Этот дневник принадлежит Драко Малфою

14 апреля Дорогой дневник! На пасхальные каникулы, в отличие от рождественских, почти все первокурсники остались в Хогвартсе, чтобы начать готовиться к экзаменам. Собственно говоря, это и каникулами-то назвать трудно! Помнишь, дорогой дневник, я говорил, что профессора много задавали нам? Так вот, беру свои слова назад. По сравнению с тем количеством домашних заданий, которым нас завалили сейчас, все прошлые трудности кажутся увеселительной прогулкой. Кстати, о прогулках: на них совсем не остаётся времени, и я с тоской вспоминаю, как беззаботно мы играли в снежки перед Рождеством. Даже Поттер с Уизли часами торчат в библиотеке, правда, вид у них при этом такой, словно они вот-вот заснут, уложив головы на стопки пыльных фолиантов. Уверен, если бы не Грейнджер, эти двое не удосужились бы даже открыть книгу! Заучка зажала уши ладонями и вполголоса бубнит — повторяет двенадцать способов применения крови дракона. Как же бесит! Думает, что самая умная. Держу пари, до одиннадцати лет она даже не подозревала, что драконы существуют на самом деле! Знаешь, дорогой дневник, в детстве я мечтал получить в подарок на день рождения настоящее драконье яйцо. Так хотел вырастить своего собственного ручного дракона! Глупость, конечно. Теперь-то я знаю, что содержание и разведение драконов в домашних условиях строго запрещено. Дома у меня есть целая коллекция фигурок драконов самых разных пород. Отец не разрешил мне взять их с собой в школу, ведь я уже слишком взрослый, чтобы играть в игрушки. Но я всё-таки тайком положил в чемодан своего любимого Ледяного Дракона.* Он такой красивый! Его глаза — бледно-голубые кристаллы, а сквозь полупрозрачные крылья видно луну и звёзды! Вместо огня этот дракон изрыгает холодный голубоватый газ, так что нет опасности, что он прожжёт подушку, под которой я прячу его рядом с тобой, дорогой дневник. От дыхания Ледяного Дракона подушка становится приятно прохладной, и это очень помогает, когда моя голова к вечеру раскалывается от переутомления. Ледяные Драконы — чрезвычайно опасные существа. Ещё никто не сумел разгадать их мыслей и понять их поступков! В целом мире нет никого хладнокровнее Ледяного Дракона! Ледяное самообладание, мудрость, царственные манеры… Как бы я хотел быть похожим на такого дракона, чтобы никакой дурацкий Поттер не смог вывести меня из себя! 15 апреля Дорогой дневник! Сегодня случилось нечто из ряда вон выходящее: в библиотеку притащился не кто иной, как наш лесничий Хагрид! Не знал, что этот громила умеет читать. Салазар, да он и говорит-то с трудом! По библиотеке моментально распространился отчётливый запах лошадиного навоза. Ну надо же! И куда только смотрит мадам Пинс? Эдак к нам скоро в библиотеку и кентавры будут захаживать, и оборотни! Бр-р-р… При мысли об оборотнях я невольно вздрогнул. Интересно, что ему понадобилось в библиотеке? Поттера и Уизли с Грейнджер, кажется, тоже заинтересовал этот вопрос. Похоже, это косматое пугало скрывает какую-то тайну, которой не спешит делиться со своими маленькими друзьями. Может, пытался отыскать пособие в картинках по Чарам Расчёсывания и Бритья? Стоило великану уйти, как Уизел тут же кинулся выяснять, что именно тот искал на библиотечных полках. Вскоре все трое побросали книжки (ну ладно, Грейнджер свою аккуратно закрыла и положила на место) и умчались прочь из библиотеки. Я, не теряя ни минуты, направился в ту секцию, откуда с выпученными глазами выскочил Уизли, и… не поверил своим собственным глазам! Дорогой