Надежда - самое сладкое несчастье

- Теперь, даочжан, вы все знаете,- Хуайсан, доселе сидевший спиной к слушателю, повернулся. Сун Лань ошеломленно попятился назад, натыкаясь на присевшего на каменный пол призрака. Глава Не. Именно он поспособствовал тому, что сознание вернулось к марионетке Сюэ Яна, что преступник был наказан. Цзычэнь сложил руки и низко поклонился. Преисполненный благодарностью, он и не заметил как мужчина в сером ханьфу вновь отвернулся и встал, отходя к полке, с лежащей на ней ушамао. - Даочжан, не благодарите меня,- тихо произнес Хуайсан, - Это все было не ради вас. И сейчас, в этот самый момент, я преследую исключительно свою цель,- заклинатель резко развернулся, подходя к мертвецам. Сун Цзычэнь, выслушав долгий рассказ главы Не, так и не понял того, зачем он привел их в Нечистую Юдоль, зачем поведал тайну, скрываемую долгие годы. Не Хуайсан внимательно посмотрел на Синчэня. Все то время, как он наблюдал за ним, призрак оставался безучастным и равнодушным к происходящему. Заклинатель протянул к нему руку, но Сун Лань перехватил ее, не давая коснуться. - Он ведь осязаем… как живой…,- задумчиво проговорил мужчина, не пытаясь снова дотронуться до мертвого даоса, - Как? - он посмотрел в глаза марионетке, несмотря на то, что значительно уступал в росте. Цзычэнь отвел взгляд, посмотрев на любимого. Он присел рядом, помогая встать. Призрак послушно поднялся на ноги. Вместе они направились к выходу. - Я все рассказал. А вы, даочжан, просто уйдете? - Хуайсан горько усмехнулся, - Я ведь тоже заслуживаю второй шанс. Сун Лань растеряно обернулся, не понимая чего хочет глава Ордена. - Как вы его вернули? - в его голосе появилось то, чего прежде не было - слабость. Мертвец взял в руки небольшой листок бумаги, тушь и кисть. «Не вернул» - гласила надпись. - Возможно… сознание еще можно восстановить,- Хуайсан, призадумавшись, рассматривал иероглифы на бумаге. Глупая надежда промелькнула и вновь рассеялась. Цзычэнь покачал головой. - Нет, вы ошибаетесь. Вэй Усянь говорил, что душу уже не восстановить, соответственно, и призрака создать невозможно. Но вот, Сяо Синчэнь перед нами как живой. Он громил лавки торговцев? Значит это не просто фантом. Сознание можно вернуть. Если есть оболочка, если есть, пускай и странные, но желания, то не все потеряно,- Хуайсан не заметил, как ухватился за рукав Сун Ланя, с мольбой проговаривая эти слова. - Хорошо, хорошо, можете уходить,- он отпустил даоса и отвернулся, не увидев в глазах того интереса. Цзычэнь выхватил лист из рук мужчины и снова вывел на нем надпись: «Зачем?» - Зачем мне это? - правильно понял вопрос заклинатель, - Я тоже потерял любимого человека,- он опустил взгляд, сжимая в руках веер. Сун Лань посмотрел на главу Великого Ордена. Он уже не видел того уверенного в себе заклинателя, который пришел к их дому. Перед ним стоял глубоко несчастный, потерянный человек. Таким же был и он. «Хорошо» - новый иероглиф появился на бумаге. Не Хуайсан непонимающе уставился на листок, потом перевел взгляд на мертвеца. Уже готовый расстаться с последней надеждой, он не мог поверить, что даос согласится помочь. Заклинатель церемониально поклонился, вскинув и сложив руки. - Сун Цзычэнь, благодарю,- он поднял голову, - Вы можете пройти в покои, подготовленные для вас с Сяо Синчэнем. Оставайтесь в Нечистой Юдоли. Завтра… утром… утром мы поговорим, я отвечу на все вопросы, все что хотите, все что вам будет угодно,- Хуайсан спотыкался на каждом слове, он переживал о том, что даос передумает. Сун Лань слегка поклонился и, поднимая вновь осевшего на пол призрака, вышел из Тайной комнаты.

