Задержи дыхание на миг Ощути какая глубина В моей голове идёт война Я не принимаю ничего Из того, что чувствую сейчас Проводив тебя в последний раз
*** - Шарль, пора выходить на трек, - гоночный инженер несколько раз стучится в комнату, настойчиво зовя пилота выйти. - Дай мне ещё минуту, - Леклер отвечает чуть через силу, прислонившись головой к холодной стене, - я хочу сосредоточиться. - У тебя нет времени, я прихожу уже в третий раз. Пойдем, Шарль. Я знаю, что шансов у нас немного, но мы должны пытаться. - Дело не в этом. Просто не могу поймать нужный настрой. - Настрой приходит во время гонки. Пойдем же. Монегаск поднимается и с неудовольствием отмечает руки, чуть дрожащие и неуверенные. Плохой признак для начала квалификации, к тому же в Венгрии, где стартовая позиция многое решает. Ему нужно привести себя в порядок. Хотя бы на час, чтобы потом утонуть ещё на сутки. Один чертов час. Он справится. Он никого не подведет. *** - Третье место, Шарль, отлично, - голос Джока звучит довольно, - Макс только десятый. - Почему? - Технические проблемы. Хороший задел на завтра. - Я рад. Передай парням, что они проделали фантастическую работу. - Заезжай, до завтра можешь отдыхать. Шарль вылезает из кокпита, краем глаза замечая радостных болельщиков. Он хотел бы разделить их восторг, но сегодня всё идёт наперекосяк. Ему просто нужно чуть больше времени. Стандартные интервью, улыбка и наконец-то свобода. Леклер уже собирается уйти, как вдруг получает легкий удар по спине и слышит голос: - Неплохо, Чарли, завтра попробуешь победить? Монегаск разворачивается, чтобы увидеть глаза Себа, чуть смеющиеся и умиротворенные. - Ты молодец. Воровато оглядываясь, Леклер почти бросается в объятия к пилоту, прижимаясь как можно ближе: - Почему, черт возьми, я узнал об этом не от тебя, а из гребанных новостей? - Прости, Чарли, - Себ обнимает в ответ, - я знал, что тебя это расстроит, не готов был брать такую ответственность. - Ну конечно, так мне стало гораздо легче! - Прости, - Себ продолжает извиняться, успокаивающе проводя по спине, - я просто переживал за тебя. - Плохо переживал. - Как могу загладить свою вину? - Приходи сегодня ко мне в номер. Один. - Как скажешь, Чарли. Как скажешь. Если бы репортеры решили заглянуть в укромный уголок паддока, они бы получили прекрасные кадры обнимающихся бывших соперников по команде, скрытых от всех в полутемном пространстве между боксами. Их отношения всегда были странными, но в итоге пришли к общему, спокойному знаменателю, когда нечего было делить и незачем что-то доказывать. Шарль хотел бы, чтобы так было всегда, но жизнь редко когда идёт по плану. Он будет скучать. Несмотря ни на что, он будет скучать по когда-то своему немцу. ***Я слышу твоё сердце по ночам Тобой пропитан каждый сантиметр Я нахожу тебя во всех вещах И я тебя никем не заменю Внутри меня как будто гаснет свет Срываюсь и опять тебе звоню
Ты молчишь… Я больше тебе никто Ты больше мне ничего не простишь
Тихий стук почти в 6 вечера вырывает Шарля из воспоминаний далекого прошлого. Далекого по меркам гонок, которые всегда мчатся слишком быстро. Ещё недавно Шарль взъерошенным воробьем ворвался в маленькую команду-аутсайдер. Совсем недавно прыгал в закрытом номере от восторга, получив письмо от Феррари. Дрожащей рукой подписывал контракт с одной из самых легендарных команд – кто бы что сейчас про неё не говорил. Еще вчера он с распахнутыми глазами первый раз говорил с 4-кратным чемпионом мира. Это было словно вчера, так же ярко и так же неловко. *** - Так это ты мой новый напарник? – Себастьян мягко оглядывает юнца, мнущегося в боксах. – Я видел тебя на треке, ты очень быстр. - Спасибо, ты… вы тоже. Ну конечно, вы ведь чемпион. Извини…те, я просто… - Не парься, - немец говорит чуть насмешливо, но явно не пытается задеть, - я такой же пилот, как