Магистр в мире Аватара

Контрольные работы для приглашённых учеников, да и в принципе для абсолютного большинства адептов, были не слишком приятным событием, которому это самое большинство предпочло бы даже охоту на особо опасных чудовищ. Все сидят, напряжённо уткнувшись себе в пергамент, и неуверенно выводят иероглифы тушью, иногда нервно поглядывая по сторонам, кое-как отвечая на не редко сложные вопросы с выданного ассистентами бланка, пока лёгкий освежающий ветерок за окном колышет сочную зелёную листву окружающего орден леса и тех немногих деревьев да кустиков, что изящно цветут прямо рядом с домами, купаясь в свете восходящего солнца. Лань Цижень неспешно и величаво скользит меж рядами своей практически не слышной воздушной поступью, поглаживая свою любимую угольную — в цвет волосам, козлиную бородку, и наблюдая за учениками, скользя по макушкам адептов бледно-золотистыми глазами. Но Усянь уже давненько заметил, что Старейшина не слишком привык к списыванию на своих занятиях, а потому обмануть его не так сложно, как могло показаться на первый взгляд. Маги воздуха, точнее те немногие, что вчера тоже присутствовали на лекции в этом зале, привыкшие к зубрёжке с самого детства, из своих бланков и носа не выказывали, чинно отвечая на вопросы самостоятельно, не смотря по сторонам, будто даже и не знают, что можно смухлевать, так что и на счёт них можно не волноваться. Вэй Усянь уже который раз усмехнулся, из-под завесы распущенных волос осторожно наблюдая за окружением. В отличие от Облачных глубин, где меры по предотвращению списывания на контрольных были приняты самые базовые, в Пристани лотоса Старейшины бы адептам спуску не давали. Несмотря на то, что Цижень практически не издавал звуков при ходьбе, его одежды всё ещё шелестели, а в такой тишине можно было и падение иголки услышать. Да, шорох кисти, скользящей по бумаге, разносился со всех сторон, оживляя пространство, но недостаточно для того, чтобы чуткий слух Усяня не смог услышать трение шёлка, отдаляющегося в глубь класса. Вэй Ин, по мере возможности, старался определить на сколько Цижень далеко, идёт ли он или остановился, потому что Первый ученик ордена Цзян уже давно запомнил привычки своего временного наставника. Старейшина Лань, идя вперёд, никогда не оборачивался, но остановившись на месте — мог хоть волчком крутиться, будь то на лекции или контрольной. И именно такие моменты Усянь старался отслеживать, выбирая именно их для записи ответов на своём пергаменте, и едва слышно доставая из-под него лист морской зернистой бумаги, когда Цижень продолжал шествовать вперёд. Эту бумагу дал ему Не Хуайсан ещё вчера, прямо перед уходом, как и всегда перед контрольными, чтобы Усянь смог записать сюда максимально краткие, но верные ответы, прежде чем отдать их Незнайке. Благо тесты у них всех одинаковые. Использовал для этого он грифель, поскольку писать мелким шрифтом кистью было сложно и долго. Морскую зернистую бумагу, благодаря её невообразимой компактности, часто использовали для отправки важных сообщений, поскольку её цена, по меркам даже зажиточных купцов, довольно велика, однако, у наследников Великих орденов, принимающих участие в управлении орденом, был к ней доступ. Впрочем, то, как часто Незнайка ею пользовался, и то, сколько у него имелось рулонов с ней, наводило на лишние размышления, но Вэй Ин не вправе выпытывать чужие секреты. К тому же, вероятно, в этом нет ничего удивительного, если вспомнить, какие дела проворачивает Не Хуайсан на территории ордена магов воздуха. Поначалу Усянь, смотря на частенько пустующие в углу комнаты золотые клетки, всё никак не мог сообразить, почему из всех возможных посыльных птиц Второй наследник использовал певчих, которые априори не славились ни выносливостью, ни скоростью, однако, с другой стороны, если они летают лишь в пределах Облачных глубин и, может, как максимум, спускаются с горы в Цайи, то и смысла в настоящих посыльных, вроде вороньего орла, отпадает. К тому же, на мелкую свистульку никто и внимания бы не обратил, залети она в крону дерева, расположенного рядом с чьим-нибудь окном, в отличие, например, от какого-нибудь драконьего ястреба. Впрочем, стоит сказать, что сама птица особой роли не играет, в отличие от послания и, что часто забывают, футляра этого послания - тубуса или капсулы, крепящихся на спину птице с помощью специальной системы ремней. По очевидным причинам, для морской зернистой бумаги используется именно капсула, самых мелких представителей, которой, пожалуй, внешне можно сравнить с мизинцем, а конкретно эта была ещё и выкрашена в светло-зелёный