Глава 10. Отравленное величие
1 июня 2022 г. в 16:11
Эпизод 47
28 августа ХХХХ год
Утро
Окраины Лоэрфолла
Академия искусств
Кабинет профессора Вульф
В дверь неистово стучал мой кулак. Глухие звуки ударов не передавали всей той ярости, что овладевала мной. Я явилась к той, что знала более иных. И не могла быть неправой в своих подозрениях. Но удары рассыпались в пыль, дёргался лишь железный замок и петли деревянной двери. Но как только я взмахнула кистью последний раз, путь в кабинет открылся. Дверь распахнулась. Я видела, как гордая женщина бросала сердитый взор, и её каштановые волосы вились ещё пуще. Мои ноги заступили на порог.
— Вы не посмеете молчать в этот час, профессор Вульф! Сколько художников Вы уже похоронили? Но Вам плевать!
Она воплощала ещё более величавый образ, поднимая голову всё выше.
— Я попрошу не дерзить мне, мисс Эллис.
Мне не удалось сдержаться.
— Потому что Вы здесь предводитель? — Усмешка ядом облила её высокомерный вид, но была стёрта с моего лица ответным ударом ладони.
— Юная мерзавка!
Притронувшись к красной щеке, я ощутила пронзавшую резкую боль, но она была ничем по сравнению с невыносимым бременем бездействия.
— Когда же Вы насытитесь своим мнимым величием? Признаю, Вы спасли художников от голода, но Вам не спасти их от убийцы. Так позвольте же мне вступиться за них.
Пройдя чуть дальше в кабинет, я остановилась у окна и видела, как под моросящий дождь внизу художники несли тело мистера Вэрда. Кинжал был вынут, тело окрасилось в бледный мертвый оттенок. Они хоронили художников в местности старого заброшенного сквера, на самой границе ещё живого пространства посреди остального погибшего мира. Миссис Сэд заливалась слезами, что были видны даже в дождь. Господин Дэвот и господин Ковард сгорбили силуэты, в поникших головах скрывая неистовую печаль. Они несли на своих плечах друга, которого никогда не увидят живым. Далёкая безмолвная молния обдавала их страдания ещё большей тоской. И в этом сером дне застывали любые рассуждения о бесценности и ничтожности нашей жизни. Шагая с невыносимой тяжестью, художники напевали некую давно позабытую в здешних краях песню. И, казалось, их слова сопровождались трагической фортепианной музыкой, что раздавалась из-под пальцев повелителя этим миром. Ведь одному ему было известно, почему эта действительность такова.
— Почему же Вы явились ко мне под властью необузданной ярости? Считаете, что я причастна к этим нелепым убийствам, мисс Эллис?
Подойдя к окну, профессор Вульф также смотрела на художников с высоты своего величия. Хотя её взгляд окунался в ту же тоску.
— А сколько же ещё предпочтёте ронять притворных слёз об их погибели, профессор? Вы ведь знаете, кто волки, и кто властен над ними.
Горький взор сменялся в ядовитую ухмылку, что растекалась по её лицу.
— Как же гнусно обвинять меня в лицемерии и бесчестности, словно я властна над их смертями, мисс Эллис.
Она была надменна, и утерялся смысл, чтобы это скрывать.
— Вы знаете больше, чем какой-либо другой смертный в этой обители страха и отчаяния. Так почему же Вас изгнали из Лоэрфолла на самом деле? Эта тайна плетется много лет за Вашими плечами, профессор Вульф.
Проскользив хитрым взглядом по моей каменной уверенности, ей оставалось лишь оправдываться пустыми уверованиями.
— Ваши слова — лишь пыль и прах былых времён, мисс Эллис.
Песнь художников продолжала звучать из их уст. Ветер разносил тоску и грусть тех слов.
— Я на службе у Великого искусства. Так почему же его предводитель не стремиться защитить жизни художников? Признайте же, что убийца существенен. Я заключила с Вами сделку. Отныне я часть искусства. Так почему же оно гибнет у Вас на глазах?
Дождь раздавался всё громче, капли стучали по старой крыше.
— Никакого уговора не было. И я владею достаточной властью, чтобы скрутить Вам руки и закрыть рот. Мне известно, кто Вы на самом деле, мисс Эллис. Или позволите называть Вас по-иному? Почему же волки не убили Вас, когда Вы видели, как они убивают мистера Вэрда, мисс Кэрринфер? — Профессор намерено растянула моё настоящее имя. — Они оставили Вас в живых, не кажется Вам это странным?
