Темнота успокаивала. Давала возможность глубоко вдохнуть и забыть яркие круги, застывшие перед глазами.
Ария сгорбилась на постели, нервно расчёсывая колени и кусая заветренные губы. Всё закончилось. Её вернули в палату, давая передышку, но обещая, что скоро вернутся забрать на новый приём. От мыслей о том, что ждёт её дальше, девочка содрогалась. Она не знала, сколько времени прошло на операционном столе. Она не видела часов, телефонов или хотя бы окон, чтобы получить подсказку. По ощущениям, минимум день, по факту же она понимала, что с её прибытия сюда прошло лишь несколько часов. Её привезли, вероятно, вечером, это было видно по небу. Осенью темнеть начинало раньше, но до ночного мрака на улице тогда ещё было далеко. А здесь всё проходило в такой спешке, что вряд ли занимало много времени.
Ария отпустила обхваченные колени и взглянула на свои руки. Конечно, с выключенным светом рассмотреть хоть что-то было бы трудно, но она и так знала, что увидит. Синяки от креплений стола, гематомы и уколы.
Она нахмурилась, пытаясь вспомнить, что вообще с ней делали. Но память по неясной причине не поддавалась. То есть Ария помнила, как лежала там, помнила раздражающий свет, писк, голоса, шприцы. Но всё это мешалось в какую-то кашу. Как бывает – проснёшься и не можешь нормально воспроизвести свой сон, хотя точно знаешь, что он был. Сейчас она чувствовала нечто похожее.
А ещё она не могла вспомнить боли. Или вообще каких-либо ощущений, словно они притупились. Ария помнит душ, помнит, как скатывались капли воды по телу, но не помнит, чтобы ощущала температуру. Была ли вода горячей? Прохладной или нормальной?
Ария знает, что стол был ледяным, но при этом сама не чувствовала этого холода. Ария знает, что было больно. Её не резали, не пилили, но под кожей, в венах словно текла лава.
Но больно не было.
Или было, но она совершенно не воспринимала этого.
И дело не в анестезии, ей не давали наркоз. Ария точно знала, да и ощущение своего тела потеряла ещё по пути в операционную.
Всё смазалось. Мысли как в… тумане.
Ария пыталась считать уколы, но сбивалась каждый раз на втором и начинала заново. Она пыталась слушать доктора и ассистентку, вслух сообщавших реакции на препараты. Но ни одного словечка не отложилось в голове. Она пыталась почувствовать, как реагирует организм на всё это, но не ощущала ничего.
А сейчас, после того как она вновь помылась и переоделась – не хотелось ходить в тех тряпках с каплями крови, пусть даже ей вскоре снова туда возвращаться и надевать опять больничную одежду – всё спуталось ещё сильнее. Воспоминания не хотели всплывать наружу, к телу только-только возвращалась способность что-то чувствовать, поэтому руки и ноги начинали ныть. Особенно руки. Живот болел, хотя Ария не могла точно вспомнить, чтобы и туда ей кололи.
Всё это словно произошло не с ней, а с героиней фильма на экране. Ария будто смотрела сцену в фильме, но не проживала её. И, с одной стороны, это немного облегчало ношу прожитого, ведь у неё почти вырезали опыт жестокого насилия, отчего она сейчас могла вполне мирно сидеть и не думать об этом ужасе. С другой – она абсолютно не понимала, что произошло. Психологическая защита? Мозг заблокировал неприятные воспоминания, чтобы помочь преодолеть кризис? Чтобы она смогла это морально пережить? Такое случается с людьми, конечно, но с ней такое впервые. Обычно все стрессовые моменты она, наоборот, запоминала отчётливо. А с мафией стресса отхватить пришлось с лихвой.
И это странное состояние началось ещё до того, как эксперимент начался. Ещё в тот момент, когда… Мукуро её обнял? Мог ли он… Очевидно, здесь изучают пламя, так что все дети должны быть одарёнными. Кто знает, какие у них способности?
Ария поднялась на ноги, слабость в которых её тут же подвела, отчего девочку чуть занесло. К тому же мрак в комнате, где она ещё не запомнила местонахождение мебели, не помогал. Ария больно врезалась в ножку кровати, которую пнула при первой встрече.
