-за героя. Томми всё ещё не собирался предавать Синдикат похитившему его мудиле. Дрим хмыкнул: — Ну же, Томми. Подумай, о чём мы с тобой говорили. Почему ты их защищаешь? Они не- Прежде чем Дрим успел продолжить свою речь (которую он, скорее всего, подготовил заранее, лох ебанный), кто-то громко застучал. Дрим замер, резко повернувшись к двери склада, которая не была видна Томми с его точки зрения, но он знал о её местонахождении по тому, что всё же слышал, как оттуда выходили и заходили Дрим и 404. Сердце Томми забилось сильнее. Может, это был Синдикат? Они уже нашли его? Дрим повернулся к 404, который оказался на ногах в мгновение ока. Подняв один палец, Дрим указал на Томми, и 404 кивнул, заняв его место рядом со стулом последнего. Томми сглотнул, заметив нож в руке 404, и судорожно вздохнул, когда Дрим пошёл за угол в сторону двери. Томми услышал, как дверь склада со скрипом открылась. Затем Дрим заговорил. — Пламя? Что ты здесь делаешь?! 404 напрягся, а глаза Томми широко раскрылись. Здесь был Пламя? — Что я здесь делаю? Дрим, я не придурок. Вы с 404 вели себя пиздец странно в последние дни! Я едва виделся с тобой в Башне, ты часами не отвечал на мои сообщения, а теперь я нашёл тебя в укрытии какого-то дохуя крипового склада? Типа, чел, серьёзно, я чувствую, когда происходит что-то странное, — объяснил Пламя, звуча довольно-таки разозлённо. Голос Дрима был напряжён, пока он отвечал: — Мы просто самостоятельно исследуем одну зацепку, и она не особо не совпадает с тем, что нам позволяет делать Комитет. Тебе лучше в это не вмешиваться. Подождите-ка. Пламя не знал, что Томми похитили. Дрим активно пытался скрыть это от Пламя по телефону. Единственная причина, по которой Дрим стал бы так делать, заключалась в том, что он знал, что Пламя не понравится то, чем они занимались. — Что значит «не совпадает с тем, что нам позволяет делать Комитет»? — спросил Пламя. Прежде чем Дрим успел ответить, Томми раскрыл рот. — ПОМОГИТЕ! — Он закричал так громко, как только мог. — ПОМОГИТЕ! Я ЗДЕ- Томми прервала рука 404, захлопнувшая ему рот. Но он всё равно на секунду опоздал. Голос Томми услышали. — Что это, нахуй, было?! — потребовал объяснения Пламя, и Томми услышал, как частые шаги эхом разносились по складу. — Пламя, серьёзно, тебе не стоит- — НЕТ! Дрим, ты не можешь скрывать от меня всякую хуйню, учитывая, что это звучит так, будто у тебя, нахуй- Пламя зашёл за угол. Он выглядел почти также, как в телевизоре. Длинные тёмные волосы были убраны назад белой банданой, маска с узорами пламени закрывала нижнюю часть его лица, а чёрные бинты на руках доходили до локтя. Единственное, что, по мнению Томми, отличалось от внешнего вида Пламя на интервью и в новостях, это то, что он казался… младше? Типа, несмотря на то, что Томми видел только его глаза, что-то ему подсказывало, что этому парню было двадцать с небольшим, не больше. Но прямо сейчас эти чёрные как уголь глаза уставились на Томми в полнейшем изумлении. Дрим завернул за угол вслед за Пламенем, качая головой со сложенными руками на груди. — Я говорил, что тебе лучше этого не знать, — пробормотал Дрим. Пламя поморгал несколько раз, будто пытаясь понять, реально это или нет. Томми снова заёрзал на стуле, пытаясь закричать через руку, заглушающую его голос. — Какого- КТО ЭТО, НАХЕР?! — Пламя закричал сразу же, отойдя от шока и повернувшись к Дриму. — ВЫ ПОХИТИЛИ ЁБАННОГО РЕБЁНКА?! — Смотри, Пламя, он не какой-то там ребёнок, — сказал Дрим, подняв руки в умиротворяющем жесте. — Он работает на Синдикат, — вклинился 404, прокряхтев, когда Томми пытался освободиться от его хватки. Голова Пламя повернулась в сторону Томми, и тот увидел, что теперь в его тёмных глазах плясали языки пламени. — Да нихера! Этому пацану где-то пятнадцать! Что ж, ему так-то не было пятнадцать, но он не совсем был в том положении, чтобы его поправить. — Ещё как работает, — настоял Дрим. — Знаешь же, что злодеи оправлялись от травм, которые либо бы их убили, либо от которых они бы восстанавливались