Выбор

      Маленький зеленый шар становился за обзорным экраном все больше по мере того, как крейсер облетал соседний газовый гигант. Император находился на мостике и без выражения созерцал Стьюджон — совершенно бесполезное скопление пыли по галактическим меркам. Мир, на существование которого он никогда не обращал внимания, и на который никогда бы не счел нужным прилетать лично, если бы не одно «но».       Император бесшумно вдохнул и на мгновение прикрыл глаза, погружаясь в Силу. Все окружающее пространство вмиг перестало иметь для него значение. Люди, звуки, запахи, приглушенные голоса — растворились в небытие, уступая место видениям будущего, которое интересовало Дарта Сидиуса гораздо сильнее настоящего. Темная пелена послушно расступилась перед ним, и сознание постепенно заполнили обрывки: заключенный джедай — беспомощный, но не сломленный; яростное сражение — размытые голубые клинки мелькали в полумраке; чье-то громкое, отчаянное «нет!», разбившее пространство вокруг, заставившее содрогнуться паутину Силы.       Ситх медленно выдохнул и открыл глаза. Теперь Стьюджон практически полностью занимал пространство иллюминатора.       — Прошу прощения, владыка, — произнес кто-то из офицеров мостика, почтительно замерев за левым плечом Сидиуса. — Мы получили сообщение с планеты. Мофф Таркин поймал беглеца и держит его под стражей. Также он сообщил о том, что его людям удалось отыскать лорда Вейдера.       — Хорошо, — прошелестел ситх, для которого новость не стала неожиданностью. — Подготовьте мой личный челнок. Я спущусь.       — Будет сделано, владыка.       Губы ситха на мгновение дрогнули и растянулись в усмешке. Кажется, впереди его ожидало интересное представление…       Некоторое время спустя транспорт приземлился на планете. Когда трап опустился, Дарт Сидиус, в сопровождении небольшого эскорта, неспешно сошел вниз. На этой стороне планеты царила ночь, но Таркин, встречавший своего повелителя, озаботился о приеме должным образом, так что вокруг было светло как днем. Цепкий взгляд императора на мгновение задержался на блеклых следах от царапин, что украшали лоб офицера. Вялый интерес к этому обстоятельству, впрочем, погас также быстро, как и появился. Было бы куда удивительнее, если бы Таркин не встретил на своем пути никакого сопротивления.       — Император, — сухо кивнул мофф и тут же пристроился рядом, мгновенно подстроившись под неспешный шаг ситха. — Как вы и приказывали, я изловил мастера Кеноби. Сейчас он пребывает под усиленной охраной наших людей: уверяю, сбежать он не сможет, даже если отрастит крылья.       Казалось, он просто констатировал факты, но все же Сидиус ощущал, как переполняло моффа самодовольство и гордость от проделанной работы. Ситх не счел нужным обращать на это слишком много внимания: пусть даже Таркин захватил Кеноби, используя всего лишь грубый шантаж, главным все равно был конечный результат.       — Поимка мастера Кеноби безусловно делает вам честь, — глухо ответил Сидиус, не глядя на собеседника. — А что с его сообщниками?       Уилхафф на секунду замялся, поджав губы в легком недовольстве.       — Пока моим людям не удалось отыскать беглецов, но я уверяю вас, что мы перевернем каждый камень на этой планете и обязательно…       Сидиус повел рукой и Таркин замолк на полуслове.       — Не усердствуйте. Когда придет время, они сами объявятся.       Если моффа что-то и смутило, то виду он не подал. Ситх же предчувствовал, что это действительно случится. Он не был уверен, бежать они будут или дадут обнаружить себя нарочно, чтобы попытаться спасти Кеноби, но в чем бы ни состоял их план, а он будет обречен на провал.       — Разумеется, повелитель. В таком случае… Раз уж мастер-джедай пойман, я полагаю, что услуги преступных синдикатов нам больше ни к чему?..       Сидиус остановился и повернул голову к моффу. Лицо Таркина оставалось непроницаемым, когда их взгляды встретились. Ситх ощутил легкое раздражение, но оно почти сразу же сошло на нет: не вина офицера, что он в своей ограниченности не понимал всего. Наемникам, возможно, уже и не светила награда за голову Кеноби, но это не значит, что от их услуг уже можно было отказаться. Магистр-джедай все еще мог привести его к другим выжившим.       