Шёлковый

— Ким Сону, тебе лучше прямо сейчас открыть дверь, иначе я всеми способами залезу через окно! — Чонвон тарабанил в дверь уже около сорока минут после того, как его друг два дня толком не отвечал на сообщения и звонки, а сегодня целый день вообще не выходил на связь. За дверью послышались шорохи и какой-то грохот, словно что-то упало. Два щелчка — лохматый как домовёнок с кругами под глазами Сону открыл дверь и съёжился от подувшего ветра. — Чонвон, ты чего тут делаешь? — еле слышно хриплым голосом спросил Ким. — Что же это я без приглашения? Может потому что из-за тебя мы все на ушах стоим? Ты не отвечал ни мне, ни господину Паку, ни даже Чонсону! Я еле отговорил нашего босса приехать и выломать дверь, понимаешь? — Ян был похож на кипящий чайник. — Тише, пожалуйста, голова раскалывается... Я болею, у меня температура под 40 не сбивается. Хочешь заразиться? Можешь заходить. — слова с трудом произносились, а Кима немного потряхивало от озноба. Он развернулся и ушёл вглубь квартиры. У Чонвона тут же включился "режим мамочки": он сварил суп, загрузил стирку и навёл порядок, накормил друга и дал лекарств и даже отписался Сонхуну, разрывавшему телефон сообщениями и державшемуся из последних сил, чтобы не приехать. Пока Сону медленно пил чай и закусывал печеньем, старший упорно уговаривал босса сидеть дома и не рисковать своим здоровьем, но тот превратился в быка и бежал на красный платок в виде больного Ким Сону. Написав "Позвоните ему сам", Чонвон не успел положить свой, как следом в другой комнате зазвонил телефон Сону. Младший, вздохнув, медленно потопал на звук. — Сонхун..? — увидев видеозвонок, парень тут же пригладил волосы, вытер рот от крошек и принял звонок, — Да? — Выглядишь так себе... — сказал Пак, но его было плохо слышно из-за шума рядом, — А чувствуешь себя как? — Сонхун всё-таки решил зайти в здание, и между парнями почти повисла тишина. — Уже лучше. Чонвон очень помог, без него я бы тут зарос грязью и умер от высокой температуры. А ты... — "Не волновался, что меня не было?" — Неважно. — Если ты скажешь приехать прямо сейчас, то я сделаю это. Не приехал раньше только потому что думал, что тебе будет некомфортно, если я увижу тебя не при параде так скажем. — Не говори ерунду! Можешь вообще не приезжать... — возмущался Сону, — Всё, у меня постельный режим, пока! — быстро проговорил парень и завершил звонок. К вечеру отправив Чонвона домой с мыслью о том, что тот точно заразился, Сону вновь задумался. Заболел он точно из-за той ночи с открытыми окнами, но как они оказались открыты, он до сих пор не понимал. Какое-то странное чувство не покидало его уже третий день, словно он хомячок в клетке, а кто-то ходит вокруг и непрерывно наблюдает за ним. Некая паранойя медленно подбиралась к нему, но он не понимал причины возможной... слежки? Зачем за ним следить? Кому это нужно? В полумраке стук в дверь показался страшнее и громче всего, что пугало Сону до этого. Поднявшись с пола, где он сортировал носки по парам, Ким тихо подошёл и глянул в дверной глазок. Удивившись, он сначала хорошенько подумал, но всё-таки открыл дверь. — Рики?