несколько месяцев? Как я тогда сказал, что столкнулся с Сайреном пару месяцев назад? Чёрт, как случай с Немесис? Пламя поморщился при упоминании имени Немесис, но быстро обуздал свою эмоцию: — Это-то тут причём? Дрим показал на Томми: — У него есть целительные силы. Он заведует лечебным бизнесом Синдиката в подсобке кофейни, в которой он и работает. — Но это не значит, что в этом случае нормально будет ВЗЯТЬ И ПОХИТИТЬ ЕГО, НАХУЙ! — прокричал Пламя, дико размахивая руками. — Почему вы просто не достали ордер на его арест? — У меня не было достаточно вещественных доказательств, — признался Дрим. — Но к задней двери кафе ведёт аллея. Я прятался за углом и видел то, как злодеи заходили внутрь с кровоточащими ранами и пару минут спустя выходили абсолютно невредимыми. — Неважно, что ты знал, что он исцелял злодеев! Какого хера ты похитил подростка?! — настойчиво требовал ответа Пламя, и Томми заметил, как буквальные языки пламени начали танцевать на кончиках его пальцев. — Да ёбанный в рот, он знает личности Синдиката! — выкрикнул Дрим, его громкий голос эхом разносился по складу. От этих слов Пламя замешкался. Огонь на его пальцах стих, и он одарил Томми долгим взглядом, прежде чем снова посмотреть на Дрима. В воздухе повисла тишина, тяжёлая и удушающая, как дым. Томми слышал свои собственные неровные вдохи через руку 404, когда горячий воздух касался его рта. Томми смотрел, как Пламя рылся в своих карманах, затем встретился взглядом с маской Дрима и с ужасающе спокойным выражением лица вытащил свой телефон. У него перехватило дыхание. Он собирался кому-то позвонить? Томми наконец-таки вызволят? По спине Томми пробежали мурашки, когда вместо того, чтобы разозлиться, Дрим рассмеялся. — И что ты собираешься сделать? Позвонить в Комитет Героев? Ты же знаешь, что они просто отпустят меня и рассчитаются с пареньком, чтобы он никому не сказал, — сказал Дрим так, что Томми услышал его наглую ухмылку. — Нет, я понимаю, что нет смысла сообщать об этом Комитету, — ответил Пламя, нажав на пару кнопок на своём телефоне. Затем он направил телефон на Томми. — Но я могу сфотографировать его и разослать во все издательства города. По складу прошёлся ледяной ветерок, как только Пламя произнёс эти слова. 404 замер на месте – своей рукой он всё ещё прижимал Томми к стулу, не давая ему говорить. Руку и ноги Томми были стянуты, и фирменные очки 404 сидели прямо на его носу, как и обычно. Не может быть, чтобы эта фотография не выглядела бы чертовски компрометирующей. — Пламя, я понимаю, что ты обижен из-за того, что мы тебе не сказали, но давай будем честны, ты этого не сделаешь, — сказал Дрим, звуча абсолютно спокойно. Пламя прищурил глаза: — Ещё как сделаю. В этот раз ты пересёк все возможные черты. И ты тоже, 404. 404 забурчал, но не ответил. — Я делаю всё необходимое для того, чтобы свергнуть Синдикат раз и навсегда, — объяснил Дрим. — Мы зашли с ними в тупик. Они причиняют всё больше и больше вреда городу, и мы ничего не можем сделать, чтобы остановить их. Единственный способ – узнать их личности, и у этого парня есть нужная нам информация. — Дрим, это уже проблема, понимаешь? — прошипел Пламя, резко обернувшись в сторону другого героя. — Ты так сфокусирован на том, чтобы свергнуть Синдикат, будто ты полностью забыл, почему вообще стал героем! Наша работа заключается в том, чтобы защищать жителей города, а не похищать их ради информации! — Но он не просто житель города! — возразил Дрим. — Конечно технически он, может быть, и не злодей, но он больше и не гражданский. Он так же втянут в это, как и все мы. — Это не важно, то, что ты делаешь – безумие! — воскликнул Пламя, топнув. — Мне всё равно, какие у тебя на то причины. Это неправильно. — Да знаю я, что это неправильно! Я не горжусь тем, что я, нахуй, наделал! Но у меня не было выбора, ты не понимаешь? — Ты продолжаешь говорить себе, что у тебя не было другого выбора, но это просто оправдание, и ты знаешь это, Дрим, — сказал Пламя, стиснув зубы. — Я сфотографирую его и вышлю