Гараж за панельными домами

      Неделя пролетела достаточно быстро, учитывая, что Оксана, судя по всему, действительно знала в своём городе практически каждую улицу. Та была даже благодарна, что у неё появился такой интересный способ провести оставшиеся перед учёбой деньки. Как и договаривались, она помотала Антона по парочке торговых центров, где с горем пополам им удалось подобрать тому немного новых вещей. Оксана очень сильно хотела сделать из брата районного модника, видимо, всерьёз относясь к идее выставления Антона своим парнем для имиджа, но все её попытки, как правило, обрывались на моменте прочтения Шастуном ценника. Тот убеждал её, что им необходимо купить только две-три вещи, и он не собирался тратить свои деньги, которых у него и так было не особо много. В итоге они сошлись на паре недорогих, но крепких на вид и приятных глазу кроссовок на замену кедам, каких-то футболках по скидке и одном странном гибриде брюк и спортивных штанов, в силу которых Оксана привела аргумент, что в них он сможет гонять как в школу, так и на прогулку. Это Антона, собственно, и подкупило. После они забежали в небольшой канцелярский магазин, где Антон прикупил себе очень маленький блокнот для зарисовок. Также в один из последних дней они с Оксаной наткнулись на какой-то тесный рокерский киоск, в который, похоже, почти никто не заходил, потому что их внезапный залёт туда напугал стоящего за прилавком мужичка. Они зашли внутрь по простой причине любопытства Оксаны, и Антон надеялся выйти, как только та насмотрится на разного рода футболки и кружки, попроизносив восхищенно имена каких-то челкарей из две тысячи шестого года, что были ему мало известны. Но та заострила своё внимание на побрякушках около кассы. Они, что даже удивительно, заинтересовали и Антона. Примерив пару колец на его пальцы, Шастун вынужден был даже согласиться с сестрой, что это выглядит немного круто. Те стоили совсем недорого, поэтому они похватали сразу несколько, вдобавок зацепив с собой и браслеты, после чего отправились кушать мороженое в перерывах между партиями в Контр-Страйк.       На линейку первого сентября Антон сходил в костюме старшего брата Оксаны, потому что каждый, включая тётю Марину, согласился, что покупать ему новый костюм только ради этой цели будет глупо и бессмысленно. Были, конечно, опасения, что на двухметрового Шастуна он будет слишком короток, но тётя Марина подраспустила что-то, что некогда подшивала своему сыну, и после глажки всё стало выглядеть очень даже приемлемо. Оксана, увидев его при полном параде в день линейки, даже спросила, точно ли он не может притворяться её парнем, за что получила осудительный взгляд.       Сам первый день школы тоже не представлял из себя чего-то особенного. У Антона не подразумевалось даже никакого классного часа, поэтому Оксана шустро показала ему все кабинеты, объяснив что и где, и они отправились в «Магнит» за тортом на двоих, дабы отметить День знаний.       Сейчас, уже второго сентября, Антон не спеша собирался на свой первый учебный день. Наблюдая, как Оксана сонно делает что-то со своими волосами перед зеркалом, он примерял на себя парочку приобретённых колец, и снимать их не хотелось даже на ночь. Ему правда нравилось, как те на нём смотрятся. Вообще, он собирался уйти гораздо раньше, но Оксана заставила хотя бы сегодня пойти с ней по её привычному времени, чтобы зайти с ним под ручку в двери школы. Антон не переставал удивляться, почему ей это так принципиально, но отказать не смог. По этой причине они пришли чуть ли не к началу первого урока, и Шастун, предварительно уточнив кабинет у Оксаны и пообещав ей, что больше никогда не будет ходить с ней по одному времени, отправился на занятия.       Зайдя в нужную дверь, Антон ожидаемо сконцентрировал на себе всё внимание. Как Оксана и предупреждала, в его классе были в основном те, кто уже изначально учился в этой школе чуть ли не с самого начала, поэтому появление неизвестного лица, едва не царапающего своей макушкой потолок, было интригующим событием. Антон не вглядывался в лица, да и к нему никто с расспросами не бежал, поэтому он просто прошёл между партами в поисках свободного места. Как назло, с минуты на минуту должен был прозвенеть звонок, и почти все места были заняты. Где-то в передней части оставалось по одному свободному, но это явно было не его вариантом: раньше в школе одноклассники постоянно ругались на него и отправляли на задние парты, потому что если Шастун сидел спереди, то обязательно закрывал своей спиной обзор одному или даже более человек. Поэтому он и отправился незамедлительно на последние столы, где как раз были свободны две парты ближе к окну. Самая последняя из среднего ряда показалась ему наиболее симпатичной.       Стоило Шастуну только закинуть негромко на неё свой рюкзак, как сбоку раздался какой-то хриплый, но настойчивый голос:       — Эй, чел, тут занято.       Справа от него на Антона смотрел косо какой-то длинный щуплый парень с синюшно-бледным лицом. Тут же сидящий с ним за партой рядом шлёпнул его ладонью по плечу.       — Да ладно тебе, Дэн, забей. Тима всё равно сегодня не придёт. Пусть пацан заваливается, — голос этого был уже гораздо более благозвучного весёлого тона. — Э! — он присвистнул в сторону Шастуна. — Ты кто?       — Антон, — многозначительно ответил Шастун с каменным лицом. Но это, по-видимому, удовлетворило того. Он сидел за партой боком, спиной наклоняясь вальяжно на стену.       — Антон, понятно, — тот всё улыбался как-то беззаботно, после чего опять похлопал впереди сидящего парня по плечу и мотнул головой. — Ну-ка, Дэнч, двигайся на моё место. Я побеседую с уважаемым.       Длинный закопошился и неторопливо поменялся с ним местами. Парень повеселее смешно перевалился на стул впереди себя. Антон не мог понять, был он толстым или просто широким. Тем не менее, у него было какое-то округлое и пухловатое лицо с заметными веснушками в районе носа и щёк. Волосы были русыми, в точности как у Антона, и даже такой же длины, но немного лохматились в чёлке. Сидя Шастун не мог определить какого тот был роста, но явно ниже парня рядом с ним и его самого. А ещё с его лица не пропадало такое странное выражение веселья, как будто ему было смешно от каждой проходящей мимо секунды. Это было заметно и в глазах, и в, тем более, интонации. Последняя у него вообще была какая-то прыгающая, будто скакала по определенным слогам от слова к слову.       — Чё-то я тебя раньше не видел, Антон. Ты откуда?       — Я здесь первый год, — всё так же холодно и отстранённо отвечал Шастун.       — А-а, новенький, значит, — этот факт как будто бы ещё пуще развеселил того, хотя Антон не видел в нём ничего веселящего. — А я — Артём, — он указал рукой на себя, а затем сразу же через плечо, отклоняясь в сторону. — Это — Данил, — Данил мало изменился в лице, когда они с Антоном пересеклись взглядами. Шастун лишь уловил, как тот всё время горбился, будто собственный подбородок тянул к парте, а пепельно-коричневые волосы выглядели у него какими-то чересчур отросшими и слегка прикрывали один из глаз. Те, к слову, были серыми и очень глубокими, на фоне радужки ярко выделялись чёрные зрачки. Но Антон даже не мог сказать, что выделялось сильнее — эти зрачки или же нездоровые впалые синяки, обволакивающие глазное яблоко. — Будем знакомы, что ли.       Их прервал звонок. Прямо перед учителем в кабинет быстро пронырнул какой-то парень в белой рубашке, положил, кажется, классный журнал на стол и пошёл дальше, метнув строгий хмурый взгляд сначала никуда иначе, как на место, на котором сидел Антон, а через мгновение проскользил тем до располагавшихся рядом Данила и Артёма. Последний, как обратил внимание Антон, широко и мечтательно улыбнулся, поднял руку вверх и плавно помахал ею вошедшему с явной издёвкой.       — Здравствуй, красавица! — сладко протянул он. Парень в рубашке лишь ещё больше нахмурился, кладя свой рюкзак на место соседнего ряда по диагонали вперёд от Антона, и отвернулся.       Все встали, здороваясь с учителем, что вышло у Данила с Артёмом достаточно запоздало, после чего присели обратно. Пухлого не смутило нахождение учителя в передней части класса, и он, сидя всё так же за партой боком, продолжил говорить с Антоном, хоть и понизил тон.       — Это Арсений, — с широкой приторной улыбкой произнес он в сторону Шастуна, продолжая глядеть на того парня. Голос его был достаточной громкости, чтобы упомянутый услышал. — Он — наша «Мисс-Вологда две тысячи пять». Красавица, отличница. Мальчик с приколом, — Антон немного приподнял одну бровь, косясь в сторону говорящего. Тот добавил: — Такой же голубой, как его прекрасные глаза…       Парень, всё же, обернулся с крайне недовольным лицом.       — Может, ты ещё будешь каждому бомжу на улице рассказывать этот факт? — интонация соответствовала лицу. Он сказал это и отвернулся обратно.       Антон не понял, принимать это за сравнение себя с бомжом или нет. Только после до него дошёл смысл сказанного. Он посмотрел тому сидящему спереди парню в затылок и задумался. Арсений, если Антон правильно запомнил, вроде как достаточно серьёзно отнёсся к словам Артёма, поэтому они должны были быть правдой. В таком случае, Шастун засомневался, как на это реагировать. Было странно впервые видеть гея вживую. Когда Антон произнес это у себя в голове, то почувствовал себя тупым. Он ещё немного поразмыслил над этим фактом, а потом нахмурился. Он резко потерял причину, по которой его должно это волновать, а поэтому он просто сосредоточился на том, что говорит учитель. К его счастью, Артём сбоку тоже больше не стремился болтать. Это, конечно, продолжалось до определённого момента.       Первым в этом учебном году уроком у них стояла биология. Учитель растолковала ученикам распоряжение провести по всем предметам входной контроль, после чего раздала им листочки и варианты небольших тестов. Антон пробежался по вопросам глазами и не нашёл для себя ровным счётом ничего, что вызывало бы у него затруднения. База школьной программы. Зато у рядом с ним сидящих ситуация была в точности обратная.       — Какой, на хер, митоз? — услышал Антон голос, принадлежавший, кажется, Артёму. Данил говорил более тихо и неразборчиво. Шастун повернулся в их сторону в некотором удивлении.       Он продолжал какое-то время слушать их полемику, пока из-за плеча Артёма не показались серые глаза Данила, направленные в него.       — Чё смотришь? — напрямую задал он вопрос с небольшим наездом. — Ты чё, типа, знаешь?       