Однако, не лишённая хитрости и коварства, её натура вовсе не поразила меня.
— Меня более удивляет, что Вы словно не владели этой информацией с самого появления моей личности здесь. Оттого у Вас нет той власти, что способна напугать меня, профессор Вульф.
Но её также не страшили мои изречения, будь я хоть убийца, хоть сам Дьявол.
— Художники не знают, что Вы та, кого ищут стражи. Спрашивая меня, кто же убийца, пришедший за нами, сперва посмотрите в зеркало, мисс Эллис, понимаете, да? А если быть точнее, мисс Кэрринфер, не так ли? Это разорвёт их души, как только деятели искусств осознают, что та, которая даровала им надежду на возрождение, сама погубила их.
Уголки её губ яростно приподнялись. Глаза сверкали безумием, словно я заражала им всех, кого встречала.
— Вы не посмеете уничтожить их. Не я убийца искусства. А ежели так, Вы бы давно подняли на меня оружие. Задолго до того мгновения, когда я вернулась сюда снова.
Она безрассудно улыбалась, и никто не мог знать, что же она скрывала в своей голове.
Слева от окна располагался дряхлый мольберт. Я неосознанно провела по нему пальцем, и после мой взгляд зацепился за некий образ на холсте. Незаконченный эскиз показывал позабывшиеся черты некой особы. Тогда то показалось мне ничтожной деталью.
Профессор Вульф продолжала угнетать.
— Вы будете служить мне до самой встречи с собственной смертью, мисс Эллис. Иначе обожжетесь о порицание последних художников, что так доверяли Вам.
Её правление в обители искусства вовсе стало напрасным и бесполезным. Им более нельзя было найти спасения в её руках. Так как убийца подобрался слишком близко.
Эпизод 48
Через пару часов
Коридоры академии искусств
Тогда я сидела на каменном полу, окутанная здешней аурой изгнания и опустошения. Посреди безлюдных коридоров я взирала на пыльные выцветшие витражи, что украшали высокие окна. Холодный ветер разносил старую почерневшую бумагу. Сгорбленный силуэт застыл вне времени и пространства, пытаясь забыть всё то, что делало его существенным в этом огромном мире. Из какой-то аудитории не переставала играть давно забытая мной и вселенной мелодия. Я потирала край рукояти кинжала, содрогая лезвие. Грустные переплетения аккордов уносили в размышления о том, чего же стоила моя история, если я ни на шаг не приблизилась к осточертевшему убийце.
— Как бы Вас не пронзала своей острой стрелой тоска, я всегда был рядом, мисс...
Своей тенью явившаяся фигура скрыла свет серого неба, что просачивался сквозь грязное стекло. Я склонила голову ещё ниже, разрываясь между сотен сомнений и обращаясь в никуда.
— Убийца за горизонтом, там, куда никогда не приблизится человеческому созданию. Но он же такой же человек, как и я, ведь так?
Тоска пронизывала до костей. Чьи-то руки легли мне на плечи, обнимая аурой мимолётного спасения.
— Или он всего лишь воплощение чьей-то ненавистной чёрной души?
Я чувствовала дыхание, наклон чьей-то головы, что нависла над плечом, а после опустилась на него. И та тяжесть была вовсе не похожа на всё то прошлое бремя, обливавшее кровью мои руки. Она погружала в теплоту бескрайнего светлого неба и смиренного покоя, в состояние вечной безмятежности.
— Вы вспомнили меня, мисс Эллис? — Я сжала чужую руку, что спустилась, бережно убрав пряди моих свисавших волос. — Неужели страницы Вашей истории столь темны рядом со мной?
ОН никогда не называл моего имени. Скудность освещения притупила мой взор. Я ошиблась, считая те прикосновения пустым и невзрачным проявлением интереса чёрного духа. Подняла глаза, и увидела перед собой не ненависть, что пожирала меня все прошедшие года. Мои руки сжимал не чёрный дух, которого я всегда проклинала.
— Почему Вы испуганы, мисс Эллис?
Дёрнувшись, я прижалась сильнее к стене и в порыве осознания ударилась головой. В тусклых очертаниях коридора я разглядела смотревший только на меня светлый лик, чья лёгкая улыбка намертво приковывала мой взгляд.
— Почему Вы явились ко мне, господин Вайт?
Я тут же отпустила его руки. И, быть может, тщетно пыталась показать своё безразличие к его смутному образу, что начинал преследовать меня в мыслях.
— Железной цепью предводитель затянула удушающий узел на Вашей шее. Мало того, что она изгнала Вас, она посмела Вас унизить. — Беловласый художник не позволял мне отстраниться. — Но разве не проявление глупости — верить её словам, мисс Эллис?