дневник, представляешь, это была секция с книгами о драконах! Этот остолоп Хагрид искал информацию о драконах!!! Корешки книг «Разновидности драконов, обитающих в Великобритании и Северной Ирландии» и «Пособие по разведению драконов от яйца до адского чудовища» были слегка выдвинуты, так, словно их в спешке небрежно засунули обратно на полку. Дорогой дневник, неужели наш тупоголовый лесничий держит у себя в хижине настоящего дракона?! Я просто обязан выяснить это! 20 апреля Дорогой дневник! Сегодня перед уроком гербологии я случайно услышал, как Поттер и Уизли о чём-то спорят с Грейнджер. До меня донеслось только: «сбежим с урока», «проблемы», «Хагрид» и «… такое начнётся!». Я как можно незаметнее подобрался поближе и остановился, уронив для виду учебник «Тысяча волшебных растений и грибов». Поттер тут же сердито зашипел: «Тс-с-с, заткнитесь!» и уставился на меня, как взбешённый василиск. Я ядовито ухмыльнулся и пошёл на урок. Умница Грейнджер, конечно же, не позволила своим приятелям-оболтусам прогулять гербологию, за что ей большое спасибо, ведь иначе я не смог бы проследить за ними и узнать, что скрывает эта троица убогих. Как только мадам Спраут объявила, что занятие окончено, Поттер, Уизли и Грейнджер, побросав лопатки и вёдра, кинулись вон из теплицы. Воспользовавшись тем, что Блейз любезничает с Патил, а Панси отвлеклась на стреляющий огурец, который запульнул шипом ей в волосы, я напомнил Грегу и Винсу о предстоящем обеде и выскользнул из теплицы вслед за Поттером и его командой. Те, не замечая меня, спешили по направлению к хижине великана. Лесничий открыл дверь с видом ещё более диким и безумным, чем обычно (если такое вообще возможно!), и эти трое скрылись в хижине. Я подкрался к окну и заглянул внутрь, благо, занавески, хвала Мерлину, были задвинуты неплотно. Салазаровы подштанники! Дорогой дневник! На столе у великана на тонких ножках, топорща мокрые крылышки, стоял самый настоящий, только что вылупившийся из яйца дракончик! Я чуть не задохнулся от восторга. Дракон, настоящий дракон, Мерлин!!! Сложно было назвать его симпатичным, скорее, он напоминал скомканный чёрный зонтик. Он был ужасно тощий. Мордочка у малыша была длинная, с широкими ноздрями, бугорками пробивающихся рожек и выпученными оранжевыми глазами. Когда дракончик чихнул, то из его ноздрей вылетело несколько искр. — Ну разве он не красавчик? — загудел лесничий, и, дорогой дневник, я был совершенно согласен с этим страшилой! Поттер и его друзья, однако, не выглядели восхищёнными, скорее, озадаченными и озабоченными. Вот придурки! Да я бы прыгал от радости, если бы мне позволили ухаживать за настоящим драконом! Почему, ну почему всё самое лучшее и интересное достаётся проклятому Поттеру?! Малыш-дракончик раскрыл пасть и пыхнул пламенем. «Храбрые» гриффиндорцы в испуге отшатнулись от стола. — Хагрид, а как быстро растут норвежские горбатые драконы? — дрожащим голосом осведомилась Грейнджер. Великан открыл было рот, чтобы ответить, но внезапно побледнел и… метнулся к окну. Боггарт бы его побрал! Я со всех ног бросился прочь, так и не узнав, понял ли Хагрид, что за окном был я. А впрочем, дорогой дневник, это даже к лучшему, что Поттер догадывается, что мне известно о драконе. Пусть понервничает! 