Сезон 2022

Как найти себя? Как понять, что ты не ошибся в выборе, не свернул с прямой дороги, не ушел в дремучий лес? А если заблудился, то как найти выход? Где подметить расставленные указатели, заботливо указывающие на точку "верное направление", уютные тропинки, надежную опору, к которой можно прийти и начать заново? А главное, где взять силы для этого "заново", для ластика, который сотрет прошлые косяки и даст шанс сделать всё иначе? Николас часто задавал себе эти вопросы. С каждым годом, проведенным в гонкам, с каждым заездом, подиумом, очками, раз за разом он спрашивал себя: "Правильно ли я делаю? Туда ли я двигаюсь?" И каждый раз внутренний ответ был: "Да, это точно моё". До Формулы-1. До начала работы с Джорджем Расселом, с парнем, который вытворял сумасшедшие вещи на треке, который был талантлив настолько же, насколько безрассуден, который показал канадцу, что значит быть по-настоящему одаренным гонщиком и убил все его надежды проявить себя на глазах у королевы автоспорта. Николас смирился и двинулся дальше, монотонно исполняя требуемые поручения. Гонки перестали быть радостью, пленкой удовольствия и бантиком на подарочной коробке сердца. Теперь он просто приезжал, улыбался и выполнял свою работу. И не больше. Какой смысл, что бы он ни делал, всё равно окажется в тени выделяющегося британца. Лучше сидеть молча, не высовываться, не бить машину и никому не мешать. Просто тень на треке - вроде есть, а вроде и нет. Казалось, абстракция поможет. Различать личное мироощущение и работу - что может быть очевиднее? Но жизнь бывает сложнее, чем фразы с мотивационных открыток, поэтому сейчас, уставившись в потолок после квалификации на Гран-при Австралии Николас мечтал только об одном: Пожалуйста, пусть это всё скорее закончится. *** Вечер наступал медленно и как будто неохотно. Латифи уже битый час блуждал по улочкам Мельбурна, то высовываясь на центральные улицы, то с головой уходя в зловещие переулки. Не было брендированной одежды, аксессуаров, прочих выделяющихся излишеств - просто темные оттенки и печальные глаза, скрытые за надвинутой посильнее кепкой. Почти похоронное настроение. Никем не узнанный молчаливый парень, нарезающий круги по дорогам. Канадец безумно устал. Просто выгорел спустя несколько лет бесполезных попыток. Попыток чего? Честно говоря, он и сам уже не был уверен. Всё вертелось, крутилось, казалось правильным - некогда было думать о том, куда это приведет. А привело к вечерним прогулкам, одиночеству и полной пустоте изнутри, когда уже не хочется абсолютно ничего. Разве что сесть прямо на асфальте, забиться в темный угол и сидеть, пока магическим образом не станет легче. Не становилось. К себе в номер Латифи вернулся ближе к ночи, когда дымка тьмы уже плотно надвинулась на город. Бродить дальше смысла не было - завтра гонка, и он должен соблюдать стандартный набор инструкций. Кому и зачем должен - было непонятно, но думать не хотелось. Надо так надо. Однако у двери Николаса поджидал неожиданный сюрприз: прислонившись затылком к белой двери и удобно усевшись с раскинутыми коленями, Лэнс Стролл методично постукивал пальцами об пол, набивая ведомую ему одному мелодию. - И долго ты так сидишь? - устало выдохнул Латифи, приближаясь и подавая канадцу руку. - Без понятия, потерял счет времени, - Лэнс лениво хватается за протянутую ладонь и с трудом поднимается. - Как тебя не выгнали отсюда? - Ну так я же вроде местной знаменитости, - Стролл скривился, - гонщик, все дела. - Да-да. Распахнув дверь, Николас жестом пригласи незваного гостя пройти. Очевидно, одиночество ему только снилось. Хотя компания Лэнса была далеко не последней в списке успокаивающих вещей, по крайней мере сейчас. - Ты где был-то столько времени? Я пытался дозвониться, но ты отключил телефон. - Бродил по округе. Пытался как-то взять себя в руки. - Не получилось? - Не получилось. Стролл огляделся в поисках подходящего местечка для посиделок, но недовольный взгляд не нашел ничего подходящего. - Дай мне пару минут. Николас пожал