***

Чонсон гнал на дикой скорости просто потому, что его отцу сию секунду нужно увидеть своего единственного "любимого сына". Стимулом стала одна фраза: — Готовь безымянный палец, скоро на нём появится кольцо. В сотый или тысячный раз Чонсона хотят женить на дочери какого-то магната, абсолютно не советуясь с женихом. Они просто ставят перед фактом, и хоть ты голову расшиби — отцу плевать. Как бы Пак младший не хотел уйти из-под отцовского влияния, тот всегда найдёт пути дёрнуть за живое. А что мама? Она металась между двумя единственными мужчинами в своей жизни и не знала, чью сторону ей принять. Она хотела для сына любви, для мужа успеха, но совместить эти две вещи было безумно тяжело. Чонсон влетел в кабинет, чуть ли не снёс горшок с каким-то цветком, и тут же встретил пустой и бездушный взгляд отца. В его руках были какие-то документы, а в голове сто процентов план очередного расширения компании. — Сколько можно? Неужели я не дал тебе понять, что сам разберусь со своей жизнью? — фурия Чонсон подлетел к столу. — Постарайся лучше. Я перед собой вижу по-прежнему беспечного и глупого оболтуса. — прозвучал как всегда пассивно-агрессивный голос. — Свадьбы не будет. Ясно тебе? — Ещё не наигрался с тем парнишкой? Он такой хорошенький, наверное, тешишь своё самолюбие с ним? Он уже сказал тебе своими милыми глазами, что без ума от тебя? — Я не хочу с тобой говорить, замолчи... — Как долго ты будешь мучать его, внушать ему, что у вас может быть настоящее счастье? Я не позволю этому случиться. — Только попробуй... — Что? Причинить ему боль? Ты сам сделаешь это без меня. Поскорее уже выкинь его и женись на одной из этих молодых идиоток. — все бумаги со стола были смахнуты рукой Чонсона, а сам он, плюнув на них, молча вышел из кабинета. Словно слетев с катушек, Чонсон мчал по дорогам и бил руль, матеря всё вокруг, а дома раскидал все вазы и бесполезные статуэтки, усыпая весь пол стеклом. Парень лёг на диван и молча стал смотреть в потолок, а потом резко рассмеялся. В этом смехе было столько боли, сколько человек не выдержит, в груди тоже всё ныло. Чонсон словно снял розовые очки и столкнулся с чёрной реальностью, где он и Чонвон — действительно из разных миров, прямо как давно и говорил младший. Но Пак так не хотел, чтобы это было правдой. — Чёртов старик как всегда прав... Проматывая перед глазами моменты с Яном, Чонсон и не заметил, как картинка стала мутнеть. Он моргнул, и тут же все картинки пропали, а из глаз потекли холодные слёзы. — О-оу, что это? Ян Чонвон, плачу из-за тебя, не совестно тебе? — парень провёл ладонями и стёр мокрые следы, — Нет, я не позволю этому произойти. Даже если мне придётся потерять себя, я не потеряю его.

