Выбор

      Большую часть времени владыка Вейдер провел в медитации. Успокоив дыхание и сконцентрировавшись, он погрузился в Силу, стараясь связаться с учителем и заодно прощупать окружающее пространство на предмет жизненных форм и хоть каких-нибудь подсказок, которые могли бы помочь выяснить, на какой планете он сейчас находился. Чтобы добиться хоть какого-то результата, он должен был быть полностью сосредоточен и сфокусирован на задании. Однако всякий раз, стоило ему нащупать в бесконечных нитях след Дарта Сидиуса, как тот вдруг неуловимо ускользал, что приводило новоиспеченного ситха в бешенство. Временами у него даже возникало смутное ощущение, что кто-то нарочно пытался сбить его следа, пытался препятствовать связи с учителем, мешал дотянуться до него. Сначала Вейдер грешил на Оби-Вана, но поразмыслив об этом немного, пришел к выводу, что джедаю подобное было не под силу. Он мог запереть его физически, но никак не ментально. Нет, это было что-то другое. Кто-то другой. Но стоило ситху расширить восприятие, чтобы выяснить, кто мог бы обладать подобным могуществом, как в ответ он услышал только чей-то эфемерный вздох. Настолько призрачный, что он вполне мог быть и плодом воображения. В Силе ничто не могло бесследно исчезнуть, но все же что или кто это ни был, он каким-то непостижимым образом сумел это сделать. Смутное присутствие кого-то неосязаемого, маячившее где-то совсем рядом, вскоре исчезло, но даже после этого связаться с Палпатином посредством Силы у него так и не получилось.       Вообще-то, его положение могло быть даже смешным, если бы так сильно не выводило из себя. Вейдер не мог точно сказать, сколько времени прошло после Мустафара — дни или недели — но был более чем уверен в том, что старик за это время уже мог бы его отыскать. Ситх понятия не имел, почему на это требовалось так много времени, ведь Сидиус, как показала практика, никогда его попусту не тратил, но чем дольше Вейдер оставался в ненавистном заключении, тем сильнее нарастал его гнев на учителя. Гнев перетекал в злобу и раздражение, из-за чего датчик на его груди заливался прерывистым писком, вызывая в ситхе еще одну шквальную бурю эмоций. Он едва сдерживался, чтобы собственноручно не вытащить мелкую механическую дрянь из своей груди. Останавливало его только, то что без этой дурацкой штуковины он не смог бы дышать самостоятельно.       Когда Вейдер понял, что связаться с учителем в самое ближайшее время у него не выйдет, он просто принял это раздражающее обстоятельство как данность. Ну и пусть. В конце концов, он и не привык, чтобы его постоянно спасали, и начинать сейчас было бы поздновато. Разумеется, владыке ситху совсем не помешало бы подкрепление, но он знал, что и сам мог покончить с Оби-Ваном. Просто на это требовалось немного больше времени, а Вейдер никогда терпением не отличался. Но понимал, что если хотел освободиться и убить джедая, то должен действовать постепенно, шаг за шагом.       В который раз собрав Силу вокруг себя, он послал в пространство легкий импульс. Такой, чтобы Кеноби его не заметил. Ответ пришел в виде образов и ощущений: ласковое солнце, необъятное море зеленой травы — Вейдер почти чувствовал ее мягкое прикосновение к своей коже, — большая планета в голубом небе и триллионы мелких форм жизни. Это сужало круг возможных вариантов с пары миллионов до сотен тысяч, но этого все равно было еще слишком много. Он не чувствовал на планете никаких следов Силы, деятельности ситхов или джедаев. В этом плане мир, в