плечами и ушел в ванную комнату умыться. Мама говорила, что вода лечит, смывает усталость и боль. Хотелось думать, что это сработает, хотя бы один гребанный раз. И с каких пор он верит в чудеса? Вернувшись в комнату, Латифи невольно заулыбался - в угол гостиной Стролл заботливо сгреб подушки, покрывала, пуфики и прочие вещи, попадающие под категорию "мягкие и пушистые". Получилось импровизированное гнездо, обещающее теплоту и покой. - Идем, - Лэнс поманил парня за собой. Не имея ничего против, Николас позволил сгрести себя в объятия и устроился головой на коленях у канадца, наслаждаясь мягкими поглаживаниями волос и подтягивая ноги к груди. Стролл перебирал темный ежик, чуть массируя затылок, и не заводил разговор, давая шанс начать самостоятельно. - Я безумно устал, - бросил Латифи первую мысль, повиснувшую сосулькой на старой крыше. - Сейчас или вообще? - И то, и другое. Просто всё это... Весь безумный график, перелеты, интервью, медиа-работа, реклама - всё это почти вытесняет главное - гонки. - И тебя беспокоит только это? - Конечно, нет. Я больше не чувствую к трассе того, что было раньше. Когда я садился за руль в Формуле-2, то это был неописуемый восторг, исполнение мечты, скорость, страсть - то самое, что чувствуют мотивированные гонщики. А сейчас у меня уже несколько лет ощущение, что я тупо отрабатываю контракт - сел, проехал и уехал. Это не то, чего я ждал от Формулы-1, и я не знаю, в чем дело: во мне или в самих гонках. - Всего понемногу. - Вроде того. Просто всё это напоминает плохо поставленный цирк, где мне дают роль, с которой я справляюсь всё хуже и хуже. Я просто... - Что? - казалось, сейчас прозвучит что-то очень важное. - Я просто не уверен, что действительно хочу гоняться. Что это моя мечта, а не исполнение какого-то внутреннего долга, вытекающего из уже пройденного. Я так долго готовился, тренировался, прошел столько серий, что кажется уже не могу просто махнуть рукой и уйти куда-то ещё. Как будто я больше не имею выбора и права начать всё заново. Прости за эту исповедь, честно, но я не могу и дальше делать вид, что всё в порядке. Я не в порядке. И не знаю, что с этим делать. Кажется, наша авария в квалификации стала последней каплей. Повисла тяжелая тишина. Лэнс продолжал слегка поглаживать темные волосы, словно глубоко уйдя в себя и обдумывая ответ. Сейчас казалось важным сказать что-то правильное, мотивирующее, вдохновляющее - хоть что-то, что не утопит Николаса в самобичевании ещё больше. Существуют ли такие слова? - Я не знаю, что сказать, - честно признается Лэнс, подтягивая парня к себе на грудь. - Я не знаю, как правильно тебя поддержать. Могу, конечно, отделаться стандартными фразами типо "У тебя всё впереди" и "Ты очень талантлив", но это полный бред, честно говоря. Мы оба знаем, что далеко не талантливы. Что мы просто выполняем свою работу, когда-то качественно, когда-то нет. Мы не звезды, не будущие легенды, для большинства мы вообще никто. И это угнетает. Я не знаю, зачем гоняюсь. Мне нравятся гонки, но настолько ли, чтобы в них участвовать? Словно робот,который исполняет поставленные задачи. Как и ты. И мы никак не можем это изменить. От нас ждут чего-то потрясающего, выходящего за грань, хотят видеть талант и скорость. Но неужели наша вина, что мы не можем этого сделать, перешагнуть за линию "реальность", которую гениальные парни пересекают с удивительной точностью? Николас не хотел вклиниваться, позволяя Лэнсу изливать душу. Это немного утешало - помогала знакомая боль, которую он чувствовал, помогали знакомые эмоции. Разочарование связывало их вместе. - Я устал пытаться кому-то что-то доказать, - продолжал Стролл. - Устал пытаться быть выше, чем средний пилот. Устал выслушивать о своем отсутствии таланта, пытаться найти мотивацию, делать вид, что всё в порядке. Я не гений, черт возьми! Смиритесь с этим и дайте мне просто гоняться! Лэнс почти срывался на отчаянный крик, не обращаясь ни к кому. Просто выстреливал словами в пустоту, пытаясь хоть как-то удержать себя. Николас