Он протянул мне руку, чтобы я поднялась. И в смутных очертаниях серых облаков проскальзывал свет. Господин Вайт не отдалялся ни на шаг, и я из раза в раз ударялась о его взгляд уходившего за горизонт солнца.
— Близится погибель искусства, и это неизбежно. Всему рано или поздно суждено пасть.
Беловласый художник наклонил голову, и его тёплый шёпот поструился из уст, касаясь моих волос.
— Вы подавлены, разбиты и опустошены, мисс Эллис. Но если я проведу Вас на путь к Истине, Вы обретёте силы, чтобы сразиться с врагом?
Его улыбка затмевала собой все теневые силуэты, что виделись кошмарным видением вдали. Но я находила в себе храбрость не отдаваться во власть слепой ярости и ненависти. Я не смела прогибаться под могуществом своей чёрной души.
— Если только Вы вернёте былое величие искусства, господин Вайт. Мне бы хотелось погибнуть в битве за достойные Идеи, а не мнимые очертания избранных современным обществом Идеалов.
Улыбаясь в своей обычной добродушной манере, господин Вайт схватил меня за руку и потянул за собой в местность разрушенных корпусов мимо пустых коридоров и заваленных тоннелей. Его шаги были весьма поспешны, и уже не вызывали чувства беззаботной прогулки.
— Вам, верно, неизвестен путь волков, что прорвались в академию прошедшей злосчастной ночью, мисс Эллис? Вы думали, что они вошли через главные врата, не так ли?
Он сжимал мою кисть всё сильнее, но после отпустил, как только распахнул огромные двери, ведшие в главную библиотеку.
— В их следах было нечто нечеловеческое, господин Вайт? Вы стали верить в легенды, над которыми смеялись?
Ступая по разбросанным книгам и тысячам порванных страниц, мы шли всё дальше и приближались к запретной территории, у которой были неустойчивы и стены, и крыша.
— Их следы ведут в тайное подземелье, мисс Эллис, о котором жители только и разносят нелепые россказни вот уже много лет подряд.
С потолка рассыпались пыль и мелкий мусор. Заскрипели доски. Мы ступили на опасную местность, как я в неистовом удивлении вопрошала.
— То самое подземное царство?!
Возможно, он не находил моё ошеломление уместным, так как, будучи когда-то осведомлённой, я лишь утеряла память об этом.
— Некогда оно объединяло наземные сооружения города, главные инфраструктурные точки: здание стражей, подразделение лекарей, промышленный цех, академия искусств...
Господин Вайт склонился, разгребая беспорядочно лежавшие раскрытые книги, покрывавшие пол. Я лишь недоумевала над его действиями.
— Это лишь легенды...
— Но не случайно они сохранились со времён старой эпохи, ведь так?
Художник поднял напольные доски, служившие лишь прикрытием для тайного убежища. Перед нами открылся путь в тёмный тоннель.
— Вы знали об этом с самого начала, не так ли, господин Вайт? И молчали?
Я в несдержанной манере схватилась за его воротник, крепко сжимая пальцами плотную ткань его рубашки.
— Я всего лишь догадывался, мисс Эллис, но ещё ни разу не воспользовался возможностью поблуждать по подземным тоннелям. Вы же не откажитесь составить мне компанию, ведь так?
Беловласый господин только и сиял озаряемой все людские пороки улыбкой. Она обезоруживала меня, заставляя позабыть о клинке, что висел на поясе.
Старый тоннель
Кругом царила темнота, и лишь пламя факела освещало дальнейший путь.
— Это место служит доказательством того, почему же из всего населения нашей планеты выжили лишь жители территории Лоэрфолла. И не случайно из всех земных сооружений остались лишь здешние руины. Вы знали и это, господин Вайт?
Я ступала по грязной глиняной земле, пачкая старую обувь. Производство Лоэрфолла не славилось хорошим качеством.
— Горожане скрывались в подземном царстве, минуя ужасы старой войны, что уничтожила практически всё человечество. Однако никто не вспоминал об этих путях более, чем просто легендах. Возможно, для всех подземелье было разрушено.
Из темноты вырвались летучие мыши, что подавили тишину трепетом своих крыльев.
— Вы считаете, что волки явились именно отсюда, господин Вайт? Вы следили за обстановкой в библиотеке, ведь так?
Мои губы сердито сжались.
— Я наблюдал, мисс Эллис.
