***
Дорога к городу оказалась намного больше, чем себе представляла Надя. Она когда-то давно, когда ещё была студенткой, ездила с города домой и всегда проходила этот путь, после того, как проехала на автобусе за город. Тогда Мальковская и была сильнее духом и морально, и физически, но теперешний голод не лучшее средство для передвижения пешком. К тому же перспектива идти весь оставшийся путь до города, ещё и под палящим солнцем, никак не устраивала девушку. Но и делать было нечего, Надя любой ценой была готова помочь брату, даже если она и вернётся ни живая, ни мёртвая. Мальковская так бы и прошла весь путь, останавливаясь под каждым деревом в теньке отдохнуть, если бы не мужчина, ехавший в повозке, запряженной лошадью. Он добровольно остановился перед Надей. – Куда спешишь с утра пораньше? - произнёс тот.– Не в город случаем? – Да, в город,- перекрывая лицо от палящего солнца, ответила Надя.– Если и вы в город, то может подбросите?- поинтересовалась она, беспокоясь, что ее слова не звучали так вежливо, как хотелось бы. – Я не в город, в деревню к родственников еду,- ответил тот, добавляя: – но я могу до поворота довезти, дальше сама сможешь дойти через лесок. Уж извини, по другому не смогу. Время сейчас такое, что и ездить по открытым местам не хочется. – И за это благодарю вас,- закинув корзину в повозку, Мальковская и сама запрыгнула. Мужчина тронулся. Несколько минут они двигались молча, пока сосед вновь не заговорил. – Как вас зовут, девушка?- спросил тот. – Надя. А вас? – Григорий. Можете звать просто Гриша,- ответил мужчина.– Вы из какой деревни будете? Надю начинал смущать этот допрос, она начинала подозревать, что не к тому человеку села в повозку. А вдруг он один из тех полицаев или помощников немцев? Но какая им выгода с простой, бродящей по пустым дорогам девушки? Мальковская успокаивала свои мысли тем, что Гриша просто желает поговорить с кем-то. Одинокий видимо, а тут собеседник подоспел. – Криволес. Вы недавно проезжали её,- ответила она, ожидая последующих вопросов о своей жизни. – А дорогу в город чего держишь?- вновь спросил Гриша. – За лекарствами для брата, младшего. – Не страшно тебе?- вдруг настороженно спросил он.– Немцев в городе сейчас, кажется, больше, чем в самой Германии. Развелось таких, тьфу! А ты девушка молодая, не дай бог под горячую руку попадёшь одному из таких. – Смерть меня не пугает,- твёрдо, не задумываясь, ответила она.– Меня пугать больше будет, если я не сделаю ничего, чтобы могло помочь ему. – Дело твоё,- пожал плечами мужчина.– Приехали, спускайся,- Надя не заметила, как за разговором прошло время. Или же он мог провести ее дальше, просто не захотел? Хотя лес какой-то там был.– Счастливого тебе пути, дай бог здоровья брату твоему. – Вам спасибо, что подвезли. Надежда тронулась далее. Пока ее новый знакомый уезжал в противоположную сторону, девушка пробиралась сквозь деревья в глубь леса. Он был наполнен елями, берёзами, клёнами. Аромат такой давно не был слышен девушке. Под ногами хрустели ветки, шелестела листва. Мальковская продолжала идти, всё думая, как бы не заблудиться здесь. Она глядела по сторонам, перекладывая ладони то на одно дерево, то на другое. Туфли с каждым шагом начали натирать. Не удивительно, они то совсем уже старые, материал практически полностью сползал с обуви. Надя помнила, как мама подарила ей их на её 15 день рождения. С тех пор она не меняла их, ведь надеялась, что они ещё долго прослужат. Терпеть эту боль было невыносимо, кожа на ногах начинала ныть и казалось будто сейчас разорвётся на части. Но она шла. Надя насильно принуждала себя забыть о терзающей боли в ногах и идти дальше.***
