tommyinnit's clinic for supervillains

Первым делом по пробуждении Томми заметил, что он пиздец как хотел пить. А, у него ещё и раскалывалась голова. И у него также побаливало тело. Если честно, ему в целом было довольно-таки хуёво. Всё было как в тумане, он с трудом вспоминал, почему он чувствовал себя так ебано. Он знал, что этому была какая-то причина. Что-то случилось. Что-то серьёзное. Но он всё ещё не до конца проснулся, и попытки ухватиться за расплывчатые воспоминания ощущались как попытки схватить дым, который всё время рассеивался в его руках в последнюю секунду. Томми в первую очередь пытался сконцентрироваться на том, где он находился, потому что казалось, что с этого и стоило начинать пробы ориентировки. Он лежал в кровати — это он мог сказать точно. Матрас был плюшевым, и он поддерживал его больные конечности во всех нужных местах. Голова Томми также лежала на невероятно мягкой подушке, он чувствовал, как его щека впечатывалась в приятную на ощупь наволочку. Было… странно. Он не привык спать в постели после- Подождите-ка. Вдруг на него волной нахлынули воспоминания. Похищение. Разговоры с Дримом. Бездействие Пламя. Появление Синдиката ради его спасения. Воспоминания о звуке перелома его собственных костей эхом раздавались в ушах, и, хотя его воспоминания были смешаны с болью, Томми, к сожалению, мог вспомнить все последние несколько минут в сознании с идеальной точностью. Телепортация Эндером наружу. Сайрен, сидящий рядом, постоянно извиняющийся и перебирающий волосы Томми. Взгляд глаз Уилбура из-под маски Сайрена. Наконец обмякание Томми и складывание пазла в голове. Сайрен был Уилбуром. Это подтверждение ощущалось так, будто из его лёгких выбило весь воздух. Конечно, часть его уже знала об этом. Блин, оглядываясь назад, это было до боли очевидно. Уилбур даже шутил о встрече с Сайреном за сэндвичами с жареной курицей, когда Томми ещё не был уверен, мог ли он тогда звать Уилбура другом. С тех пор столько всего произошло. Уилбур лгал ему раз за разом. Он вёл себя так, будто бы не знал, что у Томми были целительные силы, когда тот вылечил его на кухне Сутов, первый раз придя к ним в гости. Вежливо не расспрашивал Томми о позднем возвращении со смены в кафе. Спрашивал Томми, что он думал о Уилбуре, после лечения последнего в виде Сайрена. Да блять, он только сидел и наслаждался, пока Томми расхваливал Уилбура. Внутри Томми поселился гнев. Он пользовался своей тайной личностью, чтобы узнать, что о нём думал Томми в его гражданском облике. Это было просто— ему было пиздец как стыдно! Но… мог ли он на самом деле из-за этого злиться на Уилбура? Если бы Томми был в том же положении и имел возможность узнать, что о нём думал Уилбур, спрятавшись под маской, мог бы он и вправду сказать, что не сделал бы того же? Томми не был уверен. Ему было о чём подумать, но его голова противилась этому слишком сильно, чтобы он смог разобрать хотя бы одну из его противоречащих мыслей. Так что вместо этого он решил отложить этот кризис и заменить его другим. Он открыл глаза. Несмотря на его смешанные чувства по поводу Сайрена, Томми не мог не почувствовать накатившую на него волну облегчения, поняв, что находится в своей спальне в доме Сутов. Но недавнее чувство облегчения тут же сменилось на леденящий кровь страх. Правда ли он был в доме Сутов? Или это был очередной сон 404? Герой уже обманом заставлял его думать, что он дома. Что, если всё это: желание Пламени спасти его, вторжение Синдиката, телепортация Эндером его и Сайрена наружу — было сном? Томми вскочил на ноги, проигнорировав унисонный вскрик от двух людей, сидевших рядом с его кроватью. Он даже не посмотрел, кто это был, вместо этого ринувшись к окну за его прикроватным столиком, прислонив руку к окну и выглянув наружу. Стекло было прохладным, но не слишком. Вид из окна не заполонял туман. Он просто видел задний двор Сутов, выглядевший так же, как и прежде. Но что, если было что-то ещё? Что, если 404 выучил свой урок с окнами, и вместо этого он нашёл ещё один способ скрыть, что всё это – сон? Мог ли он на самом деле доверять своим глазам- — Эм, Томми? — Спросил голос позади него, выдернув его из мыслей. — Что ты делаешь? Томми замер. Он раньше не слышал этого голоса во снах. Оглянувшись, Томми почувствовал, как что-то сжалось в его груди при виде Таббо и Ранбу, сидящих рядом с краем кровати, на лицах которых одинаково выражалось беспокойство. Никто из них не появлялся во снах с 404. Если они находились здесь… может, это значило, что всё было по-настоящему. — Таббо? Ранбу? — У него спёрло дыхание. — М-Мне это сейчас не снится? Блять. А что, если это до сих пор был сон? Его дыхание участилось, когда его глаза начали метаться по комнате в поисках зацепки, что всё было не по-настоящему. Сердце стучало в его ушах, пока он пытался найти что-то, что угодно, что могло доказать