слишком хорошо знал это чувство. Эти выходные приносили им одни проблемы. *** - У команды Астон Мартин выдается абсолютно неудачный уик-энд. Лэнс Стролл и Себастьян Феттель разбили свои болиды во третьей тренировке на трассе. Механикам придется очень постараться, чтобы привести их машины в порядок к квалификации! *** - Ты в порядке, Лэсси? - Николас торопливо пробирается в боксы чужой команды. Он не имеет права, не должен, и его безрассудство принесет кучу проблем, если всё раскроется, но он просто не мог не узнать, как себя чувствует его канадец. - Всё путем, - пожимает плечами Стролл. - За исключением дерьмовости болида, который я пилотирую. Прошло всего несколько гонок, а я уже с трудом сдерживаюсь, чтобы не стукнуть по этому ведру. Просто отвратительно. - Впереди долгий сезон. - Не напоминай, что мне это недоразумение по трассе ещё 20 гонок катать. Николас хотел напомнить канадцу о состоянии Уильямс, но промолчал - эгоизму тут было не место. - Мы просто... - не останавливался Лэнс, оставляя голос тихим, - пытаемся как-то наладить ситуацию, но всё без толку. Мы ошиблись. Накосячили с концепцией. И будем расплачиваться за это весь год, если не больше. - Шанс ещё есть... - На что? Теперь опять выслушивать, какой я криворукий от всех и каждого. Извини, что так нагрузил, я просто устал. Знаю, что у тебя тоже всё не слава Богу. Встретимся вечером? - С тобой - всегда. *** - Что нас ждет дальше? - прервал тяжелую тишину Николас. - Что мы будем делать? - Я не знаю, - пожал плечами Лэнс. - Мы сами загнали себя в ловушку. Если бы мы жили в Диснеевской сказке, то могли бы по мановению палочки сменить сферу деятельности и делать что-то ещё. Но мы заперты в Формуле-1 и должны играть в бизнес. В нас слишком много вложили, чтобы мы имели право всё бросить. С трибун просто кричать, что мы с тобой бездари, и просто требовать нашего изгнания. Но пока мы приносим деньги, пока за нас платят, мы должны гоняться. Хотим этого или нет. Жаль, что мало кто это понимает. От нас больше ничего не зависит, мы пытаемся изо всех сил, но этого никогда не будет достаточно. Просто потому что мы не родились гениями. Хах, как будто это нам решать. Но осуждать неудачников всегда просто, верно? - И что мы можем? - Гоняться, насколько хватает сил. Выполнять работу. Косячить и быть правильными. Ничего, что бы мы ни делали раньше. И ещё... - Что ещё? - Быть друг у друга. Два канадца, два "богатеньких сыночка", два неудачника - ты давно слышишь эти эпитеты. Нас давно уже не берут в расчет, ну и пусть. Не всем бить рекорды, не все рождены оставлять свой след в истории. Большинство из тех, кто нас критикуют, на самом деле такие же "неудачники", прожигающие свою жизнь в офисах, кабинетах и лишь мечтающие что-то изменить. Им кажется, что они всё знают, что с их высоты полета всё очевидно, что мы не достойны понимания и жалости. Что ж, пусть. Мы может просто работать, просто делать то, что нужно, не пытаясь угодить остальным. Обычные гонщики - звучит не так уж и плохо. Я устал пытаться что-то доказать, и мне всё равно, что обо мне подумают другие. Я просто хочу быть рядом с единственным человеком, способным меня понять и не осуждать. С тобой, Нико. И этого более чем достаточно для счастья, твоего и моего. Я хочу сделать тебя счастливым. Всё, что я говорил о себе, откликается у тебя, знаю. Не позволяй злым языкам и усталости загонять тебя в тупик. Не всё решаемо, но жизнь и не задачник. Единственное, что всё ещё в нашей власти - быть счастливыми, независимо от обстоятельств, места и времени. - А как же гонки? - Черт с ними, с гонками. Рано или поздно мы закончим карьеру, как бы оно ни пошло. И раз уж мы не унесем с собой титулы и кубки, нужно сохранить от них хоть что-то ценное. - Любовь? - Любовь. Опустившаяся тишина осела в печальном гостиничном номере. Нахмурившись, ночь ещё немного посмотрела на канадцев, свернувшихся калачиком друг у друга на груди, хмыкнула и отвернулась в другую сторону, искать более интересных зрелищ в задремавшем Мельбурне.