Артём тут же ударил его по руке.       — Ты чё грубый такой? — возмутился он, после чего повернулся на стуле к Антону, спрашивая с абсолютно такой же интонацией: — Ты чё, типа, знаешь?       — Ну, да, — пожал плечами Антон.       — И чё это тогда?       — Способ деления клетки, — спокойно ответил ему Шастун очевидную информацию. — Есть такой вариант ответа? — он мотнул головой в сторону листов с тестом у них на парте.       Артём с Данилом внимательно вгляделись в вопрос.       — Да, — сказал Артём даже немного удивлённо, глядя в листок. — Только тут ещё уточняется… — он вчитался, — «происходит в процессе развития организма» или «в процессе образования половых клеток».       — В процессе развития организма.       Он записал в листок ответ.       — Ни хера.       «Доброхотов!» — окликнула его учительница.       — Да я просто, это… подавился! — он опять ударил Данила в руку, не отрывая глаз от своего теста, и второй парень тут же издал громкий неестественный кашель, граничащий со звуками рвоты.       Не сильно церемонясь, Артём подумал немного и аккуратно привстал со своего стула, насколько это было возможно с его аккуратностью и телосложением. Он быстро и незаметно подсел на стул за партой Антона, который стоял между ними двумя. Артём подсунул тому листок с вопросами.       — Чё-то знаешь?       Антон не стал даже смотреть туда и просто кивнул головой. Артём взял свой листок и стал записывать корявым почерком.       — Эукариоты, половое и бесполое…       — Не, ты мне буквы называй, — перебил его Артём.       Антон принялся перечислять варианты ответов по буквам, и под его диктовку парень записывал. Когда Шастун закончил, тот оглядел листок и улыбнулся.       — Ни хера ты, конечно, этот… Эйнштейн, блин, я в умате, — он потянулся к своей парте, кидая туда оба своих листа и забирая Даниловы. — А тут?       Антон взял второй листок в руки.       Парни, конечно, потом ещё долго восторгались своей удачей, а Шастун чувствовал, как будто попал в театр абсурда. Учительница что-то долго и очень непонятно говорила после этого, и Антон не вынес из сказанного ничего, кроме вёдер воды. Затем урок закончился, все собрались и потопали прочь из кабинета. Антон поспешил покинуть его одним из первых.       В коридоре, к большой неожиданности, его ждала Оксана у окошка. Антон сразу же широко улыбнулся, подходя к ней ближе.       — Ну чего, как твой первый день в новом коллективе? — поинтересовалась она, смотря на брата снизу вверх.       — Ну такое, — Антон поморщился и покачал ладонью из стороны в сторону. — Училка что-то говорила, говорила, я ни хрена не понял.       — А у вас кто вёл?       — Да я больно запомнил, — он нахмурился. — Такая, с рыжими волосами.       По лицу Оксаны было различимо, что она всё прекрасно поняла.       — А-а, так она сумасшедшая, — пояснила девочка, махнув рукой.       — Класс, — невесело кивнул Антон. — А я, вообще-то, биологию думал сдавать.       — А, да не переживай, — Оксана успокоила его. — Эта на замену пока работает. Вторая на больничном. Она нормальная.       Тут девочка как-то дёрнулась, вставая ближе к Антону, будто пряталась. Тот сразу же помотал головой по сторонам, не видя ничего необычного.       — Ты чего? — посмотрел Антон на сестру.       — Да просто, не хочу им даже на глаза попадаться, — ответила та недовольно и с отвращением.       — Кому?       — Да вон, два идут, — она ткнула пальцем, и Шастун посмотрел в том направлении. Ему не составило труда понять, что указывает Оксана на его двух новоиспеченных знакомых с тремя извилинами в мозгу на двоих. — Я про них тебе и говорила. Слева — Доброхотов, — имела она в виду низкого и крупного. «Артём» — пробежало у Антона в голове, — а справа — Суховцев, — «Данил» — вновь соединилось вместе. — Как думаю, что они рядом ходят, так дурно становится, — она подняла на Антона глаза, и он, в свою очередь, тоже опустил голову к ней. — Постарайся с ними не контактировать, пожалуйста. Я вообще не знаю, что от них можно ожидать.       Оксана посмотрела на него с большущей и искренней просьбой в глазах. Всё, что оставалось Антону в этой ситуации — глупо кивнуть.       Остаток учебного дня прошёл в довольно размеренном темпе. После шла химия, на которой Антону тоже пришлось помогать беспомощным в лицах Артёма и Данила. Антон сразу же записался в списки тех, кто предварительно будет сдавать по ней ЕГЭ, тут же почувствовав себя ненормальным, потому что он был одним из всего двух человек его класса, кто решился на это. С другой стороны, преподаватель показалась ему очень хорошей, поэтому, может быть, готовиться будет даже проще. На перемене Антон сходил проведать столовую, по пути в которую из-под него чуть не выбили ноги малолетки из начальных классов, которые бегали по первому этажу и кидались друг в друга чьей-то обувью. И под конец третьим уроком шёл английский язык. На нем, к счастью, к Антону никто из его «приятелей» не приставал. Учитель за ними почти не следил, и те просто скинули фотографии своих тестов тому парню в сверкающе-белой рубашке, а потом хихикали друг с другом непонятно по какому поводу, пока тот печатал им ответы на вопросы с недовольным лицом. Точно так же был выдвинут список на предварительную запись сдачи, но тут Антону было вообще мимо, поэтому он спокойно сидел и помалкивал. Зато парень в рубашке одним из первых побежал вписывать своё имя. После звонка Антон, даже не сильно уставший, пошёл домой. В целом, неплохо для первого дня.