ему 100% реальность происходящего. — Ты о чём? Конечно тебе это не снится, — произнёс Ранбу, взволнованно нахмурившись. Томми покачал головой, разжимая и сжимая руки в кулаки: — В-Вам нужно доказать это мне. Докажите, что 404 не- что он снова не залез мне в голову! Таббо и Ранбу обменялись взглядами. Внезапно они оба бросились вперёд, и Томми почувствовал резкий щипок на руке, за которым тут же последовал жгучий удар по щеке. Боль привела его в чувство. А это, блять, за что? — А это, блять, за что?! — вскрикнул Томми, потирая ярко-красную щёку рукой. — Таббо! Зачем ты его ударил?! — спросил Ранбу, уставившись на Таббо распахнутыми глазами. — Я думал, что мы просто ущипнём его! Таббо примирительно поднял руки: — Мне просто показалось, что пощёчина будет более эффективной! — Томми уставился на него, и у Таббо, по крайней мере, хватило приличия выглядеть виноватым. — В плане, ты хотя бы знаешь, что больше не спишь, да же? Ну… он был прав. Если бы это был один из снов 404, то Томми был уверен, что одновременный щипок и пощёчина вызвали бы какое-то странное событие, и пока что всё казалось абсолютно нормальным. У него всё ещё тряслись руки, когда он с дрожью вздохнул, зарывая пальцы в тёплое одеяло, укутывающее его ноги. Это было реально. Должно было быть. Затем чья-то рука отцепила его руку от одеяла, и подняв взгляд, он увидел, как Ранбу держал его за руку. — Ты не спишь, Томми. Я телепортировал вас с Сайреном оттуда, помнишь? Томми кивнул. Он помнил. — Хорошо. Всё реально, клянусь, — успокаивал его Ранбу, его рука на руке Томми давала ему что-то, на чём можно было сконцентрироваться. Рука Ранбу казалась абсолютно реальной. Даже край шрама на кончике его безымянного пальца утыкался в руку Томми, и он знал, что тот его заработал, пытаясь разрезать ножом сухую лапшу доширака напополам, потому что Таббо хотел иметь возможность есть сухую лапшу "на ходу", как "удобную закуску". — Ладно, — выдохнул Томми, расслабляя плечи. — Я тебе верю. Это было реально. Его на самом деле спасли. Он наконец-таки дома. — Ёбанный в рот, — пробормотал Томми после нескольких мгновений тишины, колющая боль напала на него с невероятной силой. — От перелома всех костей огурчиком не будешь. — Я бы сказал, ты лежал в отключке где-то дня полтора, — сообщил Таббо. Томми замер: — Полтора дня? — Таббо кивнул, и Томми провёл рукой по лицу. — Боже мой. Что вообще случилось с тех пор, как я отключился? — Он хотел спросить: что случилось с Дримом? Поймал ли его Синдикат? Убили ли они его? Каким бы странным это ни казалось, Томми и правда надеялся, чтобы последний вариант не был правдой. Несмотря на то, что Дрим буквально похитил его, от мысли о его смерти от рук Синдиката у него появлялся неприятный привкус во рту. Дрим не хотел причинять ему боль, и несмотря на то, что Томми пытался вывести его из себя, он никогда не был жесток по отношению к Томми во время плена. Конечно, он был раздражающим придурком с комплексом превосходства, но… он вроде не казался по-настоящему плохим человеком. Он скорее был человеком, которого толкнули на грань отчаяния, пытающимся делать то, что, по его мнению, было необходимым. Он не заслуживал смерти. — Эм, ну, — начал Ранбу, уставившись на свои коленки. — После того, как я телепортировал вас с Сайреном оттуда, я вернулся обратно и мы пытались поймать Дрима. Но наверное, так как тебя там больше не было, а он знал, что уже не сможет тебя найти, он просто решил смыться оттуда. — Ублюдок просто взял и послал на нас что-то по типу ударной волны, чтобы сбить нас с ног, — вмешался Таббо. — Мы все грохнулись на задницы, и Дрим вышвырнул себя и Пламя с 404 из окна. Когда мы поднялись, его уже в помине не было. — Так он сбежал? — спросил Томми, приподняв бровь. Они оба кивнули, и у Томми что-то отпустило в груди. Конечно, было не так приятно знать, что Дрим всё ещё был на свободе и вполне мог похитить его снова при желании, но лучше так, чем его смерть. — Прости, Toмми, — сдавленно произнёс Ранбу. Томми пожал плечами: — Вы тут ни при чём. Вы старались как могли, и если честно, то я думаю, что так будет даже лучше. Кто знает, что бы с ним сделал Синдикат, если бы они смогли его поймать. Ранбу поморщился: — Ну, я уверен, что разговором это бы не обошлось. Но мне всё ещё так невероятно жаль за то, что ты пострадал. Томми нахмурился: — Ты о чём? Не из-за вас Дрим решил подвесить меня в воздухе как ёбанную пиньяту. — Но он отпустил тебя из-за меня, — возразил Ранбу, впиваясь зубами в губу. — Если бы я не упал на него, он бы не швырнул тебя в стену и ты бы не пострадал. ...