Гараж за панельными домами

      Шёл второй день после того, как Артём и Данил поймали его на улице. Те даже больше не заикались о произошедшем. Просто всё так же ходили вдвоём, Доброхотов всё время громко над чем-то смеялся, отпускал какие-то шутки. Изредка они спрашивали Антона по поводу некоторых предметов и заданий, но на этом общение заканчивалось. Шастун уже начинал надеяться, что то предложение у стен заброшенного спортивного центра было плодом их с Суховцевым обоюдного пьяного бреда, хоть и пьяными они точно не были. Или, хотелось верить, те просто забыли об этом. Выдумали сказок про какого-то «важного друга», навесили Антону лапши на уши, а теперь ту ночь можно благополучно выбросить из памяти, и ничего ему самому не угрожает. Антону очень сильно хотелось верить в это. Он всё так же ходил на уроки эти полтора дня в абсолютно спокойном режиме, возвращался домой, смотрел в зеркало на свой синяк на месте предыдущего, разговаривал недолго с Оксаной, звонил маме. К слову, этот мистический друг, о котором вещал Артём, так и не появился на уроках с момента начала учёбы, и Антон продолжал невозмутимо сидеть на его месте, что ещё больше заставляло усомниться в правдивости всего сказанного Доброхотовым. Он правда надеялся, что вся эта история была обыкновенным пранком над новым одноклассником.       Но, вопреки всем надеждам, сегодняшним утром к нему в коридоре подрулили улыбающийся Артём и невыспавшийся Данил. В тот момент Антон внутренне сморщился, предчувствуя, что они явно подошли не для того, чтобы пожелать ему доброго начала дня. Особенно намекал на это очень красноречиво воодушевленный вид Доброхотова. Оказалось, что про сделанное предложение никто из них не забыл, и в Антона будто камнем прилетело «сегодня в четыре около ближайшей к школе «Пятёрочки». Была не была.       Этот день выдался неожиданно прохладным. Антон достал из небольшого шкафа утром свою старую курточку и переложил в её нагрудный карман свой небольшой блокнот для зарисовок. В одежде Шастун был неприхотлив, к тому же эта куртка прошла с ним через самые разные приключения, а потому грела не только тело, но и душу. Единственным минусом было то, что в каждом из карманов, кроме нагрудного, было по дыре, и любые предметы размером меньше связки ключей постоянно падали куда-то к молнии изнутри. Доставать их потом было страшной проблемой, хоть Антон и наловчился за годы. Иногда он занимал себя тем, что просовывал пальцы в эти дырки, пока держал руки в карманах. Именно этим Антон и развлекал себя в данный момент, шагая в раздумьях к назначенному месту встречи. Силуэты Суховцева и Доброхотова стали заметны ему ещё издалека. Те сидели на металлической трубе, отчего в голове сразу всплывала загадка про А и Б; Артём, судя по всему, что-то опять говорил, забавно болтая недлинными ногами, Данил горбился и смотрел непонятно куда. Оба щёлкали семечки. Приход Шастуна вызвал у Доброхотова некую радость, хотя Антон начинал уже привыкать, что это было его перманентным состоянием, а поэтому удивлялся его беспричинным улыбкам и смеху с каждым днём всё меньше и меньше.       Он усердно запоминал маршрут, по которому его вели два одноклассника. Антон шёл немного позади; Данил с Артёмом плечом к плечу шли спереди. Последний изредка что-то бубнил, что Шастуну было не очень понятно. Единственное, что было заметно, это что Доброхотов опять вёл беседы сам с собой: за всё время пути Данил, постоянно натягивающий капюшон на тусклую макушку, не сказал ни слова. Через минут десять или меньше они всё так же шли по дворам, но на горизонте между домов перед Антоном стали мелькать верхушки деревьев. Постепенно высокие и мрачные многоэтажки заканчивались. Пройдя напрямик через заставленную автостоянку, ребята сошли с побитого асфальта на грунтовую тропу. Одинокий панельный дом провожал Антона в спину своим унылым взглядом, а перед ним начинался редковатый лесной массив, который, возможно, принадлежал какому-то парку, потому что через него шла широкая и протоптанная дорога. Правда, по внешнему виду и ухоженности это с большими сомнениями можно было бы именовать парком. Бутылки и горы мусора при входе в него резали Антону душу, и он невольно вспоминал густые лощины у себя на родине, куда и в дневное время плохо проникал свет. Совсем скоро они втроём свернули вбок, и перед Антоном из-за кустов возник рыжевато-красный металлический гараж, двери в который были уже широко открыты.       Одинокая лампочка накаливания висела под потолком и тускло освещала всё внутреннее убранство. Прямо под ней стоял черный и натёртый до блеска УАЗ модели 3151. Капот автомобиля был открыт, а над содержимым склонялся какой-то парень, на которого первым делом обратил внимание Антон. Рассмотреть его представлялось невозможным: тот был слишком погружен во внутренности машины, копаясь там. Всё, на чём могли зацепиться глаза, заканчивалось на уровне двигающихся на спине острых лопаток. Переведя взгляд со стоявшей спереди машины вглубь гаража, Антон заметил сидящего у стены на стуле парня, которого уже видел в их классе. Суховцев и Доброхотов иногда разговаривали с ним, и было понятно, что это тоже определённого рода их приятель, но эти разговоры обычно заключались в громких подколах последним этого паренька, в которые Антон старался не вслушиваться. Тот был довольно щуплый, а чёрная отросшая чёлка прикрывала глаза. Взгляд его был направлен, как можно было понять, куда-то в пол; руки сложенными покоились на коленях. Вся его поза показалась Антону какой-то неуверенной и уязвимой, но другим его Антон за первые несколько дней своей учёбы и не видел. В самом же конце гаража в тусклом рыжем отсвете лампы на него прямо и даже будто бы надменно смотрели глаза, и Антон узнал того темноволосого парня, изо дня в день мелькающего недалеко от Шастуна в своих неизменных белых рубашках, что всегда были заправлены в брюки. С первого дня тот показался ему каким-то заучкой, ходящим по школе с задранным носом. Нередко отвечал на вопросы учителя, ещё и рубашки эти его вечно отглаженные при условии, что в их школе формы как таковой и не было вовсе. Оттого было вдвойне странно видеть его в окружении таких экспонатов как Суховцев и Доброхотов. Сейчас он, правда, сидел на небольшом столе уже не в привычной рубашке, а в какой-то тёмной толстовке, что казалась ему большой, но это дел не меняло. Ладони его вертели что-то в пальцах, а стопа, висевшая в воздухе, покачивалась. Не имея желания пересекаться с этим барским взглядом дольше, чем необходимо, Антон отвёл глаза туда, где ему проще было что-либо разглядеть. В это время Артём уже привлёк к их троице внимание.       — А вот и я с товаром, — задорно начал он, подходя вплотную к дверям гаража и облокачиваясь на неё одной рукой. Антону пришлось последовать за ним и за Данилом.       Парень у машины не спеша выпрямился и перевёл взгляд на Шастуна.       Он был достаточно высокий, практически одного роста с Антоном. Сразу бросались в глаза широкие плечи, что не были скрыты ничем, кроме тонкой серой футболки с длинным рукавом, хотя на улице жары не стояло. Если он был с Шастуном одногодкой, как, наверное, следовало из утверждения Артёма о том, что они одноклассники, то явно выглядел старше своего возраста. Прямое симметричное лицо с правильными чертами, на подбородке и перед ушами уже хорошо заметна была щетина. Пара надоедливых прядей из всей копны очень светлых блондинистых волос упала тому на лоб, и парень убрал их своим предплечьем, не касаясь лица грязной рукой, после чего вновь посмотрел на Антона. Этот взгляд, наверное, говорил за того даже больше и чаще, чем тонкие плотно сжатые губы. Глаза Шастун смог хорошо разглядеть. Они напомнили Антону по цвету свои собственные, только зелёный в них был в разы тусклее, а граница радужки и белка была настолько бледной и незаметной, что эти две части почти сливались вместе. Глаза смотрели на Антона пристально, ходили от одного места к другому, прыгали то на одежду, то на руки с кольцами, то вновь ровно в глаза. По внимательному прищуру было понятно, что его оценивают буквально с ног до головы. Неуютно под этим взглядом становилось крайне быстро, и то, что его обладатель молчал, не произнося ни слова, только усиливало эффект. Хоть немного в чувства Антона привёл хлопок Артёма по его плечу. Шастун обернулся на Доброхотова.       — Ну, чё встал? Заходи давай, — с доброжелательной интонацией сказал тот и мотнул головой в сторону открытого гаража. Антон, немного мешкаясь, сделал пару шагов вперёд и приблизился к парню на стуле. — Это Глеб, — представил Артём того Шастуну. По привычке Антон, не особо понимая, что ещё можно сделать, протянул ладонь для рукопожатия. Черноволосый ответил как-то запоздало и неуверенно, хоть и постарался пожать Антону руку со всей возможной твёрдостью. — Тихо, не сломай ему ладошку, — не удержался Доброхотов от насмешки. Затем он показал рукой в сторону парня на столе в конце гаража. — Ну, там Арсений, но я уже говорил, помнится, — Антон взглянул тому в холодные глаза. Эти глаза быстро переметнулись с Шастуна вдаль, судя по всему, на блондина, когда Артём закончил говорить. Только после Антон смог различить, что в ладонях тот крутил всё это время складной офицерский нож. — Ну, пофиг на него. Сидит петушок на жёрдочке, мы ему мешать не будем, — Доброхотов усмехнулся своей собственной остроумной шутке про ориентацию и развернул за плечо Антона обратно к стоявшему перед машиной парню. Тот, видимо, даже не двинулся за прошедшее время. Артём улыбнулся с какой-то гордостью и протянул руку в направлении блондина, указывая на него. — А это, — внушительно изрёк он, — Тимофей. Или Каста.       Антон опять вернулся к разглядыванию парня, которое, кстати, было взаимным. Тимофей рассматривал его пристально, Антон отвечал тем же, а поэтому не сильно следил за тем, что его рот произносит. Уделяя большее внимание гляделкам, он как-то непроизвольно сказал то, что первым пришло в голову:       — Так Тимофей или всё-таки Каста?       Блондин ответил не сразу. Только после того, как его тонкие губы медленно искривились в едва различимый зародыш ухмылки, он произнес:       — Зависит от того, где мы, и кем ты сегодня отсюда уйдёшь, — его голос нельзя было назвать исключительно красивым, но вместо этого он был глубокий и уверенный, каким-то образом заставляющий слушать. — Может, я вообще буду для тебя Тимофей Владимирович. Тут только время покажет.       Антон чётко ощущал, что является сосредоточением взглядов абсолютно всех вокруг него.       — Ну… — немного неловко выдал Доброхотов в попытке сбить паузу, пожал плечами и оглядел всех присутствующих. — Вот, собственно, и Антоха Шастун, — обратился к Тимофею Артём, — про которого я тебе говорил. Думаю, годно было бы его к нам под крышу взять.       Антон не знал куда себя деть от сверлящих его зелёных глаз. На все вопросы блондин отвечал совсем не спеша, выжидая краткую паузу. Неожиданно он спросил Доброхотова, но глазами всё так же пилил Антона, будто даже не моргая:       — И зачем?       Артём вздохнул.       — Ну, если бы ты меня слушал внимательней, то не нужно было бы задавать вопросы по нескольку раз, — произнес он с лёгким раздражением, но не придал этому большого значения. — Если вы обратите внимание на экспонат под названием «рожа нашего кореша Сухи», — начал он, пародируя голос экскурсовода из музея и указывая рукой на Данила, стоящего безразлично у дверей гаража, — то сможете заметить, что она больше похожа на кисель, — Артём вернулся обратно к обычному голосу и посмотрел на Тимофея. — Это он сделал, — Доброхотов указал пальцем на Антона.       Блондин снова временил с ответом, щурясь и не отрывая глаз от Антона. Лишь спустя пару секунд он, нисколько не двигая головой, только глазами переметнулся сначала на Суховцева, а затем на Артёма.       — Он же торчок, — бесчувственно и сухо заявил он, имея в виду Данила. — Под кайфом ему и любой алкаш навалять сможет.       Антон заметил, как Артём поморщился от его слов.       — Дэн был чист в тот день, — возразил Доброхотов вдруг без тени улыбки.       — Откуда ты знаешь? — Шастун впервые смог заметить хоть какое-то движение на лице у блондина в виде приподнятой брови. Артёму это тоже заметно не понравилось.       — Оттуда, — ответил он скупо и обратился к другу. — Дэнча, скажи.       