***

      Уже миновала полночь, и едва уснувший Антон проснулся от дикого желания курить. Он по собственной глупости и непривычке забыл купить новую пачку ещё два дня назад, и теперь какая-никакая зависимость с двенадцати лет влепила смачно по затылку. Уснуть он больше не мог, поэтому решил наплевать на всё и спокойно отправиться на улицу, надеясь, что у ближайшего ларька он обнаружит какую-нибудь бригаду забулдыг, которые любезно купят ему сигареты. Тихо одевшись посреди ночи и выложив из кармана блокнот для рисования, он прошмыгнул в подъезд.       К большой неудаче, самый близлежащий киоск оказался закрыт. Только тогда Антон додумался, что странно было ожидать, что те будут работать посреди ночи. Это нисколько не обнадёжило его, но бросать затею на полпути было уже поздно, да и спать хотелось. А Антон знал по опыту, что это у него выйдет только если он затянется хотя бы пару раз. Наверное, в шестнадцать лет ему уже стоило начать бросать курить. Он отправился дальше по ночному району, удивляясь тому, как тихо было вокруг. Он слышал какие-то странные пьяные голоса, но те были очень далеко, как будто бы через квартал. В остальном, не было ни случайных заплутавших прохожих, ни уличных собак, ни машин. Антон всё время крутил некоторые из полюбившихся колец на пальцах и пытался придавать себе мотивации словами о том, что у какого-нибудь круглосуточного супермаркета пара пьянчуг обязательно должны обитать.       Опираясь на свою примерную память о прогулках с Оксаной, он шёл по направлению к одной из таких торговых точек. Эта дорога, по которой ему доводилось пройтись лишь пару раз, и при дневном свете не выглядела слишком уж привлекательной, а ночью совсем превращалась в место, навевающее очень сильное чувство дискомфорта. Фонари здесь были, видимо, побиты или просто работали через раз, оставляя Антону слабый свет издали, который и позволял видеть вокруг себя хоть что-то. Носом Антон чувствовал, что где-то под утро начнётся дождь: воздух был мягкий, густой. Он шагал, оглядываясь по сторонам на случай нежданных встречных, держал руки в карманах своих поношенных спортивных штанов, исполнявших роль домашней одежды. Горбился немного от прохлады ночи. Справа от него было старое и заброшенное футбольное поле. Оно было очень большое, из песка, давно поросшее травой тут и там. Где-то вдалеке можно было различить очертания изувеченных футбольных ворот, а точнее, то ржавое нечто, что от них осталось. Антону было интересно узнать, как это поле выглядело лет двадцать или тридцать назад, во времена Советского Союза. Возможно, там постоянно соревновались команды мальчишек, а вокруг собирались для поддержки их друзья или семьи. Это было действительно настоящее футбольное поле, огромное, не клок земли под три метра, который был у них в поселке. Зато за тем клоком почему-то ежегодно следили и держали его в идеальном порядке, а вот это место, имеющее такой огромный, по мнению Антона, потенциал, пустовало и прогнивало уже неизвестно сколько лет подряд. Сам он любил спорт, да и любая командная игра не могла обойтись без такого физически подготовленного мальчика: футбол — обязательно с ним, волейбол — да с такой подачей нельзя было упускать шанс, баскетбол — уж извините, но при его то росте? Ни один баскетбольный матч не проходил без него. Так что при знании дела вдвойне обидно видеть было такое отношение к спортплощадке. По левую сторону от Шастуна был, как объясняла Оксана, трёхэтажный спортивный клуб. Ну, был он таковым, конечно, тоже, пожалуй, во времена упомянутого футбольного поля, а сейчас стоял заброшенным. Сестра говорила, что пару лет назад его хотели отремонтировать и вновь пустить в дело, но постепенно по какой-то причине всё заглохло. Теперь он также стоял большим зверем с пустыми глазами-окнами. Штукатурка с его боков медленно осыпалась, где-то были рисунки граффитистов. Антон шмыгнул носом и ускорил шаг.       Он двигался мимо небольшой арки в стене этого спортивного центра, старался идти быстро, чтобы не шататься по улице полночи. У него была четкая цель, и, выполнив её, он хотел побыстрее вернуться в теплую кровать, которая, наверное, уже остыла. Шаркающие частые шажки позади заставили его молниеносно повернуть голову, но было поздно.       Наверное, никогда ещё уровень адреналина в его крови не поднимался так быстро, как сейчас, когда при кратчайшем повороте головы в его лицо прилетел умелый кулак. Прилетел прямо туда, где только совсем недавно начал сходить синяк. Антон отлетел головой назад от сильного удара.       Он впервые искренне испугался. Антон дрался в жизни бесчисленное количество раз, но никогда прежде на него не налетали вот так, со спины, тихо и вслепую. Он ни в коем случае не знал, кто это, за что они на него напали, что им от него нужно, а поэтому в данный момент его инстинкт самосохранения включился за долю секунды и подскочил до самого высокого уровня. Мозг посчитал, что его хотят убить, и нельзя было наверняка сказать, что он ошибался.       