котором он оказался, был совершенно обычным. Но уже очень скоро Вейдер таки нашел примечательность, которая его заинтересовала: ситх не ощущал страданий. Не ощущал боли, не ощущал сдавливающего грудь дыхания смерти, что, бывало, почти осязаемо витало в воздухе на множестве других, истерзанной войной, планетах. Удивительно, но судьба многих миров Внешнего и Среднего кольца миновала это место. Ситх с трудом верил, что такое вообще возможно, но, тем не менее, факт оставался фактом: он сейчас находился на планете, которая не познала всех ужасов Войны Клонов.       Погрузившись глубже, Вейдер уловил наличие нескольких скоплений большого количества жизненных форм, сильно разбросанных друг от друга — городов или поселений, но это знание мало что ему давало кроме факта, что в этом мире имелись следы цивилизации. Вейдер уже и так видел из своего пребывания в плену, что уровень технического прогресса у населения был весьма невысок, что одновременно было и плюсом и минусом. Поняв, что большего из местной географии ему не выудить, ситх значительно сузил свое восприятие, сконцентрировавшись непосредственно на том, что находилось прямо за стенами его примитивной тюрьмы. Разумеется, в сравнении с другими обитателями планеты, Оби-Ван сверкал в Силе как маяк, раздражающе досаждая одним только своим присутствием. Но все же это был уже не тот свет, который так хорошо знал Вейдер. По джедайским меркам, сейчас он походил лишь на очень блеклое, жалкое подобие того, кем магистр был еще совсем недавно. Но даже когда он пребывал не в лучшей форме, джедая не стоило недооценивать. Иногда находчивый ум Оби-Вана был куда опаснее его скучного Соресу.       Вейдер собирался учиться на своих ошибках.       Помимо джедая рядом находился кто-то еще: его след в Силе был абсолютно ровным, стабильным и абсолютно нейтральным, ничем не выделяясь среди остального фонового шума. Сперва его даже слегка удивило, что Оби-Ван позволил кому-то постороннему находиться здесь — рядом с очень опасным владыкой ситхом, — но поразмыслив об этом немного, он понял, что у джедая могло и не быть особого выбора. Достаточно только поглядеть на аппарат на груди, чтобы понять, что его ставил опытный медик. И Вейдер был более чем уверен, что это для него сделали не дроиды. Возможно, где-то в доме находился целитель, которому пришлось спешно заканчивать работу, которую начали еще сепаратистские мясники. Подобный расклад был очень неплох и в перспективе, наличие посторонних поблизости могло бы сыграть ему на руку при грядущем побеге.       Две жизненные формы — бывший учитель и кто-то из местных — на много километров вокруг, не считая прочей мелкой живности. Это было даже лучше, чем он мог себе представить. Никто не встанет между ним и его жаждой мести. В этот раз Вейдер как следует подготовится…       Ситх уже хотел было вернуться к настоящему, чтобы продолжить собирать свое импровизированное оружие, которое помогло бы ему при побеге, как вдруг ощутил легкое колебание в Силе. Кое-кто вновь собирался навестить его, чтобы как следует потешить свое джедайское эго и возобновить попытки возродить мертвеца.       С помощью Силы Вейдер отбросил прочь все посторонние звуки и тут же услышал их: шаги за дверью. Один, второй, третий… Стоп. Он почти наяву видел, как его тюремщик вздохнул, собираясь с мыслями, прежде чем встретиться с ним. В чем-то Оби-Ван был до смешного предсказуем, но это он наверняка и сам знал.       Дверь отворилась с негромким скрежетом. Вейдер даже не шелохнулся.