боже мой, Ранбу и вправду винил себя за всё подряд. — Ранбу, ты издеваешься? То, что ты сделал, было жесть как классно! — Воскликнул он. — Ты был таким крутым! Ты буквально бросился на Дрима и обдурил его. Никто другой не смог бы такое провернуть. Ранбу моргнул: — Н-но ты отлетел в стену из-за этого. Мне стоило быть осторожнее. Томми закатил глаза: — Не может быть, чтобы ты знал, что это произойдёт. Плюс, скорее всего, этот поединок нельзя было закончить без перелома хотя бы парочки моих костей. — Но- — Не-а, Ранбу, с самобичеванием закончено, — перебил Таббо, закрыв рот Ранбу рукой. — Помнишь, мы же работали над этим. Ранбу глубоко вздохнул, но не попытался убрать руку с его рта. Томми бы рассмеялся с его абсолютно разбитого вида, если бы они были в другой ситуации. — Так вы и вправду работали с Синдикатом, чтобы спасти меня? — спросил Томми после небольшой тишины, осознавая, что он всё ещё понятия не имел, как он это выдал. — Ну да, так и было, — кивнул Таббо. — Кстати, нам лучше сказать это сразу, пока никто из нас не проговорился и ты не перепугался, но мы в курсе, что Уилбур, Техно и Фил - это Сайрен, Блэйд и Зефир. ...подождите-ка, чего? Томми моргнул. Они знали? Каким вообще образом Таббо и Ранбу знали, что Сайрен был Уилбуром? Это он сказал им? Но почему он тогда не рассказал- Прежде чем закончить эту мысль, вторая часть предложения Таббо снарядом проникла в голову Томми. — Что, нахуй, значит, Блэйд и Зефир - это Техно и Фил?! — вскрикнул Томми, уставившись на друзей широко распахнутыми глазами. — Типа, я понял, что Уилбур - это Сайрен, но- И затем остатки его полусонного мозга расставили всё по местам. Сайрен, Зефир и Блэйд всегда вели себя как семья. Томми подозревал, что они были семьёй ещё с тех пор, как он исцелил Зефира, когда тот дразнил Блэйда его подростковыми выходками. Если Уилбур был Сайреном, то тогда конечно же Блэйд был Техно, а Зефир – Филом. Простонав, Томми провёл руками по лицу: — Знаю ли я хотя бы одного гражданского в моей жизни? — Ворчал он в ладони. — Как вы вообще выяснили их личности? — Мы просто узнали, — пожал плечами Ранбу. — Но, эм, нам лучше упомянуть, что они знают, что мы - Атом и Эндер. От этих слов Томми резко повернулся: — Что? — Он внезапно выпучил глаза. — Подождите, я не рассказывал им, если вы про это. Жизнью клянусь, что никому про вас не говорил- — Томми, всё нормально, мы знаем, — перебил его Таббо. — Уилбур узнал про нас так же, как и мы про него. Мы в курсе, что ты ничего не говорил. Да слава богу. Томми вообще не хотел, чтобы его друзья думали, что он бы так их предал. Выдохнув, Томми провёл рукой по волосам, поморщившись, когда его пальцы зацепились за окровавленные кудри. — Не могли бы вы просто объяснить, как это вообще, блять, произошло? Что вы стали работать с Синдикатом, и узнали личности друг друга, и просто… смирились со всем этим? Таббо и Ранбу обменялись взглядами, будто бы они молча спорили, кто должен был взвалить на себя ношу объяснения. После пары секунд переглядок Ранбу вздохнул и снова посмотрел на Томми, начав объяснять. Ранбу рассказал, как они нашли Сайрена, Блэйда и Зефира перед кафе: Сайрен крепко держал разбитый телефон Томми, и его рюкзак валялся на земле. Он затронул то, как Сайрен назвал их по именам, и их последующее возвращение в квартиру, где они и раскрыли все личности. Таббо объяснил, как они нашли Томми, получив доступ к тайному телефону Дрима, а затем и к арендованному складу, в котором Томми держали в плену. Атом и Эндер присоединились к собранию Синдиката, чтобы сообщить о своих результатах, и они все вместе разработали план по вызволению Томми. Таббо и Ранбу знали только личности Сайрена, Блэйда и Зефира. И только они трое знали личности Атома и Эндера. После спасения Томми Суты разрешали Таббо и Ранбу ночевать на диване в гостиной, зная, что никто из них не захотел бы уйти. Как только Таббо закончил, Томми обнаружил, что он хмурился, уставившись на простыню. На его главный вопрос всё ещё не ответили. — Так вы типа… теперь не против работать с Синдикатом? Или вы продолжите их ненавидеть после этого? — задавал вопросы Томми, косвенно спрашивая «в каком мы сейчас положении?». — Ну… Синдикат не такой уж и плохой, как нам сначала казалось, — признал Ранбу застенчиво. — Казалось, что они очень беспокоятся за тебя, и хоть я и думаю, что мы оба ожидали, что они будут более сфокусированы на поимке Дрима, это оказалось не совсем так. После того, как Дрим, Пламя и 404 сбежали, никто не пытался за ними погнаться. Вместо этого они начали расспрашивать меня о тебе, был ли ты в порядке. — Я бы не сказал, что теперь мы работаем с Синдикатом, — вмешался Таббо. — Но… я был бы не против их выслушать, если им понадобится наша помощь в будущем. Томми нахмурился, вспомнив видеозапись с камер наблюдения, на которой Сайрен убивал людей. — Но вы же сами сказали, что они убийцы! Я думал, что вы никогда бы не захотели с ними работать! — Учитывая, что Герой Номер Один буквально похитил и связал тебя на складе на краю города, думаю, что вся эта ситуация с героями и злодеями будет запутаннее, чем мы предполагали, — пробормотал