Сону открыл глаза, и первое, что он почувствовал, — разрывающую череп невыносимую боль в затылке и шее. Отвратительно мерзкий писк в ушах не прекращался, а в нос ударил едкий запах средства для мытья кухонной гарнитуры. Ким хорошо знал его, так как часто мыл им свою же плиту, а потом жаловался на сожжённую кожу рук. Веки были тяжёлыми, как и вся голова, а даже самое малейшее движение доставляло резкую боль. Импульсы стреляли в запястья и копчик. Нужно было открыть глаза, но от голода сил не было абсолютно: Сону не ел ничего почти два дня, а может и больше, потому что он потерял счёт времени, сидя в тёмной тихой комнате, будучи привязанным к ножке кровати.
Переборов боль, Ким поднял тяжелые веки и медленно голову, увидев перед собой Рики, отмывающего светлый ковёр от крови. Он делал это уже второй день, и у него, на удивление, получалось избавиться от следов. В животе неприятно заныло, а следом и Сону жалобно промычал.
— О, ты проснулся. Как спалось?
— Ты сейчас издеваешься? Грёбанный псих. Ты, наверное, ещё не понял, что сделал. — прохрипел Сону.
— Я просто забрал себе то, на что покушаются другие люди. Забрал то, что было моим с самого начала. Ты был моим.
— Боже, я поражён. Почему постоянно какая-то лютейшая дичь происходит именно в моей жизни? — оставшиеся за эти дни силы улетали с каждым словом, — Я хочу есть.
— Ты набрал вес и перестал выглядеть так же идеально, как выглядел несколько месяцев назад. Шёлковый должен быть идеально худым. — японец взял тряпку и ушёл на кухню, чтобы промыть её.
— Ты хочешь, чтобы я тут умер? Хотя, для меня это будет лучшим исходом, потому что я не хочу и не могу дольше выносить это. Смерть от голода кажется отличным выходом. — Сону просто хотел манипулировать младшим, просто надеялся, что на него это сработает.
— Умирай. — резко ответил Нишимура, выглянув с кухни, а затем закрыл дверь.
— Да пошёл ты.
Рики оказался психом. Меньше всего Сону ожидал, что этот милый парень будет сталкером. Но за один день он раскрылся полностью. Его лицо стало бледным, глаза пустыми и мутными, он превратился в дёрганого социопата. Он разрешал Киму ходить в туалет только под его контролем, держа нож у горла, а потом толкал обратно на пол и привязывал к кровати. Уже после третьего падения Сону показалось, что колено чересчур сильно хрустнуло.
Шёл второй день, а Ким понимал, что обязательно нужно что-то делать. Он был уверен так, как никогда и ни в чём, что Рики ни за что не отпустит его, что этот парень планирует что-то сделать. Сону практически не боялся и теоретически был готов рискнуть, но не мог физически.
— Рики... — протяжно позвал младшего Сону.
— Чего тебе? — Нишимура неохотно вышел с кухни, оглядывая грязного и уставшего Кима на полу.
— Я хочу в туалет и есть. Дай хотя бы яблоко, я не знаю. Ты же в курсе, что от голодовки я не похудею? — японец неохотно подошёл, разрезал стяжку и рывком поднял старшего. — А ещё, могу я тебя попросить не угрожать мне ножом, когда я ссу? В ванной нет ни единого острого предмета. Я ни тебе, ни себе не смогу причинить вред. — Сону говорил это так тихо и жалобно, чтобы задеть хоть какие-то струны души Рики.
— ...Ладно.
Рики даже отвернулся, но дверь оставил открытой, пока Ким справлял нужду. Старший также упросил умыться и почистить зубы — за этим же Нишимура наблюдал внимательно, держа за спиной нож. Вкус пасты для Сону казался самым лучшим, что он ощущал за эти два дня, а ощущение воды и обычного мыла было райским наслаждением.
Будто бы заново родившись, Ким вытер лицо и, с разрешения Рики, начал выходить из ванной комнаты, как нечаянно поскользнулся и завалился прямо на младшего. Не ожидая такого, Нишимура подловил Сону за руку и под талию.
— Ой... — вылетело из уст Сону, когда он заметил смутившееся выражение лица Рики, хоть тот и быстро избавился от него, — Вот видишь, у меня голова закружилась, это потому что я, блять, голодный. — младший вытолкнул Кима в коридор и приказал шагать на кухню.
На тарелке лежало два бутерброда, а рядом остывал чай. "Ха, не такой уж ты и бессердечный", — пробежало в голове Сону.
Кажется, Ким нашёл ту самую точку, на которую нужно давить изо всех сил.
— Голова болит... Обязательно было ударять меня? Ты ужасен. — боль не была ложью. Макушка действительно ныла, а пальцем можно было нащупать твёрдую корку и спутавшиеся и слипшиеся в узлы от крови волосы.
— Ешь и молчи. Я всё равно не хочу говорить с тобой. — Рики переписывался с кем-то, очевидно, с телефона Кима.
— А вот мне всегда нравилось говорить с тобой. Ты был интересным, шутил, подмечал мелкие детали. Мне это и понравилось. — очень хотелось понять, что почувствовал младший. Сону смотрел исподлобья и наблюдал, готовясь сделать следующий шаг. — Получается, ты мой подписчик?
