Вперёд в прошлое

Самым первым, что я ощутила, была боль в теле. Несильная такая, однако приставучая, зудящая. Больше всего болели ноги, руки и правый бок. Нехотя раскрыв глаза, я обнаружила, что нахожусь на улице — лежу на какой-то скамейке в небольшом переулке. Сон слетел быстро, но вставать не хотелось. Лень она такая… Я ещё немного полежала, а потом пришло осознание, что так мне ничего не узнать. Пришлось покинуть уютное (хотя кого я обманываю?) местечко и идти на поиски правды. «Кто посмел вышвырнуть меня из собственной квартиры? — это был мой первый вопрос, за которым тут же последовал второй. — «Где я, вообще?!» Я осмотрелась по сторонам. Возле скамейки валялись некоторые из моих вещей: чёрный портфель, с которым я гоняю в институт, зарядник от телефона, повербанк, электронная сигарета, штаны, худи, наушники… Слава богу, заснула я в одежде и проснулась тоже в ней. Представляю, как было бы неловко в обратном случае! Люди и так наверняка приняли меня за бездомную. А, впрочем, без разницы. Я начала спешно складывать свои вещички, под скамьёй заметила банку с энергетиком. Как же повезло, что вместе со мной и вещами, переместился ещё и рюкзак! Если б его не было, не знаю, как бы я таскалась со всем этим барахлом. Всё же, мне сегодня определённо везёт. Я посидела немного на лавочке и решила пройтись. «А куда мне, собственно, податься?» — всплыл в голове ещё один вопрос. Тут я вспомнила, что у меня с собой должен быть телефон, однако в карманах штанов его не оказалось. Поначалу это меня встревожило, но смартфон вскоре нашёлся, хоть и с некоторым трудом, в глубине портфеля. Первым приложением, в которое я зашла, были, вопреки здравому смыслу, не Карты, а ВКонтакте. Надо ведь посмотреть не писал ли мне кто-нибудь в последнее время! Проверив сообщения и убедившись, что ничего нового там нет, я всё-таки открыла Карты. «Так-с, моё местоположение, угу… Стоп, что?! Берлин?! — оторопела я. — Сюда-то меня каким образом занесло?! Впрочем…» - кое-как разобравшись с картой, я с ухмылкой отметила на ней Рейхстаг. Решила, так сказать, прогуляться до знакомой мне достопримечательности, чтобы не болтаться по городу просто так. Эх, кому расскажу — не поверят! Шла я по улице и замечала на себе удивлённые взгляды. Люди были одеты странно. Или, может, это я в их глазах выглядела странно? На зданиях висели флаги со свастикой… Мне начинало казаться, что это всё глупый розыгрыш, или здесь просто снимают военный фильм. Но я решила не судить только по своим предположениям и, вспомнив уроки немецкого в школе и набравшись смелости, подошла к мальчику в форме Гитлерюгенда: — Entschuldigung. (Извините) — Ja? (Да?) — Kannst du mir sagen welches jahr es ist? (Можешь сказать, какой сейчас год?) — 1934 natürlich. (1934 конечно же) — Danke. (Спасибо) Я поспешила скрыться с глаз удивлённого мальчишки, однако сама при этом была в шоковом состоянии. «1934 год… В августе Гитлер станет фюрером. Знали бы они, к чему это приведёт!» Вечерело. Я поняла, что сегодня и ближайшие пару дней (это ещё мягко сказано), мне придётся ночевать на улице. До сих пор не верилось, что меня каким-то образом занесло в прошлое. А мальчишка… он мог быть одним из массовки, который должен сказать заученный год не мне, а кому-то другому. В общем, всё слишком запутано. Зато я уже подходила к Рейхстагу и заранее предвкушала, что через пару минут исполниться моя мечта. Одна из многих. Чтобы разбавить обстановку, я одела