Ранбу, кусая ногти. Таббо кивнул: — Если Дрим готов зайти так далеко для того, чтобы добыть информацию, то мне кажется, я могу понять, почему Синдикат доходит до таких крайностей. Томми в шоке уставился на них. Уж из всех, кто мог бы пересмотреть свои взгляды на Синдикат, Томми бы не подумал, что это будут Таббо и Ранбу. Но теперь они говорили, что были бы не против выслушать Синдикат, если они захотели бы снова поработать вместе в будущем. Будто бы всё то соревнование по крику из-за лечения Томми ничего не значило. — Так в каком мы тогда положении? — спросил Томми, с трудом пытаясь не звучать обиженно. — Вы всё ещё злитесь на меня из-за того, что я их лечил? На его удивление, ответ Таббо был немедленным. — Нет. Мы уже не злимся, и если честно, с нашей стороны было так пиздецки тупо реагировать на это таким образом, — сказал он, придвигаясь немного ближе к краю кровати. — Это было так хуёво. Особенно то, как вёл себя я. Я был реальным козлом без веской на то причины, даже до того, как ты узнал, что мы были Атомом и Эндером. Томми пожал плечами: — Ну, у меня были свои секреты от вас, так что в целом это можно понять. — Нет, нельзя, — твёрдо сказал Таббо. — Это было так несправедливо по отношению к тебе. Я просто был упрямым идиотом. Мы скрывали от тебя огромнейший секрет, поэтому у меня не было права злиться на тебя за то же самое. — И я должен был постараться рассказать тебе о происходящем, — добавил Ранбу. — Я не должен был так легко сдаваться, даже если и видел, как наши отношения рушились из-за секретов. Таббо кивнул, подтолкнув плечо Ранбу, а затем взяв Томми за руку. — Смотри, мы оба проебались, но я особенно. Я был таким ублюдком по отношению к тебе, и я не должен был позволять моей упрямости покатить всё в пизду. Просто… прости меня, Томми. За всю эту хуйню. Неожиданно Ранбу положил свою руку на руку Таббо: — Мне тоже жаль. У Томми перехватило дыхание при взгляде на его лучших друзей – его семью. У него кололо сердце от того, как он скучал. Он так сильно по ним скучал. Без лишних слов Томми просто раскрыл руки, и двоица, поняв намёк, ринулась в групповое объятие. Томми всё ещё было немного больно, но он сдержался от вздрагиваний, когда Таббо уткнулся лицом в плечо Томми, а Ранбу положил подбородок на макушку Томми. — Я тоже должен перед вами извиниться, — сказал Томми приглушённым из-за кофты Ранбу голосом. — Ты не- — Нет, мне надо извиниться, — продолжил Томми, перебив возражение Таббо. — Даже если бы вы не были Атомом и Эндером, мне не стоило скрывать от вас мои перевязки. Незнание только подвергло вас большей опасности, чем если бы я ничего не скрывал. Я больше так не проебусь. — А может мы просто сойдёмся на том, чтобы больше не врать друг другу? — спросил Ранбу над головой Томми. Томми засмеялся, а обнимающие его руки сжались крепче: — Как по мне неплохо. — Как по мне тоже, — согласился Таббо, его волосы щекотали челюсть Томми. Они оставались в этом положении ещё какое-то время, и Томми просто наслаждался тем, что он воссоединился со своими лучшими друзьями. Неловкость между ними наконец исчезла, и даже если Томми не был уверен, как всё пойдёт дальше, он хотя бы знал, что они снова были на его стороне. И пару мгновений спустя, Таббо и Ранбу отстранились, снова сев на свои места, и Томми на душе было так легко, как он не чувствовал себя уже несколько недель. Но теперь, раз они упомянули, что им нужно было сказать, Томми заметил, что в комнате недоставало кого-то ещё. — Так, эм, не то чтобы я не рад вас видеть, а я рад, но где Уил? Я думал, что он был бы поблизости и ждал, когда я проснусь, пиздецки перепуганный и всё такое, — спросил Томми, хмурясь при виде закрытой двери в его спальню. — Эм, ну, Уилбур не был уверен, захочешь ты его видеть, когда проснёшься, — объяснил Ранбу, заламывая руки на коленях. — Он подумал, что было бы лучше, если бы он типа держался от тебя подальше, пока ты не определишься: захочешь ты говорить с ним или нет. Складка от нахмуренных бровей Томми углубилась. Хотел ли он поговорить с Уилбуром? После очередных мыслей о Уилбуре к нему вернулась злость со времени его пробуждения. Уилбур врал ему. Он врал Томми с самого первого дня, когда он зашёл в кафе. Он знал, кем конкретно был Томми и что он мог делать, но притворялся, будто они встретились впервые. А… А Уилбур вообще хотел быть другом Томми? Или он только хотел держать Томми при себе из-за его сил? Ему будто вонзили нож в сердце при мысли, что Уилбур мог подружиться с ним только из-за того, что он целитель. Он был годен только на это? Нет. Уилбур искренне заботился о нём. Он вообще-то называл Томми своим братом, ёб твою мать. Конечно же ему было не всё равно! ...