Он не принимал во внимание моё недовольство. Стиснув зубы, я не могла сдержать своего гнева и злобно подчеркивала каждое слово.
— Так почему же Вы не остановили их, раз мните себя спасителем искусства?
Он недовольно хмыкнул, после чего, резко набросившись, прижал меня к бетонной стене. Его кулаки яростно ударили рядом с моим лицом. Глаза разрывались в злобе.
— А кто же, как не Вы, когда-то давно даровали мне эту тягостную роль, мисс Эллис?
Быть может, где-то в глубине души ликовала тёмная сторона меня и забавлялась над страданием беловласого художника.
— И почему Вы не спасли мистера Вэрда и мистера Дроинга, господин Вайт?
Словно изнывая от боли, он тяжело вздохнул.
— Потому что не я истинный спаситель искусства, мисс Эллис. Ничтожны все люди, кто пытался противостоять волкам. Что же Вы чувствуете, когда умирают художники один за другим? — подавляя злость, художник убрал растрепавшиеся пряди с моего лика, и я едва ли не ощущала его дыхания. — Печаль разрывает Ваше сердце, однако лицо давно не ощущало слёз. Хотя когда-то всё было иначе. Вы были человечнее, что же с Вами сотворил этот мир?
Опустив взгляд, я вырвалась из его объятий и слабости, что принуждала меня забыть о выбранном самой собой предназначении.
— Всё, что нас связывало когда-то давным-давно мертво, господин Вайт, как окружающая Лоэрфолл пустошь.
Эпизод 49
После тщетных блужданий по темным тоннелям
Очевидно, подземное царство не сохранило былого величия, утратив и свою красоту, и образ, который мы могли лишь строить в своём сознании. Оно было навеки погребено в земле. Сожжено и разрушено, оставшись в памяти лишь осколками. Завалено бременем человеческой жажды возвышения. Подземелье сохранило после себя лишь многочисленные тоннели, состоявшие из глины, грязи, бетонных и скалистых обломков прошлой цивилизации. Когда-то здесь умерла прошлая жизнь. Но надежда, словно негасимая субстанция, была передана следующим преемникам. И мы также её уничтожали.
Ноги утопали в лужах, с незримых потолков стекали капли. И их звон падения раздавался эхом по всему пространству. Впереди меня ступал художник, чьи светлые волосы заметно растрепались. Его шаг замедлился, он был изрядно утомлен. Мы шли несколько часов, после чего вдали засиял мутный свет.
Господин Вайт потушил факел, издали доносились невзрачные шорохи.
Мы подступили к местности, что была более подобна человеческим укрытиям, нежели те тоннели, в которых мы провели бесчисленные часы. Грязная земля сменилась на гранитные плиты, скалистая поверхность — на более ухоженные каменные стены. Поднявшись по лестнице, мы проходили по некоему коридору, за углом которого я не могла не узнать тот торжественный зал. Тоннель привёл в здание стражей, в самое охраняемое из всех сооружений Лоэрфолла.
Вдали призрачными силуэтами промчались стражи. Но их фигуры тут же исчезли с горизонта. Господин Вайт вышел вперёд, словно закрывая меня собой. Он защищал ту, что своими руками способна убить всех тех, кто вставал у неё на пути. Художник не знал всей правды.
— Вы знаете это место, не так ли, мисс Эллис?
Он стоял ко мне спиной, отчаянно ожидая нападения. В его руках был лишь старый, наверняка изрядно затупленный кинжал. Этим лезвием нельзя было разрезать ни куска мяса. Пребывая в лютом азарте, я приблизилась устами к его затылку и прошептала.
— Я более уповаю на то, что Вы неплохо владеете оружием, господин Вайт.
Его волосы колыхнулись от моего дыхания. Вынув из-под потрёпанной мантии револьвер, я вложила его в руку встревоженного художника, заменив негодное оружие. В его другую ладонь щедро отсыпала достаточное количество пуль. Он смиренно принял их.
— Вы всегда были вооружены, не так ли, мисс Эллис?
Теневые силуэты промелькнули вновь. Их шаги были столь тихими, что даже бегство крыс казалось более ощутимым.
— Но в данный момент Вы вызвались спасать беззащитную даму, разве не так, господин Вайт?
Мой шёпот заглушили шаги вышедших из тени стражей. Господин Вайт взвел курок револьвера, слуги Закона также приготовились к выстрелам.
— Я же не бесчестный мерзавец, мисс Эллис.