***

— Рики? Привет..? Что ты здесь делаешь? — спросил Сону чуть приоткрыв дверь. — Ты был немного странным в сообщениях, я волновался... Вот, принёс тебе вкусняшек. Могу войти? — в руках Нишимуры был пакет с, вероятно, эклерами и прочими сладостями. — Я болею, не боишься заразиться? — У меня хороший иммунитет. — младший зашёл внутрь, и Ким закрыл за ним дверь. — Рики, — в голове Кима был только один вопрос, — А как ты узнал, где я живу..? — Ты же мне сам говорил. Забыл наверное. — улыбка Рики успокаивала, и Сону тут же поддался его чарам и расплылся в ответной. — Да, наверное, ты прав! Ким не придал никакого значения тому факту, что младший знал всё в его квартире: где лежит чай и сахар, столовые приборы и прочие принадлежности. Рики крутился по кухне как белка в колесе: пока кипел чайник, он открыл принесённые сладости и разложил по тарелкам. Сону витал где-то в облаках, в своих мыслях, которых было слишком много, в прочем как и всегда. У него уже давно был многотонный камень на плечах, а на камне написано "Чувства Сонхуна". Будучи в постоянном движении, Сону забывал про этот груз, но стоило только остановиться, как вся тяжесть падала и заставляла скрутиться от невозможности удержаться на ногах. Те единственные нити, хоть как-то удерживающие камень, медленно трескались, прямо как и сопротивление Кима самому себе, голосу своего разума, своим непонятным чувствам. Совесть тоже не отдыхала — бубнила на ухо всякие гадости, например, про то, что Сону нужно было избегать Пака, а он делал наоборот, или что нужно было сразу же послушать Чонвона и ответить либо "да", либо "нет". А что по итогу? Сону кажется, что ответь тогда "нет", он бы обманул самого себя. Потому что у него есть чувства к Сонхуну. Только Сону пока не знает, что именно это за чувства. — Сону? Всё хорошо? — из транса вывел Рики. Киму стало неловко, что он вот так завис перед ним. — Конечно, ты же пришёл! Сразу настроение поднялось. Спасибо тебе... — старший улыбнулся и взял один эклер. — Не хочешь как выздоровеешь сходить на пикник? Знаю одно красивое место. — Будет здорово, я только за! Уже через десять минут атмосфера в комнате стала дискомфортной — Ким то и дело чувствовал на себе взгляд Рики, чуть ли не постоянный, его давящую энергетику. Сону упорно пытался отгонять мысли о том, что он уже не раз ощущал такой липкий, неприятный взгляд на себе. Старший очень хотел побыть один, и словно прочитав его мысли, Нишимура неожиданно встал и начал собираться. — Выздоравливай, хён. — сказал младший, помахал на прощание и побежал вниз по лестнице. Сону же, с лёгкой улыбкой, закрыл дверь. В его голове было одно странное для него желание. Возможно, это больной мозг выдавал такие запросы, а может быть это были запросы, тайные желания самого Сону. Ким не считал себя одиноким, по крайней мере в его понимании люди вокруг него вились всегда — кто-то из-за денег, кто из-за внешности. Но сегодня, когда к нему чуть ли сквозь стену не пролез Чонвон, Сону почувствовал себя самым счастливым и... любимым. Это такое тёплое и необычное, неродное чувство, ощущаемое лишь кончиками пальцев, но маленькая крупинка всё равно осталась в душе и грела.

Типо босс Пак Сонхун

эй, босс

что делаешь???

Что-то делаю

ааа

а можешь сказать свой адрес?

Эм... Зачем?