***

      Ситх считал, что боль, испытываемая бывшим наставником — будет справедливым возмездием. Он считал, что почувствует хотя бы удовлетворение от того, что заставит его мучиться. Каждое слово, которое он бросал Оби-Вану в ответ, было острее и ядовитее любого физического клинка. Приятно было наконец-то показать себя настоящего, больше не боясь реакции этого человека, больше не боясь стать самым большим разочарованием на свете, не боясь его порицания и осуждения. Он думал, что шок и смятение, так выразительно проступившие на лице джедая, хоть как-то скрасят его временное обитание в этой клетке.       Но вместо удовлетворения он почему-то ощутил раздражение. Весь ситхов самоконтроль уходил на то, чтобы справиться с неподобающим чувством, которое только и делало, что росло. Даже когда хрупкие и истончившиеся до предела канаты, что были когда-то их связью друг с другом наконец-то исчезли, став лишь историей, Вейдер совершенно не почувствовал облегчения. Он не почувствовал того, что, как считал, должен был, избавившись от этой тягостной и удушающей цепи.       Он не почувствовал никакой разницы.       И это открытие неприятно ошеломило его.       Вейдер видел, как неуловимо изменилось лицо бывшего учителя, он ощутил, как внутри чужой души что-то оборвалось — окончательно и бесповоротно. Он жадно впитывал эти ощущения, потому что сам по-прежнему не испытывал ничего. Какая-то часть ситха злорадствовала, наблюдая за мучениями джедая, но другая по-прежнему находилась в каком-то раздражающем недоумении. Разве он не должен был почувствовать себя хоть немного лучше, хоть немного счастливее теперь, когда не было ни Энакина Скайуокера, ни пут, которые не давали им обоим дышать? Разве не должен он был почувствовать себя свободнее?..       И пока ситх искал в себе ответы на эти вопросы, Оби-Ван безуспешно пытался примириться с реальностью, которую до этого момента упрямо отрицал. В один момент он будто бы постарел сразу лет на десять: взгляд потух, плечи опустились, и весь он как-то стал казаться таким жалким и ничтожным, что добить его в тот момент было бы скорее милосердием, нежели хладнокровным убийством. Вейдер не собирался проявлять к нему милосердия. Он хотел реванша, мести, он хотел вызвать в наставнике такую же ярость, чтобы потом наглядно продемонстрировать, что могущество ситхов не идет ни в какое сравнение с жалкими джедайскими фокусами.       Но Оби-Ван, конечно же, был выше этого и скорее бы и правда умер, нежели изменил самому себе.       — Спасибо, — он не смотрел на ситха, даже не пытаясь скрыть свою слабость. Старый, измученный, и одинокий как никогда. — Спасибо за твою откровенность, Энакин. Наконец-то ты честен со мной.       В тот момент больше всего на свете Вейдеру хотелось просто взять и разбить на мелкие кусочки этого человека, что сидел по другую сторону защитного экрана. Он ненавидел джедая каждой клеточкой своего «я» за свои страдания, за Мустафар, за эту дурацкую клетку, за то, что тот позволял себе быть слабым, когда не имел на это никакого права, когда должен был мстить за свою семью, за сотни убитых юнлингов и тысячи джедаев, когда должен был разнести всю галактику на куски, а не сидеть здесь с таким видом, будто ему совсем не больно, будто все те смерти никак его не касаются, будто то, что случилось, не имеет к нему никакого отношения. Вейдеру почти нестерпимо хотелось содрать своими механическими пальцами этот невыносимый джедайский скальп с лица Кеноби, чтобы увидеть наконец его настоящие чувства. Чтобы увидеть наконец всю глубину его отчаяния, страдания и боли, чтобы вдоволь насладиться ими. Но парадокс был в том, что чем упорнее он пытался довести до кипения бывшего наставника, тем сильнее заводился сам, потому что несмотря на все усилия Оби-Ван по-прежнему оставался совершенно непробиваем. Даже те короткие вспышки, что