Пусть, он и стоял ко мне спиной, но я почувствовала эту горькую ухмылку. Он оттолкнул меня, призывая бежать. Раздался грохот беспорядочных пуль. Беловласый художник скрылся в переплетениях незнакомых коридоров, как и я. Но наши пути разошлись. По всему пространству доносилось известие.
— В здание стражей проникли изгнанники!!!
Оно затмевало мысли. Я бежала мимо воспоминаний и потерь, что крылись в тех помещениях.
— Преступники Закона ворвались в центральный Лоэрфолл!!!
Из всех углов дребезжала сигнальная тревога. Она вопила и скрипела, словно резала по стеклу восприятие действительности, разрывала образы, возникавшие впереди.
Здание стражей Закона
Ускоренным шагом я мчалась по знакомым коридорам. В глубокой ночи они пустели. И только лишь где-то издали доносились выстрелы. Повернув за угол, я столкнулась с воплощением черной души, ставшей чересчур материальной.
— И насколько же приятен аромат названного спасителя искусства, мисс?
В его голосе проскользнули ноты и забавы, и злобы. Энергия черного дыма преобразилась в твёрдость его силуэта.
— Он отдаёт некими оттенками бескорыстности и чести. Вы ещё не устали от собственного возвеличивания?
Он непоколебимо взирал на меня, впиваясь ядом чёрных глаз.
— Художник не тот, кто защитит Вас, мисс, размахивая незаточенным кинжалом.
Я усмехнулась, яростно схватившись в его тяжёлые одежды.
— Неужели Вы жаждите назваться моим спасителем? Не слишком ли много самолюбия? Вы даже не позволяете мне умереть. — Удар кулаком пришёлся ему в плечо. И чёрный силуэт казался ещё крепче, чем прежде. — Такая желанная смерть так далека для меня, потому что моя личность — лишь обитель для такой тёмной сущности, как Вы.
Мы застыли, глядя друг другу в глаза. Тёмный господин не перенимал мою ярость, лишь смиренно смотрел, как моя сущность гасла. Струи дыма обвивали со всех сторон. Еле касаясь, он смахнул с моей руки пепел, который остался после удара по черной Тени.
— Вы шли по следу убийцы, и этот путь привел Вас в обитель Закона. Не значит ли это, что убийца среди стражей, мисс?
Возвышаясь из шёпота, его тон время от времени уводил в низкие ноты.
— Значит, некий страж держит их на цепи, покупая чужие смерти? Все их лица темны… Но кто владеет стольким золотом? Волки не те, кто станет убивать за гроши.
Я прошла дальше. Чёрная Тень кружилась возле меня. Он ничего не знал о тех зверях, лишь впитывая мои мысли.
— Вы могли бы убить ночных зверей, чтобы позволить истинному убийце завершить кровопролитие деятелей искусств собственными руками. Если в основе этого уничтожения лежит Идея, он не сможет не выйти на свет.
Мой ответ ему был короток.
— Их покарает Закон, тёмный господин.
Вновь смиренно ожидать, когда погаснет мой пыл, он не стал. Вцепившись в предплечье, чёрный дух отдался во власть ярости, что удерживал до сих пор.
— Вы вновь упрямы! Всё мните ЕЁ заступницей невинных людей, чья личность столь благородна в Ваших глазах... Но никто не займёт Вашего места, чтобы вершить суд, мисс!
Остановив, чёрный человек смотрел мне в глаза, видя там своё чёрное отражение. Мой голос был холоден.
— Госпожа Хайден предаст убийцу справедливому суду!
Он неистово рычал мне в лицо.
— Сначала спросите её о том, почему те убийцы, чьи тела Вы истерзали, не были преданы казни. Где же проявление её великодушия? При первой же возможности стражи обвинят лишь Вас, мисс!
Чёрный дух на миг замолчал и провёл своей мёртвой, обвешенной драгоценностями рукой по моей голове и плечу.
— Не она ли изгоняла Вас вместе со всеми, мисс?
Нахмурившись, я уставилась в него взглядом, как лезвием.
— Стражи унижали меня и били. Толпа глазела со стороны, упиваясь захватывающим зрелищем. Я всего лишь хотела защитить мисс Эликрейн… А они посчитали, что я предатель. Мерзкие слуги грязного Закона... Тогда только госпожа Хайден была полна смелости, чтобы заступиться за меня, пойти наперекор упрямым стражам.
— Это ли считать благородным? Вы по-настоящему преданы ей, уважаете её и чтите. Это единственный страж Закона, который удостоен в ваших глазах такой чести, мисс…
Гордо подняв голову, я смотрела на него всё с тем же прежним презрением.