– Месть, да? – прошипела она, мимоходом отмечая, что чувствительность тела точно к ней вернулась. Хорошая ли это новость?
Не медля, она протопала к двери, включила свет и выглянула, натыкаясь сразу же на надзирателя. И то ли её воспоминания перемешались сильнее, чем она думала, то ли лицо мужчины было новым. Поменяли сторожа?
– Отведи меня к детям.
Мужчина вопросительно опустил голову к ней, что-то прикинул и полез в карман. Снова пейджер. Ария не видела ни у кого телефонов, и правильно, легче было бы отследить. Ещё одно доказательство в копилку того, что здесь вряд ли хоть что-то настоящее. Даже пропуска с именами под большим сомнением.
– Лоренцо говорил, что мне можно общаться с ними, – чуть приврала она. – Мне легче в компании одногодок.
Мукуро почти в два раза младше! Одногодки. Докатилась!
– Хм, точно, босс говорил что-то такое.
А? Так всё-таки это тот же мужик, который её сопровождал и сам видел ту сцену. Точно, акцент знакомый.
– Ладно, всё равно уже, – безразлично и лениво пожал он плечами. Подозрительная незаинтересованность.
И повёл её. Уже у знакомого коридора в сектор исследований Ария покрылась мурашками – и это притом, что у неё воспоминания потёрты, что было бы, проживи она всё это в трезвом уме? Подумать об этом шанса не выдалось, её ждало новое неприятное потрясение. Тяжёлая дверь, которую ей придержал мужчина, вела туда, откуда в прошлый раз выводили Мукуро. И Ария не ждала ничего подобного.
Тёмные стены без отделки, ступеньки вниз и тусклые светильники. В подвале всё обстояло ещё хуже. Запах затхлости и сырости сразу забился в нос, а вид поражала неприятная картина грязной комнатушки, где за столом сидел ещё какой-то парень, пялясь в планшет.
– Ты же знаешь, что нельзя такое приносить.
Парень вскочил.
– А? Напугал, Боже. Думал, это с верхушки кто, – выдохнул облегчённо и шаловливо усмехнулся. – Он без симки и связи, никто не найдёт. Зато смена не так уныло пройдёт, я фильмы скачал.
– Действительно сложно потерпеть последний день?
От него отмахнулись и с любопытством пробежались взглядом по спутнице.
– Ой, ты чего? Ей сюда нельзя. Говорили же держать подальше от «этих».
– Босс дал добро.
Парень сразу плюхнулся обратно на стул, наплевательски кивнув.
– Ну раз сказано, то ладно, мне-то что? Совсем не понимаю иногда, как они там сверху думают. То одно, то другое. Закрыть её тут?
– Нет. Нам нужен… – он замолчал на лёгкой вопросительной ноте.
– Мукуро, – продолжила вместо него.
– Кто? – парень не понял.
Ария повернулась к своему сопровождающему в надежде на помощь. Они же тут должны знать своих… пациентов? Нет. Что за глупая ложь. Жертв. В любом случае, подсказывать ей никто не спешил.
– Мальчик. С повязкой на глазу, – она рефлекторно показала примерный рост.
– Шестьдесят девятый, что ли? – он приоткрыл рот недоумённо. – Точно? Уф, за какие грехи тебя к нему отправили?
Ария хмуро уставилась на него, не собираясь давать ответ на такую чушь. Ещё чуть-чуть посомневавшись и осмотрев старшего коллегу, парень всё-таки сдался, доставая карточку из пиджака на стуле. На обычный пропуск это похоже не было.
– Туда, – он указал налево.
На самом деле, та его маленькая комнатушка выступала некоторым начальным пунктом, далее было три тёмных узких коридора. Они, собственно, прошли по левому. Ария с опаской изучала окружение. Металлические двери с маленьким окошком в самом верху не внушали никакого доверия.