периодически ситх видел в его глазах, не могли раздуть пожар, толкнуть на путь ярости и разрушения. Кеноби был и продолжал оставаться джедаем до кончиков ногтей, до последнего волоска, и это только больше приводило Вейдера в бешенство. Даже сейчас, даже несмотря на оборванную связь, даже несмотря на полное бессилие и одиночество, у Оби-Вана все еще имелась власть над ним. Одним только своим непоколебимым видом он заставлять ярость, что текла по венам вместе с кровью, закипать. Вейдер понимал, что это недопустимо, что он не должен так реагировать, что ему всего-то и нужно, что воспринимать Кеноби просто как еще одно препятствие на пути процветания Империи.       Но не получалось.       И когда Вейдер наконец это понял, то свернул разговор, отвернувшись, будто бы это помогло ему забыть о присутствии джедая. Чтобы свести к минимуму влияние его последующих слов, он сосредоточился и погрузился в Силу. Чтобы не ощущать бывшего наставника, чтобы не слышать его, чтобы вернуть себе самоконтроль и успокоиться. Очень скоро настанет момент, когда он выберется из этой нелепой тюрьмы — Вейдер думал только об этом, в красках представляя себе, с каким удовлетворением и упоением вонзит световой меч в грудь джедая. И, может быть, тогда он в самом деле наконец-то испытает те самые желанные облегчение и свободу, о которых столько грезил…       Тьма с готовностью приняла его в свои объятия, немного остудив разум и даровав покой. Сейчас в Силе было непривычно… пусто. Раньше он не обращал на это внимания, с решительностью и прямотой тарана пробивающий себе путь в поисках хоть каких-нибудь следов наставника. Ему не было дела до других, потому что сперва он только и хотел, что дотянуться до Сидиуса, но вдруг… Он вдруг отчего-то вспомнил, как раньше горели в бесконечных нитях тысячи ярких точек — обученных и полноправных рыцарей-джедаев, как сверкали огоньки поменьше — юнлингов и падаванов. Он помнил, как вибрировала Сила от одного только их присутствия. Сейчас же Вейдер улавливал только невероятно слабые, блеклые отблески где-то очень далеко и никаких вибраций: те джедаи, кому удалось спастись, предсказуемо спешили скрыть свое присутствие до минимума. Только Оби-Ван, от которого в реальности его по-прежнему отделяло всего лишь несколько шагов, достаточно выделялся на фоне бесконечной всепоглощающей тьмы. Все такой же стабильно-ровный и теплый, каким был всегда. Раздражающе непоколебимый и неизменчивый.       Изредка что-то из его слов долетало до Вейдера, но он не позволял себе слушать, не позволял им себя задевать. Все равно ничего нового джедай ему предложить не мог, да и ситх совсем не собирался снова обманываться. Он был сыт речами бывшего наставника по горло и едва только Кеноби замолчал, чтобы перевести дух, как Вейдер произнес:       — Если ты не собираешься сейчас же меня выпустить, то хотя бы избавь от своих патетичных разглагольствований. Хватит, Оби-Ван, не старайся. Едва я наберусь сил, то сразу же разнесу на щепки это место. Я убью тебя, а затем встану подле императора и продолжу выслеживать остальных уцелевших предателей. Я продолжу очищать галактику, чтобы наконец принести Империи настоящий мир.       Повисла тягостная неопределенная пауза. Вейдер затылком ощущал направленный на себя взгляд бывшего наставника. Его эмоции по-прежнему были словно закупорены, и до Вейдера долетали только волны смятения и безысходности.       — Ты действительно так сильно хочешь этого? — прозвучавший голос оказался непривычно ломким. — Ты в самом деле так сильно меня ненавидишь?       «Ты даже не представляешь насколько, учитель».       — Да.       Ситх усилием воли подавил в себе желание обернуться, чтобы посмотреть на выражение его лица. Все равно в этом не было смысла. До самой своей смерти Оби-Ван ни за что не снимет с себя маску идеального джедая.       — Если ты думаешь, что Сидиус даровал тебе свободу, то ты глубоко заблуждаешься, Энакин. Нет более алчных созданий в галактике, нежели ситхи, и ты сам прекрасно это знаешь. Вернувшись к нему, ты всего лишь наденешь на себя цепь беспрекословного подчинения и по-прежнему останешься рабом. И все, чем на самом деле ты сможешь повелевать — это страх.       Вейдер предпочел оставить без комментариев нотку презрения, которую он уловил в голосе джедая, потому что какая-то его часть все же отреагировала на эти слова. Ведь в отличие от Оби-Вана он думал совершенно иначе.       В Силе учитель по-прежнему молчал. Это раздражало и снова заставляло вернуться к мыслям о том, что теперь, когда он помог старику окончательно уничтожить последнее препятствие на пути к настоящему возвышению, почти безупречно выполнив часть ситхового плана по истреблению джедаев, то снова стал ненужной, бесполезной пешкой. «Он просто использовал тебя, — прошептал вкрадчивый драконий голос, — все они просто используют тебя — и джедаи, и ситхи… А ты можешь использовать их. Ты сильнее императора, сильнее Оби-Вана, они это знают и все еще этим пользуются, пытаясь тобой манипулировать, запирая или игнорируя. Но ты всегда был сильнее всех. Тебе не нужны никакие учителя, владыка Вейдер, тебе больше никто не нужен. Ты сам сможешь повелевать Империей, ты сам сможешь построить новый мир…»       Мысль была соблазнительной. В конце концов, разве не в этом было его предназначение? Разве не для этого он был рожден? Он уже вернул равновесие в Силу. Теперь он должен был вернуть себе то, что по праву ему принадлежало — Империю. Впервые в жизни он услышал от бывшего учителя что-то по-настоящему стоящее. Зачем ему новый хозяин, если можно самому стать им?..       — Не знаю, будет ли это значить для тебя хоть что-нибудь теперь, но Падме верила, что в тебе есть добро. Она сказала мне это на Мустафаре, — неожиданно добавил Оби-Ван и эфемерный вкус абсолютной власти, который ситх испытал за мгновение до этого, вдруг против воли обратился горечью со вкусом пепла, а грудину вновь прошиб болезненный спазм. — Я не стал разубеждать ее, потому что тогда отчасти тоже в это верил.       Ситх услышал, как бывший наставник ушел, и как дверь с легким скрежетом закрылась вслед за ним. Вейдер ощущал, как взметнулась в нем волна ярости — как он только посмел упомянуть Падме?!.. — но потом она также быстро и улеглась. Мертвая жена больше не должна была бы иметь над ним такой власти, Оби-Ван тоже не должен был! Но тем не менее, каким-то совершенно непостижимым образом они умудрялись выводить владыку ситха из равновесия. Этому следовало положить конец.       Оставшись в одиночестве, Вейдер больше не пытался обращаться к Силе и искать в ней Сидиуса. Вместо этого он открыл глаза и, достав из-под матраса детали от разобранной медицинской аппаратуры, принялся собирать что-то, что можно было бы использовать в качестве временного оружия. Если он хотел стать по-настоящему свободным, мало было просто избавиться от джедая. Тоже самое следовало проделать и с Сидиусом, раз ему не было дела до пропавшего ученика, раз он просто бросил его после достижения своей цели. Какими же все они были лицемерными… Вейдер отстраненно думал об этом, пока новые пальцы неуклюже возились с мелкими деталями.       Прошло совсем немного времени, прежде чем до ушей владыки ситха снова донеслись чьи-то размеренные шаги за дверью. Вейдер заблаговременно спрятал свою работу обратно, обещая себе, что на этот раз будет умнее и не станет вестись на подначки бывшего наставника, не станет показывать ему, насколько его слова все еще задевают его. Однако стоило двери открыться, как Вейдер сразу понял, что это был не джедай.       