***

Ушамао который год пылилось на полке. Когда-то за ним бережно ухаживали, когда-то носили не снимая. Но прежнего хозяина давно нет в живых, а нынешней владелец держит у себя шапку как трофей, не касаясь, будто предмет проклят. Не Хуайсан часто приходит в эту комнату, полную диковинных вещей. Большинство было собрано его предками, а какие-то его братом. Вот меч Вэнь Сюя. Оружие на первый взгляд неприглядное, но обладающее в какой-то степени утонченностью. Впрочем, оно не представляет из себя ничего особенного без руки умелого владельца, а тот лишился головы во время Аннигиляции Солнца. Почти все трофеи есть нечто, что принадлежало почившим заклинателям, а точнее врагам. Орден Цинхэ Не не был жесток, напротив, с жестокостью здесь борются последнии столетия, но войны, междоусобицы и восстания не щадят никого. Не Хуайсан часто приходил в эту комнату, но его внимание не привлекали клинки с полей битв. Раньше, тайные письмена были завалены грудой хлама, сейчас же, во время правления младшего брата великого Чифэн-цзюня, свитки были аккуратно разложены по полкам. Все уже перечитаны, некоторые дважды-трижды. Но мужчине казалось, что он постоянно упускает нечто важное, то, что даст ответы на его вопросы, исполнит заветную мечту. В этом затхлом помещении была проведена не одна бессонная ночь. Тайная комната, так же как и личные покои главы, была свидетелем безудержных стенаний. Только тут, в отличие от собственной комнаты, Хуайсан мог не сдерживать порыв слез рвущихся наружу. Стены скрывали приступы рыдания, перерастающие в истерику. Он приходил сюда часто, чаще чем бывал в своей постеле. Мужчина уставал иногда так, что не в силах добраться до покоев, засыпал прямо на полу, в то время как разбросанные после очередного прочтения свитки так и оставались лежать на столе. Кроме исписанной бумаги, в Тайную комнату манило еще одно - ушамао. Личный трофей Не Хуайсана, такой же как Цзянцзай или рукописи Старейшины Илин. Но нет, черная шапка имела одно большое отличие от всего остального - в ней была запечатана часть души погибшего Гуанъяо. Глава Не понял это не сразу, поднимая из обломков храма ушамао он не мог предположить такого везения. Открылось это случайно. Тогда, в Нечистую Юдоль приехал Цзеу-цзюнь, он то и начал играть расспрос прямо в саду резиденции. Хуайсан недолго послушал музыку сяо, но затем пришел в Тайную комнату. Черный силуэт шапки слегка сиял синевой. Часть души Цзинь Гуанъяо откликнулась на призыв. Что-то внутри мужчины ликовало. Он знал, что такая маленькая частичка души, почти фантомная, вряд ли имеет сознание. И на расспрос она ответила скорее из-за энергетического воздействия. Но даже маленький кусочек ненавистного человека, заточенный в эту мерзкую шапку, вселял в Хуайсана чувство злой радости. Была бы его воля, он бы заставил Гуанъяо страдать еще больше. Труп брата обошелся с ним даже мягко - просто переломал кости. Нет, младший, а по вине этого человека уже единственный господин Не поступил бы куда изобретательней. Изначально, он хотел уничтожить не репутацию Верховного заклинателя, а его самого, но он слишком поздно понял, что несмотря на сердце, заполнившееся гнилью, у этой твари оставалось кое-что до сих пор дорогое ему - его эргэ. Он должен был собственноручно убить Сичэня. А потом страдать, страдать долго, так, чтобы от него не осталось ничего. Что ему жена, ребенок или же отец с братом? Душа этой падали принадлежала только одному человеку. Как жаль, что Цзеу-цзюнь, этот Лань, которого так ценил Минцзюэ, пригрел у себя змею, сам стал частью ее коварных планов. После ухода Сун Цзычэня Хуайсан тяжело осел на пол. Наконец! Наконец-то в этой беспроглядной тьме появилась хоть частичка света. Надежда еще теплилась глубоко внутри. Он еще сможет обнять родного человека, сможет поцеловать его, прильнуть к груди и никогда больше не отпускать. Заклинатель не заметил как начал смеяться сквозь слезы. Он поднялся с ледяного пола и подошел к ушамао. - Что? Ты не добился своего…. Я верну брата! Верну его, а ты останешься телом гнить в земле, твоя часть навечно запечатана в твоей излюбленной шапке, а остатки души не пойдут на перерождение, тебя вечность будут пытать в судилищах диюя,- Хуайсан рассмеялся сильнее, - Когда Минцзюэ вновь будет со мной он и не вспомнит о своем бездарном убийце,- мужчина, впервые за много лет, взял ушамао в руки, - Как жаль, что ты не можешь услышать меня… Я бы поведал тебе о многом. О том, как тебя долго призирали, а сейчас твое имя почти забыто, смотровые башни уничтожены, храмы покоятся под грудами камней, а изображение твоего лица не увидят потомки. Как же я хочу чтобы ты осознавал все это… ты даже перед смертью не смирился со своим положением, так пусть хоть запертая в этой шапке часть души не будет знать покоя,- Хуайсан отшвырнул от себя ушамао, он уже почти не контролировал себя, - Ты заставил меня страдать! Мэн Яо, ты убил моего дагэ. Ни на этом, ни на том свете, даже после сотого перерождения я не прощу тебя! Заклинатель чувствовал себя жалко, снова предаваясь рыданию - брат бы осудил. Но Минцзюэ был мертв. Хуайсан лежал на полу слегка вздрагивая. Он заснул. Он так и не заметил, как черная шапочка, отброшенная в дальний угол, начала излучать глухое синие сияние.