цвет, совпадающий с таковым у воробья-попугая, который эту капсулу на себе и носил, развозя почту для Не Хуайсана по Облачным глубинам. И именно её Усянь притащил на контрольную, облепленную глиной. Маги земли могут управлять различными горными породами, грунтом и, при должном таланте, иногда даже кристаллами, включая в этот немаленький список и глину с грязью, что делает эту способность невероятно полезной в сфере строительства, земледелия и в общем освоения природных участков. Глина вообще очень мягкий и пластичный материал, так что обернуть её вокруг капсулы, а точнее, той цельной части, в которую закручивается крышка, было довольно удачной идеей. Стоит Усяню написать первые пару десятков вопросов и дождаться когда Цижень пойдёт дальше, как он тут же сложит бумагу в несколько раз и засунет в капсулу, заранее припрятанную в кожаной набедренной сумке, сокрытую под подолом. Адепты Цзян часто носили подобное, ведь в отличие от ханьфу, в их мантии не было карманов. Поскольку Вэй Ин уже сидит на коленях на напольной подушке, а левая рука свисает прямо над сумкой, именно в неё — левую ладошку, повинуясь силе мага земли, из кармашка скользнула облепленная глиной капсула, крышку которой он неслышно открутил пальцами, всё ещё делая вид, будто исправно выполняет задание. На самом деле, несмотря на то, что соглашение на эту авантюру у Вэй Ина с Незнайкой была выполнено в виде сделки, цена вопроса несмотря на все риски была смехотворно мала, являясь, по сути, символичной, поскольку сам Усянь находил эти затеи в первую очередь пикантным разнообразием в привычной палитре дней, азартными и будоражащим кровь, и помощью своему хорошему другу во второй. А деньги были чем-то вроде маленького вознаграждения за идеально проделанную работу, ну, или небольшим утешением в случае провала, поскольку, если их поймают - прилетит обоим, так что, Незнайка, по сути, платил за риск. За такие приключения, в которые Первый ученик Цзян влезал добровольно и с энтузиазмом, Вэнь Цин называла его адреналиновым маньяком, но ничего плохого сам парень в этом не видел. В конце концов он не игрался со смертью, а всего лишь чудил в рамках предоставленных возможностей. Когда бумажка с ответами оказалась в капсуле, что в идеале должно случиться до того, как Цижень дойдёт до конца класса и развернётся, Усянь, не переставая писать, но уже кистью и на своей бумаге, взял капсулу левой рукой, и заведя её под стол, стал аккуратно и тихо протаскивать её по циновке вперед, корректируя её направление движениями пальцев. Между учениками в любом направлении оставалось свободное пространство не меньше метра, поэтому незаметно протянуть руку и что-то передать, не поднимаясь при этом с места, было фактически невозможно. Однако, маленькую капсулу, что тихонько скользит сначала по полу, а затем юркает прямо в просвет между правой рукой и боком сидящего впереди Не Хуайсана, заметить было сложно. Парни разрабатывали этот приём и тренировали его прямо на лекциях, перекидываясь таким образом записками. Незнайка, будто невзначай отвёл левую руку, лежащую на коленях, к правой, поправляя рукава ханьфу, и Усянь тут же почувствовал, как его контроль над глиной перехватили, а потому тут же отпустил капсулу, вернув всё внимание к своему пергаменту. Как раз в этот момент Лань Цижень дошёл до конца класса и, пройдя сквозь ряд парт, начал идти обратно, всё так же неспешно, иногда делая короткие остановки. Вэй Ин, практически бездумно выводя давно выученные определения, не поворачивая головы отслеживал движения Старейшины, уже в который раз сетуя про себя, что циновка, постланная* в несколько слоёв, впитывала не только звуки шагов, но и колебания, из-за чего, к сожалению, нельзя было использовать сейсмическое зрение и лучше понимать конкретное местоположение Циженя. А нужно это было для того, чтобы в самые удачные моменты, Вэй Ин не глядя, всё так же пальцами левой руки, спрятанной под столом, начал натягивать маленькие кусочки глины, висящие на толстой нитке прямо под горлом верхнего одеяния на спине Незнайки, что служило незаметным сигналом действия, предупреждающим о моментах, когда можно начать незаметно подсматривать в уже развёрнутый и спрятанный под пергаментом лист, а когда лучше его спрятать. На самом деле, Вэй Ин не был таким уж гением, как о нём говорят остальные, просто тот материал, который даёт Цижень адептам, он уже знал, имея довольно хорошее образование, если, не сказать, лучшее из возможных. Ведь его обучали наравне с наследниками ордена. Большинство адептов Цзян были выходцами из простых семей и, слава Луне, если на