Мог привести к Йоде. Пока жив старый карлик, у Ордена еще имелся призрачный шанс на возрождение. Сидиус больше всего на свете хотел вырвать эту заразу с корнем и обратить в прах. Разумеется, Кеноби не станет помогать ему в этом по доброте душевной, но от этого даже интереснее.       — Пусть кланы будут настороже и продолжают поиски, — сказал Сидиус, отвернувшись, и мофф чинно последовал за ним. — Предатели скрываются среди нас — я все еще чую их назойливое присутствие в Силе. Разлетевшиеся искры нужно погасить как можно скорее, пока они слабы и не превратились в пламя.       Император ощущал, что у моффа имелась своя точка зрения на этот счет, но ему все же хватало сообразительности не высказывать ее вслух.       В прохладном ночном воздухе почти осязаемо витал страх. Пока они шли к месту заключения джедая, Сидиус буквально кожей впитывал людские отчаяние и гнев. Те немногочисленные горожане Стьюджона, которые встретились ему по дороге, провожали его невысокую, закутанную в плащ фигуру настороженными и испуганными взглядами. Ситх не смотрел на них, и по его бесстрастному лицу нельзя было ничего понять, но в глубине души он испытывал удовольствие. Чужой страх давал ему власть, так что они правильно делали, что боялись.       — Сюда, — почтительно указал мофф, когда они свернули с главной дороги в сторону небольшой городской площади. По всему периметру стояли вооруженные до зубов солдаты. Из всех установленных по кругу вышек, свет был направлен прямо в центр, где находилась платформа, на которой стояла небольшая дюрастиловая клетка под напряжением. В ней же — безоружный, изрядно потрепанный, уставший и изможденный, но по-прежнему не сдавшийся, — с безмятежным видом сидел мастер-джедай. Прямая спина, руки в наручниках лежали на коленях, глаза закрыты. Императору на мгновение стало смешно: даже на пороге смерти верен себе до последнего. Как глупо и совершенно бессмысленно.       — Я велел пока разогнать людей по домам, но если вы захотите устроить показательную казнь, можем немедленно собрать их обратно.       — Ни к чему, — ответил Сидиус и пошел вперед, жестом велев Таркину не сопровождать. Тот послушно замер на месте.       Взобравшись на платформу, император все так же неспешно направился к узнику, жадно впитывая в себя открывшуюся ему картину. Не упомнить, сколько раз этот несносный человек вставал ему поперек дороги, сколько раз препятствовал осуществлению планов, каким-то непостижимым образом уравновешивая бушующего Скайуокера, когда тот, казалось, был готов вот-вот сорваться во тьму. Мало кто из членов Совета мог бы потягаться с Кеноби в умении раздражать ситха. Разве что Йода. И, может быть, Винду в отдельно взятых случаях. Был всего лишь один момент многие годы назад после битвы на Набу и смерти Куай-Гон Джинна, когда Оби-Ван Кеноби по-настоящему удостоился ситхового интереса. Это случилось после победы молодого джедая над Молом. Сколько в падаване было ярости в тот момент, чистого, ничем не замутненного гнева… Но стоило забраку пасть, и все исчезло. Растворилось в потоках Силы не оставив по себе и следа. Они с Дуку были чем-то похожи, но Кеноби, как очень скоро стало ясно, был уже непоправимо испорчен джедаями и не видел дальше своего носа. Он не представлял для темной стороны и последующих планов ситха никакой ценности, и в дальнейшем канцлер Палпатин не обращал на него внимания больше, чем это было необходимо.       А вот сейчас… Сейчас совершенно другое дело.       Император остановился напротив клетки с пленным джедаем, загородив его от света. Тот даже бровью не повел. Похвальная выдержка, которую так и хотелось опробовать на прочность.       — Очень жаль видеть вас в таком неприглядном положении, магистр Кеноби.       Джедай глубоко вздохнул, но открывать глаза не спешил.       — Забавно, что вам жаль видеть меня в таком положении, учитывая, что оно было обусловлено вашими стараниями.       — Вы доставили мне немало хлопот и не оставили другого выбора.       — О, так в вашем первоначальном замысле мне была уготована какая-то другая участь? — его губы дрогнули в слабом подобии улыбки. — Как интересно. Но что-то мне подсказывает, что она бы не сильно отличалась от этой.       