У последней такой двери в самом конце коридора они остановились, пикнул электронный замок, открывая вид на… Вот почему ранее звучало слово «камера», вот почему Мукуро так осматривал её обычную палату. Это место было… ужасным. Маленькое помещение – почти клетка – с двумя двухярусными кроватями и ржавой раковиной. Везде грязь. Мусор. И ничего, кроме мигающего поломанного светильника на полу. Даже столика не было.
И здесь находилось три ребёнка.
– Аргх, бьен, сегодня не моя очередь, – пробурчал один голос. Высоковатый, но точно мальчишеский.
– Ария, – Мукуро встал с постели и оказался перед ней, жадно осматривая в тусклом свете.
– Я в порядке, – украдкой обернулась.
Мужчина апатично отошёл назад и начал закрывать дверь, предупреждая, что у них не очень много времени. Когда Ария оказалась в этом замкнутом пространстве, ей впервые стал понятен страх клаустрофобов.
Она снова взглянула на всё это и вдруг поняла, что не знает, что сказать. Вот ужас, она пришла допрашивать Мукуро, вместо того чтобы волноваться, его же могли увести на эксперименты, когда она ушла. Только сейчас вспомнила об этом.
Да, спасительница из неё не ахти.
– И кто это? Новенькая? – мальчишка, недавно недовольно бурчащий что-то на полную громкость, спрыгнул со второго яруса и приблизился, снизу вверх разглядывая её и втягивая воздух, будто мог учуять что-то, кроме затхлости всего подвала.
– С вами так не поспишь, – откликнулся ещё один голос, третий мальчишка сел на кровати, поднимая с пола что-то. Очки? Точно, да. Хранить-то было больше негде.
– Ох… привет? – самое нелепое, что можно сказать в их ситуации.
– Привет, бьен. Так что, кто ты?
– Ария, – наверное, не то, что он хотел услышать.
Однако, вопреки ожиданиям, мальчик широко улыбнулся, обнажая неровный ряд чуть острых зубов.
– Значит, новенькая! А я Кен.
Тоже младше неё. Чуть менее щуплый, чем Мукуро, но тоже видно нездоровое состояние.
– Только что она у нас делает? – бесстрастным тоном спросил третий, которого вдали из-за невероятно плохо работающей лампы Ария не могла нормально рассмотреть. – Чикуса. Моё имя.
– Ага, а вот у него нет пока имени, мы ду…
– Мукуро. Рокудо Мукуро. Я тебе представлялся, – мягко произнёс её, ну, друг, если судить по лжи Лоренцо.
– Эээ? Ты когда его успел придумать? И ей сказал? Должен был первым нам, мы же команда. Собираемся, между прочим, вместе всё тут раз…
– Кен, – одёрнул его Чикуса.
– Придумать? – растерянно повторила Ария. Зачем придумывать имена. – Ой…
До неё дошло медленнее, чем нужно было.
– Я вот его не помню, – Кена её бестактность не задела, судя по всему. Он обратно залез на свою кровать и даже подозвал девочку к себе.
В любой другой ситуации Ария бы не села на столь грязное постельное бельё, но сейчас не то положение, чтобы привередничать. Конкретно лезть на второй ярус она не стала, а аккуратно села внизу, вроде бы на постель Мукуро. Он вскоре расположился рядом.
– Я, вообще-то, тут один из первых.
– Первая десятка – не значит «один из первых», – поправил Чикуса, которого сейчас Ария могла видеть лучше.
Тоже кости да кожа. Тоже младше. Глаза немного пустоваты, очки треснуты. На щеке какое-то пятно. За детьми тут не ухаживали совершенно. Держали как свиней…
– Отвянь, зануда. Я о том, что не помню, что было до центра. Мелкий был совсем, – он и сейчас совсем ребёнок. Кен тыкнул вниз, указывая на товарища. – А он помнит, но не хочет говорить. Имя тупое было, признай?
Чикуса стоически выдержал чужой смех.
– Вы хорошие имена придумали, – попыталась Ария поддержать, голос её звучал натужно и чуть не сорвался.
– А наш лидер хоть и недавно тут, но тоже с памятью что-то, – лидер? – Но имя мог сказать! Я надеялся, что я что-то тебе придумаю.