да же? Или всё это было уловкой? Чтобы втереться к Томми в доверие и держать его при себе? Томми хотел верить, что всё это не было ложью. Но учитывая то, как сильно Уилбур уже наврал ему, он на самом деле не был уверен. Часть его хотела напрямую спросить Уилбура. Но при мысли о встрече с ним прямо сейчас, когда у него до сих пор всё болело, а в голове местилась вата, из-за чего всё казалось слишком резким, слишком ярким… он ещё не был уверен, был ли он готов к этому разговору. — Ты хочешь поговорить с Уилбуром? — затем спросил Таббо, заметив болезненное выражение лица Томми. Томми на мгновение уставился на свои руки, прежде чем покачать головой: — Не сейчас. Мне нужно время, чтобы всё обдумать. Двоица понимающе кивнула. Они не собирались настаивать на том, чтобы он встретился с Уилбуром, если он того не хотел, и Томми был рад этому. Техно и Фил, скорее всего, тоже захотят повидаться с ним, и хотя Томми не был зол на них так же, как на Уилбура, им всё ещё нужно было кое-что объяснить. Но прежде чем Томми успел переволноваться о его будущих разговорах, телефон Таббо прожужжал, и он нахмурил брови при виде экрана. — Видимо, к тебе пришли, Томми. Томми моргнул: — А? — Фил сказал, что она ждёт прямо за дверью, — сказал Таббо, прочитав сообщение. Они все посмотрели на дверь, и Томми нахмурился, пытаясь понять, кто это может быть. Если этим человеком была девушка, то может быть, это была Немесис? Она казалась тем типом людей, который бы навещал его во время болезни. Может, она пришла с Танатосом. Стоило надеяться, что Таббо и Ранбу хорошо относились ко всем членам Синдиката, а не только к Сутам, потому что если нет, то было бы очень неловко. — Я открою, — сказал Ранбу, поднявшись на ноги. Таббо тоже начал вставать, когда дверь распахнулась, и глаза Томми расширились при виде человека по ту сторону. — Паффи?! — воскликнул Томми, наклоняясь вперед, чтобы попытаться встать, только для того, чтобы Таббо прижал его к кровати, положив руку ему на плечо. Паффи, которая держала в руках контейнер с едой и стаканчик на вынос из кофейни, улыбалась им всем: — Привет, ребята, я хотела заскочить и спросить как дела у Томми, — сказала она; яркие кудри подпрыгивали у её головы. Ранбу моргнул: — Ох, эм, проходи, — заикался он, неловко стоя сбоку, чтобы она могла пройти в комнату. С какого перепуга здесь была Паффи? Не может быть, чтобы она могла знать, что произошло. Должно быть, Фил соврал ей про болезнь или типа того в качестве причины, по которой он пропустил столько смен. В конце концов, они были друзьями, так что Томми не был бы удивлён, если бы они всё ещё разговаривали. Но почему Фил не предупредил их об этой легенде? Паффи зашла в спальню, направилась к постели Томми и разложила еду и стаканчик с клубящимся паром на его ночной столик. — Выглядишь дерьмово, — ёрничала она, прикладывая руку к его лбу, чтобы проверить температуру. — Но как ты, чувствуешь себя нормально? Томми не знал, что сказать, пытаясь понять, что ему можно и нельзя говорить при ней: — Эм, да, я в порядке. — Ты хорошо себя чувствуешь для разговора? Я всё хотела поговорить с тобой о кое-чём, но я не хочу заставлять тебя, если тебе нужно больше отдыха. Оно может и подождать, — мягко объяснила Паффи, прочёсывая его кудри пальцами. — Я уволен? — хмуро спросил Томми. Паффи рассмеялась: — Не уволен ты. Это не такой разговор. Ну и слава богу за это. Томми вздохнул с облегчением, и сильнее прислонился к руке Паффи, наслаждаясь тем, как ногти чесали его голову. — Тогда я готов поговорить. — Ладненько. Таббо, Ранбу, вы не против оставить нас наедине на какое-то время? Это немного личное, — спросила она, посмотрев на парней извиняющимся взглядом. Ранбу и Таббо неуверенно переглянулись, но Томми пытался их успокоить своим взглядом. Это Паффи. Даже если он не был уверен, какую ложь рассказал ей Фил, он мог разобраться с этим самостоятельно. После секундного колебания оба его друга вышли, позволив двери захлопнуться за ними. Как только они ушли, Паффи расположилась на стуле, в котором только что сидел Таббо, и тепло улыбнулась Томми. — Фил рассказал мне, что случилось, — она сказала без предисловий. Томми моргнул. Это могло значить многое. — Он рассказал, что… — Что Дрим похитил тебя и что Синдикату пришлось спасать тебя? — закончила Паффи без промедления. — Да, он всё мне объяснил. ...