момент поступления в орден хотя бы кисть держать умели, способные различать некоторые иероглифы. Орден частенько оперативно подбирает беспризорников с даром стихии воды, даря им кров, семью и базовое образование, чтобы их не взяла в оборот преступность, будь то разбойничество, подпольные бои или рабство. Так что то, чему учил Цижень было для ребят нередко сложным, но не для Усяня, которого в детстве буквально не выпускали из класса, пока он не выучил материал. Всё-таки, быть Первым учеником та ещё морока. Благо, это обучение, нередко жестокое и бескомпромиссное, оказалось действительно полезным, если не считать исторические и литературные дисциплины. Усянь готов признать, что без всех этих знаний даже при всём своём уме и таланте, он вряд ли бы смог стать тем, кто он есть, и получить титул Первого ученика ордена, однако, разве последний пункт так уж плох? Стать Первым учеником ордена хотят лишь те, кто знаком с данным титулом поверхностно, не ведая о всей той ответственности и веса работы, что наваливается на человека, нёсшего на плечах это звание. Поначалу, когда эта честь выпала Усяню, парень обрадовался, но сразу после этого его свободное время сократилось чуть ли не вдвое, уступая новым обязанностям, от которых было никуда не деться. Но даже так, Вэй Ин всё ещё гордился тем, что дядя Цзян из всех кандидатов выбрал именно его, признав талант и достижения, а потому пусть и бурчал, но исправно обучал адептов и бегал по стране, выслеживая чудовищ, подпольные организации магов и проверяя дела адептов в филиалах ордена, раскиданных по Юньмэну. Юноши записывали ответы в довольно быстром темпе, из-за чего даже у Незнайки, занимавшегося каллиграфией годами почерк выходил кривоват, но они не обращали на это особого внимания, стараясь продемонстрировать проходящему мимо Циженю всю свою исполнительность, пока пустая капсула, повинуясь уже силам самого Незнайки, змеёй скользнула обратно под стол Усяню, упершись тому в колено, от куда парень её незаметно подобрал левой рукой, прежде чем дождавшись, когда Старейшина Лань вновь пойдёт в заднюю часть класса, лукаво улыбаясь, повторить процесс.

***

Выходя из столовой и прощаясь с Вэй Ином, идущим строить адептов Цзян на тренировку, Цзян Чэн довольно скоро заметил стоящую неподалёку от входа Вэнь Цин, с довольным, если не гордым видом говорящую что-то своему брату, и тут же направился к ней. С этой девушкой они договорились встретиться после завтрака, поскольку им ещё многое предстояло обсудить, помимо запланированного на сегодня сеанса массажа. К тому же, Вэнь Цин не знала месторасположения Минши Второго наследника Цзян, поэтому Цзян Чэну в любом случае предстояло лично показать дорогу, если он не хотел втягивать в свои дела посторонних. Честно говоря, Ваньинь не был уверен, что массаж хоть как-то сможет ему помочь, но он так же понимал, что врачом не является, не имея ни малейшего понятия о том, как лечить людей, так что, кто знает? Целители, как и их методы, в общем частенько были странными и, если вы не согласны с этим утверждением, они вас просто никогда не заставляли лизать ядовитых лягушек, чтобы нивелировать яд от укуса змеи. Ваньиня, правда, тоже не заставляли, но он однажды слышал об этом от одного из старших адептов. Вэнь Нин, заметив идущего к ним Цзян Чэна, что-то негромко сказал своей сестре и, встретившись взглядом с Ваньинем, коротко кивнул в приветствии, прежде чем ускользнуть в сторону уже уходящих адептов в белых с красным одеждах. Вэнь Цин, проводив брата взглядом, повернулась к Цзян Чэну и, как того требовал этикет, изобразила лёгкий поклон в знак приветствия: — Второй наследник ордена Цзян. — Дева Вэнь. — Кивнул Цзян Чэн, прежде чем без лишних церемоний махнуть в сторону гостевых домиков, приглашая следовать за собой. Какое-то время он шли в молчании, пока Ваньинь, успевший несколько раз прокрутить в голове одну и туже мысль, пытаясь сформулировать вопрос о котором думал весь вечер и за завтраком, но в конце-концов, сдавшись, со всей серьёзностью прямо произнёс, взглянув Вэнь Цин в глаза: — Я хотел обсудить мои тренировки. Девушка, не прерывая зрительный контакт, терпеливо ответила, настойчиво повторяя то, что уже говорила вчера: — Физические нагрузки исключены. — Но я не могу прервать практику. — С ноткой безысходности в голосе, разочарованно всплеснул руками юноша, как вдруг голову пронзила резкая вспышка боли, от чего он тут же скривился, непроизвольно поднося ладони к вискам. Заметив это, Вэнь Цин, со вздохом покачав головой, вернула взгляд на дорогу. Её голос звучал спокойно, с некоторой долей усталости. — Вашему