Данила будто бы вообще не заботило всё происходящее. Выражение его посиневшего и распухшего с той ночи у спортивного центра лица было сугубо безразличное. Он чуть пошатнулся, пожал плечами, глаза всё глядели куда-то далеко.       — Как стёклышко.       Артём вновь посмотрел на Тимофея.       — И нас было двое, — закончил доводы Доброхотов.       Тимофей вновь проскользил глазами до Шастуна, придерживаясь тишины. Они постояли так некоторое время, после чего блондин наконец зашевелился, отстраняясь от машины полностью. Он взял какую-то тряпку, которая висела на одном из передних крыльев автомобиля, вытер свои руки, после чего закрыл крышку капота и бросил ткань в сторону на полку. Антон проследил внимательным взглядом, как тот развернулся и пошёл прочь из гаража, доставая попутно из кармана штанов свой телефон. Артём перевёл глаза на Шастуна.       — Ну, дело за малым, — сообщил он.       — В смысле? — взглянул на него Антон, абсолютно не понимающий, что только что произошло. Его всё еще подбешивал факт нахождения здесь, так как в его голове всё это казалось таким необязательным.       — Ну, сейчас Тима вернётся, даст тебе какое-нибудь нетрудное задание и всё. А может и не даст даже. Но это вряд ли.       Антон оглянулся на всех окружающих бегло хмурым взглядом. Глеб всё так же рассматривал что-то под ногами, Арсений в конце гаража будто нарочно не сводил с Шастуна презрительных глаз. Говорить с Артёмом при них было немного неудобно.       — А он не мог, я не знаю… Сказать это? — спросил он недовольно вполголоса, чуть наклонившись к Доброхотову.       — А зачем ему? — невозмутимо ответил Артём. — Если бы что-то пошло не так, мы бы это с тобой уже поняли. Тима не любит открывать рот лишний раз.       Шастун вздохнул. Стоило признать: в данной ситуации непрекращающийся оптимизм Доброхотова обнадёживал. Антон вышел из гаража, обогнул стеклянного Данила, и отошёл на пару шагов, доставая сигарету и закуривая. Они стояли так минуты три, пока Шастун курил, попутно рассматривая красивый куст рябины рядом с гаражом. Та была замечательная, с аккуратными резными листьями. Она напоминала Антону что-то из детства, отчего слегка успокаивала, а вместе с тем заставляла вдвойне сильней скучать по дому. Он слышал, как не умеющий находиться в тишине Доброхотов пытается как-то ненастойчиво докопаться до Глеба, который никак не смел отвечать на это. Спустя несколько неудачных попыток развлечь себя этим, Артём прекратил, и все снова погрузились в тишину. До Антона иногда доходили какие-то шорохи и вздохи из глубины гаража. Должно быть, это шуршал тот Арсений на столе. Спустя ещё минуты две, из-за кустов показался Тимофей.       — Ты чё, поссать ходил? — с претензией сказал ему Артём. — Или нечто побольше сделать, раз так долго?       Тот никак ему не ответил, смерив нечитаемым взглядом. Заходить в гараж Тимофей не стал и вдруг заговорил, обращаясь к Антону.       — Иди за мной.       Шастун так и сделал. За ними с интересом последовали остальные, не включая Арсения. Доброхотов восторженно шагал ближе всех, пружиня ногами по земле. Они прошли по тропе, по которой изначально шли к гаражу, вышли из леса и остановились. Блондин призвал Антона поравняться с ним.       — Видишь там тропинка уходит в лес? — он указал рукой вдаль, намекая, чтобы Шастун проследил за ней взглядом. Тот имел в виду небольшую асфальтированную дорожку, которая обвивала рядом стоящие панельные дома. Та и впрямь при повороте на дальнем углу дома отпускала от себя небольшую протоптанную тропу, ведущую в этот же лес, но чуть подальше от входа, где стояли они сами. Антон утвердительно кивнул. — Она ведёт к трансформаторной будке, а рядом небольшая полянка, где собираются алкаши. Мне нужно, чтобы ты пошёл туда, на эту полянку. Посмотришь вокруг — под одним из деревьев, что стоят там, будет небольшой прикоп из листьев. Под ним лежит маленький чёрный свёрток. Он совсем небольшой, — блондин смотрел Шастуну в скулу. — Мне нужно чтобы ты сейчас сходил, взял его и принёс мне сюда.       Антон дождался, когда тот закончит говорить, и посмотрел ему в глаза.       — Что в нём?       — Какая разница, что в нём? — тот пожал плечами.       — Большая, — ответил Антон. — А вдруг там наркотики?       — Слушай, какая тебе реально разница? — Тимофей посмотрел на него, нахмурив брови. — Даже если и наркотики. Здесь двести метров от силы. Или ты боишься, что не донесёшь?       Антон отвернулся и глубоко вздохнул. Вся эта затея была мало того, что ужасно мутная, так ещё и сам её концепт был Шастуну нисколько не понятен. Он не видел в требуемом ни капли смысла. Как пробежка на двести метров могла проверить что-либо? Или необходимо было испытать в Шастуне навыки ищейки? Ну, он, конечно, собирал в детстве по лесу грибы и чернику, что было не так-то легко сделать, особенно в засушливые сезоны, но он не был уверен, что здесь это сильно поможет.       — Перед нами лес, — решил уточнить Антон другой момент. — Мне проверять каждое дерево? В этом вся суть?       — Ну, я не располагаю большим количеством информации, — открестился блондин. — Максимум, что могу ещё добавить — свёрток лежит под деревом, в котором есть дупло. И там растут папоротники. Под ними прикоп. Больше я вообще ничего не знаю.       Антон посмотрел перед собой, сильно хмурясь и сжимая губы в напряжении. Взвесив всё, он двинулся вперед. Остальные остались на месте.       Зачем это было нужно? Что за абсурдные просьбы? Все эти непонятные вопросы, что клубились в его голове сейчас, заставляли нервничать. Он уже десять раз успел пожалеть, что вписался, и решил для себя, что пошлёт их всех со своими затеями, как только выполнит данное задание, а вчерашние доводы Артёма его не тревожат.       Двести метров по тропинке Антон преодолел достаточно быстро, после чего немного прошёл в сам лес, натыкаясь на упомянутую ранее трансформаторную будку серо-синих цветов. Рядом с этой будкой действительно была поляна, полная бутылок и ещё другого мусора различного сорта. Правда эта поляна была несколько больше, чем Антон её себе представлял. И деревьев здесь, соответственно, было достаточно. У него не было желания рыскать, как кабан, под каждым из этих деревьев, хоть от него это, может, и ожидали, поэтому он остановился и решил пораскинуть мозгами. Тимофей сказал ему, что в нужном дереве есть дупло. Антон осмотрелся.       