Ох уж эта показательная бравада… Ситх шумно втянул носом воздух. Будущее, которое он видел на корабле, очень скоро свершится. Он чувствовал.       — Бесчисленным злодеяниям Ордена джедаев пришел конец, — чуть громче сказал Дарт Сидиус, и в голосе его прибавилось властности. — Возможно, если вы расскажете, в какую дыру забился наш общий зеленый друг, я смогу пересмотреть свое решение и вынести вам более мягкую меру наказания.       Джедай молчал. Ситх подошел ближе.       — Вы проиграли, мастер-джедай. Но вы еще можете спасти себя, если перестанете упорствовать и покрывать выживших преступников.       — Выживших?.. — эхом откликнулся Кеноби, с очевидным трудом проглотив «преступников». Он наконец-то поднял голову и соизволил взглянуть на собеседника. Вспышка гнева, мелькнувшая в светлых глазах, была столь мимолетной, что сложно было утверждать наверняка, что Сидиусу не померещилось. Даже сейчас, униженный и совершенно беспомощный, джедай держал свои эмоции под контролем. — Вам лучше всех должно быть известно, что никого не осталось. Клоны превратили Храм в пепелище.       — И тем не менее вы потрудились перекодировать сигнал, — ответил Палпатин и с восторгом отметил, что джедай только сильнее нахмурился. Броня, как оказалась, была не такой уж и крепкой. Так, всего лишь видимость, жалкие потуги сохранить достоинство перед всеведущим лицом тьмы. — Вы не ожидали, что я обнаружу вашу маленькую хитрость так скоро? Мой дорогой мастер-джедай, вы должны понимать, что никому не удастся сбежать, что бы вы ни делали. Я найду их одного за другим, не важно, сколько времени это займет. Даже если вы не станете сотрудничать и не расскажете, где скрывается магистр Йода, я все равно его найду.       На лице Кеноби не дрогнул ни один мускул. Он по-прежнему смотрел прямо в глаза ситху.       — Вы можете упиваться своим величием сколько угодно, но в конечном итоге все равно падете, канцлер. Таков путь ситхов. Алчность погубит вас.       Усмешка медленно сошла с лица Палпатина, превратившись в оскал.       — Мы можем долго спорить о том, кто и от чего падет, — быстро пробормотал он. — Много ли дала джедаям их самоуверенность? Много ли дала вам верность идеалам Республики? Я мог бы забрать вашу жизнь не моргнув и глазом, но Сила показала, что это не мое предназначение.       Сидиус обошел клетку, не глядя на джедая.       — Вы можете говорить все, что угодно, магистр Кеноби, но правда в том, что совсем скоро от вас останется только воспоминание. Судьба, которую вы так долго оттягивали, наконец вас настигнет. Лорд Вейдер заберет вашу жизнь и завершит свой путь ко тьме. Я это предвидел.       — На вашем месте я бы не возлагал на него слишком много надежд — однажды он поймет, какую ошибку совершил, когда преклонил колено перед вами. И не страшно, если я этого никогда не увижу, — Кеноби снова прикрыл глаза и, выдержав недолгую паузу, добавил: — Достаточно того, что я это знаю.       Ситх скосил глаза на джедая, и некоторое время просто изучал его осунувшееся изможденное лицо. По всему существу Сидиуса снова прокатилась волна раздражения.       — Очень хорошо, — медленно растягивая слова, протянул император. — Если эта мысль успокаивает вас перед неизбежным, пускай так и будет.       Так и хотелось свернуть этому наглецу шею, но ситх сдержался, предчувствуя, что владыка Вейдер этого не оценит. Решив, что больше ему здесь делать нечего, Сидиус развернулся и пошел обратно к ожидающему его Таркину. Едва ситх поравнялся с моффом, то резко бросил:       — Отведите меня к лорду Вейдеру. Я хочу его видеть.       — Конечно, император.       Мофф отвел ситха к медицинской базе, которую они разбили тут же, в городе. Получив распоряжение от повелителя, Таркин удалился, оставив того в одиночестве. Зная, что ученик сильно пострадал в битве на Мустафаре, Сидиус загодя распорядился подготовить самое лучшее медицинское оборудование, которое только существовало в галактике. Оно было доставлено на Стьюджон в тот самый момент, как подтвердилась информация о пребывании лорда Вейдера на планете.       