и ты. Пройдёт время, и ты тоже станешь чемпионом. - Думаешь…те? - Давай на ты, я не настолько старый, - гонщик снова улыбается, в глазах плещется солнце, - да, я действительно так думаю. И ещё думаю, что мы отлично поладим, Чарли. Ты забавный. - Я бы очень хотел, - Леклер улыбается чуть застенчиво и торопливо сбегает в глубь гаража, чтобы скрыть пунцовые щеки от внимания нового напарника. *** - Себ, - Шарль затаскивает пилота внутрь и буквально прилипает к нему, - ты не особо торопился. - Или тебе просто очень не терпелось, - Феттель притягивает парня к себе и тащит на диван, чтобы усесться поудобнее и устроить пилота на плече. – Мик сказал, чтобы я не возвращался, пока не буду уверен, что ты в порядке. - Тогда ты останешься как минимум на ночь, - Шарль требовательно завозился под боком. – Я веду себя как ребенок, прости. - Не парься. Я просто хочу, чтобы ты прошел через это не один. - Себ… - Шарль поднял глаза к пилоту, - почему ты уходишь? Ты мог бы остаться, ещё гонять, ты мог… - Знаю. Но мне это больше не нужно. У меня есть семья, две дочки, Мик. Моя жизнь стала куда интереснее за пределами гонок. Я не могу и дальше делать вид, что счастлив в Формуле-1. Не потому что гонки вдруг резко стали ненужными, а я перестал быть гонщиком. Изменились приоритеты, появились новые задачи и цели. Я больше не хочу просто гоняться в надежде на два подиума за сезон, когда знаю, что способен на большее. Мы с тобой уже проходили это несколько лет назад, помнишь? - Помню, - монегаск опустил глаза, - это было словно пару дней назад… *** - Себ, ты уходишь из-за меня? – Шарль, как и обычно, ворвался в комнату без стука. – Из-за меня, да? - По счастью, мир не вращается вокруг тебя, - Себастьян, чуть усмехнувшись, отвернулся. – Нет, я ухожу, потому что с Феррари уже ничего не смогу добиться. - Но сможешь с Астон Мартин?! - Кто знает. По крайней мере, там меня не будет гнобить за глаза каждый сотрудник. - Так всё дело в этом? Я поговорю с Бинотто, мы что-нибудь придумаем. - Нет, Шарль, всё, к сожалению, не решается так просто. Я не чувствую себя здесь комфортно, а команда не хочет со мной работать. Это не решается одним разговором и угрозами, скорее даже усугубляет ситуацию. На меня косятся с подозрением, постоянно подкалывают и всеми силами показывают, что я тут не особо нужен. Человеческое, чтоб его, отношение. Я не могу всем нравиться, да и не стремлюсь, честно говоря. И Феррари тоже принимает не каждого. Такое бывает, я просто не смог добиться с командой того, о чем мечтал ещё ребенком. Что поделать, не все мечты сбываются. - Но всё ещё не кончено! - Нет, именно поэтому я ухожу в другую команду, а не в принципе ухожу из гонок. Попробую доказать себе, что всё ещё на что-то способен, а там посмотрим. - Я не хочу, чтобы ты уходил, - Шарль честно смотрит в глаза и пытается держать себя в руках. - Я остаюсь в паддоке, мы всё ещё будем видеться, - немец, как всегда, абсолютно спокоен, - мой черёд двигаться вперёд. - Обещай мне, что это не конец. - Обещаю, Чарли. Я обещаю. *** - Тогда это действительно был не конец, - задумчиво пожевал губу Леклер, - зато конец сейчас. - Для кого как, - Феттель слегка боднул пилота плечом, - не драматизируй. Без Формулы-1 жизнь не заканчивается. - Не знаю. Не могу себя представить нигде, кроме как в Ф1, за рулем болида. - Всё придет со временем. Когда-то ты не мог представить, что будешь бороться за чемпионство, но сейчас… - Сейчас ты задел больную тему. - Прости. Всё настолько безнадежно? - Тебе ли не знать, гонщик Феррари? - Бывший гонщик. И я знаю, как быстро переламывается ситуация. - Не в моем случае. - Не теряй надежду на двигатель Хонды. - Черная шутка. - Льюису только не говори. - Себ! - Прости, - Феттель явно не испытывал сожалений, - хорошее настроение. - Ты вообще не расстроен? - Нет, с чего бы? Решение