– Значит, хорошо, что я успел раньше.
– Да ну тебя. Что это вообще такое «Рукуро Мукудо»?
– Рокудо Мукуро.
– С фамилией сразу… выпендриться захотел.
Кен продолжал весело усмехаться. Как только им хватало сил жить здесь и оставаться такими… ну… нормальными?
– Так ты тут недавно? Какой номер? – раскачиваясь из стороны в сторону, спросил у неё мальчишка. – Пятьдесят третий? Или какой идёт после?
– Это даже меньше, чем наши номера, Кен. Мы же учили тебя считать.
Кен ощетинился на замечание Чикусы и хотел что-то сказать, но его перебил громкий урчащий звук.
– Ахх, сегодня так ничего и не принесли пожрать, – заваливаясь набок, пробурчал он обозлённо.
Арию это навело на одну мысль, и она вернулась к двери, зовя мужчину, который, наверняка, слышал весь разговор – прорезь в двери позволяла. Надзиратель успел с облегчением вздохнуть, когда она попросила открыть, он не знал, что девочка поставит новый ультиматум – их должны отвести в столовую. Именно «их», а не её одну, ведь сразу было видно, что именно это ей предложат взамен. Тридцать секунд борьбы взглядами, и мужчина сдаётся, угадывая, что так легко Ария не сдастся и поставит тут всё на уши.
– Ой, она точно одна из нас? – шепнул Кен сзади так, что она прекрасно разобрала. – Может, дочка чья-то?
– Вряд ли сегодня день «приведи ребёнка на работу», – вроде как пошутил Мукуро.
Чикуса сомнительно покачал головой, и они все вышли.
Под нормальным освещением Ария смогла нормально всех рассмотреть. Волосы Кена оказались светлее, теперь было видно, что настоящий оттенок прятался под грязью. На переносице она смогла заметить полоску шрама. На ладонях – бинты. Как и у Чикусы на голове.
Вскоре внимание её смещается на столовую – просторную, но пустую. Ни одного человека. Всё ещё ночь и никого нет? Но вроде как это не мешает никому работать? Да и Ария вдруг поняла, что в коридорах встретилась лишь одна женщина, хотя раньше туда-сюда много кто ходил. Хм. Им даже пришлось искать работника столовой, который разогрел остатки еды и наложил её, с презрением поглядывая на всех детей без исключения.
– Вааа, вкуснота! Нам такого раньше не приносили! – Кен набросился на еду сразу, как они сели за стол. Их надзиратель остался у проёма в зал, охраняя и присматривая с расстояния.
Со стороны может показаться, что вот он, шанс сбежать, оказать сопротивление. Однако Ария понимала, что у них не выйдет. Даже если с этим человеком разберутся, их всё равно схватят. Проще было дождаться спасение извне.
Вместо тщетных надежд Ария сосредоточилась на еде, силы, как ни крути, нужны. И параллельно наблюдала за мальчишками. От вида радостного Кена и растерянного Чикусы она вновь задалась вопросом, правильно ли вообще поступает. Зачем пытается? Она не может их спасти. Зачем это лицемерие? Иллюзия помощи какая-то. Не столкнись она с Мукуро, даже бы не подумала, что надо попробовать вытащить остальных. Будь у неё возможность, сбежала бы одна. Да, она бы рассказала об этом месте, попросила бы Фонга вытащить детей, но сама? Сама бы не рисковала.
Просто в ней говорила та совесть, что оставалась при ней даже после жизни в мафии. Проигнорировать зло и беды, которые случаются далеко-далеко? Многие это делают. Когда же это происходит на твоих глазах, включается человечность и сочувствие… Вот только порой это может сделать только хуже. Станет ли этим детям лучше от одной нормальной трапезы вне своих камер? От её хилой попытки в заботу? Что будет, когда они вернутся к себе? Когда их вновь уложат на операционный стол?
У неё ведь нет сил помочь.
А жалость сделает всё хуже.
– Ух, хорошо, – Кен справился с едой раньше всех.