Когда император вошел в развернутый полевой бокс, за прозрачным стеклом он наконец увидел своего ученика. Молодой ситх выглядел неважно: Кеноби был безжалостен, порубив его на куски. Неудивительно, что после такого зверства джедая настолько замучила совесть, что он не придумал ничего лучше, чем искупить свою вину, решив спасти ситха. При этом совершенно не осознавая, насколько сильно он с этим опоздал.       Лежавший на биокойке человек дергался, извивался и почти беспрестанно стонал от боли, пока суетившиеся вокруг него имперские дроиды заканчивали работу своих предшественников. Перед тем, как поменять ему аппарат на груди, что поддерживал работу легких, они ввели ему новую дозу успокоительных и обезболивающих, однако, судя по всему, это не возымело должного воздействия на организм. Молодой ситх по-прежнему пребывал в сознании и чувствовал все проводимые дроидами манипуляции. Сидиус ощущал боль ученика так ясно, будто она была его собственной. Только за одни свои страдания лорд Вейдер никогда не простит бывшего наставника и будет мстить ему до тех пор, пока тот будет жив. Губы ситха искривились в усмешке, когда он вспомнил слова джедая. Император был более чем уверен, что ученик никогда не вернется к свету. Скорее, однажды он захочет предать и отнять Империю, но точно останется верным тьме.       Когда все процедуры были окончены, дроиды, настолько аккуратно, насколько это было возможно, одели его в специальный биомеханические доспехи. Император видел, что ученик пребывал не в восторге, но, тем не менее, стоически терпел все неудобства, раздавив с помощью Силы всего лишь пару дроидов во время операции. Потом, когда работа была окончена, владыка Вейдер встал на ноги, и сделал несколько неуклюжих первых шагов по боксу. И только тогда заметил присутствие императора.       Встретившись взглядом с учеником, Сидиус неспешно вошел в палату. Какой-то момент Вейдер просто смотрел на Сидиуса, а затем, будто бы вспомнив, кто находится перед ним, тяжело опустился на одно колено, почтительно опустив голову.       — Учитель.       Какая прелесть. Разве подобный вид хоть когда-нибудь сможет ему надоесть?..       — Встань, владыка Вейдер.       Молодой ситх поднялся, сцепив зубы, чтобы подавить в зародыше рвущийся наружу стон.       — Тебе нелегко пришлось, мальчик мой, — сочувствующе произнес Сидиус, пытаясь заглянуть в глаза ученику, но тот старательно смотрел себе под ноги. То ли от того, что злился на себя за неспособность совладать с Кеноби, то ли из-за того, что его слабость позволила джедаю и его сообщникам временно сбежать. Но император допускал существование и третьего варианта. И пусть пока владыка Вейдер никак не выказывал того, что во время заключения мог поддаться заблуждению относительно способностей наставника, Сидиус был бы глуп, если бы не учел такую возможность. Путь ситхов — предательство. Однажды ученик поднимет против него свой световой меч, но это точно случится не сегодня.       — Прошу прощения, учитель, — молодой ситх наконец поднял голову и их взгляды встретились. — Я подвел вас.       — Ты сделал все, что мог, мне не в чем упрекнуть тебя, друг мой, — добавив мягкости в голос, ответил Сидиус. — Тебе наверняка будет приятно услышать, что мофф Таркин захватил магистра Кеноби. Сейчас он заперт и абсолютно беспомощен.       Сидиус отметил, как затянутые в перчатки механические пальцы ученика сжались в кулаки.       — Я заставлю Оби-Вана ответить за все, что он сделал! — выдавил Вейдер из себя и сделал глубокий вдох. — В следующий раз он от меня не уйдет.       — Разумеется, так и будет, — кивнул император, сделав несколько шагов вперед. — Вместе мы обязательно доведем до конца начатое, и навеки искореним остатки вероломных последователей Ордена. Ты согласен с этим, владыка Вейдер?       — Да, учитель. Я в вашем распоряжении.       — Прекрасно.       Сидиус вышел на свежий воздух, и ему даже не пришлось оборачиваться, чтобы знать, что ученик послушно последовал за ним. Долгая темная ночь медленно подходила к своему логичному завершению. Тонкий ободок Колстева, прочерчивающий небеса полукруглым росчерком, бледнел, теряя краски. Хоть император пробыл на этой планете всего лишь несколько часов, этого было более чем достаточно для того, чтобы понимать, что она из себя представляла. Теперь, когда обе фигуры были у него в руках, можно было начинать спектакль.       Император ожидал увидеть грандиозное зрелище.