:///

о, я спрошу у чонвона, он сто процентов знает

Не мучай его... Через минуту пришло сообщение с адресом, и Сону, взяв телефон и наушники, вышел из дома. Да, он ехал в гости к Сонхуну, вот так просто без особой причины, без особого приглашения. Просто потому что захотелось... увидеть его? Не через экран, а вот так, вживую. Ощутить его тяжёлую ауру, почувствовать надоедливые духи, услышать глупый вопрос по типу "Что ты здесь делаешь?", который тот точно задаст. Ничего странного или необычного — так делают многие коллеги или друзья. Желание быть рядом ещё ничего не значит, так ведь? Решив добраться на автобусе впервые за год, Ким сел у окна и, включив любимую песню, с самой тёплой улыбкой стал рассматривать малочисленных пассажиров, вид из окна на проезжающие мимо машины и таких же стоящих на остановках людей. Многие из них были школьниками, и Сону ненароком вновь предался воспоминаниям: его школьные годы были хорошими, иногда с идиотами и трудностями, но он со всем справлялся, потому что кто, если не он. Но было бы со всем справляться проще, будь в его жизни настоящий и верный друг? Была бы его жизнь другой, если бы из-за глупой детской вредности Ким не разорвал связь с Сонхуном? Кем бы они были сейчас друг другу? Пак тогда был взрослее и, наверное, мудрее, понимал смысл своих слов и вложил в них много чувств, а маленький Сону был в процессе познания окружающего его мира. Ему только предстояло вылезти из своего розового пузыря и посмотреть на мир за пределами постоянной опеки родителей. Как оказалось, никто ничего не говорит и не делает просто так. Всегда есть тайный смысл, который человек вложил в свои действия и слова. Когда из динамиков послышалось название остановки, а в автобусе остался только Сону и две школьницы, он снял наушники и не спеша вышел на улицу. Уже было темно, но люди продолжали спешить кто куда. Найти дом Сонхуна оказалось труднее, чем могло быть, ибо дом старшего был окружён полумраком, словно там никто и не живёт вовсе. Ким постучал в ворота — никто не отозвался, он еле как нашёл звонок и нажал на него — такая же тишина. — Может, отошёл в магазин? — тихо проговорил про себя Сону и присел на ступеньки. Было странно тепло даже в одной футболке и толстовке. Парень просидел около десяти минут, прежде чем услышал быстрые шаги, похожие на бег. Сону повернулся и увидел приближавшийся к нему силуэт, но из-за отсутствия освещения не мог понять, кто это, пока не услышал голос. — Ким Сону? — это был Сонхун. Он снял наушники и, запыхавшийся, остановился рядом. Не ожидал он после пробежки увидеть человека на пороге своего, теперь уже, нового дома. — О, пришёл. Секунду, — Ким достал из кармана медицинскую маску и натянул до самых глаз, — Всё, можем говорить. — Ты чего больной здесь забыл? — Тебя хотел увидеть? Между прочим десять минут ждал. — повисла неловкая тишина. Сону не мог в темноте разглядеть выражение лица старшего, и это было отлично, ибо у того сейчас глаза бегали из стороны в сторону. — А... ну, если хочешь зайти... — Хочу! — Хорошо... Вскочив со ступенек, Ким стряхнул грязь с пятой точки и последовал за Сонхуном, который уже был во дворе своего тёмного дома. "Не споткнись", — сказал Пак, но было поздно, потому что Сону через секунду врезался в его спину. Дом Сонхуна был небольшим, но очень соответствовал хозяину: в серо-белых оттенках и с лёгким шиком. Даже свет имел холодный оттенок, добавляя дому ещё больше мороза, хоть и визуально. Не снимая маску, Ким медленно следовал за старшим, который попутно включал везде свет. Было заметно, что в углах до сих пор стоят коробки, а по мебели было пустовато, словно Сонхун вот-вот переехал. — Будешь чай? Мне как раз подарили набор из разных фруктовых, но я предпочитаю обычный чёрный. — спросил Пак, когда оба зашли на кухню, а Сону ловко залез на барный стул. — Кто подарил? — через маску было немного непонятно, что говорил младший, поэтому Сонхун повернулся и аккуратно стянул её, наблюдая за удивлённым Кимом. — Одна стажёрка с кадрового. Какой чай будешь? Есть малиновый, виноградный, персиковый... — Она красивая? — Сону решил устроить опрос. — Не думаешь, что ты сейчас не в том положении, чтобы задавать мне такие вопросы, ведь ты сам ещё не ответил на один важный для меня вопрос? — не глядя, сказал Пак, а младший сжал губы и отвёл взгляд. — Я не особо рассматривал её, потому что мне такое неинтересно. Не люблю смешивать работу и отношения. И прежде, чем ты что-то скажешь, — ты исключение. Всегда им был. — Сонхун говорил это таким будничным тоном, из-за чего у Кима что-то закрутилось в животе. — Думаю, тебе понравится виноградный. Следующие полчаса парни почти что молча пили чай. Лишь иногда Сону задавал вопросы о двух прошедших рабочих днях без его присутствия. Босс так сухо рассказывал обо всём, что младшему хотелось уснуть. — А вообще, без тебя как-то не так. Скучно что ли. — неожиданно выдал старший, отчего желание Сону заснуть как рукой сняло. — Правда? Вау, я так и знал! Что ж поделать, если я такой классный, суперский, идеальный работник. — виноградный чай был действительно вкусным. — А если по-честному — зачем приехал? — Сонхуну казалось, что младший не говорит истинную причину. — Я же сказал это на ступеньках, хочешь ещё раз услышать? Я. Хотел. Тебя. Увидеть. — выделяя каждое слово, ответил Ким, — И, раз я это сделал, то могу ехать домой и спать спокойно. Спасибо, что принял, я пойду. — допив остатки чая, Сону шустро вскочил и направился в прихожую. Старший, как настоящий джентельмен, предложил подвезти, но Ким отказался. Затем Сонхун предложил проводить до остановки, раз тот желает использовать общественный транспорт, на что младший вновь дал отказ. — Будь осторожен, хорошо? — Хорошо... — Сону смотрел на Сонхуна с улыбкой и идеей, а затем неожиданно для старшего сделал один шаг и просто обнял, прижимаясь ухом к груди. Пак застыл с расставленными руками, в полном шоке, не зная, что ему следует сделать, — Обещаю, что ответ на твой самый важный вопрос будет именно таким, каким ты хочешь его услышать. Старший не успел обнять в ответ, как Ким отошёл и, улыбнувшись, убежал, помахав на прощание. Какая-то горечь осела на кончике языка от осознания того, что это могло стать постоянным для них обоих ещё давным давно, но, как велит Вселенная, необходимо было пройти сквозь огонь и лёд, чтобы заслужить любовь. Заслужить любовь. Сонхун всегда думал, что ничего не получить просто так. Хорошее отношение к тебе — результат хорошего отношения к другим, отличная должность или даже похвала — результат упорного труда, крепкая дружба — взаимное понимание и поддержка, любовь... С этим было труднее. Чтобы получить любовь к себе, нужно кого-то полюбить, и тогда этот кто-то тоже полюбит тебя? Сонхун не понимал. Исключительно в этом случае его система рушилась: почему-то любя Сону, Пак не получал того же. Но это было раньше. Сону пообещал дать правильный, положительный ответ, он же сдержит своё обещание? Обязательно сдержит.