фотку напрямую в агентства, если ты не отпустишь его прямо сейчас. Повисла очередная гнетущая тишина. Даже несмотря на то, что Томми не видел их глаз, ему казалось, что 404 и Дрим сейчас разговаривали взглядами. Для сравнения, Пламя не сводил глаз с Томми со всё ещё наставленной на лицо Томми камерой. После нескольких мучительных мгновений Дрим вздохнул. — Нет. Последовавшая тишина была такой оглушительной, что можно было расслышать шум с улицы. — Нет? — Я сказал, что не отпущу его, Пламя, — сказал ему Дрим, встав прямо перед камерой. — Потому что я знаю тебя, и я знаю, когда ты блефуешь. Ты не будешь высылать это СМИ, потому что ты знаешь, что в этом случае случится со мной и 404. Мы окажемся в тюрьме. Возможно, как минимум на пару десятилетий. Я знаю тебя лучше чем никто иной, и я знаю, что ты не можешь сделать этого с нами. Пока Пламя пялился на Дрима, в комнате снова воцарилась тишина. Сердце Томми стучало в ушах, пока он пытался встретиться глазами с Пламя, только взглядом умоляя его, ради бога, выпутать его из этой ситуации. Секунды проходили как часы. Раз. Два. Три. Затем, — Пошёл ты, Дрим, — пробормотал Пламя, его плечи опустились, когда он снова убрал свой телефон в карман. Нет. Не может же- он просто сдался? Так просто? — Можешь убрать руку с его рта, 404, — сказал Дрим. — Уф, наконец-то, — пробормотал 404, убрав руку со рта Томми и вытерев её о штаны. Он отошёл от стула Томми, перейдя обратно к Дриму, пока Пламя замер на месте, уставившись на Томми с нечитаемым выражением лица. — Пламя, — начал Томми, встретившись взглядом с Пламя, — почему ты ничего не делаешь? Пламя поморщился от звука голоса Томми, а его руки сжались в кулаки. Не поднимая головы, он подошёл к стулу Томми, присев перед ним, чтобы не смотреть на Томми сверху вниз. — Прости, — тихо произнёс Пламя. — Я хочу помочь тебе. Правда. — Так почему ты не помогаешь? — спросил Томми надломившимся голосом. — Ты можешь вызволить меня отсюда прямо сейчас. Я-Я даже не знаю все личности членов Синдиката, клянусь! Они мне не рассказывали в случае того, если что-то подобное произойдёт! Пламя снова поморщился: — Я знаю, но… Я не могу их сдать, — признался он, отвернувшись, будто бы ему было стыдно посмотреть в глаза Томми. — Они - моя семья. Даже если я знаю, что это неправильно, я не могу-я не могу потерять их. Ты же понимаешь меня, да? Томми хотел сказать, что он не понимает его. Что он бы вступился за то, что правильно, даже если это значило, что он потеряет своих любимых. Может, он бы смог. Может, если бы он и вправду оказался в этой ситуации, он бы смог поступить правильно, несмотря на свои желания. Но… он знал, что, скорее всего, он бы так не поступил. Хоть он и не хотел признавать этого. Поэтому он молчал и Пламя принял это за ответ. — Я-Я сделаю всё возможное, чтобы ты был в порядке, — сказал ему Пламя. — Я не позволю им навредить тебе. Позади Пламя кто-то прочистил горло: — Ты правда думаешь, что мы навредим ребёнку? — спросил Дрим, звуча оскорблённым от этого предположения. — В обычной ситуации я бы сказал, что нет, но я раньше не думал, что ты похитишь ребёнка, так что я уже вообще ничего не знаю, — огрызнулся Пламя, неодобрительно посмотрев на Дрима через плечо. — Эй! Я не настолько мудак! — возразил Дрим, кажущийся искренне оскорблённым идеей, что он мог бы ударить Томми. — Учитывая то, что ты меня похитил, я бы сказал, что ты всё же мудак, — Томми решил вмешаться. — Да ну же, Томми, мы тебе еду из Макдональдса принесли, — указал Дрим, прошёл обратно к стене и скатился по ней на пол. — Ого, вы принесли мне наггетсы и макмаффин с яйцом, теперь-то я могу простить вас за то, что буквально привязали меня к стулу, — измывался Томми голосом, пропитанным сарказмом. Неожиданно Пламя снова вступился: — Тебя зовут Томми? — Спросил он. Ах да. Пламя нихуя не знал об этом, поэтому он и понятия не имел, кем был Томми. — Ага, это я, — ответил Томми. — А ещё, мне не пятнадцать, придурок. Мне семнадцать. Пламя фыркнул и вытянул руки, будто сдаваясь: — Виноват. Я просто хотел сказать, что ты молодо выглядишь. Томми нахмурился, но казалось, что Пламя понимал, что это было не всерьёз. В этот момент у Томми не было сил, чтобы сердиться из-за того, что его назвали молодым. Это было так глупо по сравнению с его нынешней ситуацией. Конечно, было бы неплохо направить свой гнев на то, чтобы притвориться, будто его сейчас буквально не держали в плену, но это сработало всего на пару секунд. Нет, Томми пиздец. Пламя был его единственной надеждой на то, чтобы в теории выбраться отсюда, и он ни хрена не сделает, чтобы помочь ему. Теперь он мог только надеяться, что Синдикат как-нибудь найдёт его. Но прошло уже несколько дней. Как они до сих пор его не нашли? У них в распоряжении столько ресурсов. Если они ещё не нашли его, то как они найдут его вообще? Как долго Дрим собирался продержать его здесь? Томми искренне не знал личности членов Синдиката, но казалось так, будто ему не поверят. Сколько ему ещё придётся ждать, прежде чем Дриму надоест держать его в плену? Ему придётся отпустить его рано или поздно. Не то чтобы Дрим мог держать его здесь вечно. ...да же? Томми не знал, и это его пугало. Остаток дня прошёл до странного тихо. Пламя отказывался уйти, вместо этого сидя на полу рядом со стулом Томми, иногда пытаясь поболтать с ним о рандомной фигне («Тебе нравятся видеоигры?» «Мне нравится Энимал Кроссинг.» «Я имел в виду крутые игры.» «Слышь, чтоб ты знал, Энимал Кроссинг очень крутая игра!»), но в основном он молчал. В какой-то момент он улёгся на твёрдый бетонный пол, и Томми был на 90% уверен, что он и в самом деле уснул. Казалось, что Дрим больше не хотел продолжать допрашивать Томми как раньше из-за того, что с ними теперь был Пламя. Вместо того, чтобы вернуться к обмену репликами, как они и делали в последние несколько дней, Дрим просто… молчал. Он прислонился к стене, время от времени поглядывая на Пламя и проводя руками по маске так, как обычно проводят руками по лицу. 404 определённо это коснулось в наименьшей степени. Он заснул довольно быстро после прибытия Пламени и проснулся на заходе солнца, только чтобы достать телефон и целый час листать Твиттер. Рано или поздно 404 снова ушёл за едой. Казалось, будто бы только он мог это делать, учитывая, что Пламя не собирался оставлять Томми одного ни с Дримом, ни с 404, а Дрим определённо не собирался оставлять Пламя наедине с Томми. Тишина между Пламя и Дримом была холодной в лучшем случае, и совершенно удушающей в худшем. Даже если Пламя отказывался сдавать Дрима полиции, было очевидно, что он был очень разозлён на него, пресекая любые попытки Дрима заговорить либо резким замечанием, либо полным игнорированием. Создавалось такое впечатление, будто Томми был ребёнком посреди ссоры родителей, которые вот-вот разведутся. Несмотря на то, каким раздражающим был 404, он понял, что отчаянно ждал его возвращения, чтобы наконец-то продохнуть. К счастью, 404 вернулся примерно через час вместе с гигантским пакетом на вынос в руках. В этот раз он был не из Макдональдса, и от запаха чего-то жареного и вкусного у Томми заурчало в животе. — Слава богу, блять, — пробормотал Пламя, поднявшись на ноги, чтобы побежать за пакетом. — Куда ходил? — К тому фургону с жареной курицей, которую мы как-то ели, — сказал 404, доставая из пакета завёрнутый в бумагу сэндвич. — Томми, ты же не против жареной курицы, да? Томми стиснул зубы. Опять же, очередное напоминание. Нужно надеяться, что он снова не обольёт всю еду слезами. — Да, не против, — ответил он с облегчением, когда его голос не дрогнул. 