телу нужен хотя бы недельный отдых, иначе лечение может не возыметь эффекта, а ситуация обострится. Ваньинь, потирая виски, снова нахмурился, но, тем не менее, кивнул, решив пока что оставить эту тему: — Я понял. — Они как раз уже подходили к его Минши, так что он взял короткую паузу, выйдя вперёд и открыв гостье дверь. — Что у нас сегодня? — Я планировала начать с комплексного массажа. Но всё зависит от вашего самочувствия. — Незамедлительно поведала девушка без стеснения входя внутрь. — Как спалось? — Паршиво. — Буркнул Цзян Чэн, закрывая за собой дверь. — Головные боли? — Иногда стреляет, но от напряжения или шума. — В таком случае в иглоукалывании не вижу смысла. Позже принесу вам травяные настойки. — Я ведь не болен. — Скривился юноша, но на этот раз от фантомной горечи на языке. Ему ли не знать, что большинство этих трав просто отвратительны? — Это не лечебные травы. Их эффект направлен на восстановление и укрепление тела. — Невозмутимо уточнила девушка, выкладывая на стол из рукавов небольшие баночки с, вероятно, маслом и какими-то мазями. Среди них затесался и небольшой и довольно тонкий, но длинный, не меньше двадцати сантиметров, закрытый кожаный футляр - в таких, на сколько парень знал, хранятся акупунктурные иглы, окружённые мягкой, но плотной меховой подкладкой, в которую эти самые иглы и втыкались, разделённые на секции по размеру. — Как на вкус? — С некоторым ехидством в голосе поинтересовался парень, стараясь вытолкнуть из головы воспоминания о тех немногих лекарствах, которые оказывались если не сладкими, то хоть сносными. — На любителя. — Уклончиво ответила девушка, взяв короткую паузу. — Разумеется. — Усмехнувшись, закатил глаза Цзян Чэн. — Мне начать раздеваться? — Штаны можете оставить, но вот верхняя часть тела должна быть нагой. — Невозмутимо кивнула девушка. — Ляг на пол животом вниз. — А кровать не подойдёт? — Нужна твёрдая поверхность, а специального массажного стола здесь нет. Подстели себе что-нибудь. Пока юноша подготавливал подходящее место рядом со столиком, чтобы Вэнь Цин было удобно брать свои масла, сама девушка успела более внимательно оглядеть комнату. С таковой у Усяня Минши Цзян Чэна ощутимо разнит обстановка, несмотря на то, что в общем мебель и вещи у них мало отличались. Вэй Ину комфортнее всего, судя по всему, жилось в слабо упорядоченном хаосе, где всё валялось повсюду, но тем не менее имело свой ареол обитания. Не то чтобы девушка часто захаживала к Первому ученику ордена Цзян, но даже так она знала на какой полке хранятся книги, где свалены в кучу листы бумаги, где покрываются пылью сосуды с краской и прочую подобную мелочь. Вэнь Цин полагала, что такой распорядок парень привёз с собой из Юньмэна. Но комната Ваньиня имела совершенно другую атмосферу. Практически сразу в глаза бросалась малая обжитость, несмотря на то, что вещи уже были добросовестно расставлены по полочкам да ящичкам. На стене висело оружие, однако, в отличие от Вэй Ина, парень повесил не только мечи да луки, но и кнуты, причём абсолютно разные как размером, так и материалом. С другой же стороны, здесь хотя бы было чисто, без устилающих пол неудачных набросков и раскиданных по углам огрызков грифеля. Кровать ровно застелена, ленты не валялись где ни попадя, подушки не просто раскиданы у столика, а старательно разложены. Казалось, хозяин этой комнаты очень ценил чистоту и, стоит отметить, простоту, поскольку никаких приятных глазу украшений или предметов девушка не нашла. Когда Вэнь Цин остановила свой взгляд на маленьком зелёном кактусе в низеньком коричневом керамическом горшочке, Ваньинь улёгся на постеленное им же одеяло, стянутое с кровати на пол, прямо рядом со столом, подложив одну из лежащих там подушек себе под голову и откинув прочие в сторону, под конец прижав руки по швам. Его загорелую, смуглую кожу украшала идущая от лопаток по рукам вязь татуировок, подобную которой девушка видела у Усяня. Сама спина была чистой от шрамов или прочих повреждений и покрыта мускулами, выработанными годами тренировок. Широкие плечи, какие можно встретить у профессиональных пловцов, ярко контрастировали с удивительно узкой талией, что было сложнее заметить, когда юноша был в одежде. Девушка сдвинула нужные ей мази к краю стола и, взяв флакон с маслом, для удобства осторожно присела на Цзян Чэна сверху, расположившись на самом низу его талии в основании таза, от чего Ваньинь ощутимо напрягся, но без единого возражения всё же постарался расслабится, убирая руки к голове. Вэнь Цин вылила часть масла себе на ладонь и немного прямо на спину юноше, проведя тонкой