Ария мысленно похвалила себя, что ранее переоделась в свою одежду, ведь в кармане остался презент Лоренцо.
– Угощайся, – она протянула ему яркую обёртку.
Мальчик с интересом схватил его и начал щуриться, крутя подарок.
– Шоколадный батончик, – озвучил Чикуса. – Всё ещё не запомнил буквы?
Ария опять пыталась подавить жалость. Она ненавидела это чувство, когда так смотрели на неё и когда она ощущала этот гадкий жалостливый узел в груди. В принципе, удивительно, что в такой обстановке дети вообще умудрились получить какое-то образование. Особенно Кен, раз уж он тут с бессознательного возраста. Другие подопытные помогли? Врачи? Спрашивать она, конечно, не будет.
– Что тут вообще делают? Знаете что-то? – есть вероятность, что за годы пыток они выяснили какие-то крупицы информации.
Чикуса поправил очки.
– Изучают сверхсилы человека.
– Пламя, – поправил Мукуро, на что Чикуса непонятливо свёл брови. – Пределы пламени, которые могут быть.
Ария вполне ожидала это. Тематика обширная и многогранная, здесь бы поконкретнее, но уточнять она не стала. Это бы означало, что ей нужно спрашивать о деталях того, что делали именно с ними, а это нетактично. Вместо этого Ария огляделась, прикидывая размеры столовой и подсчитывая количество мест, ей нужны были любые улики.
– Здесь работают тридцать семь сотрудников, – опередил её Мукуро.
– Разве мы в прошлый раз на общем осмотре не насчитали меньше? А там вроде и так всех собирали… – мальчик в очках нахмурился сильнее.
Мукуро на него не обернулся, продолжая, как и все последние минут десять, смотреть на Арию. Девочка, замечая взгляд на её руки, перевернула их венами вниз. Для неё самой вид кожи был немного шокирующим, синяков и разноцветных гематом было больше ожидаемого.
– Не в курсе, что за ошейник? – сменила тему.
Все трое сразу посмотрели на её шею.
– Впервые вижу, – поджал губы Мукуро.
– Да-да, я тоже, бьен.
– Нам только чипы вводили, – добавил Чикуса.
Нехорошо это. И так некомфортно и тревожно, а без знания, что эта фигня делает, ещё страшнее.
Решив, что хватит баловать детей, мужчина погнал их назад, ведя по коридору обратно и оглядываясь проверить на нестройную линию. Ария шла чуть позади, охватывая весь вид. Кен поделил шоколадку на две части – Ария с Мукуро отказались – и взял себе часть побольше, остальное передав Чикусе.
– У Кена нет пламени, он один из первых, а в то время здесь пытались научить передавать пламя обычным людям.
Ария вздрогнула, не сразу заметив, что Мукуро тоже отстал и поравнялся с ней.
– Видно, что тебе было интересно, – пояснил он, верно угадывая её повисший в воздухе вопрос.
– Это невозможно. Я про пламя.
– Обычно да… Кен – единственный выживший успешный образец.
Ария шокированно округлила рот.
– Не всё вышло идеально, пламя у него слабое, – Мукуро говорил тихо, придвинувшись к ней. – И активируется только со сторонней помощью.
Девочка не нашла каких-либо слов. Это всё звучало нереально.
– А Чикуса? – она мельком скользнула взглядом по тёмному затылку, обтянутому бинтами с кровавыми разводами.
– Усиление врождённого пламени.
Классика. Мафия давно гоняется за способами стать сильнее. Обычно пламя растёт с ростом владельца, но многих не устраивала необходимость ждать и потолком, в который упирается сила. Тренировки – это тоже долго, и кардинально даже они ничего не изменят. Если человек уже на своём пределе, тренируйся сколько влезет, выше головы не прыгнешь. Единственный способ, который кланы смогли найти, связь с Небом, но даже там процентная прибавка к силе не удовлетворяла всех.
– Я тебе совсем неинтересен, это даже обидно, – Мукуро словил её удивление и странно, как-то фыркающе рассмеялся.
– Да нет, наоборот, очень интересен.
Мальчик приподнял уголки губ.