чего? Томми застыл на месте, уставившись на Паффи в шоке. Она знала, что Дрим похитил его и что ёбанный Синдикат спас его, но она даже не выглядела удивлённой! Рассказал ли ей Фил про его перевязки? Бля, она даже не выглядела запутанной от того, что про это ей рассказал Фил. Знала ли она, что Фил – это Зефир? Откуда бы она, нахуй, знала об этом?! — Я- эм, ты-, — мысли Томми спутывались в комок, пока он пытался сформулировать связное предложение ей в ответ. К счастью, казалось, что Паффи смиловалась над ним: — Я знаю, что ты работаешь на Синдикат. Томми моргнул: — Те-Тебе Фил рассказал? Улыбка Паффи оставалась мягкой и тёплой, даже на чуточку не оказавшись обеспокоенной только что сказанным. Скорее наоборот, она почти что выглядела сочувствующей. — Томми, в подсобке кафе установлена камера. И вот таким образом у Томми перехватило дыхание. В подсобке была камера. Это невозможно. Он никогда не видел там камеры! Тогда бы он её заметил, да же? Не может быть, чтобы он пропустил что-то настолько очевидного. Но если это и правда, то это значит, что Паффи знала об этом всё это время. С тех самых пор, когда он вылечил Танатоса в подсобке, Паффи знала об этом. Что значило, что она позволила ему врать ей в лицо целыми месяцами без всяких вопросов. Даже не пытаясь это остановить. — Что? — пропищал Томми, неспособный составить более сложное предложение. — Камера немного спрятана за полками. Я не устанавливала её туда намеренно, мы просто много чего передвинули. Но да, я знала о твоих перевязках с тех пор, когда ты впервые помог Танатосу и Немесис, — объяснила Паффи самым нежным тоном. — Так ты знала всё это время? — спросил Томми с трясущимися руками. — А кто, по-твоему, пополнял аптечку бинтами? Ой блять. Ёбанный в рот, как он мог быть таким тупым? Как он не заметил, что в аптечке никогда не заканчивались бинты несмотря на то, что он никогда её не пополнял? — Я такой придурок, — пробормотал Томми, закрыв лицо руками. — Ты на меня злишься? Паффи фыркнула и протянула к нему руку, чтобы открыть его лицо: — Ты и вправду считаешь, что я пополняла бы аптечку, если бы я не одобряла то, чем ты занимаешься? Томми нахмурился: — Но почему ты не злишься?! Я тебе врал! И-И я пользовался твоей подсобкой, чтобы лечить ёбанных суперзлодеев! Ты должна меня ненавидеть! — Ты пытался помочь людям, — успокоила его Паффи. — Я понимаю, почему ты не хотел мне рассказывать, потому что если бы я была кем-нибудь другим, то скорее всего, я бы сдала тебя полиции. Но ты всего лишь ребёнок, Томми. Тот, кого забросило в мир злодеев и героев безо всякого предупреждения. Ты делал всё что было в твоих силах, потому что ты просто хотел помочь. Я не могу злиться на тебя из-за этого. Охуеть. Томми был удивлён, что у него не было сердечного приступа ото всех сенсаций за сегодня. — Прости меня, Пафф, — пробормотал он. — Я бы не воспользовался подсобкой, если бы у меня был другой выход. Я просто- я не мог привести их к себе домой, и так как я работал на ночной смене, я знал, что никого поблизости не будет, поэтому я просто подумал- — Как я уже и сказала, всё нормально. Я просто рада, что сейчас ты в безопасности, — сказала Паффи, сжимая его руку в своей. Затем она убрала свою руку и всучила что-то тёплое ему в руку. — Выпей. Я заставила Фулиша приготовить это для тебя, прежде чем я пришла сюда из кафе. Томми сделал глоток напитка и почти что простонал, когда ванильный цветочный вкус достиг его языка. Это был «Лондонский туман». Не слишком сладкий, но и не слишком горький: приятный вкус, который согревал его изнутри. — Спасибо, что принесла мне всё это, — произнёс Томми, обернув руки вокруг стаканчика. — Конечно. Я подумала, что от кофе ты будешь взвинченным, поэтому я решила, что «Лондонский туман» может быть неплохой сменой обстановки, — сказала Паффи. Затем она указала на контейнер на ночном столике. — Я также принесла тебе выпечку из кафе. Подумала, что ты заслуживаешь чего-нибудь сладенького после всего, через что ты прошёл. — Да, нахуй! — обрадовался Томми, схватив контейнер свободной рукой и сняв крышку. У него распахнулись глаза, когда он увидел шоколадный круассан на верху кучки, и он сразу же взял и укусил его. — Щпашимбо, Паффми, — произнёс он полный круассаном ртом. Паффи захохотала: — Не за что. На какое-то время воцарилась тишина, пока Томми прожёвывал еду, шоколад плавился на его языке и чай смывал липкую сладость во рту. Тогда он сильнее обдумал то, что сказала Паффи, и внезапно что-то встало на своё место. — Подожди, — сказал он, проглатывая кусок круассана. — Ты знаешь личности членов Синдиката? Улыбка Паффи спала, и она кивнула: — Эм… да, знаю. Мы с Филом давние друзья. Томми нахмурился. Что-то ещё не складывалось. — Но как то, что вы давние друзья с Филом, значит, что ты просто можешь знать, что он – один из самых пугающих суперзлодеев в городе? Бросив взгляд на свои колени, Паффи пожала плечами: — Ну… Наверное, уже нет смысла скрывать, — пробормотала она, заправив прядь волос за ухо. Вздохнув, она встретилась с ним глазами. — Я тебе рассказывала, что у меня есть силы? — Томми покачал головой. Паффи уставилась на него на мгновение, будто бы обдумывая что-то в голове. Затем она потянулась к прикроватному столику. Прежде чем он успел спросить, что она делала, её руки загорелись ярко-красным. Томми наблюдал за тем, как его маленькая фигурка Сестёр Эйбл поднялась с прикроватного столика и пролетела так, что она парила между рук Паффи. Она начала двигать руками так, будто меся тесто, и хотя она не касалась