29 апреля Дорогой дневник! Целую неделю я не спускал глаз с поттеровской компашки. Это было не так-то просто, учитывая, что мне по-прежнему приходится делать кучу домашних заданий. Тем не менее, я не мог не заметить, что Поттер и Уизел по очереди исчезают из библиотеки и возвращаются спустя пару часов в прожжённых мантиях и с прилипшими к волосам птичьими перьями. Заучка штопает мантии заклинаниями, а перья вытаскивает вручную, дёргая своих приятелей за волосы (готов поклясться, нарочно!) и что-то сердито шипя. Держу пари, эти двое ходят к Хагриду кормить дракончика. Надеюсь, эти остолопы знают, как правильно готовить еду для малыша: свежую цыплячью кровь необходимо в равных пропорциях смешать с бренди. В ту пору, когда я ещё не расстался с несбыточной мечтой о своём собственном ручном драконе, я перечитал все книги об этих удивительных существах, которые смог найти в библиотеке Малфой-Мэнора. Хочется верить, что этот нелепый великан и два тупоголовых гриффиндурка не навредят малышу. Вся надежда на Грейнджер, как бы ужасно это ни звучало, дорогой дневник! 30 апреля Дорогой дневник! Сегодня мне наконец-то крупно повезло! Утром на занятии по трансфигурации я заметил, что рука Уизли выглядит неестественно раздутой. Сперва я решил, что этот идиот неудачно трансфигурировал её, пытаясь превратить вазу в воздушный шар. Но и спустя два урока рука Уизела нисколько не уменьшилась в размерах, да к тому же ещё и позеленела. Вот тут-то я и догадался, что его тяпнул своими ядовитыми клыками детёныш дракона. Так держать, малыш, горжусь тобой! После уроков Уизел прямиком направился в Больничное Крыло, а я, сказав приятелям, что у меня разболелась голова, поспешил за ним. Мне было интересно выяснить, что такого натворил Уизел, что бедный дракончик был вынужден защищаться! Представляешь, дорогой дневник, этот придурок насвистел мадам Помфри, что его укусила собака! Собака! Когда мадам Помфри отлучилась в свою каморку за каким-то зельем, я уселся на стул прямо напротив Уизела и, критически оглядев его позеленевшую конечность, глубокомысленно изрёк: — Мне кажется, Уизли, лечение будет куда более быстрым и эффективным, если я, как твой добрый товарищ, поведаю мадам Помфри, какой породы была та собачка, что так разукрасила твою руку! — я специально выделил голосом слово «собачка», наслаждаясь тем, как глаза Уизела расширились в испуге. — Удивительная собачка, не правда ли? Умеет летать и выдыхает пламя. Поправь меня, если я ошибаюсь, Уизли! Лицо Уизела сначала покраснело, как варёная свёкла, а затем приобрело почти такой же зеленоватый оттенок, как и его пострадавшая рука. Он уже набрал было воздуху в лёгкие, чтобы что-то проблеять, но тут вернулась мадам Помфри с каким-то синим дымящимся зельем в руках. (Держу пари, оно было ужасно гадким на вкус, так и надо этому Уизелу!). — Мистер Малфой! — удивилась мадам Помфри. — А Вы что здесь делаете? Уизел выпучил глаза и беспомощно хрюкнул, наверное, подумал, что я прямо сейчас возьму и выложу всё про дракона. О нет, мой дорогой товарищ гриффиндорец! Месть — это блюдо, которое подают холодным. Ещё не время! А вот когда это время наконец настанет — ты горько пожалеешь, что тогда, на матче, подбил мне глаз! — Простите, мадам Помфри, — смиренным голосом примерного ученика сказал я, — Рональд Уизли брал у меня книгу для своего эссе, но, дело в том, что вышеупомянутая книга срочно понадобилась мне самому. Рональд, ты ведь не против вернуть мне эту книгу прямо сейчас? — я ткнул пальцем в валяющуюся на тумбочке книжку кричаще-оранжевого цвета. — Что? Ах да, да, Малфой, конечно! — Уизел сунул мне в руки свою книгу под подозрительным взглядом мадам Помфри. Мерлин, надеюсь, наша целительница не заметила, что это была «История Пушек Педдл»! Интересно, этот недоумок вообще читает о чём-нибудь, кроме как о