– Со мной они пытаются прощупать пределы пламени Тумана. Можно ли сделать иллюзии реальными. Можно ли не только вводить в заблуждение, а брать под контроль людей.
Ария случайно запнулась. Замедлившись, с напряжением она спросила у него:
– Это ты со мной сделал? То состояние моего разума…
Мукуро впервые разорвал зрительный контакт, переводя взгляд вперёд. Улыбка пропала.
– Это всё, что я мог, – в его голосе девочке померещилась злость. – На большее я сейчас не способен, поэтому пришлось обойтись малым. Чем меньше ты почувствуешь, чем меньше запомнишь…
Значит, он сделал это ради неё. Ария такой вариант рассматривала, но недоверие подкидывало и другую идею. Например, что Мукуро специально промывает детям мозги, чтобы те не сопротивлялись и не доставляли хлопот. Слишком большая осведомлённость мальчика о происходящем здесь только вызывала подозрения, вдруг он действительно близок с местными работниками, отсюда и знания?
Услышав ответ, Ария смогла немного успокоиться. Конечно, это всё могло оказаться ложью, но какой смысл? Вряд ли здешним ублюдкам так мешало бы сопротивление детей на столе, куда их привязывают. А ещё Кен и Чикусой явно не наслаждались обстановкой, значит, они были в полной ясности ума. Можно было приструнить внутреннего параноика и довериться Мукуро.
Кошмар. Шестилетний ребёнок сделал больше, чем она – взрослый человек. Её пустые лицемерные обещания вытащить всех, наверное, только насмешили Мукуро.
– Спасибо, – сказала она вместо всей той какофонии мыслей и сомнений, что роилась в голове. Мальчик ничего не ответил.
– Ах, вот вы где! – из-за угла на них выскочил явно спешащий Лоренцо, взъерошенный и нервный. – А я обыскался.
Мимика и холодный взгляд на сопровождающего на секунду выдали истинный характер парня, который, наверняка, устал носиться с Арией. Не тратя время, он сразу сообщил, что им нужно идти на новую процедуру. Кен, растеряв свой позитивный настрой, оскалился и ссутулил спину, словно готовился к прыжку, однако сразу его схватили сзади за ворот грязной формы и оттащили от Лоренцо.
Ария понимала, что деваться некуда, и шагнула навстречу. То, что её ладонь мягко перехватят, она никак не ожидала. Мукуро смотрел на неё пронзительно. Поняв его намерения, девочка кивнула.
В это же мгновение пальцы почувствовали тепло, пламя Тумана потихоньку поднималось по руке и захватывало чужое сознание. Ария ощутила уже знакомую искусственную апатию, несмотря на которую всё же нашла в себе силы сказать:
– Спасибо, – звучал голос ровно, немного лениво и пусто.
– Ты слишком часто благодаришь меня, хотя я даже не могу нормально тебя спасти.
Не рискуя заставлять ждать Лоренцо, Ария расцепила ладони и развернулась, уходя в неизвестность. Мукуро мрачно смотрел ей вслед и душил внутри чувство собственной бесполезности.
Снова.
Кабинет был другой. А вот доктор, к сожалению, тот же. И уже знакомая Арии кореянка. Душ в этот раз принимать было не нужно, но переодеться в тряпки – иначе эту больничную одежду не назвать – заставили. В комнате девочка замечает странную вертикальную прозрачную капсулу, куда в фильмах людей засовывают для крионики. В научной фантастике герои потом просыпаются в будущем, совсем не постарев, вот только Ария сомневалась, что с ней сделают что-то подобное.
Рядом с этим неопознанным приспособлением на тумбе стоял ещё один купол поменьше, откуда тускло поблескивала пустышка Аркобалено.
– Заходи, милая, – Джи Вон вела себя слишком дружелюбно, в сравнении с прошлой встречей.
Ария, конечно, сама лезть в эту «камеру» не спешила, даже с сознанием, погружённым в состояние покоя, принимать сумасшедшие решения не хотелось. Она с этим лучше справляется в адекватном состоянии. Но, разумеется, её туда всё же завели.
– Эксперимент второй. Запускай пламя Неба.