404 подошёл к нему, достал свой нож из кармана и снова разрезал стяжку на его запястье. Пламя оглянулся на них, хмурясь, когда он заметил, что Томми начал есть сэндвич одной рукой. — Да ладно вам, пусть ест двумя руками. — Ни за что, — вмешался Дрим, уже подняв его маску, чтобы начать есть свой сэндвич. — Я не собираюсь рисковать, чтобы он так легко сбежал. — Да что он вообще сделает? Он не сможет освободить свои ноги голыми руками! Томми решил проигнорировать их ссору: ему было всё равно, разрешит ли Дрим освободить его вторую руку или нет. Хоть это и было бы неплохо, но он уже хорошо справлялся с едой и одной рукой. Сэндвич был таким же вкусным, как и в первый раз. У жареной курочки Фанди был идеальный баланс хрусткости и сочности, и сейчас Томми так сильно хотел поесть её вместе с Уилбуром. Он взглянул на лунный свет, проливающийся сквозь одно из окон. Сегодня стояла полная луна, и она освещала склад слабым белым светом. Даже через пыль на окнах Томми мог различить блеск звёзд на чёрном фоне. Но было странно, что некоторые из звёзд были не белого цвета, а казались скорее каким-то более тёмным цветом переливающегося фиолетового- Подождите-ка. Это не звёзды. Нахмурив брови, Томми напрягся, пытаясь больше сконцентрироваться на странных фиолетовых частицах, которые, кажется, летали за окном. Он видел их и раньше, это точно. Он просто не может вспомнить где. Внезапно звук выбитой двери склада помог Томми вспомнить, где он раньше видел эти частицы. Они образовывались при телепортации Эндера. Это значит, что Ранбу только что здесь был. Это значит, что Ранбу, скорее всего, был снаружи, вместе с Таббо и, возможно, со всем Синдикатом. Томми улыбнулся, когда спор Дрима и Пламени резко прервался. Как только звук несущихся шагов начал расходиться эхом по складу, три героя были наготове. — ГДЕ ОН?! — прогремел грубый голос. Блэйд. Охуеть, это был Блэйд. Синдикат здесь. Томми хотелось расплакаться. Они пришли за ним. Но прежде чем он смог порадоваться, Дрим Тим вступили в бой. Руки Пламя загорелись в переливающихся оттенках оранжевого и красного, когда как метательные ножи 404 заблестели в лунном свете. Они оба бросились за угол, и оттуда внезапно раздались громкие крики, когда началась драка. В то же время Дрим оставался на месте. Он отбросил свой сэндвич в сторону, сдвинув маску на место и повернувшись лицом к Томми. — Я не хочу тебе навредить, поэтому не усложняй ситуацию, — Дрим произнёс это так тихо, что это едва было слышно из-за громких криков и лязга металла о металл, доносившихся из недоступной зрению Томми части склада. И прежде чем Томми смог спросить его, что он конкретно имел в виду, он почувствовал странное давление под собой. Посмотрев на землю, Томми вскрикнул, увидев, что Дрим использовал свою силу, чтобы поднять стул Томми в воздух... вместе с Томми, сидящем на нём! — КАКОГО- ДРИМ, ПОСТАВЬ МЕНЯ ОБРАТНО! — закричал Томми, пытаясь освободиться из трёх стяжек, всё ещё сковывающих его. Он поднимался всё выше. Выше-выше-выше, пока он чуть не ударился головой об потолок склада, который был пиздецки высоким. У него кружилась голова даже при попытке взглянуть на Дрима сверху вниз. Звук шагов стал громче, и у Томми перехватило дыхание, когда несколько фигур выскочили из-за угла. Спереди стоял Блэйд, его распущенные розовые волосы метались около плеч, и он пыхтел как настоящий дикий кабан. Зефир спикировал на землю рядом с ним, и его крылья каким-то образом выглядели темнее обычного. Дедал также стоял рядом с ними, а его механические руки сжимали смертоносный трезубец. Затем Томми заметил Атома и Эндера, и даже учитывая, что на них были маски, Томми всё равно понимал, что они смотрят на него с написанным на лицах ужасом. Хоть и Томми был довольно рад их здесь увидеть, но ему надо было задаться вопросом, когда, чёрт возьми, эти двое начали работать с Синдикатом. И затем Сайрен побежал за остальными, но замер на месте, увидев Томми, парящего над потолком в отчаянных попытках освободиться. Судя по крикам с необозримой для него части склада, Джестер, Роузторн, Немесис и Танатос сражались против 404 и Пламя. Охуеть. Весь Синдикат пришёл за ним. — Если вы подойдёте ближе, я брошу его! — угрожал Дрим, возвращая внимание Томми обратно к себе. Сайрен открыл только рот, но Дрим сразу же нажал на кнопку сбоку маски. — Сайрен, либо ты закрываешь свой рот, либо нам будет очень трудно вести переговоры, потому что я не услышу ни единого твоего слова, — произнёс Дрим, и