— Я догадываюсь, что Вы хотите её убить. Но кто будет предводителем лучше неё?
Он лишь оправдывал свою жажду крови и могущества.
— Вы не видели её у власти. Как она пьянит и искушает, подобно моей сущности...
Я отвернулась от чёрного человека и направилась по другой дороге. Коридоров было много, но он знал, какой путь манил меня более всех иных.
Дверь кабинета стражей высшего ранга распахнулась. Из угла раздался шорох заряженного оружия. Вытянутая рука из-под черной мантии направляла на меня старый потёртый револьвер.
— Убийцам была дана свобода, госпожа Хайден. Почему Вы не заключили их руки в оковы властного Закона? Почему мне пришлось убить их за то, что они сотворили?
Не повернув и головы, я устремила свой второй заряженный револьвер в сторону мутной фигуры. Её ледяные оттенки голоса пронзали насквозь, переплетаясь с безразличием и данной ей властью.
— А почему же Вы клеймите тех людей убийцами, мисс Кэрринфер, если Закон их таковыми не считает?
Оскалившись, я снова видела те кровавые сцены, что навеки застыли передо мной.
— Они убивали у меня на глазах, сдавливая горло, сжигая, разрывая плоть на куски. Разве Справедливо считать убийц невиновными, госпожа Хайден?
Боль старых кадров разрывала голову
, пистолет шелохнулся. Стиснутые зубы и бешено трепетавшееся сердце скапливали всё напряжение, всю ту силу, что была близка к пробуждению.
— А что если Ваши глаза лгут, мисс Кэрринфер? Вы больны. И проливаете кровь в мнимом величии, думая, что избавляете мир от грязи.
Чёрный дым окутал меня, бледные руки обвили мой силуэт. Широкополая шляпа укрывала всё во мраке.
— И после этого Вы сдержите порыв своей необузданной ярости, мисс?
Мне оставалось лишь вопить от непереносимого желания открыть Истину. Револьвер шатался из стороны в сторону.
— Ложь! Кто же тогда убивал вместо них? Кто терзал тела невинных?
Рука стража ничуть не дрогнула, взгляд застыл. Тон оставался таким же спокойным и строгим.
— А Вы не помните? Должно быть, Ваша душа утопла в грязи давным-давно. Но Закон только недавно осознал это. И раскрыл Ваши прошлые злодеяния.
Казалось, что уголки её губ изогнулись в усмешке. Но всё видение преобразовывалось лишь в размытый мираж под мелодию шёпота черной Тени.
— Неужели Вы действительно считаете её мессией этого мира? Она лжёт.
Негодование также отражалось и в голосе чёрного духа. Он скалился, наклоняя голову всё ближе к моему уху.
— Зачем мне убивать их?
Её изречение порождали моё смятение и ещё большее неверие как в систему Закона, так и в благородство личности госпожи Хайден. Её оправдания становились ещё более размытыми.
— Вы сходили с ума. Больной разум сложно контролировать, мисс Кэрринфер.
Чёрный дух продолжал вести собственную нить повествования. И я начинала заблуждаться ещё больше, отдаляясь от правды.
— Разве я хоть раз скрывал от Вас свершение суда? Я показывал куда больше, все Ваши сомнения и страхи.
За руками задрожал и голос.
— И Вы знали, что я явлюсь именно к Вам?
Высший страж провозглашала речью самой судьбы, сплетением всех случайных путей.
— Ведь я единственная, кого Вы уважаете среди стражей, не так ли, мисс Кэрринфер? Так услышьте от меня. Вы убийца. И Вас ожидает казнь.
Чёрный дух усмехнулся.
— Так оправдайте же её слова, мисс.
Резким движением он толкнул меня и, управляя моими руками, ударил стража. Её оружие выпало. Я схватилась в её воротник, продолжая изливать своё гневное негодование.
— А волки такие же мнимые убийцы? Лишь Тени моего больного разума, госпожа Хайден?
В её взгляде я разглядела некую сердитость, что она всё ещё скрывала под маской смиренности. Она была верна лишь Закону. Я приставила дуло пистолета к её горлу.
— Волки были пойманы мной, мисс Кэрринфер.
Она даже не стала нести ту чушь, что ночные охотники — лишь городские легенды. Эта новость поразила меня, что я едва ли не выронила оружие. Но чёрный человек крепко сжал его. Быть может, ничто не могло сразить его.
— Ночные охотники убивали художников, и некто из стражей покупает их смерть. Вы знаете, кто он?
Дуло пистолета упиралось ей в висок. Но мои вопросы были тщетны и бились о железную стену уверований стражей нынешнего правопорядка.