Кто-то быстро схватил его сзади в районе локтей, заводя руки за спину и сильно стягивая. Один из нападавших оставался лицом к лицу с Антоном. Шастун сразу же начал брыкаться, шумно дыша и роняя изо рта отчаянные хрипы. Страшно было до ужаса. Он вздёрнул ноги, с силой толкая их вперёд в противника. Но тот просто схватил его за щиколотки, не получив никакого вреда. Антон принялся дёргаться и вырываться из хватки, пока висел в воздухе без опоры. Это принесло свои плоды: держать его, барахтающегося всем телом, было неудобно, и одна из ног вырвалась из рук нападавшего, после чего с глухим стуком опустилась на асфальт. Ухом он успел почувствовать голову стоящего за спиной, которая должна была находиться рядом с его собственной. Антон сразу же замахнулся насколько это было возможно и ударил боком своей головы нападавшего по виску. Самому стало больно, но страх быстро скрыл все ощущения. Парень тихо сматерился и совсем немного автоматически ослабил хватку. Антон ни в коем случае не растерялся. Он замахнулся головой ещё сильнее, по второму разу ударяя сзади стоявшего по голове, но теперь уже гораздо менее чувствительным затылком, похоже, попадая удачно в район носа. Тот, что стоял спереди с ногой Шастуна в руках, уже подбирался ближе и не сильно ожидал совершённого Антоном бодания головой. Сам же Шастун мгновенно сориентировался. Тут же Антон в очередной раз мощно толкнул ногой вперед, и на этот раз цель была достаточно близка, чтобы это нанесло хоть минимальный урон. Обидчик чуть улетел назад вместе со стопой Антона, и последний резко дёрнул ту на себя. Наконец-то его щиколотка оказалась свободной. В это же минувшее мгновение инерция от совершённого им толчка вперёд вкупе с отчаянными изворотами позволила ему освободиться и от ослабшего захвата собственных рук. Он упал поясницей на асфальт с глухим шлепком.       Его голова работала быстрее скорости света. Он извернулся на земле, немного проскоблив оголившимся животом холодный асфальт, после чего за секунду уцепился обеими руками за щиколотку того, кто находился сзади него, и потянул на себя. Тот попрыгал на оставшейся ноге немного, но не упал. В это время второй нападавший подхватил его самого за ноги, оттаскивая в другую сторону. Но это лишь помогало действиям Антона, которые уже начинали идти в его пользу. Стоявший позади поехал резко вместе с оттаскиваемым Шастуном и теперь уже не смог устоять на одной ноге. Он упал вниз. Антон, полностью освободив верхнюю часть тела, что тащилась оголившейся кожей по асфальту, очень быстро и сильно задрыгал ногами с одной целью — вырваться. Ему опять удалось сделать это с одной из них спустя где-то секунду, и тогда он ударил плоскостью стопы прямо по находившемуся напротив колену нападавшего, как будто пытаясь выбить сустав. Прозвучал громкий мат от боли, и наконец-то обе его ноги оказались на свободе.       Антон молниеносно вскочил, мотнув головой вперед и назад, чтобы хотя бы на долю секунды оценить обстановку, после чего подскочил двумя короткими прыжками к противнику перед ним и, отмахнувшись от нетвёрдых рук, что пытались укрыть голову, мощно и ёмко зарядил тому не особо точно куда-то в ухо. Сзади резко Антон уловил шорох и, понадеявшись на удачу, развернул корпус с приподнятой рукой. Локоть ювелирно угодил по голове, и второй противник был отброшен на короткое мгновение. Антон тут же вернулся к первому, на этот раз уже гораздо более точно совершая нечто наподобие апперкота ему в подбородок, после чего второй рукой добил в висок. Не обезвредил полностью, но абсолютно точно купил себе время.       Опять метнулся к тому, что был сзади и повыше. Тот как-то неуверенно пытался оклематься, но Антон прервал этот процесс. Врезал хук сбоку, второй удар куда-то ещё. Тот повалился на землю. Антон налетел сверху, оседлал, после чего рваными яростными движениями убрал от лица защищающиеся руки жертвы и нанёс удар. Ещё один. И ещё один. И ещё. Каждый из них сопровождался свистом воздуха через оскаленные зубы Шастуна.       — Тихо, братан, успокойся, — послышалось сзади.       Антон вскочил с бешеным видом, полностью готовый превратить чьё-нибудь лицо в кашу при необходимости. Глаза его были широко распахнуты, грудь гоняла через себя воздух рваными вдохами, как мотор. С руками, нацеленными на нанесение удара с любой стороны, он двинулся на второго стремительными шагами. Тот попятился назад.       — Тихо, тихо, Антоха, успокойся! — он выставил руки перед собой в попытке защититься. — Расслабься, братан, всё, всё.       Услышав свое имя, Антон и вправду приостановился. Дыша, как после кросса, он всмотрелся в лицо обидчика. Тот немного поправил толстовку и взъерошил волосы. Шастун узнал Артёма из собственного класса. Парень аккуратно обогнул Антона от греха подальше и побежал к приятелю. Антон отпрянул в сторону и попятился прочь от них обоих на пару шагов.       — Бля, братух, ты его чуть в больничку не отправил, — Артём подбежал к другу и помог тому еле как подняться. — Сух, ты как?       