Ситх медленно обернулся на вошедшего, сразу же смерив его цепким изучающим взглядом. От незнакомца волнами расходились нервозность и страх, которые он безуспешно пытался взять под контроль, едва их взгляды пересеклись. И хоть гость определенно не был чувствителен к Силе, что-то в его облике показалось Вейдеру смутно знакомым. Он даже сперва подумал, что они могли встречаться раньше, но потом отбросил эту мысль. От всего образа незнакомца шло такое же ровное тепло, как и от бывшего учителя и это несколько сбивало с толку.       Любопытно.       Вейдер поднялся на ноги и подошел вплотную к защитному экрану, слегка прищурив глаза. Незнакомец медлил всего секунду, но потом тоже пошел навстречу, старательно сохраняя на лице нейтральное выражение, хотя ситх без проблем ощущал, насколько тяжело ему это давалось.       — Не стоит меня бояться, — Вейдер очень хотел, чтобы слова прозвучали мягче, но, казалось, со смертью Энакина Скайуокера его голос утратил способность издавать необходимые интонации. — Что бы вам ни наговорил обо мне Оби-Ван, я не какое-то там чудовище.       Вейдер цепко всматривался в своего гостя и сразу же заметил, как расширились на миг его глаза от неподдельного удивления, будто тот каким-то образом прочел его собственные мысли. Это было совершенно предсказуемо со стороны джедая: настращать байками доверчивое население, чтобы держать любопытных местных под контролем. Удивительно, как он вообще позволил постороннему встретиться с опасным и непредсказуемым монстром с глазу на глаз.       — Он не говорил, что вы чудовище, — незнакомцу каким-то чудом удалось совладать с голосом. Отмерев, он поставил свой небольшой чемоданчик на землю у самого экрана. — Он только сказал, что вы не в себе.       Владыка Вейдер едва ли не расхохотался в голос. «Не в себе» и только? Ну, с определенной точки зрения, для Оби-Вана это даже вполне могло считаться за правду.       — Я пришел вас осмотреть и узнать, как вы себя чувствуете. Мне пришлось поставить вам аппарат для поддержания работы легких и закончить работу предыдущих медиков, что работали над вашими протезами. Я хочу удостовериться, что все функционирует исправно.       Так вот он, неизвестный целитель, которому он был обязан возможностью дышать.       Ситх секунду помедлил, прежде чем ответить, все также пристально вглядываясь в гостя. Он был ростом примерно с Оби-Вана, но намного смуглее, с коротким ежиком песчаных волос, без бороды и физически казался более крепким. Однако Вейдеру пока никак не удавалось связать свои смутные ощущения с обликом этого человека. Казалось, нужное знание лежало на поверхности, просто требовалось немного времени и наводящих вопросов, чтобы его отыскать.       — Вы проделали большую работу, — произнес ситх, в упор глядя на гостя. — И моя благодарность не знает границ. Как только я выйду отсюда, то обещаю, что щедро вас вознагражу.       — Это мой долг, — осторожно ответил доктор. — И мне от вас ничего ненужно.       Вейдер сузил глаза.       — Всем в этом мире что-то да нужно, скромность ни к чему. Далеко за пределами этой планеты у меня есть реальная власть. Достаточно только слова — и когда я выберусь отсюда, вы получите все, что захотите.       Гость какое-то мгновение медлил, а затем покачал головой.       — Меня устраивает все как есть сейчас. Я забочусь только о благе пациентов.       Вейдер едва ли не скрежетнул зубами от досады: наверняка бывший учитель основательно промыл этому человеку мозги, чего и следовало ожидать. Ситх подался немного вперед, и незнакомец непроизвольно сделал шаг назад, но взгляда не отвел.       — Я все еще чувствую ваш страх. Не верьте тому, что вам наговорил обо мне Оби-Ван. Ведь это он сделал меня таким, он превратил меня в это!.. — Вейдер показательно поднял свои руки ближе к экрану. — Здесь я пострадавшая сторона, а он — злодей!.. Он — джедай, преступник! Выпустите меня, и я покончу с этим лицемерным предателем Республики!       