квиддиче? Но ты не поверишь, дорогой дневник, что выпало из этой дурацкой книги, когда я, вернувшись к себе, швырнул её на кровать! Письмо! Письмо от старшего брата Уизела — Чарли, того самого, что работает в Румынии в заповеднике драконов! В этом письме сообщалось, что друзья уизлевского брата готовы перевезти детёныша норвежского горбатого дракона из Хогвартса в заповедник, хоть это и совершенно незаконно! «Будет идеально, если вы сможете привести дракона на самую высокую башню замка Хогвартс в субботу в полночь. Тогда мои друзья успеют добраться до Румынии до наступления утра. Пришли мне ответ как можно быстрее. С любовью, Чарли». Понимаешь, что это значит, дорогой дневник?! В эту субботу в полночь я подкараулю Поттера, когда они с Грейнджер понесут дракона на башню, и наконец-то смогу как следует рассмотреть его! А если Поттер не даст мне этого сделать — я пригрожу ему, что всё расскажу профессору МакГонагалл! 2 мая Дорогой дневник! Сегодня всё с самого утра пошло не по плану. Я был так воодушевлён тем, что увижу, а может быть, даже поглажу настоящего живого дракона, что не утерпел и похвастался Панси и парням. Грег с Винсом даже жевать перестали. Панси заверещала: — Уи-и-и, маленький детёныш дракона! Можно мне пойти с тобой и посмотреть на него, Драко? Ну пожа-алуйста! Блейз недоверчиво сощурил глаза и скептически изрёк: — Поттер наверняка подстроил всё и сам написал это письмо, чтобы выставить тебя дураком. Стоит тебе выйти ночью из общежития — и тебя схватит Филч или кто-то из преподавателей, и Слизерин лишится баллов. — Тс-с-с, — зашипела вдруг Панси, — прямо за нами тащится плакса Лонгботтом. Держу пари, дорогой дневник, что этот неудачник подслушал мой разговор с ребятами и доложил обо всём Поттеру. Потому что ни он, ни Грейнджер так и не появились в коридоре под Астрономической Башней. Вместо них ровно без четверти двенадцать там появилась профессор МакГонагалл в ночной рубашке и сеточке для волос на голове. Серьёзно, старой кошке больше нечего делать? Держу пари, она ловила в этом коридоре мышей в своём анимагическом обличье! Старуха схватила меня за ухо и закричала: — Вас ждёт дисциплинарное наказание, мистер Малфой! И минус двадцать баллов Вашему факультету! Как Вы посмели ходить по школе посреди ночи? — Вы не понимаете, профессор! — завопил я. (Мне, между прочим, было очень больно, ухо просто-таки горело!) — Гарри Поттер, он скоро будет здесь! С драконом! Я надеялся, что эта новость повергнет декана Гриффиндора в такой шок, что она наконец выпустит моё ухо и напрочь забудет, что собиралась оштрафовать мой факультет. Ведь что такое невинная прогулка по школе после отбоя по сравнению с незаконным содержанием дракона в этой самой школе?! Но не тут-то было! Старая карга не поверила ни одному моему слову! — Что за чушь? — возмутилась она, не выпуская моё несчастное ухо из своих железных когтей. — Как Вы смеете лгать мне? Идёмте, мистер Малфой, я отведу Вас в Ваше общежитие, а утром расскажу о Вашем проступке профессору Снейпу. Вот так, дорогой дневник, и случилось, что вместо того, чтобы гладить детёныша дракона вместе с Поттером, я сижу в своей кровати и со страхом думаю, что принесёт мне завтрашний день. Сообщит ли профессор Снейп моему отцу, какое наказание мне назначат и, самое главное — что скажут мои товарищи по факультету, когда станет известно, что из-за меня Слизерин лишился целых двадцати баллов?! Дорогой дневник! Во всём виноват проклятый Поттер! Кажется, он поступил в Хогвартс с одной-единственной целью — портить мне жизнь.