Антону не понадобилось много усилий, чтобы понять, что вторым и высоким был Данил. Тот, шатаясь, молча встал, держась за нос. Шастун стоял на месте, всё ещё шумно дышал, как загнанный ощетинившийся зверь, а глаза бегали от одного знакомого до другого. Страх совсем медленно начал отпускать, когда по тем стало понятно, что ни на какие другие действия они не намерены. Артём немного отряхнул товарища, обращаясь, не глядя, к Антону:       — Ну ты, конечно, вообще чёрт дикий, — сказал он со смешком, как будто не его и его друга тут только что с перепугу собирались забить до полусмерти. — Я даже и не подумал бы. Суха, наверное, тоже. Да, Сух?       Данил пробурлил кровавыми соплями из носа и стряхнул их с руки на землю.       Антон сделал ещё два шага назад, принимая решение дать газу отсюда поскорей, но Артём обратил на это внимание:       — Стой, погоди, чел, не убегай, — произнёс он. Антон глядел на него, как на ненормального. — Давай поговорим.       — С какого хера я должен говорить с тобой?! — выкрикнул Антон, немного возвращаясь в чувства. — Вы только что меня, на хрен, убить пытались!       Артём, стоящий с Данилом от Шастуна на расстоянии примерно четырёх метров, хохотнул в уже привычной манере.       — Не, это ты нас убить пытался, если так посмотреть. Кольцами своими махался, рокер, блин, — сказал он так легко и весело, будто ничего только что и не произошло вовсе. Лишь его руки, потирающие места ударов, и Данил, что возвышался рядом, хрюкал и сплёвывал на асфальт свою кровь, намекали на обратное. Он развёл ладонями в примирительном жесте. — Не, слушай, мы теперь как поняли, что ты бешеный, и пальцем тебя не тронем, — он приподнял голову на друга. — Дэн вообще ещё долго будет тут хрюкать, как кабан, наверное. А я пока хочу зубы оставить при себе. Так что просто разговор.       Антон посмотрел на него с явным недоверием.       — Идите, вон, друг с другом поразговаривайте, — ответил Шастун грубо, — найдёте общие темы. Вправишь заодно ему поломанный нос, — он кивнул головой в сторону высокого.       Артём с некоторым беспокойством взглянул на побитого друга.       — Он тебе нос сломал? — обратился тот к товарищу.       — Да не, не успел, наверное, — гнусаво ответил Данил. — Но больно — пиздец. Сука, опять в нос, — с досадой добавил он.       — Ну да, — Артём отвернулся от него. — Он у тебя вообще, наверное, скоро вбок уедет при таких делах, — глаза прыгнули на Антона. — Ну так что? Не ссы, у нас мир.       Антон немного помолчал.       — Ага, — произнес он, всё же, с явным сомнением в голосе, после чего вспомнил слова Оксаны. — Вдруг у вас у каждого по заточке в карманах?       Артём гулко прохохотал.       — Ты чё, Антох, за кого нас принимаешь? — спросил он с весёлой улыбкой. Данил же, в свою очередь, медленно и молча достал нечто, похожее на блестящий нож-бабочку, у себя из кармана, покрутив им в руке. Артём тут же опустил глаза на неё, и те мгновенно распахнулись. — Дэнча, блядь, у тебя откуда это вообще?! — громко возмутился он, хватая друга за запястье, но в следующую секунду затих и наклонился к ножу поближе. — Блин, какой красивый.       — Арс подогнал, — с гордой улыбкой тихо ответил Данил.       — Я тоже такой хочу, — с завистью в голосе Артём ещё немного порассматривал нож, после чего опомнился и оттолкнул от себя руку приятеля. — Тьфу, блин, Суха, придурок, — после этого он обратился к Шастуну. — Забей на него, это Дэнча, у него такое в стиле, — Данил убрал нож в карман. Артём увидел, что Антон ещё сильно сомневается, хоть и ведёт какие-то размышления у себя в голове. Он хмыкнул и дёрнул головой. — Ну ты тоже, конечно, прямо гений. Ты, походу, реально откуда-то не отсюда, раз решил, что тебе нормально будет посреди ночи тут одному шататься. Чё не спалось-то?       Антон шумно выдохнул, немного выпрямляясь, и тихо ответил:       — За сигаретами пошёл.       Артём протянул громкое «о-о-о!» и расхохотался. Когда смех отпустил его, он принял более серьёзное лицо.       — Ну ты, конечно, кадр. Слушай, кончай жаться, — сказал он Шастуну с довольно доброжелательной интонацией. — Факт есть факт. Мы думали ты какой-то лох, но это оказалось не так. Мы выучили урок, таких ошибок больше повторять не будем, — он выудил из кармана штанов пачку сигарет, открыл её большим пальцем и показал содержимое Антону. Затем зубами достал одну и зажал у себя в уголке рта. — А теперь пошли перетрём ненадолго. Угощу тебя сигаретой даже по душевной доброте.       Он махнул рукой Антону, показывая, чтобы тот шёл за ним. Антон выдохнул через нос, подумал немного и всё-таки пошёл за парнями. Они обвели его немного около здания спортивного центра, после чего довели до ближайшего работающего фонаря. Там, как раз рядом с этим фонарём, было небольшое углубление в стене, где в углу стояла пустая бутылка и валялась куча окурков. Там ребята и остановились. Артём протянул Антону пачку, из которой Шастун взял недоверчиво сигарету и, предварительно покрутив ту перед глазами, вставил её в рот. За сигаретой от Артёма последовала зажигалка. Антон зыркнул тому в глаза на секунду, после чего взял зажигалку у него из ладони и прикурил. Стало немного полегче. Он приложил руку к своей спине чуть ниже лопаток. Всё то место горело огнем, и Антон подумал, что теперь ближайшую неделю ему придётся спать на животе.       — Что, больно? — с полуулыбкой спросил его Артём. Антон не ответил, просто пуская дым изо рта. Но ответ был, в принципе, понятен сам собой. Было бы более странно, если бы спина не болела после того, как он проехался на ней по асфальту. — Ничё, Дэну, наверное, побольнее будет.       