Томми осознал, что у него в маске должна быть какая-то звукопоглощающая функция. Зефир положил руку на плечо Сайрена, молча покачав головой. Сайрен стиснул зубы, и Томми почувствовал, как тот сверлил в нём дыру через маску. Но он закрыл свой рот, и Дрим снова нажал на бок маски. — Отлично. Где мы остановились? — спросил Дрим, склонив голову набок. — На месте, где ты возвращаешь нам Томми, а мы не окрашиваем стены твоей кровью, — прорычал Блэйд, крепче сжимая свой меч. — Хоть это и заманчивое предложение, я думаю, что вам придётся попробовать ещё, — промычал Дрим, постукивая по подбородку рукой, которой он не держал Томми. — Дрим, мы гораздо сильнее превосходим тебя по числу. Если ты сдашь его нам без проблем, мы окажем тебе милость и не убьем тебя прямо сейчас, — предупредил Зефир; по сравнению с огнём в голосе Блэйда, он звучал, как лёд. — Что? Думаете, у вас численное превосходство? — Дрим рассмеялся грубым и скрипучим смехом, который он так ненавидел. Внезапно Дрим взмахнул свободной рукой, и Атом завопил, обратившись в полёт. Его тело врезалось в стену слева относительно Томми, и невидимая сила Дрима пригвоздила его к ней. — АТОМ! — крикнул Эндер, телепортировавшись к нему. Он пытался оттащить его от стены, но Атом только хватал ртом воздух, пытаясь сопротивляться телекинезу: никто из них не был недостаточно силён, чтобы что-либо сделать. — Отпусти его, ублюдок! — закричал Томми, всё ещё отчаянно извиваясь в кабельных стяжках. Его запястье уже начинало кровоточить в месте, где стяжка впивалась в его кожу, но ему было всё равно. Таббо был в опасности. Он должен был попытаться что-либо сделать, чтобы остановить Дрима. — Дрим, — внезапно посреди хаоса разразился спокойный голос Дедала, — ты знаешь, что хорошо это для тебя не закончится. Ты не сможешь разделаться со всеми нами. Дрим повернул голову в сторону Дедала так быстро, что Томми показалось, что он мог свернуть себе шею. — Да что ты, Страж? Ты и правда думаешь, что я не смогу разделаться со всеми вами? — Он снова рассмеялся, и от этого у Томми застыла кровь в жилах. — Я не сдамся, пока не получу то, чего хочу, и я хочу личности всего ёбанного Синдиката! Затем Атом упал на землю и, задыхаясь, с трудом сел. И теперь своей снова свободной рукой он вынул три меча из ножен за спиной, они вылетели над его головой, готовые нанести удар. Дрим всё продолжал переводить взгляд на Блэйда, Зефира, Дедала и Сайрена. Он ждал, когда кто-либо из них нападёт. И именно по этой причине он не заметил Эндера, пока не стало слишком поздно. В одно мгновение Эндер склонялся над Атомом. В следующее он появился прямо перед Дримом, замахиваясь на него боевым топором (который определённо принадлежал Блэйду), оставляя за собой пургу фиолетовых частиц. Один из мечей Дрима поднялся, чтобы просто-напросто заблокировать тяжёлый удар, который нанёс Эндер топором. Но как только меч заблокировал его, Эндер снова исчез, а топор звучно упал на землю, когда Эндер снова появился по другую сторону Дрима. Томми наблюдал за тем, как он набросился на Дрима сбоку и затем всё прошло за считанные секунды. Дрим начал падать назад вместе с Эндером поверх него. Рука, которую Дрим всё это время использовал для поддержки Томми в воздухе, припала к боку, а затем метнулась назад, пока Дрим пытался удержать равновесие. Томми почувствовал, как стул внезапно дёрнулся назад с неистовой силой. Томми очень быстро двигался к стене позади него. Слишком уж быстро. — БЛЯТЬ! ТОММИ-, — прокричал Дрим, пытаясь снова поднять Томми, но было уже слишком поздно. Стул, к которому был всё ещё привязан Томми, врезался в стену с такой силой, с которой Томми казалось, будто он попал в автокатастрофу. Он услышал громкий треск, когда деревянный стул под ним разбился в щепки. Затем он падал. Бетонный пол поспешил встретить его с распростёртыми объятиями, и когда Томми рухнул, раздался оглушительный ТРЕСК! от удара костей об пол. Столкновение было таким, что его едва можно назвать не вредящим здоровью. Какое-то время он ничего