струйкой вдоль позвоночника. Естественно, по ощущениям для разгорячённой кожи это масло было сродни льду, от чего по телу прошлась волна мурашек. Она отложила флакон в сторону, принявшись медленно и осторожно втирать жидкость в кожу, негромко и терпеливо прося юношу расслабиться. Цзян Чэн, право слово, в массаже абсолютно не разбирался, а потому старался делать всё, что девушка ему говорила, чувствуя, как её руки скользили у него по всей поверхности спины с каким-то круговым движением. Он не мог не напрягаться каждый раз, когда её пальцы задевали чувствительные места и с каким-то удивлением ощущал, что влажная от масла кожа начинает постепенно нагреваться. Вэнь Цин продолжала это делать, пока масло не впиталось в кожу, прежде чем взять в руки низенький бутылёк с каким-то резко пахнущим кремом, который она начала ровным слоем наносить на кожу в каких-то определённых местах, вроде шеи, области под лопатками и на боках. Следующий крем пришёлся на поясницу и вдоль позвоночника. — О, Солнце! — Пробормотала девушка с долей удивления в голосе. — Сколько же здесь зажимов. — Она разминала и поглаживала кожу без особого нажима, от чего Цзян Чэн хоть и чувствовал неприятные ощущения, но не мешал до тех пор, пока его спину не пронзила резкая боль, когда девушка ощутимо надавила на какой-то участок. Юноша постарался моментально вывернуться из-под чужих рук, однако его придержали. — Терпи и не ёрзай, скоро отпустит. — Ваньинь сжал челюсть, чтобы не застонать от боли и сдавленно зашипел сквозь зубы. — При такой-то осанке... Ты спишь скрючившись как креветка? — Да вроде нет. — Кое-как выдавил из себя парень, неосознанно дёргаясь от каждого её движения. — Значит дело в стрессе и перегрузках. — Спокойно подытожила девушка, придавливая юношу одной рукой, чтобы тот не двигался. — Терпи. Какое-то время они молчали, пока Ваньинь, чтобы отвлечься от боли, сквозь зубы не задал давно интересующий его вопрос: — Как вы вообще с Вэй Ином познакомились? Девушка на краткий миг задумалась и, не видя смысла врать или молчать об этом, не прекращая круговыми движениями массировать чужую спину, ответила: — На сколько мне известно, Усянь встретил моего брата на Церемонии Дарения перед поединками. Кажется, их свела какая-то техника магии земли, а после они разговорившись и вовсе в последствии подружились. Он встретился с моим братом на следующий день и они договорились обучать друг-друга магии. — В смысле? — Тут же нахмурился Цзян Чэн, не понимая чему какой-то адепт Вэнь, даже не Первый ученик, мог научить Вэй Ина. — Усянь обучает А-Нина стихии земли, а тот в свою очередь стихии огня. — У Вэй Ина были проблемы с огнём? — Удивлённо переспросил Ваньинь, прежде чем задумчиво нахмуриться. — Почему он не сказал? — А затем с некоторой обидой в голосе добавил: — И всегда отмахивался или переводил тему, когда речь заходила об этом. — Уж не знаю, о чём он думал, но помню, он что-то говорил про то, что не хотел тебя беспокоить, и вообще, чтобы хоть кто-то об том знал. — Тц, и после этого он жалуется на то, что я не посвящаю его в свои проблемы. — Не то чтобы это было моё дело, но... Почему бы вам просто поговорить по душам? Я не думаю, что это всё, о чём он молчал, да и ты ведь, если бы мог, наверняка промолчал бы о своём состоянии. — И, будто бы оправдываясь, небрежно добавила: — В конце концов Усянь стал дорог моему брату за эти месяцы. Да и, что уж греха таить, мне. — Он назвал вас своими "родственными душами". — Только Вэнь Нин, я в этой теме за компанию. — Но вы довольно дружны. — Можно и так сказать. Снова повисла тишина. В участках, на которые давила Вэнь Цин, всё ещё ярко ощущалась боль, но уже гораздо терпимей. — Знаешь, — Вдруг начала девушка. — у Вэнь Нина раньше практически не было друзей из-за его неуверенности и дефекта речи. Его, конечно, не обижали - опасались моего статуса, но и не то чтобы жаловали. Поэтому, когда в тот день Вэнь Нин пришёл с церемонии светясь от радости и энтузиазма, рассказывая о своём новом друге, я отнеслась к этому с подозрением. С чего это вдруг кто-то, тем более Первый ученик, вот так с наскока решил подружиться с моим братом? Я боялась, что Усянь попытается через него добраться до меня - так уже происходило. Но чем дальше заходило дело, тем больше я убеждалась, что эта дружба настоящая. — Даже не видя свою собеседницу, Ваньинь был уверен, что её лицо украшала мягкая улыбка. — Я очень благодарна твоему брату. — Усянь может подружиться даже с мертвецом. — С небольшой задержкой всё-же выдавил из себя Цзян Чэн, почему-то смутившись. — Охотно верю. — Со смешком кивнула девушка.