Антон исподлобья посмотрел на темноволосого, который был едва ли не таким же ростом, как сам он. Теперь в свете фонаря Шастун наконец мог увидеть плоды своих творений: вся левая сторона лица его уже активно отекала; около носа всё было измазано в крови. Сам нос, вроде бы, даже косил куда-то в сторону. Верхняя губа тоже налилась кровью, и на ней красовалось ровное и будто хирургом сделанное рассечение. Но Данила, похоже, это даже и не сильно беспокоило. Он просто стоял и курил, смотря пустым взглядом куда-то вдаль.       — Нехуй было лезть ко мне, — тихо произнес Антон и затянулся сигаретой в подрагивающей руке.       Артём издал глухое «хех».       — Если бы мы знали…       — Что вам вообще надо от меня было? — решил спросить Антон.       — Вот это хороший вопрос, правильный, — сказал ему Артём, как только выдохнул дым. — В нужном направлении, так сказать, — Антон сплюнул на землю. — Ты нам сегодня так помогал хорошо, прямо почти на всех уроках.       — Ага, а потом меня ещё и отпиздили, — перебил его Шастун.       — Да не-е, — крупный рассмеялся над верно подмеченным Антоном фактом. — В этом-то и дело. Мы с Сухой посмотрели, какой ты умный тип, ну и решили, что это может нам пригодиться. Ты нам обоим не показался сильно уж спортсменом. А уложить двоих, наверное, может только какой-нибудь боксёр. Ну вот и подумали, что прессанём тебя где-нибудь на районе, чтобы ты нам всё время домашку делал или что-то типа этого. А ты как на удачу ещё и попёрся посреди ночи по району шататься. Смотрим — наш типок идёт. Ну, мы думать долго и не стали. Кто ж мог знать, что у тебя не только мозги охреневшие, но ещё и кулаки? — Антон устало потёр глаз. — Ты, кстати, откуда родом, что так махаться научился? Бьёшь-то ты реально крепко. По-рабочему.       — Из посёлка, тут, за городом.       — Ни хера, — усмехнулся он и ткнул Данила локтём в бок. Тот только бултыхнулся немного, но даже не повернулся. — Слышь, Дэнча, может, сгоняем с тобой на лето в этот их посёлок? Так же махаться научимся, — он отвернулся обратно к Антону. — Ну ладно, не к тому я. Не для того я тебя на разговор позвал, чтобы тут боевым искусствам обучаться. Есть у меня мысля одна, буквально только что появилась. Думаю, точно надо сказать, — Антон поднял на него глаза. — Вот ты здесь недавно совсем, я так понял?       Шастун кивнул.       — С конца августа, — уточнил он.       — Вот, правильно. Знакомых же у тебя тут нет никаких? Ну, корешей, там, друзей.       Антон подумал, но, понимая, с кем говорит, решил даже не упоминать Оксану.       — Нет.       — Тем более. Так что давай сначала по-официальному, для красоты, а потом уже к делу, — он зажал сигарету губами и протянул Антону руку. — Артём Доброхотов, — Антон ответил на рукопожатие аккуратно, чтобы не касаться ноющих мест на кисти. Этой же ладонью Артём указал на товарища. — Данил Суховцев, — тот наконец отреагировав хоть на что-то, тоже повернулся и протянул Антону ладонь. Шастун пожал и её.       — Антон Шастун.       — Ого, вот так фамилия, — хохотнул Доброхотов, глянув бегло на реакцию товарища. Той ожидаемо не последовало. — Шастун, Шастун, — произнес он пару раз, будто примеряясь. — Можно даже так называть, как кликуха. Так вот, слушай, Шастун, — продолжил Артём. — Есть у нас один друг. О-очень важный друг. Он, вообще-то, с нами в классе учится, только не пришёл сегодня. Ты на его месте сидел. Так что, если вдруг он появится на уроках, ты с этого места лучше быстренько свали, а то ему очень не понравится. Зовут его так же прикольно, как и тебя — Тимофей Костеша. Крайне уважаемый молодой человек. И поэтому мы тоже автоматически, стало быть, уважаемые люди. Не просто это так, конечно, — он затянулся. — Решаем мы всякие вопросы, делаем дела, крышуем мало-мальски. И весь этот район — от тюрьмы на Дзержинского и прямо до родника в лесу — тебе это, конечно, мало что даст, — наш. Точнее, Тимофея, — Антон смотрел на него пристально, щурился немного. Парень говорил с серьёзным лицом, что было даже слегка непривычно, поэтому Шастун вдвойне усердно пытался понять, к чему тот ведёт. — Знаешь, что это значит?       У Антона в посёлке было что-то подобного рода. То есть, некоторые компании чаще обитали в одном месте, другие — в другом. Но сейчас почему-то Антон сомневался, что Артём говорит именно про это.       — Нет.       — Это значит, — начал объяснять тот, — что все типы́ нашего района знают друг друга в лицо. А те, что с чужих краёв, знают своих. Эти правила, в принципе, применимы для всех районов. Так вот, если ты не выглядишь знакомо, то с тебя спросят. Смекаешь?       — Ну, допустим, — сказал Антон с некоторым безразличием в голосе. — Если никто меня не знает — с меня спросят. А за что?       — Да ни за что, — Артём пожал плечами. — Просто потому что хрен знает, кто ты такой. Здоровый лоб под два метра с лицом как кирпич. Ходишь тут, дела какие-то мутишь, пятки топчешь. А выгоды с тебя никакой. Не дело.       — И что мне с того? Пускай спросят, — Антон прищурился. На это Доброхотов лишь протяжно прыснул, прикрыв глаза.       — Ты думаешь, что к тебе подойдут со словами «уважаемый, не соизволите ли Вы поведать нам, с каких Вы краёв прибыли в земли наши, царь-государь»? К тебе подрулят и ткнут палкой в жопу. Вот и всё. И будут так подходить до тех пор, пока ты не дашь тот ответ, который их устроит. У тебя здесь не выйдет быть «самим по себе», братишка.       Антон нахмурился и замолчал ненадолго.       — Ну и к чему ты это? Просто предупредить, что ли?       — Нет. Лучше, — улыбнулся Доброхотов, как Чеширский кот. — Я предлагаю тебе ответ, который ты скажешь тем, что подойдут и ткнут тебе палкой в жопу. И если ты ответишь именно то, что я тебе дам, то палкой тебе в жопу им тыкать больше вообще не захочется.       Антон вздохнул шумно, не понимая, что именно тот от него хочет.       — Так всё-таки что тебе надо от меня? — попытался добиться Шастун конкретики. Доброхотов кивнул с пониманием.       — Ладно, ладно. Знаю, что кучеряво говорю. У тебя там, видимо, в твоих краях не так все вопросы решались. Сейчас прямо к сути, — он выкинул бычок в кучу к остальным на земле. — Давай по фактам. Ты явно не дуб, и башка у тебя работает. Плюс, к этой башке ещё и идёт умение кромсать рожи при раскладе два против одного. А это очень дорогого стоит, чувак, — Артём поднял брови, смотря Антону в глаза. — Я предлагаю, чтобы я представил тебя нашему Тимофею, на чьём районе ты сейчас гуляешь. Скажу ему за тебя, покажу рожу Дэна, — он усмехнулся и мельком глянул на побитого друга. — Если он решит, что ты годный тип, то будешь решать вопросы с нами.       — А если решит, что не годный?       Артём улыбнулся.       — Ты настолько годный тип, Шастун, что, если Тима решит обратное, я искренне буду верить, что у него беды с башкой.       Антон фыркнул, отворачиваясь и мотая головой.       — Не, парни, вы мимо — сразу говорю, — ответил он довольно твёрдо и уверенно, затем поворачиваясь прямо на Артёма. — Я ни в какие компании вступать не собираюсь. Мне это не надо. Я, как ты сказал, «сам по себе» и дела никакие мутить не намерен, так что можешь быть спокоен. Доучусь десятый-одиннадцатый и отправлюсь восвояси. Ваша протекция мне не нужна.       — Наша кто? — переспросил Доброхотов сквозь дым Антона, но быстро отпустил эту мысль, переключаясь на другое. — Нет, Шастун. Тебе это надо. Ты просто, видимо, понятия не имеешь, о чём мы тебе говорим.       Антон шумно выдохнул и осмотрелся по сторонам. Вспомнил слова Оксаны.       — Если не трудно, тогда, — чуть раздражённо сказал он, — объясни-ка, зачем мне это нужно?       — Мне и не трудно, — Доброхотов мотнул головой. — Только я сделал это минутой ранее. Ты, видимо, плохо улавливаешь, — он заглянул Антону в глаза, и с лица на этот раз вообще исчезла улыбка. — Антох, я бы рассказал, что происходит обычно с теми, кто не по правилам играет, да только у нас таких больно мало находится. И поверь, я вообще не хочу, чтобы такое случалось с твоими мозгами и кулаками. Будет большая растрата хорошего добра, — Артём покачал головой. — Не знаю, как было там, откуда ты приехал, но здесь у нас тех, кто один бегает, вообще не любят.       Антон склонил голову в напряжённых раздумьях, после чего снова одними лишь глазами посмотрел на того.       — А тебе до этого какое дело?       — Мне? Да никакое, — улыбнулся Артём, как всегда, будто бы искренне. — Просто пойми: тебе сейчас нужен статус, и я хочу тебе его обеспечить за совсем низкую цену. Слишком уж ты мне понравился, боюсь — влюблюсь. Вот такой я добрый чел, — Доброхотов снова улыбнулся.       — А какова эта цена?       — Как я и сказал. Просто будешь с нами и Тимофеем вопросы решать. Поверь, многие мечтают об этом месте. Постоять тут, постоять там. Никакого криминала. Как видишь, это нас с Дэнчей ещё не убило, все живы.       Антон невзначай скорчил кислую мину и отвел взгляд. Неподалёку зашелестел большой тополь, и ветер пробежался по плечам. Антон содрогнулся. Это было совсем не тем, что он ожидал. Он очень мало понимал из того, что ему только что пытался объяснить Доброхотов, но отчего-то внутри зарождалось чувство, что тот совсем не вешает ему лапшу на уши. Если всё и есть так, как описал Артём, то отделаться легко у него вряд ли получится. За простую помощь на уроке его чуть не отметелили прямо посреди улицы, что тогда будет в других случаях? Антон запросто справится в драке один на один, при желании выкрутится от двоих, даже троих может обыграть, если повезёт. Но везти тоже не может вечно.       — И что от меня нужно?       — Просто покажем тебя Тиме в ближайшее время и всё, — пожал Доброхотов плечами, добавляя потом. — А заодно я покажу тебе, почему у нас «сам по себе» не получается.       — Ладно.       Артём хлопнул в ладоши и радостно заулыбался.       — Блин, кайф! Я прямо вижу, какой ты будешь мощный. Я скажу тебе, когда Тиме будет удобно встретиться. А пока, — он хлопнул Шастуна по плечу, — хватит тут стоять. Пойдем мы с Сухой покажем тебе, где в любое время дня и ночи без паспорта сиги брать.       Антон беспокойно глянул на носки своих кроссовок, вздохнул и чуть запоздало пошёл за парнями. Он уже сожалел, что вписался в такую странную авантюру. Облегчало душу лишь то, что своего убийства на тёмной улице посреди ночи ему удалось избежать. Так… «интригующе»… первый день учёбы у него не проходил никогда.