наушники и включила музыку. Оставалось только завернуть за угол, и моему взгляду предстанет самое прекрасное для меня место в Германии. Но не успела я дойти до какой-то лавки, как кто-то тронул меня за плечо. Повернувшись, я увидела перед собой высокого молодого человека лет 20-25, в униформе штурмовика с небесно-голубыми глазами и светлыми волосами. В общем, идеал арийской расы. Его голос — бархатный, но строгий баритон — вернул меня из мыслей в реальность: — Mädchen, lass uns gehen. (Девушка, пройдёмте) — Was ist los? (Что происходит?) — Reden wir in der Abteilung. Komm. (В отделении поговорим. Идём.) Я хотела было взбунтоваться, однако, поразмыслив, решила, что это ни к чему хорошему не приведёт. В конце концов, штурмовик выполняет свою работу, а я в их мире никто, да и силы никакой не имею. Ладно, Рейхстаг подождёт. Хотя обидно. Ведь я даже не знаю, за что меня хотят арестовать. Молодой человек вёл меня за собой по какой-то улице. Из-за невысокого роста мои ноги не успевали за его темпом шага, но я старалась не отставать. И вот, мы дошли до небольшого здания. Снаружи оно не было похоже на участок полиции, но, зайдя внутрь, я поняла, что меня не обманули. Здесь действительно находились камеры заключения, ходили мужчины в форме и стояли стеллажи с формулярами. Мы зашли в кабинет. Там стоял небольшой диван, два книжных шкафа, комод и стол, за которым сидел мужчина средних лет, в эсэсовской форме. — Wer ist das? (Кто это?) — спросил тот, нахмурив брови. — Mädchen seltsam gekleidet beschloss, die Abteilung zu verhaften und mit ihr umzugehen. (Девушка, одета странно, решил задержать и поговорить в отделении.) — отрапортовал задержавший меня штурмовик. — Gut. Bring sie zum Schilling-Büro und rede mit ihr. (Хорошо. Отведи её в кабинет Шиллинга и поговори с ней.) — последовал приказ. — Jawohl. (Слушаюсь.) Выйдя за дверь, мы направились прямо по коридору и через несколько минут остановились возле другого кабинета. Мой спутник повернул в замке принесённый с собой ключ, и мы вошли внутрь. Этот кабинет был гораздо меньше прежнего. Ещё одним заметным отличием было то, что вместо двух шкафов здесь стоял один. Молодой человек занял место за столом и указал мне на стул, стоящий рядом. Я села. — Ihre Ausweis. (Ваши документы.) «Так, — подумала я. — Аусвайс — это, помнится, документы по-немецки». — Eine Minute, bitte. (Одну минуту, пожалуйста.) «Вспомнить бы ещё, где в портфеле валяется паспорт». В маленьком кармане документа не было, поэтому пришлось обшаривать большой. С трудом, но мне все-таки удалось найти паспорт, который я на всякий случай всегда носила с собой. Сейчас моя предусмотрительность пришлась как нельзя кстати. — Bitte. (Пожалуйста.) — сказала я, подавая документ немцу, который принялся с задумчивым видом его рассматривать. — Kann ich dir eine Frage stellen? (Можно задать вам вопрос?) — Ja, natürlich. (Да, конечно.) — Ist Ihr Pass eine Fälschung? (Ваш, паспорт подделка?) — Wie bitte? (Что простите?) — Ihr Pass ist gefälscht. Da steht das falsche Geburtsdatum, du kannst nicht 2006 geboren sein. Außerdem hat er… (Ваш паспорт поддельный. У вас неправильная дата рождения, вы не могли родиться в 2006 году. Да и к тому же он…) — Russisch. Ich weiß. (Русский. Я знаю.) — Was ist der Zweck Ihres Besuchs in Deutschland? Und was halten Sie in Ihren Händen? (Какова ваша цель визита в Германию? И что вообще вы держите в руках?) — Oh, es ist ein Telefon. (А, это телефон.) — Sind