***

Второй наследник Цзян даже не скользил, а парил над каменными дорожками Облачных глубин, ощущая себя настолько свежо и свободно, будто заново родился. Процедура массажа, длившаяся что-то около часа, может полтора, действительно была неприятной, однако, после её завершения, когда Вэнь Цин на последок втёрла ещё какой-то крем и встала, сказав накинуть что-то на спину, всё тело будто обновилось, даже дышать стало легче. Уже уходя она посоветовала пойти прогуляться, раз уж погода располагает, а затем предложила по возможности вздремнуть днём, хотя Ваньинь сомневался, что у него получится, тем более, что чувствовал он себя как никогда энергично. Пока что решили ограничиться одним массажем в день и травяными настойками и посмотреть как организм Цзян Чэна отреагирует на это. Если заметных улучшений не появится, можно будет добавить ещё процедур, вплоть до иглоукалывания и особой диеты, но пока что в этом нет необходимости. Пока он шёл, на удивление, до сих пор ещё не обременённый лишними мыслями о делах в своём ордене, и просто вдыхал приятный аромат распустившихся на кустах близ домов маленьких цветов, на его обычно неизменно хмуром лице можно было заметить лёгкую и незаметную, но всё же искреннюю улыбку. Его волосы, под стать настроению, были заплетены в совсем лёгкую косу, вместо привычного, перевязанного фиолетовой лентой пучка с двумя тонкими косичками, идущими к нему от висков. На Цзян Чэне была лишь мантия-безрукавка, в которой он сюда и приехал, да пояс, на котором висел круглый серебряный колокольчик. На прогулку он не взял ни оружия, ни даже кожаных нарукавников с водой, которые, вообще-то, по уставу всегда следовало брать с собой, но поскольку он хотел довольно скоро вернуться в свою комнату, не планируя долго задерживаться на улице, то и брать их не посчитал нужным. Не то чтобы у него был какой-то особый план или маршрут, но первым делом Ваньинь решил обойти самые важные места и здания, чтобы наконец перестать теряться в этой бессистемной россыпи дорог. Столовая, лекционная, библиотека, павильоны целителей, дом Главы ордена и ворота — ко всем им нужно было просто запомнить направление. Помимо него, меж домов петляли только разве что адепты в белых одеждах, в своём странном, не то что бы быстром, но и не медленном темпе, скользя по дорожкам так тихо, что будто бы и невесомо. Маги воздуха не обращали на него внимания, спеша по своим домам, какие-то видать, от равнодушия, а другие, даже если и кидали короткие заинтересованные взгляды, то тут же отворачивались возвращаясь к своим делам и выкидывая из головы лишние мысли. Цзян Чэну это безразличие к своей персоне даже нравилось. Он знал, что в ГуСу люди невероятно чтят чужие границы, не позволяя себе проявлять излишнее любопытство или настойчивость, а в ордене Лань, где это закреплено в правилах, и подавно. Будь Ваньинь в Пристани лотоса, от назойливых вопросов, порождающих глупые слухи, не было бы спасения. В прочем, не то, чтобы среди адептов Цзян есть глупцы, осмелившиеся досаждать самому Второму наследнику Цзян, известному своим вспыльчивым нравом. Пройдя мимо столовой, Цзян Чэн направился в сторону, как он предполагал, ворот, неспешно проходя мимо эстетически красивых, но однообразных зданий, наблюдая за скачущими по веткам деревьев мелкими птицами и, что особенно примечательно, крылатыми лемурами, грызущими какие-то фрукты или, судя по всему, играя в догонялки. Один из лемуров даже ненадолго спикировал на Ваньиня, убегая от своих собратьев, и расположился у того на плечах, обернул свой длинный хвост вокруг человеческой шеи. Честно говоря, несмотря на то, что Цзян Чэн не выглядел особо довольным, на самом деле он, так-то, не был против, учитывая, что этот лемур не пытался испортить его причёску или порвать одежду, а потому Ваньинь не пытался как-то сбросить с себя нахала, не прекращая невозмутимо идти вперёд, со сложенными за спиной руками. По мере движения Второй наследник Цзян видел всё больше и больше адептов Лань, что переносили какие-то