Лес, в котором он стоял, хоть и являлся смешанным, по сути содержал в себе преимущественно сосны и другие хвойные. Из опыта детства Шастуну было известно, что дупла в основном бывают в лиственных деревьях и гораздо реже в хвойных. Эта мысль воодушевила Антона, наталкивая на идею. Он покрутился вокруг себя в поисках нужной породы, и зоркие глаза зацепились за гладкие стволы двух осин. В одном дереве дупла не оказалось, и Антон сделал пару шагов до другого. Взгляд внимательно осмотрел ствол, и с противоположной стороны от поляны виднелось, как показалось Антону, именно дятлом аккуратно выдолбленное отверстие. Удача. Он посмотрел вниз и нагнулся. Как раз папоротник. Шастун приподнял руками большие листы и действительно заметил какую-то кучку из листьев. Он смахнул ту рукой, и в сторону откатился маленький обмоток из черной изоленты размером примерно с пятирублёвую монету. Это Антону очень не понравилось. Все опасения подтверждались. С другой стороны, какая уже разница? Пусть там будет хоть что угодно, по сути, ему осталось выйти из леса и пройти эти двести метров обратно. Там он скажет Артёму всё, что думает по поводу этой затеи. Антон поднял свёрток, убрал к себе и трусцой потопал обратно.       Он уже подбирался с тропинки до асфальтированной дорожки около дома, как из-за угла вынырнули два силуэта в тёмно-синей форме, которую нельзя было ни с чем спутать. В эту секунду сердце Антона поистине ушло в пятки.       — Молодой человек! — обратились к нему два патрульных полиции, и, как только Антон услышал этот оклик, его охватило чувство подступившей тошноты. Он немного замешкался, но постарался приложить все усилия, чтобы выглядеть не так подозрительно и испуганно. Два довольно молодых мужчины в форме подошли к нему ближе.— Добрый вечер. Сержант полиции Ахадов, — представился один из них. Антон, как дурак, кивнул. — Прошу прощения за беспокойство, можно глянуть на ваши документы?       У Антона в груди и в ушах всё колотилось.       — Их нет при себе, извините, — самого удивляло, как его голос не дрогнул. У него, шестнадцатилетнего пацана, и вправду не было нужды носить при себе паспорт. — А в чём дело?       — Да вот увидели мы, как вы бодро по тропинке из леса выходите, — говорил один из полицейских ровным и уверенным тоном. У Антона внутри всё начало сворачиваться, словно белок при варке. — А сейчас, думаю, Вы понимаете, время такое. Тут постоянно всякие закладчики ходят. Уже трёх за прошедшую неделю взяли. Поэтому нам, пожалуй, придётся провести личный досмотр в связи с подозрениями Вас в обороте наркотиков. Если Вы ни в чём не виновны, то Вам не о чем переживать. Можем пройти к стене, если не трудно?       Антон, кажется, забыл, как вдыхать воздух. Он мельком бросил паникующий взгляд в ту сторону, где он оставил остальных парней, но видел лишь кусты. Никто, к его личному ужасу, не бежал ему навстречу, не махал руками, показывая, что делать в такой ситуации. Антон отвернул голову. Помявшись немного на месте, поправив штаны, он кивнул и пошёл под надзором патрульных к стене. Сержант попросил его достать из карманов содержимые предметы. Антон достал свой телефон, кладя вниз на отмостку, ключи из кармана штанов, блокнот с карандашом из нагрудного. Пачку сигарет. Он заметил, как мужчины на этом моменте переглянулись между собой. Тогда один из сотрудников поручил ему расставить ноги на ширине плеч, встать лицом к стене дома и упереться в неё руками. Когда Шастун выполнил сказанное, то почувствовал, как ладони стали проходиться по его телу и бокам. Антон жутко захотел в эту секунду просто закрыть глаза и проснуться у себя дома, где светило на цветы тёплое солнце, где на улице его бы ждала Айва, где мама могла погладить по голове. Или просто хотя бы откатиться назад во времени, чтобы послать на три буквы громко и чётко этого смазливого Тимофея. Или ещё дальше, оставляя Артёма и Данила валяться посреди пустой улицы в луже своих слюней. Пока руки полицейского усердно хлопали по его карманам, самая громкая мысль бежала в его голове, и от неё хотелось плакать. То, что Антон только что нашёл в лесу под папоротником — это большая статья. Что он скажет маме? Как он посмотрит в её глаза? А бабушка?.. Какая ужасная глупость…       Полицейский отодвинулся от него и попросил развернуться. К неожиданности, на их лицах Антон увидел тень замешательства. Те постояли чуть-чуть, и сержант потребовал самостоятельно вывернуть карманы. Негнущимися пальцами Антон сделал это, и внутренности карманов повисли, как кишки. Они были пустые. По следующим требованиям Антон снял каждый из своих кроссовок. Мужчины, что даже было немного нелепо, позаглядывали в каждый из них. Ситуация приобретала немного абсурдный характер. Шастун смотрел на хмурящихся мужчин круглыми глазами. «Илья, пачка!» — хлопнул один из них коллегу, указывая пальцем на пачку сигарет, что так и лежала на бетонной отмостке дома чуть поодаль от Шастуна. Один потянулся до неё с предвкушением, взял в руку и открыл указательным пальцем, заглядывая внутрь. Раз, два, три. Три оставшиеся в ней сигареты и ничего более. Мужчины поднялись с корточек и переглянулись, почёсывая затылки. Тогда, сбивая Антона с толку напрочь, этот самый названный сержант Ахадов крикнул куда-то в сторону кустов и гаража с улыбкой на лице:       — Каста, это какая-то шутка? — второй патрульный на этом моменте посмеялся под взглядом недоумевающего Антона с вывернутыми карманами. — Он же не груженый!       Из кустов, как мухи, повылетали и Тимофей, и Артём с Данилом, и Глеб догонял позади. Когда вся компания прибежала к ним, сержант продолжил:       — Ты прикольнуться решил? — всё с такой же удивленной улыбкой спрашивал сотрудник полиции почему-то Тимофея, что стоял с неизменным каменным выражением и осматривал выглядящего как придурок Антона, у которого лицо было цвета испорченного молока. — На нём нет ничего, Каста.       — Антон, — обратился Тимофей к Шастуну. Тот аж дрогнул от напряжения и страха. — Ты взял вес?       Антон распахнул глаза ещё шире, кидая взгляд, полный смуты, сначала на полицейского перед собой, а затем снова на блондина, как бы показывая, что тот спрашивает его о наркотиках прямо перед сотрудниками патруля.       — Отвечай, хватит ссать, — твёрдо стоял Тимофей на своём.       Полицейские и все остальные вокруг него устремили на Шастуна свои внимательный взгляды. Медленно, всё ещё будучи лишённым уверенности в каких-либо своих действиях, Антон, бегая глазами от одного лица к другому, потянулся рукой в один из карманов куртки. Пальцами он привычно залез в дыру в кармане и достал оттуда спрятанную за секунду закладку. Оба полицейских разразились восторженным хохотом.       — Охренеть! А как я её не почувствовал? — подошёл он к Антону ближе. — Ну, скажи, как я её не почувствовал? — он хлопнул тыльной стороной ладони Шастуна по плечу, требуя знать ответ.       Антон дрожащим голосом пробормотал:       — Тут дырка в кармане. Она упала прямо под молнию, там невозможно почувствовать…       — Охренеть просто! — не переставали восклицать мужчины. — Да такую куртку закладчики у тебя за целое состояние купят! Да-а…       — Он ещё так быстро вышел, мы, блин, еле успели. Только-только из машины выпрыгнули, — добавил один из них, поправляя кепку своей полицейской формы.       Антон неотрывно следил за лицом Тимофея, стараясь найти какой-то смысл к происходящему. Всё выглядело как бред. Но тот слушал полицейских, а на губах была небольшая полуулыбка. По итогу эти трое пожали друг другу руки, как настоящие товарищи.       — А ты, — по-доброму обратился другой полицейский к Антону, немного толкая того в плечо, — знай на будущее, что личные досмотры просто так без понятых не проводят.       Оба сотрудника распрощались с Тимофеем и остальными ребятами, после чего удалились туда, откуда пришли. Компания ребят тоже развернулась вслед за блондином и пошла прочь. Лишь Артём стоял на месте и дожидался Шастуна, из которого в один момент будто выжали все силы.       — Пошли давай, — немного подогнал он Антона.       Вяло и медленно Шастун вправил карманы и подобрал с земли все разложенные там вещи, стараясь, всё же, спрятать блокнот в карман как можно более незаметно. Они с Доброхотовым почти нагнали остальных у гаража. Антон свистнул Тимофею. Когда тот медленно развернулся, Шастун бросил в воздух злополучный свёрток, который блондин успешно поймал. После этого Антон посмотрел на невинно стоящего Доброхотова.       — Я чуть не откинулся прямо там, — с нарастающей злостью в голосе процедил он Артёму в лицо.       — Но всё же прошло нормально, — возразил ему на это парень, от чего в Антоне всё забурлило ещё больше. — Ты думал, он тебя без причины заложит, как крыса? Не, Тиман не такой.       — Мне по херу, какой он, — сердился Шастун, даже не заботясь о том, что предмет обсуждений находился неподалёку. — Если вы хотели запрячь меня в гонцы или что-то типа этого, то идите вы все на один большой хуй, понятно? — Доброхотов попытался утихомирить его, но нервы у Антона сдали, и поэтому ему надо было выругаться, — Я ни за что и никогда в жизни не буду работать с наркотиками. Я ни за что не хочу находиться рядом с наркотиками. Я видеть их даже не хочу, ясно тебе? — ядовито плевался Антон словами в лицо парня, тыча пальцем в воздух перед его грудью. — Так что если твоя работа, Артём, заключалась в этом, то лучше пососи мою жопу, но заниматься я этим не буду, — его лёгкие пустели раньше, чем тот успевал договорить.       — Тихо, тихо, — успокаивал его Артём с улыбкой. — Наркота не является частью нашей работы. Только, может, у Тимы. Посмотри на меня, — он взял Антона за плечи. Тот дышал сердито, стискивая челюсти. — Клянусь тебе, сам я вообще никогда не связывался с ними даже близко. За всё время с Тимой они мимо меня даже не проплывали ни разу. А это была просто твоя проверка на сообразительность, которую ты, кстати, с отличием прошёл. Я уверен, что внутри Тима уссывается, что я привёл ему кого-то, как ты.       — Вы ёбнутые, — всё ещё дрожа внутри, выдал Антон и помотал головой усердно. — Я отказываюсь. Я отказываюсь даже близко иметь с этим дело, — он выпутался у того из рук. — Пускай меня, на хер, бьют. Я буду отбиваться, я умею. Пускай чё хотят со мной делают, лучше так, чем так, — он махнул рукой в сторону дома, где его пару минут назад лапали полицейские.       Артём неожиданно дёрнул его к себе за рукав куртки, но не сильно, лишь чтобы обратить на себя внимание всё ещё отходящего от шока Шастуна:       — А вот именно поэтому, Антон, я и говорил, что «сам по себе» нельзя, — произнёс он вполголоса. — Ладно эти, — имел он в виду сотрудников. — Тима их заранее подговорил. А если подойдут уже на серьёзных щах? А если положат что-то в кармашек? М? Кого-то же им ловить надо. Что ты будешь делать? — Антон смотрел на Доброхотова и молчал, не имея ответа. Артём не удивился. — Именно. А вот сказал бы ты им, с кем работаешь, они бы ничего тебе в кармашек класть не стали. Руку бы пожали и поделились сигареткой. Ты завязывай думать, что я пиздун. Я только по фактам всегда говорю, — он отпустил Антона. — Сказал, что важно, значит реально важно. И по-другому никак.       Антон выпрямился и повернулся боязливо на дом вновь. Груз сомнений давил на него и зажимал в безвыходном положении. Честно сказать, он готов был на что угодно, лишь бы не проходить через только что испытанное вновь когда-либо. Доброхотов хлопнул его по плечу, отчего Шастун вздрогнул и резко отвернулся обратно.       — Да ладно тебе, было и было. Если не хочешь связываться с наркотиками — так оно и будет, — он обнадёживающе посмотрел Антону в глаза, а после этого повернулся в сторону возвращавшихся к гаражу ребят. Тимофей шёл последним. — Слышь, Тиман? — Тимофей обернулся, потирая шею. — Шаст говорит, что не хочет контачить с товарами. Есть мысли по этому поводу? — Артём на этой фразе снова уставился на Антона с уверенной улыбкой на губах.       Тимофей помолчал пару секунд.       — Без проблем, — спокойно отвечает он вполоборота, пожимая плечами. — К тому же, на грязную работу у меня найдутся гораздо менее ценные люди. Хотя, немного грустно, что ты отказываешься, учитывая, как быстро ты сумел найти вес без координат, — и возвращается к машине.       — Вот видишь? — Артём светился, как пятак. Пыл в Антоне немного поубавился. — Не ссыкуй, у нас всё ровно, — он нагнулся к Шастуну чуть поближе, будто говоря что-то по секрету. — Сегодня около десяти вечера подгоняй сюда. Мы с ребятами покажем тебе, чем реально занимаемся. За патрулей и прочую муть на улице не беспокойся. Местные все друг друга знают. Так что не тильтуй. Мы докажем тебе, что быть с нами реально в кайф.