***

"Если тебе понравился один парень, ещё не значит, что тебе нравятся все парни". Так сказал Сону, и Чонвон думал над этим почти каждый чёртов день. Не только об этом, а также об их с Чонсоном отношениях, казавшимися странными с самого начала их возникновения. Старший просто неожиданно ворвался в его жизнь, как пишут в романах, но это действительно произошло так. Дни шли, и Чонсон впитывался во всё, что окружало Яна, и не думать о Паке было просто невозможно. Их "простые" встречи для секса и не более переросли в уютные вечера с душевными разговорами, и хоть Чонвон даже с ножом у горла никогда не признается в этом, ему очень не хватало всей этой милой лабуды до знакомства со старшим. Ему не хватало тепла и, неожиданно для себя, младший нашёл его источник в придурковатом, как сам говорил, Пак Чонсоне. Неужели Пак, пока младший спал, вшил ему под кожу, прям к сердцу поближе, маленький магнит? Почему же Чонвона так тянет к нему, в то время как он сам упорно пытается не привязываться и не вручать ключи от своего сердца кому-либо? Почему именно Чонсон? Чем он отличается от всех, кого Ян встречал в своей жизни? Он заставлял быть эмоциональным, находил нужные слова в нужные моменты, спонтанно обнимал и держал за руку, смотрел глазами со звёздами внутри и заставлял раскрывать все тайны и секреты. Заставлял проникаться к нему, доверять и хотеть быть рядом. Чонсон был таким... невероятным. Невероятным для такого простого, абсолютно обычного Чонвона. Когда пару часов назад Пак с самым печальным выражением лица заявился к нему домой и упал в объятия, у Чонвона даже сомнений не было впустить его к себе в квартиру и позволить ещё сильнее, поглубже пролезть в сердце. Вот уже несколько часов Чонсон шуршит на кухне младшего, а Ян, глядя на ночное небо в окно, наконец-то почувствовал спокойствие в душе. Гремящая месяцами буря наконец-то утихла, и он, улыбнувшись чему-то в своей голове, медленно пошёл на кухню. Чонсон мешал венчиком смесь в тарелке, и, как только услышал шаги, повернулся к двери. Пушистая макушка медленно приближалась к нему. — Осталось только поставить в духовку, устал ждать? — спросил Пак, но от Чонвона не последовало ответа — он подошёл и молча крепко обнял. — Что будешь делать, если я скажу, что влюбился в тебя по уши? — пластиковая тарелка со стуком упала, заливая тестом пол кухни.