не чувствовал. У него кружилась голова, и всё что он слышал – громкий звон в ушах. Затем накатила боль. Да, падение с такой высоты определённо вредило здоровью. Горячий поток жгучей боли захлестнул его сразу. Острые уколы пронзали голову, его вены будто были наполнены кипятком, а каждый вдох ощущался так, будто в его лёгких находились иголки, колющие его с каждым вздохом. Звон в ушах начинал спадать достаточно, чтобы он смог услышать голос. — ТОММИ! — крикнул Сайрен, его плащ развевался, пока он бежал к Томми. И внезапно рядом с ним оказался Сайрен. Он сидел на коленях около Томми, не решая тронуть его руки, и Томми понял, что его голова лежала на чём-то мокром. — Боже мой, блять, Томми, прости меня. Мне так блядски жаль- Его прервал вскрик, исходящий позади них, и Томми попытался повернуть голову, чтобы узнать его источник, но это только повлекло очередную волну боли сквозь его череп, и он закричал. — Блять! Н-Не шевелись, Томс. Ты сделаешь только хуже, — сказал Сайрен с дрожью в голосе, с трудом пытаясь оставаться спокойным. — Там всего лишь- Там всего лишь остальные, они дерутся с Дримом. Они о нём позаботятся. Блять. Да. Дрим. Они сражались с ним прямо сейчас, да же? Боже, как он хотел хотел увидеть происходящее, но боль усиливалась с каждой секундой, и из-за этого у него всё плыло перед глазами. Из горла Томми вырвался стон, когда из его груди начал сиять яркий свет. Его регенерация. Его тело, скорее всего, пыталось восстановиться. В его ушах раздался громкий хрусть!, когда он почувствовал, как ребро сместилось обратно на своё место, и он снова вскрикнул от того, как больно это было. Затем больше фиолетовых частиц заполонило его уже плывущее зрение, когда Эндер появился рядом с Сайреном. — Офи- это плохо. Это очень плохо, — заикался Эндер. — Эндер, нужно, чтобы ты телепортировал нас отсюда, — приказал Сайрен, схватив руку Эндера. — Не нужно перемещать нас далеко. Пойдёт ближайшая крыша или что-то типа того. Эндер сглотнул: — Хорошо. Эм, хорошо, но я не знаю, стоит ли мне пытаться телепортировать его, когда он- — Так будет лучше, чем оставаться здесь и рисковать тем, что ему навредят ещё сильнее! — сорвался Сайрен, от чего Эндер подпрыгнул. Ещё одно ребро встало на место, и Томми снова закричал. Оранжевое свечение становилось всё ярче, из-за чего его футболка полностью просвечивала, пока он корчился на полу. Затем рука взяла его за запястье, и Томми застонал от прикосновения. — Прости, Томми. Это будет быстро, — прошептал Эндер. Затем другой голос закричал позади них. — БЛЯТЬ! 404, ХВАТАЙ ЭНДЕРА, ПОКА ОН НЕ ТЕЛЕПОРТИРОВАЛ ИХ НАРУЖУ! — завопил Дрим, звуча гораздо более взволнованно, чем раньше. Шаги становились громче, и Эндер закрыл свои глаза. Глаза Томми распахнулись, когда за Эндером появился 404, пытающегося достать до его головы, чтобы усыпить его, но прямо перед тем, как он успел дотронуться его волос, всё исчезло. Всё потемнело, и вернулось то неприятное ощущение в животе. Томми закричал от вакуума, охватившего его тело, сотрясавшего сломанные кости и вызывавшего в нем всё большую и большую боль. И затем всё снова внезапно вернулось. Холодный воздух обжигал его щёки, когда он приземлился на очередную твёрдую поверхность, и, хотя всё вокруг до сих пор кружилось, он мог только различить звёзды. — Ты в порядке? — спросил Сайрен; его лицо напоминало размытые круговороты тёмно-синей ткани и мягких каштановых волос. Томми смог только простонать в ответ, когда свечение из его груди всё усиливалось. Его плечо вернулось в сустав, и он снова закричал. Слёзы текли по его щекам, обжигая кожу. — Что нам-Что нам, по твоему, стоит сделать? — спросил Эндер, всё ещё держась за запястье Томми с нежностью, напоминающей прикосновение пера. — Возвращайся на склад и помоги остальным, — ответил Сайрен. — Там я буду абсолютно бесполезным по сравнению со всеми вами. Я могу остаться с ним и донести его до дома. Убедись, что Дрим не отправится за нами. Эндер нахмурился: — Но- — Ранбу, клянусь жизнью, я больше никому не