***

      Когда Антон пришёл домой после случившегося, то ему казалось, что он постарел на пару лет. Оксана сидела тихо в своей комнате и, судя по звукам, играла с кем-то по сети. Тёти Марины не было: как обычно, наверное, дежурила на ночной смене. Шастун решил ещё по дороге домой, что никуда он в десять вечера не пойдёт, кто бы его там ни попросил. Наплевать. Натерпевшись на год вперёд, Антон завалился на кровать, пытаясь читать конспекты. Это выходило у него чересчур плохо: сказывалось общее беспокойство, и ни одно предложение не дочитывалось до конца. Мысли постоянно убегали в тот момент, когда он стоял у холодной панели стены и под руками сотрудника полиции думал, что потеряет сознание с минуты на минуту. Тогда, вопреки своим привычкам, Антон откинул тетрадь куда-то на пол не глядя и попытался поспать. Тут тоже его ждала неудача. Он проворочался впустую на кровати неизвестно сколько времени, и уснуть ему удалось только часа через два. Но и теперь всё несладко. Неведомая сила подняла его, как по будильнику, в половине десятого. В не самом здравом состоянии Антон сел на кровати, опёр голову на ладони, которые поставил на колени, и задумался обо всём.       Будто сама судьба нарочно заставила его проснуться. На часах показывало без двадцати десять, спать не хотелось, а мысли сами плыли к одной единственной теме. Что-то заставило механизмы в голове щёлкнуть. Возможно, это был голос Артёма, что звучал в его памяти слишком окрылённо, будто тот действительно возлагал на Шастуна одному ему известные надежды. Или же Антон просто подумал над сутью случившегося. Он наткнулся тогда на двух полицейских — настоящих, с жетонами, с рациями. И Шастун сильно сомневался, что это именно он такой удачливый. Он не дурак, смог сопоставить одно со вторым. Тимофей этих двоих знал, и те прекрасно знали его. Они жали друг другу руки после того, как запуганный до смерти Шастун достал из кармана предположительную закладку с наркотиками, и никого это ни капли не волновало. Безусловно, в этой истории могло быть ещё много деталей, но они бы вряд ли могли отменить побратимские отношения между полицейскими и шайкой Тимофея или, как минимум, её лидера. Что-то из перечисленного заставило в голове Антона возникнуть мысль, что дело, предложенное сегодня ему Артёмом, хотя бы стоит того, чтобы на него глянуть. В любом случае, даже сам Тимофей не горел тем, чтобы немедленно сделать Антона частью их команды, поэтому, если вдруг Шастун решит отказаться от работы, то дорога ему ляжет скатертью. А вот карт-бланш перед полицией выглядит как нечто полезное.       Он завернул за кусты к гаражу в две минуты после десяти.       — Ёпта! — раздался радостный возглас Доброхотова при виде него. — Я, по ходу, единственный здесь всё ещё верил, что ты придёшь! И ты реально пришёл! — он подбежал к нему и крепко обнял. Этого Антон не ожидал, конечно, но решил всё-таки вяло ответить на такой искренний жест радости Артёма.       Остальные ребята в неизменном составе не сказали ни слова. Шастун лишь видел, как Тимофей кинул на него взгляд, который он опять не смог распознать, после чего сел за руль уже заведённой машины и к небольшому, но удивлению Антона сам выехал из дверей гаража. УАЗ тарахтел, пускал свет фар на ноги Шастуна. Арсений, Данил и Глеб вышли наружу, и Тимофей закрыл двери гаража на замок. Антон с Артёмом стояли сбоку от автомобиля; Шастун смотрел внимательно за движением каждого из парней. С другой стороны машины сквозь окна Антон видел, как расслабленной походкой Арсений самым первым подошёл к машине и забрался на переднее сиденье рядом с водительским. На лице того до сих пор держалось выражение полного равнодушия и надменности. Антон мог видеть это в тусклом свете фонаря в салоне автомобиля. Под тарахтение УАЗика в машину забрались Глеб и Суховцев на задние места. Они оставили ближнюю к Антону дверь открытой дожидаться Артёма. В последнюю очередь уверенными шагами к своему месту за рулём подошёл Тимофей, ловко забираясь внутрь и с громким стуком закрывая дверь. Доброхотов посмотрел на ребят в машине круглыми от не отпускающего воодушевления глазами. Ладонь его всё еще покоилась у Антона на плече.       — Парни, — с наивнейшей надеждой в голосе произнес Артём, — мы же возьмём Шаста с собой, правда?       Тимофей смотрел на него косо сквозь небольшое окошко на водительской двери. По выражению его лица опять не было ничего понятно. Блондин отодвинул ладонью одну из створок окна:       — Задняя дверь всё ещё открывается.       Артём с новой волной восторга взглянул на Антона и хлопнул его по плечу, затем сразу же запрыгивая на оставленное для него место. Следуя прямому намёку, Шастун незамедлительно подошёл к задней части автомобиля, открыл большую дверь и залез в согнутом виде на небольшое место багажника позади всех, чуть переваливаясь длинным корпусом через сиденья. Как только в салоне послышался громкий металлический стук закрытой им двери, автомобиль тронулся с места и резво поскакал по ямам и кочкам.       Антон присел на корточки, чтобы хоть как-то умещаться в кабине. Его плечо, голова и локоть втискивались между Суховцевым и Доброхотовым на задних сиденьях. Последний улыбался как никогда широко — это было заметно даже сбоку. Глеб сидел, сжавшись, подальше у окна. Впереди Антону от Арсения виден был только тёмный затылок отчасти, и по нему и полностью расслабленной позе было заметно, что тот отрешённо наблюдает за происходящим в окно. Зеркало спереди показывало Антону прямые хмурящиеся брови Тимофея.       — Сколько тебе лет? — спросил Шастун водителя, не стесняясь.       Глаза в зеркале перешли на него.       — А ты, я смотрю, вообще не боишься задавать вопросы, — ровным тоном ответил он, покачиваясь на сиденье. Машина слегка поскрипывала, все в ней слушали их начавшийся диалог. — С чего интерес?       — Мы, вроде как, в одном классе? — молчание того служило Антону подтверждением. — А ты за рулём.       Глаза Тимофея в зеркале плавно возвратились с Шастуна на дорогу.       — Я два раза оставался на второй год, — ответил он по-привычному неспешно. Это многое объяснило Антону. — И у меня день рождения второго сентября, — Тимофей добавил, после чего резким движением руля вывернул на ровную проезжую часть, заставляя машину попрыгать сильнее.       — Ну, с прошедшим тогда, — негромко закончил Антон, болтаясь позади сидений в полуприседе. Дальше они продолжили в тишине.       Тимофей привёз его и остальных к одному из домов через два квартала от их изначального пункта отправления. Они проехали побитые подъезды, перевалились на машине через тротуар и заехали на заднюю сторону дома. Там стояли пустыми и загнивающими остатки детской площадки. Всем, что намекало на прежнее предназначение этого места, были пара отсыревших лавок, на одной из которых не было досок, несколько каких-то металлических колец, торчащих из залитой бетоном и крошащейся по углам большой площадки, и одинокая ржавая горка. Удивляло даже, почему ту до сих пор не утащили на металлолом пьянчуги. Видно, не смогли вырвать её из бетона — всё-таки, советское качество.       Тимофей заглушил мотор, и пассажиры начали с различной скоростью вываливаться из дверей на траву. Одними из первых вышли Артём с Антоном. Первому просто неймётся, а Антон с непривычки чуть не сломался пополам в багажном отсеке УАЗа. Двери захлопали одна за другой. Показались Данил, Глеб, за ними Тимофей с уверенно скрещенными руками. Последний обогнул свою машину спереди, останавливаясь у пассажирского места. Глядя куда-то в сторону, он постукал костяшкой среднего пальца по металлической двери, за которой сидел не горевший желанием выходить Арсений. После такого жеста ему пришлось. С недовольным видом тот открыл дверь, и его встретила протянутая рука Тимофея. Арсений взялся за неё своей ладонью аккуратно, после чего спрыгнул из машины на землю. Старший потянул того за руку несильно, отправляя куда-то на край площадки, и после того, как их ладони разъединились, тот закрыл за брюнетом дверь. Где-то сбоку от Тимофея, словно тень, промелькнул Глеб.       — А вот ты мог бы и не выходить, — сказал тому блондин с непонятной интонацией. Антону она показалась то ли просто прохладной, то ли с явным презрением. Арсений в это время доплёлся до единственной пригодной лавки вдали ото всех и вытянул ноги, скрестив те в лодыжках.       — Глеба, Глеба, — подхватил Доброхотов, вытягивая имя парня для порции своих шуток. — Чего скучаешь, мальчик? Вон, горка стоит — иди покатайся, — Глеб только мотнул головой в капюшоне и засунул руки в карманы. — А мы чё, собственно, одни стоим?       — Ну, — фыркнул Тимофей, — Матвеевские никогда пунктуальностью не отличались, будто все от одной мамаши пошли, — он посмотрел в траву и пнул какой-то камень. — Только Тимофей Костеша почему-то всегда должен приходить вовремя.       — А шаурмечка у них как? Что на Тимирязева, — спрашивал Артём приятеля. Антон вслушивался в разговор довольно внимательно, но понять суть всё равно не получалось. Вообще, это, наверное, было первым разом, когда он мог услышать между парнями нормальный обыкновенный диалог.       — Ну, даёт понемногу, вроде как. Я не ходил. Меня больше волнует, как наша новая пойдёт, что у Влада.       — Ну, у Влада, вроде, всегда нормальная была, — пожал плечами Доброхотов.       — Самая классная шавуха на Петровском, — вклинился вдруг в разговор Суховцев своим монотонным голосом. Артём и Тимофей повернулись в его сторону. Костеша приподнял бровь.       — Ты откуда знаешь?       Данил фыркнул.       — Я там постоянно беру.       — А наша тебя чем не устраивает?       — Я чё, дурак? — усмехнулся Суховцев. — Я буду брать там, где вкуснее всего.       — Придурок, — бросил ему Тимофей, отворачиваясь. — Сейчас бы к нашим конкурентам деньги носить.       — Ну а чё, — стоял на своем Данил. —Если у нас не такая классная, что я должен сделать? А ты возьми и спизди у них поваров, — инициативно предложил он.       Признаться честно, Антон ещё не слышал, чтобы этот бледный парень говорил так много. На сказанное им Тимофей скривил губы в досаде.       — Не могу пока. Тандем нам ничего не сделал, — он покачал головой, добавляя: — Вот если они решат нам наговнить, тогда сразу же так и поступлю. Но мне, если честно, не хочется с ними конфликтов.       Глеб у машины вдруг подал голос, и Антон наконец смог нормально его расслышать.       — Тебе Тандем ещё за закладки должен, — тихий и неуверенный. В некоторых моментах Антону могло показаться, что голос и не ломался вовсе.       — А ты не подслушивай, — шикнул на него Артём, после чего обратился к Костеше. — Но, так-то, он прав. Тебе Тандем ещё за закладки не отдал.       — Отдаст, — уверенно заявил Тимофей. — Лёха долги копить не любит. Суха? — позвал он резко Данила. Тот вздрогнул, как будто проснулся. — Они за «белый» сколько берут?       — Тандемы? — уточнил тот, словно не особенно слушал последние несколько секунд. Тимофей утвердительно кивнул. — Ну… — протянул Данил, задумываясь. — От одной двухсот до полутора.       Костеша посмотрел обратно в траву, качая попутно головой вниз и вверх, после чего добавил, будто говорил сам с собой:       — Ну и пусть. Зато у них товар — дерьмо.       Неподалёку послышался звук подъезжающей машины.       Все обернулись в ту сторону, и через несколько секунд по тому же принципу к площадке подъехала девятка. Она остановилась чуть поодаль от машины Тимофея и компании рядом с ней. Из неё показались пять человек серьёзного вида. Антон быстро поравнялся с Доброхотовым, спрашивая на ухо:       — Артём, а что от меня здесь нужно?       — От тебя? — глянул на него Артём спокойным взором. — Просто постой как массовка с рабочими кулаками, — он немного улыбнулся Шастуну. — Посмотри, как важные дяди вопросы решают, и покайфуй, — Доброхотов легонько толкнул Антона плечом в плечо и подошёл ближе к Тимофею.       