Несмотря на то, что визуально изменений видно не было, Ария всё равно почувствовала, как её капсула заполняется чем-то. Невидимой энергией пламени Неба. И нет, не её пламени. Это было что-то чужеродное, грузное.
Голова словно потяжелела. Тело налилось свинцом. Плечи опустились, а стоять стало трудно – упасть Арии не грозило, её и тут умудрились зафиксировать.
– Поразительная адаптация, ни с кем такого не было, – глухо донёсся женский голос.
– Не зря она чистейшее Небо. Думаю, даже потомки Вонголы уступают в этом Аркобалено, – ответил старик, наблюдая за изменениями на приборной панели. – Прибавь.
– У нас не так много пламени Неба…
– Всё равно долго сохранять энергию в искусственной среде не выйдет.
– Слушаюсь.
Арии было адски жарко. Даже не снаружи, а внутри. И это притом, что её порог чувствительности сейчас завышен, и она не должна так легко поддаваться боли.
– Теперь другие типы пламени. Включай по очереди, – старик сделал какие-то заметки, чуть кивнув Джи Вон.
Дальше время тянулось мучительно долго. Ария чувствовала, как внутренности то прошибает током, то ещё более сильным жаром. То накатывала эйфория, то колючее чувство на коже. Давалось всё тяжело, но сознание под дымкой справлялось, воспринимая неродное неприятное пламя не в полную мощь. Боль доходила до мозга нечасто.
– Хм, действительно поразительный результат. С таким образцом мы точно сможем создать идеального носителя.
Ария не понимала, что слышит, просто смотрела пустым взглядом вбок, сосредотачивая всё внимание на ярко пылающей пустышке.
– Давай сразу все атрибуты.
Большего тело не выдержало. Ослабев, девочка обмякла, окончательно рухнув в спасительную темноту.
***
Разбудил её тихий диалог из-за двери.
– Все приготовления закончены, можно уходить, – она узнала пронырливый голос Лоренцо. – Информация о пропаже во всех каналах мафии, времени больше нет.
– Как жаль, что приходится бросать оборудование. Изучить семьдесят седьмую было бы проще здесь, – безучастно ответил доктор. – Отдавай приказ всем уходить по плану.
– Слушаюсь.
– И ты помнишь, что надо всё тут подчистить?
– Конечно, взрывчатка установлена. От комплекса ничего не останется.
– Хорошо, хорошо… – то, насколько доволен старик, было слышно отчётливо.
– Из образцов точно никого не берём? Пару детей демонстрировали положительные результаты.
– Точно. В сравнении с нашей новой находкой они меркнут.
– А как же глаз Ада? Этот проект мы так долго разрабатывали.
– Хватит, – грубо прервали парня.
– Сделаю всё, как велено.
– Девочка поедет со мной, так что выноси. Остальным есть кому заняться.
– Идите вперёд, машина уже ждёт.
– Как жаль всё же оставлять оборудование, – только после этой тихой фразы раздались звуки шагов.
Ария распахнула глаза, обнаруживая себя всё там же, лежащей на кушетке в углу. Она постаралась медленно сесть, боясь отходняка от недавнего эксперимента. Однако тело было лёгким. Даже слишком. Воспоминания снова смазались, сказать о том, что она чувствовала до потери сознания, Ария не могла. Но это точно было больно. Сейчас же она чувствовала себя так, словно и выспалась, и насытилась одновременно. Энергия била ключом, как после хорошего отпуска. А силы было столько, словно она пару месяцев ходила на тренировки. Пламя внутри бушевало.
Так себя чувствовали люди, из которых не сосали пламя каждую секунду? У которых все силы не уходили на то, чтобы прокормить пустышку и собственные видения? С такой силой жили нормальные мафиози? Здоровые взрослые Аркобалено? Поразительно…
Ручка двери дёрнулась.