бумаги, книги, вещи или просто спешили куда-то, и в его ранее свободную от мыслей голову начали заползать червячки непрошенной вины и смятения. "Они работают," — Ехидным тоном протягивала совесть. — "а ты в пустую тратишь время." Ваньинь никак не мог отделаться от мысли, что пока он прохлаждается, его брат тренирует адептов, а сестра занимается делами ордена, взяв на себя, стоит помнить, ещё и часть работы самого Цзян Чэна. И от этого парню становилось паршиво. Хотелось куда-нибудь побежать, что-то сделать, лишь бы перестать чувствовать это. Из забытья самокопания Ваньиня вывел знакомый голос, пришедший откуда-то сбоку: — Цзян-сюн! — Не Хуайсан? Цзян Чэн изумлённо обернулся и увидел приближающуюся к нему фигуру в зелёном, держащую что-то в руках, мельком обнаружив, что лемур, по всей видимости, в какой-то момент спрыгнул с него. — Что ты здесь делаешь, Цзян-сюн? А где Вэй-сюн? Разве сейчас у вас не идёт тренировка? — По некоторым причинам я освобождён от физических нагрузок на ближайшее время. — Недовольно буркнул Ваньинь, отводя взгляд к тому, что наследник Не держал в руках. — Что это? Должно быть, его нежелание говорить о своём состоянии было достаточно явным для того, чтобы Незнайка мог его заметить, потому что тот охотно позволил перевести тему, несмотря на всё ещё не потухший интерес в глазах. — Набор плотной Юньмэнской бумаги, окрашенной в светлые оттенки некоторых цветов и новый сборник по созданию оригами. — Оригами? — Цзян Чэн на краткий миг призадумался, вспоминая, где мог слышать это слово. — Фигурки из бумаги? — Да. — Довольно выдохнул Незнайка, с энтузиазмом прижимая макулатуру к груди. — Я уже давненько ими увлекаюсь, но всё ещё не так уж и хорош. Если ты не занят, хочешь ко мне присоединиться? Я планировал заняться этим у себя в Минши. Мы можем устроить чаепитие! — Воодушевлённо, но не громко воскликнул Не Хуайсан, видимо считая это прекрасной идеей. Цзян Чэн задумчиво нахмурился, едва-едва склонив голову набок, но кивнул, не видя особого смысла отказываться. Не то чтобы у него было чем занять себя на ближайшие часы. К тому же, Второй наследник Не казался вполне себе хорошим компаньоном и собеседником, с которым было бы приятно провести время за чашечкой чая. — Почему именно Юньмэнская бумага? — Лениво спросил Ваньинь, когда они развернулись к домику Незнайки. — Мм, я успел перепробовать множество видов бумаги и пергамента со всего света, но все они либо недостаточно хорошо держали форму, либо были слишком тонкими и легко рвались. — В голосе юноши слышались разочарованные нотки. — Раньше я использовал некоторые сорта бумаги из Цишани и ГуСу, однако, после того, как Вэй-сюн дал мне на пробу привезённые из Юньмэна листы, я просто влюбился! И поспешил сделать себе заказ. — Он гордо улыбнулся, прижимая перевязанную толстыми красными нитями стопку бумаг к груди. — И вот, наконец, они приехали. Надо будет не забыть, к слову, отдать немного Вэй-сюну, а то я уже давненько задолжал ему. — Не думаю, что он об этом вспомнит. — Небрежно отметил Цзян Чэн, успевший за всю свою жизнь не раз проклясть Усяня за его дурную память. — Не люблю оставаться в долгу у людей. — Как-то странно сверкнув глазами, невинно улыбнулся Второй наследник Не. От того места, где они встретились, до Минши Не Хуайсана, было на удивление недалеко — стоило пройти лишь пару поворотов в этом лабиринте из домов. Комната Незнайки встретила Ваньиня запахом какой-то сладости, вероятно исходящей от заранее подожжённых благовоний и птичьей вознёй в поставленных в углу золотых клетках. Куда ни глянь можно было наткнуться на пейзажи, украшения и веера, а на низком столике посреди комнаты стоял заранее приготовленный чайный сервиз. — Как вы вообще познакомились с Вэй Ином? — Присев за столик и удобно расположившись на подушках спросил Цзян Чэн, вызвавшись нагреть воду в чайнике. — О, это произошло незадолго после Церемонии Дарения, может, через неделю. — Не Хуайсан прислонил палец к щеке, словно стараясь припомнить ту встречу, доставая к