фигурки напрямую, она двигалась так, будто так и было. Фигурка из твёрдого пластика стала сделана из какого-то мягкого, словно пластилин, материала, и Томми широко раскрыл глаза, поняв, что она делала. — Это манипуляция материи, — прошептал он, уставившись на то, как Паффи изменяла твёрдый пластик в фигурку похожего размера, правда превратив цвета в кашу. — Ага, это она, — подтвердила Паффи, сложив руки вместе, чтобы сжать пластик в лепёшку, прежде чем продолжить мять его, как пластилин. Манипуляция материи. Способность изменять почти всё что угодно, только если ты не создаёшь или не разрушаешь саму материю. Был только один Герой с такой способностью. Та, чьи ладони загорались красным, когда она использовала её. Та, у которой была пышная шевелюра из белых кудрей и до невозможного добрая улыбка. — Ты - Капитан, — произнёс Томми, в восторге уставившись на Паффи. Даже несмотря на то что сейчас её волосы были наполовину белыми и наполовину каштановыми, теперь уж было так очевидно, что это она. На Капитане всегда было надето ярко-красное пальто, верхнюю часть её лица скрывала маска овцы, которая показывала только рот, а её белые кудри были завязаны в невозможно пышный хвост. Паффи, больше не носившая маску овцы, всегда отдавала предпочтение ярко-красным рубашкам и часто собирала волосы. И хотя Томми бы никогда сам этого не понял, всё равно это ощущалось до боли иронично в ретроспективе. — Я была Капитаном, — поправила она его. — Я ушла в отставку, когда мы не сошлись во взглядах с Комитетом Героев. Охуеть. Оху-наху-еть. Паффи была Капитаном. Капитан была его боссом. — Охуеть! Ты-Боже мой, ты была моим любимым героем в детстве! — воскликнул Томми, светясь от радости. — Подожди, серьёзно? — спросила Паффи, приподняв бровь. — Да, серьёзно! Ты была единственным героем, который мне когда-либо нравился! Все остальные были такими говнюками, но только не ты. Ты была такой крутой и просто такой офигенной! — Смеялся он, чувствуя себя немного шокированным. — Охуеть, не могу поверить, что я работаю на Капитана. Это крутейший день в моей жизни! Паффи покраснела от комплиментов: — Спасибо, но к сожалению, всё это уже давно позади. — Это не значит, что ты не всё ещё офигенная, — ухмылялся Томми. Паффи фыркнула: — Спасибо, Томми. — Она перестала растягивать пластик в своих руках, вернув фигурку в прежнее состояние, прежде чем свечение из её рук прекратилось. Мэйбл и Сэйбл упали ей в руки, и она аккуратно поставила фигурку двоицы на место. — Причина, по которой я ушла в отставку, заключалась в том, что Комитет Героев двигался в направлении, которое мне не нравилось. Они стали больше фокусироваться на пожеланиях доноров вместо нужд города. Плюс, они стали чаще закрывать глаза на героев, нарушающих правила. Радость от того, что Паффи была Капитаном, быстро сошла на нет, когда он начал вникать в то, что она говорила: — Ты про то, что герои пытались убить злодеев? Поджав губы, Паффи кивнула: — Они не только пытались. Глаза Томми широко раскрылись: — Подожди, ты говоришь, что они на самом деле убили злодея? — ...да. Но я думаю, что не мне говорить о том, кем он был. Я просто- Я видела, как это произошло, я была в том сражении, и я не могла ничего поделать. Я пыталась прекратить это, но он вскоре погиб и, когда я сообщила о виновном герое Комитету, они просто… ничего не сделали. Они всё прикрыли, чтобы СМИ об этом не узнало, и герой остался безнаказанным. Желчь подступала к горлу Томми: — Так что произошло, когда ты ушла? Паффи не сводила глаз со своих колен: — Ну, я уже подумывала об отставке, потому что Зефир как-то увидел моё лицо во время сражения. Это была случайность, но я не знала, что он будет с этим делать, учитывая, что он знал, как я выгляжу, и мог с лёгкостью узнать, кто я такая. Поэтому, когда погиб тот злодей, это была последняя капля, — объяснила она, заламывая руки. — После моей отставки Зефир как-то увидел меня на улице. Я думала, что он собирается убить меня в отместку или что-то типа того, но вместо этого он поздравил меня с уходом из Комитета и спросил, хочу ли я присоединиться к Синдикату. — Но ты отказалась? — спросил Томми. — Я отказалась, — кивнула Паффи. — К тому моменту я уже так устала от всей этой геройско-злодейской херни. Плюс, я хотела иметь возможность проводить больше времени с моим сыном. Поэтому я отказалась от его предложения, и вместо того, чтобы расстраиваться, он снял свою вуаль и представился мне. И мы дружили с тех самых пор. — Охуеть, — Томми моргнул, пытаясь обработать всю эту информацию. Теперь было логично, откуда Паффи и Фил знали друг друга, но он всё ещё не оправился от того, что Паффи была Капитаном (и если честно, он всё равно был немного шокирован новостью, что Фил был Зефиром, несмотря на то как до тупого очевидно это было). Паффи одарила его напряжённой улыбкой: — Ага. Я понимаю, что это много