Впереди пятерых из девятки шёл невысокого роста парень в спортивном костюме и со смугловатой кожей. Он внимательным взглядом осматривал всех находящихся перед ним. На Арсении, сидящем на лавке, к слову говоря, его взгляд недвусмысленно задержался. Те, кто шли позади этого парня, сильно напоминали Антону их самих с ребятами. Видимо, подобного рода действо всегда проходило по привычной схеме «главный и его охрана». Этот парень остановился в двух метрах от Костеши, что держал спину ровно, уверенно, а руки его были скрещены на широкой груди.       — Ну, здравствуй, Каста, — голос звучал низким, но мягким, и вполне соответствовал внешности. — Я думал, у нас всё ровно.       По правое плечо от Тимофея стоял Доброхотов, остальные держались на небольшом отдалении. Тот Арсений всё так же сидел на лавке с выражением непреодолимой скуки на лице. Антон подумал даже, что, возможно, это не надменность вовсе была у того во взгляде, а реальная вселенского масштаба незаинтересованность происходящим. Глеб стоял с руками в карманах и упирался спиной в машину. Данил что-то курил. После того, как Антон отвернулся, он сделал небольшой шаг чуть ближе к Костеше и Доброхотову.       — У нас в таких делах редко что ровно бывает. Знаешь, — ответил прибывшему Тимофей после ощутимой паузы, — мне всегда казалось странным, когда районы позволяют себе нарушать самые главные из правил, а потом удивляются, за что с них идут спрашивать.       Невысокий напротив Тимофея молчал и с серьёзным лицом смотрел тому в глаза, вслушиваясь в речи Костеши. Когда он понял, что высказанное и было главной претензией, он заговорил:       — И что, ты хочешь сказать, я нарушил?       — А, то есть, ты решил сделать вид, что не знаешь? — Тимофей наклонил голову в сторону и поднял брови. — Как будто я не в курсе, что ты достаточно плотно следишь за своими закладчиками.       Его собеседник фыркнул.       — Каста, ты реально думаешь, что я такой идиот и буду на твоей территории тайники прятать?       Тимофей ничего на это не ответил, продолжая пилить того прищуренным взглядом. Вместо слов он распустил скрещенные руки и кинул парню напротив чёрный обмоточек изоленты. Кажется, именно тот, за которым сегодня бегал Антон. Теперь его поза приняла более агрессивно настроенный вид, и руки упёрлись в бока.       — Ты знаешь, что я гашем не занимаюсь. И упаковка — твоя, — процедил он чётко и ясно грубым тоном. — Или решишь мне сказать, что не твоя?       Лицо низкого парня, как заметил Антон, лишилось былого уверенного настроя. Теперь и в его силуэте, и в серьёзном взгляде читалось некое расстройство и огорчение, пока он крутил в руках сверток и молчал.       — Ну? — подогнал его с ответом Тимофей. — Чё замолчал-то? Твоя или не твоя?       — Моя, — тихо и явно нехотя ответил парень на выдохе, убирая закладку в карман. Костеша на это развёл руками. — Но я тебе слово даю, не я распоряжался. Видимо, кто-то решил самодеятельностью заняться.       — Ты, — ткнул Тимофей указательным пальцем в его сторону, — быстро решаешь этот вопрос. Если через неделю хоть что-то найду или узнаю, — продолжать он не стал, посчитав угрозу достаточной.       — Естественно, — чуть громче заверил его парень. — Не держи меня за мудака. Я тебя когда последний раз кидал? — он задал риторический вопрос, гуляя взглядом вокруг. Они зацепились за Антона и посмотрели продолжительно, очень холодно и надменно. — А это кто? — он кивнул головой в сторону Шастуна, заставляя того немного напрячься и покрутить одно из колец на указательном пальце, после чего перевёл взгляд обратно на Тимофея. — Новенький?       — Тот, кто придёт спрашивать с тебя, если я через неделю найду твой груз у себя на районе, — отвёл Тимофей сухо разговор в русло прежней темы, как бы показывая, что личность Антона его волновать не должна. Парень усмехнулся. Разговор окончен.       Выждав паузу, он уверенно протянул вперёд свою ладонь, ожидая жест мира и договорённости в ответ. Тимофей в привычной манере помедлил, но сделал шаг навстречу со взаимным рукопожатием. Оно немного затянулось.       — По старой дружбе и общей нелюбви, — произнес невысокий гораздо тише Тимофею. Они смотрели друг другу в глаза, — Молот имеют виды на твою территорию в районе запрудья, — после произнесённого им Костеша заметно напрягся. Напрягся даже Доброхотов, стоявший рядом. — Так что, если какой-нибудь из ларьков в том районе окажется обнесённым, ты знаешь, кто виной.       Прежде чем они разорвали рукопожатие, Тимофей кивнул, оставляя тихое «спасибо». Парень кивнул в ответ, после чего развернулся, и вся их компания направилась обратно к машине. Антон проследил взглядом за тем, как девятка завелась, тронулась с места и по итогу скрылась во дворах. Он повернулся. Их компания тоже возвращалась к машине. Доброхотов с полуулыбкой приблизился к нему.       — Ну? Сильно страшно было? — Антон, находясь в небольшом замешательстве, помотал головой. —Ну вот и всё. Будешь с нами в команде?       — Вы серьёзно только этим занимаетесь? — в неверии уточнил Шастун.       — Ну, раз в полгода, может, придётся кому-то в лицо прописать, но ты-то в этом как никто другой, — он улыбнулся, с надеждой смотря на Антона. — Ну, что?       Антон размышлял недолго.       — Ладно.       Артём произнёс тихое «йес-с» и поднял кулак вверх в победном жесте.       — Блин, чел, это так круто, ты даже не представляешь, — он хлопнул Шастуна по плечу с широкой улыбкой. — Наш район с Тимой во главе считается одним из самых уважаемых. — восторженно сообщил он Антону, — И теперь ты его часть, прикинь? Если что, — начал он гораздо тише и серьёзнее, и Шастун прислушался, — запомни с этого момента: если какие-то типы́ на районе подруливают или патрули решают докопаться — говори, что ты от Гаража. С тебя больше не спросят.       Он сказал это Антону, дождался от того понимающего кивка, после чего чуть ли не вприпрыжку поскакал к заводящейся машине. Тимофей сидел с рукой на руле, в окно глядел на Шастуна и выжидал, когда тот запрыгнет внутрь. Антон решил не медлить, подошёл к своему прежнему месту за большой дверью с запасным колесом на ней, забрался туда, и на громком хлопке замка автомобиль тронулся. Артём повернул голову к Шастуну, улыбаясь, и всё в его взгляде говорило Антону о диком предвкушении. Даже Суховцев, кажется, немного улыбался. Они выехали с травы на дорогу, машина прогудела мотором посильнее и ускорила свой ход.