позволю ему навредить, — прошептал Сайрен, и Томми вздрогнул, услышав, как тот назвал Ранбу по имени. — Я уже совершил эту ошибку однажды. И я не позволю случится этому снова. Между ними повисла тишина, и Томми мог увидеть, как оранжевый свет из его груди переливался на чёрных волосах Ранбу. — Ладно, — в конце концов сдался он. — Томми, мы с Таббо скоро вернёмся. Томми кивнул бы, если мог, но сейчас ему становилось всё сложнее просто понимать, что ему говорили. Когда до него дошло, что сказал Ранбу, тот уже снова исчез, оставив его с Сайреном. Сайрен нежно положил руку ему на плечо, которое встало обратно в сустав пару мгновений назад, и Томми почувствовал облегчение, когда боль не усилилась. — Ты меня слышишь, Томс? Едва. Голова будто была набита ватой, и когда боль со временем начала рассеиваться и регенерация дошла до предела, его тело казалось тяжелее, чем когда-либо прежде. — Вроде, — невнятно пробормотал Томми. — Всё будет хорошо, — сказал Сайрен. — Всё уже в порядке. Ты в безопасности. Ты такой молодец. Томми простонал, когда очередная кость с треском соединилась, и вдруг в его волосах оказалась чья-то рука. Сайрен с осторожностью избегал пятна крови на его затылке, хоть и Томми был в целом уверен, что оно уже почти зажило само по себе. Вместо этого он прочёсывал кудри на его макушке, и касания были такими мягкими, такими обнадёживающими, что в них можно было раствориться. Он пытался выделить часть его уже иссякающих сил на то, чтобы целиком насладиться этим приятным чувством, а не оставшейся болью, которая всё ещё курсировала по его конечностям. То, как пальцы перебирали его волосы, было так знакомо. Это так сильно напоминало ему времена, когда так делал Уилбур, пока они вместе смотрели фильм, или когда Томми нехорошо себя чувствовал после исцеления других. Те же мозолистые пальцы, стёртые от нескольких лет игры на гитаре, были единственным, что отвлекало его от треска собственных рёбер, прорывающихся обратно в его грудную клетку. Он так устал. Физически и эмоционально. Он устал притворяться. Он устал лгать себе. Он слишком устал, чтобы остановить себя от озвучивания мыслей, которые он так долго отрицал. — Мне больно, Уилбур, — прошептал он, ближе прислоняясь к руке Сайрена. — Мне очень больно. Его пальцы замерли на мгновение, и Томми заскулил от этого. Затем, пару мгновений спустя, пальцы продолжили вырисовывать кружочки на его голове. Когда Сайрен снова заговорил, постоянного металлического призвука от устройства по смене голоса уже не было. — Я знаю, что сейчас больно, но всё будет хорошо, — успокаивал его Сайрен голосом Уилбура. — Нужно немного потерпеть, Томс. Совсем немножко. Томми снова насильно раскрыл глаза – его ресницы слипались из-за слёз. Когда он посмотрел вверх, всё уже перестало кружиться. Уилбур поднял маску, чтобы Томми наконец увидел глаза Сайрена. Он был прав. Конечно он не был удивлён, но у него кольнуло в груди, когда он встретился с тёмным взглядом Уилбура, на котором всё ещё была одежда Сайрена. Томми знал, что это было очень важно. Это много чего подразумевало, и скорее всего, ему надо бы злиться на Уилбура. Но он невероятно устал. Каждая мысль приходила к нему медленно, будто бы голову без его ведома заполнили мёдом. Оранжевое свечение утихло и забрало с собой боль, оставив его таким изнурённым, каким он никогда в жизни себя не чувствовал. Томми слишком устал, чтобы волноваться из-за злости на Уилбура. Он чувствовал такое облегчение от того, что он снова увидел своего брата. — Я скучал, — прошептал он слегка громче дуновения ветра. По щекам Уилбура потекли слёзы: — Я тоже по тебе скучал, — прошептал он в ответ дрожащим голосом. — Мне уже можно поспать? — затем спросил Томми, уже прикрывая глаза. — Да. Да, уже можно, — Уилбур кивнул, слегка улыбнувшись. — Я буду рядом, когда ты проснёшься, но- Сон потянул Томми в свои пучины, прямо как океан затягивает под воду. Томми так быстро погрузился во тьму, что не услышал конца предложения Уилбура. -только если ты сам этого хочешь.»