— Вы не повинуетесь Закону, мисс Кэрринфер.
Её лицо не изменялось в эмоциях, сковываясь в непоколебимости. По её лицу вновь пробежала еле заметная улыбка. И я расслышала приближавшиеся шаги. Тревога завопила снова, указывая моё местонахождение в северной части здания. Я не смогла нажать на спусковой крючок. И пока раздумывала, чёрный дух зажёг спичку и обронил её в сотнях бумаг. Комната запылала, слепя глаза ядовитым оранжево-красным цветом. Госпожа Хайден, резким движением, вынув из ножен кинжал, нанесла мне неглубокую рану, лишь исцарапав руку. Страж попятилась назад к выпавшему оружию и была окружена пламенем. На стенах горели всё те же картины. И подпись их автора въедалась в мой озадаченный разум. Помчавшись прочь, Тень схватила меня за руку. Он избежал встречи со стражами в другом коридоре, скрыл меня в сумраке своего плаща.
Спускаясь к подземелью, мы миновали десятки пустых клеток. Но, увидев, поднимавшийся тёмный силуэт в одной из них, я зацепилась за прутья решётки. Недовольно хмыкнув, чёрный дух остановился вместе со мной.
Лик, израненный огромным шрамом, взирал на меня в яростном оскале. Злость перемешивалась с насыщением. Я отошла на шаг назад, когда волк жадно вцепился в прутья решётки, заливаясь жутким хохотом.
— Убейте же его, мисс.
Тень пригрозила, тут же встав у меня за спиной. Он затеребил в моих руках револьвер. Но я опустила оружие.
— Кара уже настигла его.
Низкий хриплый голос волка словно вторгался в глубины моей души.
— А Вы не страшитесь, что явлюсь к Вам снова, мисс Кэрринфер?
Грозный тон сменился на устрашавший зловещий смех. Стиснув зубы, я устремилась в сторону подземных лестниц.
— Вы сгорите, как весь оплот этого человечества.
Изречения словно произносились не из моих уст. Вожак волков заполнил помещение всё тем же разрывавшим молчание гоготом. Пахло едким дымом. Огонь распространялся слишком быстро. На территории карцеров уже обваливался потолок. Чёрный дух увел меня в глубины тоннеля, не произнося ни слова. Возможно, он был сердит, опечален бременем моего поражения, как и я сама.
Эпизод 50
29 августа ХХХХ год
Глубокая ночь
Окраины Лоэрфолла
Академия искусств
Мастерская мисс Эллис
Аудитория №37#3
Помещение освещала одна тусклая свеча. Затаившись во Тьме, я взирала в окно, на далёкое пламя и дым, что заслонял собой звёзды. Сгорая в дьявольском пламени, город почернел ещё более, чем прежде. И эта грязь вовсе не сливалась с цветом ночи. С каждым новым закатом улицы всё больше утопали в черной крови, что давно забила древние мерзкие канализации. В моём сердце не было покоя, и душа трепетала от криков простых горожан. Я смотрела вдаль, и понимала, что это бремя скоро и мне станет непосильным. Пальцы нервно теребили потёртый револьвер, пока вещал уставший голос радио.
— Ночные новости Лоэрфолла. Здание стражей долгое время пылает в огне. Пламя стремительно перемещается и на иные близ располагающиеся дома. К древнему сооружению начинают прибывать представители системы спасения от стихийных бедствий. Долгое время каста разрабатывалась в тайне. Как утверждает один из высших стражей, её работа не улажена до сих пор из-за недостатка ресурсов. Северная часть обители Закона обратилась в руины. По мнению представителей иных каст, пожар может спровоцировать в городе хаос и абсолютное безвластие. Накануне происшествия в здание стражей явились изгнанники, один из которых был узнан как сбежавший убийца, предатель Закона и враг Лоэрфолла — Юджиния Кэрринфер. Она обвиняется в множественных убийствах, мятеже против Закона, препятствии возрождению человечества.
На фоне невнятного шума из обвинений, я вглядывалась в окно. Руки опирались на подоконник. Одолевало чувство бессмертия, бесконечности этого кошмара. Словно я бы тысячи лет слышала о том, как меня ненавидят. И на мою кисть опустилась его рука, обвешенная десятками сверкавших в ночи драгоценностей. Обвивая своей чёрной отягощавшей аурой, чёрный дух прижался спиной к оконной раме. Его глаза были цвета пороков всех людей, ныне живших на этой земле. Темнее самой глубокой ночи.