зрело давно, это не акт отчаяния или отсутствия выбора. Просто шаг вперед. Из нас двоих сейчас тяжелее тебе. - Знаешь, - Шарль немного подобрался, - я просто боюсь терять близких. Ты знаешь, почему. И твой уход поднимает волну воспоминаний внутри, о людях, которые тоже обещали быть рядом, но в итоге всё равно ушли. Я просто…, - пилот замнулся, словно не решаясь даже себе признаться в корне сегодняшней тревоги. Себ смотрел мягко, не торопил. Он всё уже понял, но хотел дать парню шанс выговориться, честно ответить себе. - Я просто боюсь остаться один, - Шарль произнес на выдохе и сжался. – Я знаю, как глупо это звучит для гонщика Формулы-1, который в эмоциональном плане выглядит как неприступная крепость, но у меня тоже есть слабость, и я пока не умею с ней справляться. Мне страшно, Себ, что, когда уйдешь ты, мне больше не к кому будет прийти и выговориться. И я не знаю, как смогу держать всё в себе. Нас столько связывает, а теперь воспоминания уйдут вместе с тобой. И я снова запрусь внутри себя, пытаясь делать вид, что всегда в порядке. - Не драматизируй, солнце. Воспоминания останутся с тобой, да и я ухожу не в лес без связи. Ты всегда можешь мне позвонить, и я тебя выслушаю. Было бы грустно, если всё бы закончилось вот так, верно? - Но так и будет. - Только если ты сам этого захочешь. - Не знаю, разговоры по телефону, встречи раз в год – это уже что-то другое. - А когда другое становилось плохим? К тому же не думай, что я буду оставлять Мика одного. Как минимум на половине гонок я буду появляться, а там посмотрим. Шарль, ты никогда не будешь один. И да, не забывай про Пьера и Карлоса. - Им обоим уже не до меня. Появились новые объекты любви. - И им резко стало на тебя все равно? Солнце, ты знаешь, что безумно нестабилен? - Да, я чертов Френтцен, которого одно грубое слово могло вогнать в тоску на сутки. Ничего не могу с этим поделать. - Твой психолог не прорабатывает с тобой эти моменты? - Видимо, не так хорошо, как бы мне хотелось. - Я свяжусь со своим, попрошу совет. Без имен, разумеется. - Ты всё так же переживаешь за меня? - А не должен? Шарль поудобнее устроился на диване, а потом резко перебрался к немцу на грудь, укладываясь поудобнее. - Спасибо, Себ. Это именно то, что я хотел услышать. - Пожалуйста. А теперь давай спать. Себастьян оставил поцелуй на лбу Шарля и провалился в темноту. *** Уже утром, когда Феттель прощался и выходил из номера, Шарлю стало легче. Он выдохнул, собрался и вернулся в паддок. Прогулялся мимо боксов, перекинулся с механиками парой слов, подготовился к гонке. Заезд прошел откровенно паршиво, слегка в тумане размышлений, погребенных под очередными гениальными стратегическими решениями. Шарль смотрел со стороны, как Себастьян общается со зрителями. Как он раздет автографы и улыбается всё так же ярко и солнечно. Как пожимает руки команде, обнимается и смеется. Как машет рукой трибунам. Как, перекинув рюкзак за плечо, подходит к нему, чтобы попрощаться. - До встречи в Спа, Шарль. Надеюсь, ты как следует отдохнешь на летнем перерыве. Леклер сглатывает. - Спасибо. Тебе… Вам тоже набраться сил. Феттель улыбается, легко хлопает монегаска по плечу и уходит. Не спеша, спокойно, растворяясь в снующих людях, спешащих механиках и толпе народа, скрывающих ярко-зеленую футболку. Это гонка не была последней, но определенно ощущалась как прощание. Прощание с болельщиками, с командой, с Шарлем, сжигание мостов без права возврата к прошлому. Себастьян уходил. Навсегда. И Шарль не был уверен, что готов его отпустить.И пропадает в миллионах навек Когда-то, самый дорогой человек Правда — слишком глубокая рана Забывать друг друга пора нам Пропадает в миллионах навек Когда-то, самый дорогой человек Правда — слишком глубокая рана Забывать друг друга пора нам.
Я рана, ты рана, я рана Я рана, ты рана, я рана