– Ох, ты проснулась? – парень нацепил на лицо улыбку за одно мгновение. – А мы как раз…
Сжав кулаки, Ария дико на него уставилась, только сейчас пытаясь осмыслить услышанное. Они собирались сбегать. Логичный выход, они ведь знали, что её ищут. Этот исследовательский центр, судя по всему, работал очень долго и имел всё необходимое для экспериментов, поэтому на время её сюда и привезли. Сделать самые важные замеры, а дальше забрать куда-то, где будет сложнее изучать пламя. Во-первых, у них, кажется, может не быть нужного оборудования в другом месте. Во-вторых, им придётся переезжать не раз. Ария уже привыкла, что с ней это происходит постоянно – необходимо периодически менять место жительства для предотвращения утечки информации.
Так что да, они собирались сбегать. Оставлять кучу улик – не выход. Особенно если была уверенность, что этот комплекс в ходе расследования найдут. Поэтому они собираются всё уничтожить. Технику, труды и…
Детей.
Самую важную улику.
Детей, которым они испортили жизнь. И у которых заберут будущее.
У Арии всё вскипело внутри. Да, она не герой и не спаситель, да, она надеялась, что всех вытащит кто-то другой. Вот только теперь у них нет даже лишней минуты на ожидание.
Если детей не собираются брать с собой, усложняя процесс переезда, если от них хотят избавиться как от сломанных игрушек… Ария не будет терпеть.
Такой злости она не чувствовала никогда. Такой несправедливости и разочарования. Её эмоции штормило. Тело подрагивало от ярости и энергии, на что пламя охотно поддалось, активируясь само. Жар распространился везде. Пламя вспыхнуло не только на руках, как обычно, а абсолютно везде. Корпус, ноги. Даже на голове Ария чувствовала его, замечая, что ещё и волосы окружены оранжевым ореолом.
Переведя взгляд на парня, Ария гневно прищурилась и успела обдать его пламенем до того, как испуганный Лоренцо смог что-то предпринять. Его откинуло в стену, неудачно ударившись головой – к тому же после удушающего пламени – он тут же вырубился. Подпаленный медицинский халат и гарь на отделке стены Ария не удостоила вниманием, опуская взгляд на свои пылающие ладони.
Она чувствовала себя невероятно. Полноценно.
Внезапный порыв, и она сдирает ошейник, тут же сминая мягкий металл в кулаке. Как же чудесно, что пламя предсмертной воли давало ещё и физическую силу, ради которой обычному человеку пришлось бы годами подвергать себя нагрузкам.
Шея, конечно, не было рада такому резкому движению. Задняя часть, куда пришёлся основной урон, заныла от грубого жеста. Но Арии было безразлично это, она понимала, что в таком состоянии, впитав огромное количество чужого пламени, она способна почти на всё.
Без усилий разбив стекло, девочка подхватила пустышку и бросилась вон.
Ей нужно было успеть в подвал до того, как станет слишком поздно.
Она же обещала.
***
Лопасти вертолёта заглушали почти все звуки. Колонелло напрягал слух, чтобы расслышать собеседника по наушникам.
– Мы уже подъезжаем, – сообщил Фонг мертвецким тоном.
Колонелло не привык к такому Урагану.
– Я тоже почти подлетел.
– Это точно то место?
– Спутники вооруженных сил не дадут соврать.
– Будешь прикрывать с воздуха?
– В обычной ситуации я бы остался здесь, – Колонелло почти с любовью вспомнил о своей родной снайперской винтовке, которая лежала в кейсе неподалеку. – Но сегодня я не могу остаться в стороне.
Невозможно было даже представить, что он будет наблюдать с воздуха, пока его звёздочка находится где-то там, внизу.
– Хорошо, тогда я… – Фонг резко прервался, судорожно вздыхая. Нетипичное поведение для обычно спокойного товарища, однако Колонелло уже через секунд пять понимает причину такой реакции.
Внутри затеплилось пламя Неба. Тонкая струйка вела куда-то вдаль.
– Я чувствую связь, – с огромным облегчением говорит Фонг.
– Я тоже. Она рядом.
Сложно было разобрать при таком шуме, но, кажется, Колонелло различил крики Скалла на фоне.
Их Небо – нет, не так –
их ребёнок был в порядке.
И они всё сделают, чтобы спасти его…