Доктор бесшумно вздохнул. Вейдер знал, что должен был быть терпеливым, должен был сначала завоевать доверие, но его душила эта тюрьма и назойливое присутствие рядом бывшего наставника, чтобы позволить себе ждать еще дольше и не воспользоваться так удачно подвернувшимся шансом.       — Мне очень жаль, что это произошло с вами, но я здесь не для того, чтобы стать частью вашего с ним конфликта, в чем бы он ни заключался…       — Он убьет меня! — воскликнул ситх, в надежде вызвать у гостя сочувствие и попытаться склонить на свою сторону. Добрыми и сострадательными людьми было управлять проще простого: они были предсказуемы почти до омерзения. — Он уже пытался проделать это однажды и обязательно сделает снова. Он заставил вас вылечить меня, чтобы потом еще сильнее унизить, чтобы еще раз насладиться своим триумфом, чувством превосходства!..       Владыка ситх пристально вглядывался в лицо по ту сторону экрана, но не видел на нем ни единой тени сомнений. Криффов Оби-Ван!       — Как я уже говорил, я не собираюсь принимать чью-либо сторону. Я сделал то, что должен был — оказал вам обоим помощь после крушения и на этом все, — твердо произнес доктор. Какую-то секунду он еще медлил, а потом неуверенно добавил: — Не знаю, что между вами случилось раньше и не хочу знать, но сейчас я бы не сказал, что его цель в том, чтобы убить вас. За все то время, что вы пробыли здесь, он называл вас не иначе чем другом.       — Ложь! — бросил Вейдер, на что его собеседник только передернул плечами и отвел взгляд. — Лицемерие джедаев не знает границ. Он скажет что угодно, чтобы добиться от вас доверия и подчинения. Он просто использует вас так же, как когда-то использовал меня! Он обманщик и манипулятор!..       Датчик на груди предупреждающе запищал, но ситх не обратил внимания, заглатывая ртом воздух. В ушах слегка звенело, и он медленно осел на пол: встревоженные оклики собеседника долетали до него словно через толщу воды. В тот момент он почувствовал, как шевельнулось где-то далеко в сознании тусклое воспоминание, которое могло принадлежать только Энакину Скайуокеру. Усилием воли он подавил его, злясь на самого себя.       — Вы слышите меня?.. — голос доктора стал отчетливее и Вейдер поднял голову, фокусируя на нем взгляд. Он увидел беспокойство в светло-зеленых глазах и отстраненно подумал, что эта вспышка, вероятно, сыграла ему на руку как нельзя лучше.       — Мне нужна помощь, — сквозь стиснутые зубы процедил ситх, в упор глядя на собеседника. — Разве в таком состоянии я заслуживаю того, чтобы меня держали в клетке как зверя? Но он ни за что не согласится выпустить меня. Вот увидите.       На этот раз ситх понял, что попал в цель. Доктор нахмурился, и тень сомнений пробежала у него по лицу.       — Я поговорю с Оби-Ваном. Возможно, мне придется раздобыть для ваших легких аппарат помощнее… Постарайтесь успокоиться и не двигаться.       — Вы очень добры, — насилу выдавил из себя Вейдер. Доктор кивнул ему и, поднявшись, поспешно направился в сторону двери. В мозгу у ситха в тот момент неожиданно что-то щелкнуло, и в последний момент он окликнул гостя: — Постойте.       Доктор, уже одной ногой стоявший в проеме, обернулся. Вейдер натужно сглотнул и продолжил:       — Не подскажете, что это за планета? Хотелось хотя бы узнать, как далеко от дома меня занесло.       Глядя на целителя в упор, Вейдер мысленно подстегивал его ответить. Если ситх узнает, где находится — это уже станет половиной успеха. Тогда уж точно ничего не помешает связаться ему со стариком и наплевать на гордость. Все же бывший учитель сейчас изводил его куда больше, нежели Сидиус. Так что сперва Оби-Ван, а потом император. Он сделает все, чтобы они пожалели о том, что когда-то решились назвать его своим учеником.       — Стьюджон.       Губы Вейдера кое-как растянулись в усмешке.       — Большое спасибо. Наконец-то хоть кто-то честен со мной. Я этого не забуду.