чаю сладости. — Как ты знаешь, я представляю некоторые услуги... — Он замолчал, будто пытаясь подобрать более верное слово. — Контрабанда. — Усмехнувшись, с ехидством в голосе услужливо напомнил Ваньинь. — Как грубо, Цзян-сюн. — Прикрыв лицо веером посетовал Незнайка. — Но да, можно и так сказать. — И мой брат показался тебе хорошим клиентом? — И он действительно оказался хорошим клиентом. — Небось первым делом вино заказал? — И его в том числе. Второй наследник Цзян закатил глаза. — Ну кто бы сомневался? — Но, помимо этого, Вэй-сюн, как оказалось, хороший художник. Мы встретились, когда он рисовал лунное персиковое дерево в одной из дальних беседок. — Мгм... — Задумчиво кивнул Ваньинь, будто вспоминая что-то. — А ты случайно не знаешь, не растут ли на территории ордена яблони? — Я в Облачных глубинах уже не первый год прячусь от старшего брата, так что знаю чуть ли не каждый кустик. — Он отпил немного свежезаваренного чая. — Какое именно дерево тебя интересует? — Когда я был здесь зимой, я наткнулся на яблоню, с голых ветвей которой свисали плоды изо льда... — О, ты про "призрачные яблоки"? — Как бы невзначай спросил Незнайка, сделав ещё глоток, но встретившись с непониманием в глазах собеседника, поспешил пояснить. — Так называют сорт очень поздно плодоносящих яблонь, таких здесь несколько. Из-за того, что холода в ГуСу наступают рано, причём сразу с лютыми морозами, эти фрукты частенько леденеют и оставляют после себе "ледяные корочки" в форме яблок. — Сводишь меня к ним как-нибудь? — Ну конечно, Цзян-сюн, не вопрос. Ваньинь довольно кивнул и перевёл взгляд на оставленную с края стола тонкую книжечку с мягкой кожаной обложкой, лежащую поверх стопки Юньмэнской бумаги. — Что мы сейчас будем делать? — Обычно я выбираю одну из фигурок и пытаюсь повторить по инструкции, но, поскольку ты мой гость, тем более, что это будет твоей первой опыт с оригами, то на этот раз выбор за тобой. — Второй наследник Не изящно поднял книгу, лежащую к нему ближе, и протянул через стол Ваньиню. — А ты? — Выгнул бровь Цзян Чэн, беря и тут же раскрывая сборник на случайной странице. Было что-то странное в тоне Незнайки, но сложно понять что именно. — Я вдруг вспомнил, что мне нужно отправить одно важное сообщение. — Невинно улыбнулся Не Хуайсан, вставая с подушек и направляясь к шкафчикам. — Что-то по работе? — Вяло поинтересовался Ваньиня, одну за другой перелистывая страницы и делая глоток чая. — Можно и так сказать. — Уклончиво ответил Второй наследник Не, доставая что-то из своих шкафчиков. — Я понял, не буду мешать. На страницах этого сборника были подробно вырисованы схемы создания разных не шибко правдоподобных, но милых животных, на которых Цзян Чэн смотрел без особого энтузиазма. Периодически он бросал короткие взгляды на Не Хуайсана, краем взгляда отметив, что использовал он для создания сообщения, на удивление, морскую зернистую бумагу. Ваньинь хотел было уже спросить об этом, но, посмотрев на сидящих в золотых клетках певчих птиц и вспомнив, что в Облачных глубинах в качестве исключения разрешено содержать лишь посыльных птиц, он сам додумался до верного ответа. Хотя обоснованно считал, что выбор именно этих птиц довольно странный и затратный, учитывая, что переносить они могли только эту самую морскую зернистую бумагу, ведь полноразмерные послания банально не влезли бы в капсулы. Цзян Чэн нашёл оригами, который ему понравился, когда Незнайка уже закреплял капсулу с письмом на спину спокойно сидящей у него на ладони голубой сойки. Не Хуайсан, поднеся птицу к губам, что-то прошептал ей, прежде чем та, слетев с его пальца, уверенно и быстро выпорхнула в окно, тут же исчезнув из поля зрения. — Я хочу сделать вот это. — Заявил Ваньинь, протягивая к подошедшему Второму наследнику Не открытую на определённой странице книгу. — Фигурка собаки? — Не Хуайсан сам пролистнул немного вперёд, смотря на схему создания, и согласно кивнул. — Хороший выбор. Она как раз подойдёт для новичка. — Тогда чего мы ждём? — Ухмыльнулся Цзян Чэн.