Ветки цепляли лицо, иногда резали глаза, не редко под ногами проявлялись невидимые на первый взгляд пни. Мальковская падала, но продолжала идти дальше. И без того старое платье было перепачканно в грязи, ноги, из-за натирающих сандалий, казалось пропитались кровью. Надя шла долго, неизвестно сколько часов она провела в глуши. Начинало холодать, а это значит, что приближался вечер. Вероятно она свернула не туда, и теперь гуляет по "прекрасным" просторам леса. Это вызвало волнение и страх. Глушь, никого нет, а в таких местах немцы могут искать притаившихся партизан. Неизвестно сколько ей чудом удалось обойти мин, и сколько ещё ждёт впереди. Надежда не видела смысла в этой бесполезной ходьбе по одним и тем же местам. Она словно в кругу, в безграничном кругу ада. Оперевшись на очередное дерево, Мальковская дрожащими, неуверенными шагами зашла за огромный ствол, с такими же дрожащими коленями присела на землю. Разворачивая платок, она отломала кусочек хлеба, жадно и бесстыдно проглатывая его. Надя уверяла себя, что соберётся с силами и вновь пойдет, пойдёт спасать брата. Однако суставы кричали лишь о смерти. Пусть уснет и никогда не проснётся. С подобными мыслями, голова девушки опускалась на ствол дерева, ноги размякли, а голова отключалась, и глаза слипались. Лучше не проснуться!***
Всем желания сбыться, увы, неданно. Очутившись в неизвестном месте, Надя, из-за дрожащих век, медленно мограя, открыла глаза. Она ощущала совсем другой комфорт, что не был у неё в лесу. Действительно, она спала на кровати, засланой белой простынёй. Мальковская не подавая виду, что проснулась, оглядела дом. Одна кровать, на которой она и спала, небольшое окно, через которое были видны первые лучи солнца (с этого она сделала вывод, что наступил следующий день), печь, деревянный стол с двумя стульями и входная дверь - видимо лесной домик. Надежда подумала, что ей мог помочь какой-нибудь лесник или ещё добрый человек, не давший бедной девушке умереть. Однако ее предположения тут же исчезли, увидев входящего в ту самую дверь молодого мужчину. Надя хлопая глазами смотрела в его сторону, а молодой человек судя по всему и не замечал проснувшуюся гостью. К своему же ужасу она заметила на нем форму серого цвета, на плечах красовались, так назвавые, погоны, на ногах были кожаные чёрные сапоги, на поясе на ремне весела кобура, голова покрыта фуражкой. Девушка с облегчением подумала, что партизан, случайно оказавшейся мимо помог ей, однако предположения быстро развеялись, заметив на воротнике типографию руны "зиг". Её она помнила и на забудет никогда. Что же тогда она делает здесь? Чем она не угадила этому немцу? Надя и представлять не хотела, что ему нужно от неё. Немцы и те долгое время без женского внимания были, не удивительно, что они скоро и друг на друга бросаться начнут. А тут она, молодая и красивая девушка, какая же это может быть неудача? Надя сильнее вжималась в стену, ей казалось, что ещё чуть-чуть и фашист поймёт, что она не спит. Предательский скрип постели выдал её. Немец повернулся на звук. Хоть Мальковская и успела вновь закрыть глаза, незнакомец увидел, что та притворяется. Взяв в одной руке стул, он присел рядом со спасённой девушкой. Надежда лишь почувствовала, как светло вдруг сменилось темнотой, но до сих пор не собиралась открывать глаза. – Ich habe gesehen, dass du nicht geschlafen hast, – спокойным голосом произнес он.– Я видел, что ты не спишь, – Ich werde dir nicht weh tun. – Я не причиню тебе вреда. Девушка продолжала удачно притворяться спящей, не шевеля руками, хоть тело от неизменного положения начинало затекать. Немец. Зачем она ему? Он ничего не делает, если б хотел, то давно бы это получил. Куда ей хрупкой, деревенской девушке до немецкого военного офицера? Надю пугала неизвестность, хоть и голос мужчины не обещал ничего плохого. – Teufel! Du verstehst mich nicht,- не придавая приступа агрессии, выругался офицер.– Чёрт! Ты ведь не понимаешь меня. А Надя не шевелилась, даже когда тот ушёл, захлопнув за собой дверь. Немец понял, что разговор не приведёт не к чему дельному. А Надя понимала, она знала, что говорил ее спаситель...