— Почему Вы некогда стали стражем Закона, мисс?
Его взгляд устремлялся то в окно, то выжигал на мне клеймо порицания.
— Многие, кто обличаются в служителей Закона, хотят покарать зло, безжалостно и беспрекословно. Это не правда. Они лишь жаждут навеки затянуть ту рану, которую некогда зло нанесло им. Убежать от проклятого шрама, до сих прожигающего кожу и саму душу. Я же пришла в стражи без прошлого. Мне не вспомнить всей своей боли. Оттого мне нечего было гасить. Я лишь хотела знать, насколько велика их жажда убивать и какую тайну убийцы хранят под ней...
Его плащ испускал еле заметный дым, заслоняя яркое пламя из города. Чёрный дух чуть покосился и перекрыл своим силуэтом и распахнутыми одеждами вид из окна. Мне пришлось поднять на него взгляд и застыть.
— Вы узнали это, мисс?
Я горько усмехнулась. Его лицо медленно игриво наклонилось ко мне.
— Ими правит отчаяние, безумие, жажда грязного величия и расправы над теми, кто когда-то истерзал и изранил их сердце и душу. Тема вендетты так красива, хотя и давно не нова.
Бледная рука дотронулась до заряженного револьвера, снимая мои пальцы со спускового крючка. Виска коснулась холодная ухмылка, источавшая злобу самой тёмной грани человека. И с его уст слышался шёпот.
— Но Вы ведь убиваете ради Справедливости, ради того, чтобы сделать этот мир лучше, мисс?
Тёмный господин провёл губами ниже, задевая жёсткой щетиной мою щеку. Пистолет рухнул на пол, и чёрный дух сплел наши руки.
— Страшит то, что я лишь сделала это своим оправданием. Оправданием для убийства. Потому Справедливости более нет в моих поступках.
Укрыв меня чёрным плащом, он считал, что сломил меня. Но я отринула его прикосновения, оттолкнув. Чёрный дух недовольно прорычал. А радиоволны, шипев, продолжали нести вести.
— В подожжении здания стражей, уничтожении древнейшего сооружения и его архитектуры также обвиняется Юджиния Кэрринфер. Каждый горожанин обязан презирать предателя возрождающейся цивилизации. В будущем поколении это воспитает порядочность и верность своему городу и увековечит традиции нашего строящегося общества.
Внимая шипящему голосу радиоприёмника, чёрный дух расплывался в загадочной усмешке.
— Вследствие случившегося этой ночью представители экрана вынуждены сообщить прискорбную весть, только что дошедшую до нас. В северной части полусгоревшего здания было обнаружено тело предводителя стражей. Огонь окружил его, но не послужил причиной смерти. Предводитель был убит из револьвера, принадлежащего Юджинии Кэрринфер. Каждый горожанин Лоэрфолла должен знать убийцу, разрушающего светлое будущее нашего общества.
Непосильная тяжесть с новой силой рухнула мне на плечи. Свеча догорала. Вдали пламя в городе гасло. Окно переставало отражать его свет. Рядом тихими шагами кружила чёрная Тень.
— Неужели Вы убили предводителя стражей Закона, мисс?
Чёрный дух расхохотался, и этот смех звенел, разрывая сознание.
— Или всё же признаете ЕЁ виновной, мисс?
Он внезапно замолчал, снова наклоняясь ко мне.
— Вы хотите убедить меня в том, что она такой же убийца, как и я?
Казалось, что чёрный дух схватывал некий азарт в общении со мной. Его всегда забавляла моя злость.
— Что заставляет Вас оправдывать госпожу Хайден, мисс? Она обвинила Вас, как убийцу.
Мной был сделан шаг назад.
— Я считаю это справедливым. Я защищаю её, потому что она не била меня вместе с другими.
Он следовал за мной, пока я не врезалась в стену.
— Быть может, она потакала им, мисс.
— Вы хотите убедить меня в этом?
Чёрный дух провел взглядом по моему силуэту.
— Я хочу зародить в Вашей голове сомнения, мисс…
Наши взгляды застыли. Его бледное лицо, выделявшееся отдельными аристократическими чертами, приблизилось ко мне и чуть было не коснулось, как и до этого. Затаив дыхание, я упёрлась ему в плечи, как в мастерскую резко ворвался нежданный гость.
В поспешной манере художник даже сбил дыхание. В суете его светлые волосы изрядно растрепались. Вернувшись из пылавшего здания стражей господин Вайт принёс ещё одну неприятную весть.
— Мисс Эллис! Мастерская господина Дэвота залита кровью!