информации за раз, но я подумала, что ты заслуживаешь знать правду после всего, через что ты прошёл. — Спасибо за это, но, типа-, — перебил себя Томми, нахмурившись, пытаясь понять, как это сформулировать. — Ты знаешь, что делал Фил и Синдикат лучше чем кто-либо другой, наверное, потому что ты буквально была героем. Но ты всё равно продолжаешь дружить с ними? Вне зависимости от любых его действий, Томми не мог избавиться от картинки в голове, как Сайрен убивал всех тех людей на видеозаписи. Это был Уилбур. Уилбур убил всех тех людей. Каким образом Томми должен был смотреть на него как прежде, зная, что он совершил что-то подобное? Казалось, что Паффи поняла, что он имел в виду: — Я знаю, что Фил и, следовательно, Синдикат - нехорошие люди, но я понимаю причину их действий. Я знаю, что я не смогу изменить их методы, особенно не методы Фила, но я также не хочу потерять нашу дружбу. Поэтому да, я до сих пор дружу с Синдикатом. Может, из-за этого я сама не являюсь хорошим человеком, и в прошлом это бы расстроило меня гораздо сильнее, но теперь я могу смириться с этим. А в этом… был смысл. Это напомнило Томми о Пламя. Как он знал, что поступки Дрима и 404 были неправильны, но он всё ещё не мог сдать их властям, потому что они были его семьёй. В голове Томми оставался вопрос, заключавшийся в том, каково его мнение по этому поводу. Каждый раз, когда он вспоминал о той видеозаписи, ему казалось, что его стошнит. Но… мог ли он на самом деле разрубить все связи с Синдикатом из-за этого? Хотел ли он этого вообще? Ему нужно было столько ответов в этой ситуации, прежде чем решить этот вопрос. Больше всего ему нужно было понять, было ли всё это – его отношения с Уилбуром, Фил, который говорил, что считает его своим сыном, в целом вся его дружба с Сутами – реальным, или они просто использовали его. Он хотел думать, что всё это было на самом деле. Он пиздец как сильно этого хотел. Но он просто больше не был ни в чём уверен, и от этого было больно. Не говоря о том, что и его телу было больно. Просто, типа, физически. Голова всё ещё раскалывалась, и, даже если круассан успокоил его урчащий живот, налившиеся свинцом руки и ноги молили его снова лечь в кровать. — Ты там засыпаешь, дружище? — спросила Паффи, приподняв бровь. Только тогда Томми понял, что он начал клевать носом, и проморгался, чтобы попытаться снова встретиться глазами с Паффи: — Эм, всё хорошо. Просто очень устал. — Тебе бы отдохнуть побольше, — сказала Паффи, снова сжав его плечо, прежде чем встать на ноги. — Если захочешь чего-нибудь из кафе, напиши мне, и Фулиш тебе всё принесёт. Томми фыркнул, наблюдая за тем, как Паффи направилась в сторону двери: — Я сделаю Фулиша моей сучкой. Паффи ухмыльнулась: — Если он будет жаловаться, я накричу на него, что ты болеешь и он должен лучше к тебе относиться. — Ты лучший босс, Пафф, — сказал Томми, откинувшись на подушки. — А ты очень хороший малый, Томми, — произнесла Паффи, в её глазах теплилась нежность, когда она встала у двери. — Мне позвать Таббо и Ранбу обратно? Томми кивнул, и Паффи раскрыла дверь нараспашку, впустив Таббо и Ранбу внутрь. Он задавался вопросом, ждали ли они за дверью всё это время. Это бы его не удивило. Они, скорее всего, хотели убедиться, что разговор с Паффи его не расстроит. Паффи скрылась в коридоре, и дверь за ней закрылась. Таббо и Ранбу оба уставились на Томми, будто бы не понимая, зачем они здесь находились. — А-ну тащите свои задницы сюда, — пробормотал Томми, помахав им в сторону кровати. — Я пиздец устал, а на этом матрасе влезем мы все. — Ты уверен? — спросил Ранбу, нахмурив брови. — Мы не хотим мешать тебе спать. Томми безжизненно посмотрел на Ранбу: — Если я лежал в отключке полтора дня, мне кажется, что вы не будете мне мешать. А теперь серьёзно, вам нужно полежать на этом матрасе, он в миллион раз лучше нашего. Таббо уже начал идти, прежде чем Томми закончил говорить. Он забрался на кровать, дёргая подушку под головой Томми, чтобы она могла поместиться под ними обоими, а Ранбу вздохнул и расположился на другой подушке. — Нихуя себе, босс. Ты совершил ошибку, — сказал Таббо, прижимаясь к боку Томми. — Нам нужно украсть этот матрас. Я больше не буду спать на чём-либо другом. — Будем честны: Томми, скорее всего, мог бы купить такой матрас за деньги от Синдиката, — указал Ранбу. Томми фыркнул, у него уже закрывались глаза, когда Таббо ответил: — Да, но я хочу этот матрас. — Как ты вообще украдёшь матрас? Не то чтобы его можно легко спрятать, — возразил Ранбу. — Всё просто. Его надо выкинуть из окна. — Чт- мы не будем выбрасывать матрас из окна! Он даже не влезет! — Влезет, если хорошо постараться. — Он буквально не влезет. Несмотря на то, что в его груди всё ещё была эта противоречивая боль, Томми заснул под звуки спора своих лучших друзей, чувствуя, будто частичка дома встала на своё место.