sie sicher? (Вы уверены?) — Ja. (Да.) — Gut. Zu welchem Zweck besuchen Sie Deutschland? (Хорошо. Так с какой целью вы посещаете Германию?) — Ich habe keine Ahnung. Ich bin gerade hier gelandet, aber im Allgemeinen war ich zu Hause. Ich erinnere mich nur, dass ich zu Hause ins Bett gegangen bin und schon hier aufgewacht bin. (Я даже не знаю. Я только сейчас здесь оказалась, а так была дома. Я помню только то, что уснула дома, а проснулась уже здесь.) — Sie wollen also sagen, dass Sie sich in der Zeit bewegt haben? (То есть вы хотите сказать, что переместились во времени?) — Jawohl. (Так точно.) — Aber das kann nicht sein! (Но этого не может быть!) Штурмовик был шокирован моим спокойным заявлением и продолжил упрямо считать его ложью. Впрочем, я не могла ни в чём винить мужчину. Понимала, что сама тоже бы не поверила. Определённо. Да и сейчас не особо верила, просто не хотела показывать свой шок. Но ещё больше меня поразили дата и время на экране смартфона. До этого момента я почему-то не обращала на них внимание. 25 апреля, 20:46. «Оказывается, уже через неделю будет День труда. Начнутся майские праздники, правда Дня Победы ещё не существует. Но это только пока… Стоп, а что если… его и не будет вовсе? Из-за меня», - о боже, теперь эта мысль будет преследовать меня постоянно. — Anscheinend kann. (Видимо, может.) После моих слов на некоторое время опустилось неловкое молчание. Хотя, кого я обманываю? Неловким оно было только для меня. Штурмовик же сидел с задумчивым видом, и на его лице не виднелось ни капли смущения. А может он это и скрывал. Кто знает? Но если скрывал, получалось у него отлично. — Hast du einen Schlafplatz? (Вам есть где ночевать?) — Nein. (Нет.) — Dann werde ich dich bis morgen in eine Zelle sperren. Wir werden es morgen erfahren. (Тогда я закрою вас в камере до завтра. Завтра всё и выясним.) «Ну, наверное ночевать в участке лучше, чем на улице. Я же не знаю, какая была уличная жизнь в Германии, в 30-е годы». — Gut. (Хорошо.) — ответила я наигранно равнодушным голосом. Мы вышли из кабинета и, спустившись вниз по лестнице, проследовали по тёмному коридору прямо до камеры. Рядом с железной дверью стоял письменный стол, за которым сидел охранник. — Es tut mir leid, aber die Tasche muss der Wache übergeben werden. (Извините, но сумку нужно сдать охраннику.) — проговорил штурмовик, указывая на мой портфель. — Ja, natürlich. (Да, конечно) — я покорно отдала свои вещи, и меня закрыли в ужасно холодной тюремной камере. Жаль, конечно, что портфель пришлось сдать, но мне удалось заранее спрятать в кармане штанов телефон и под (электронную сигарету). «Ладно, скучно мне тут точно не будет, — подумала я про себя и сразу добавила. — Надеюсь». Но буквально через два часа играть в телефон мне наскучило. Зато я заметила ещё одну странность: мобильный интернет у меня работал даже в Германии 30-х годов. Быть может, перемещение во времени сработало не так, как надо и образовалось что-то вроде временных дыр, из которых выходил поток связи? Тогда как было надо? Да не, бред. Хотя… Даже не знаю, верить в это или нет. И всё же играть мне, повторюсь, наскучило, незаметно парить под тоже. Поэтому оставался последний вариант — поспать. Правда, сегодня я буду спать не на своём любимом диване под пледом, а на деревянной шконке под бдительным контролем охранника. Но кого это волнует? Во всяком случае, не меня. Всё-таки этот сумасшедший день меня порядком вымотал…