— Как ты понял? — японец даже оторвал глаза от телефона.
— Даже не знаю, может, потому что ты мне сам сказал? Ну, раз ты мой подписчик, то я знаю,
чего ты хочешь... — Ким продолжал сверлить взглядом, отпивая чай.
— Нет, мне
это ненужно.
— Тогда зачем я тебе?
— Потому что ты должен быть моим. Я был первым, кто нашёл тебя, первым, от кого ты получил деньги. Благодаря мне твой канал поднялся, ибо я продвигал его в других соцсетях. Такой как ты никогда этого не увидит, конечно же. Ты обязан мне всем, что имеешь. — пока Нишимура произносил это, старший медленно жевал хлеб.
— Хорошо, как скажешь. Могу я принять душ? Хочешь пойти со мной, чтобы убедиться, что я не причиню никому вреда?
— ...Десять минут.
Вода приятно стекала по изгибам, а приевшийся аромат геля для душа с миндалём вдыхал жизнь в призрачное тело Сону. Пока душ поливал голову, сотни разных мыслей роились внутри. Главной из всех была идея "Соблазнить".
Выключив воду, Ким собрался и приступил к первому пункту плана.
— Рики? Я полотенце забыл, принеси пожалуйста! — крикнул старший и услышал шаги через минуту. Японец открыл дверь и тут же сморщился из-за духоты в ванной. — Спасибо. — милая улыбка и лисьи глаза должны подействовать.
— Пошустрей. — глаза младшего быстро опустились вниз, где была штора, а потом закрыл дверь и ушёл.
— Кто бы сомневался.
Тихо прошмыгнув в спальню, Ким испугался, ибо Рики как призрак тихо сидел на стуле и вновь переписывался в телефоне. Посмотрев на себя в зеркало, а также через него на младшего, Сону тихо выдохнул, сбросил полотенце с бёдер на пол и начал надевать домашние шорты. Конечно же, это не осталось без внимания японца.
— Какой ужас... — на спине Сону были синяки и царапины, — По-твоему это эстетично? Подходит ли такое твоему воображаемому Шёлковому? — это не звучало как упрёк, хотя должно было, скорее как печаль.
— Нет.
— Иди давай теперь обрабатывай мне раны нормально.
— Почему я должен... — младший замолчал, потому что Сону повернулся к нему лицом, а у Рики вновь дыхание остановилось. — Ладно.
Парни уселись на кровати. В руках Кима была аптечка, а Нишимура ватной палочкой медленно наносил заживляющую мазь. Сону шипел, потому что было очень неприятно, а от холодных рук Рики бросало в дрожь.
— Щипит, — прошептал Сону, прежде чем с его губ слетел тихий стон, а мурашки в сотый раз не покрыли спину. Младший сжал пальцы на ватной палочке так, что та согнулась.
— Закончили. — громко дыша, Рики вырвал аптечку и унёс на кухню. "Смех да и только".
Сону лежал на кровати, повернувшись на живот и болтая ногами. Он смотрел в одну точку и знал, что Рики, сидящий в углу комнаты, наблюдает за ним. Киму хотелось верить, что младший не видит в нём угрозы, потому что так и было. У Сону были другие планы. Ему было нужно, чтобы японец расслабился настолько, насколько это возможно в их ситуации.
Сону, фактически, в плену. Никто не знает ни где он, ни с кем он, ни в каком он состоянии. Только Рики кажется, что у него есть власть и влияние, но на самом деле это вовсе не так. В своей квартире, на своей кровати всегда главным будет Сону и никто другой.
Ким сел на кровати и посмотрел на японца — у того в руках было что-то явно острое.
— Неужели я не доказал, что безопасен? Меня обижает, что ты так мне не доверяешь. Я думал, мы были друзьями или даже чем-то большим... — лис медленно двинулся в сторону жертвы.
— Не неси чепуху. А Сонхун в курсе, что ты кого-то помимо него считаешь чем-то большим? — в руках младшего был шприц. — Я знаю, как ты стонал под ним.
Отвратительно. Не хотелось думать о том, что такие личные моменты знал кто-то ещё. Сердце больно укололо, но Сону сумел сдержать лицо. Ему нужно было победить в этой схватке. Потому что на кону всё.
— Ну, — Ким был в меньше полуметра, — Я думал, тебе нравятся мои стоны. Хочешь... — "Страшно", — Услышать их вживую? Под собой? — с колотящимся сердцем старший сел на бёдра Рики, наблюдая за реакцией: Нишимура нервно сглотнул.
— Ты не боишься меня? Ты должен бояться меня. — игла неприятно утыкалась в сонную артерию.
— А ты меня не боишься? Я опаснее, чем ты думаешь.
— Не думаешь, что сейчас я в более выигрышной позиции? — Сону трясло от адреналина, потому что прямо сейчас он готовился совершить самый сумасшедший поступок. Сумасшедший, потому что нельзя было предсказать реакцию Нишимуры.
— У меня больше контроля над тобой.
За секунду Ким схватил Рики за запястье руки со шприцом и завёл за голову, крепко удерживая и приближаясь к Рики. Не ожидая такого, младший замотал головой и попытался что-то сделать второй рукой, но было поздно — Сону провёл языком по скуле от подбородка до уха, касаясь мочки. Ким положил свободную руку японца себе на талию, чувствуя, что парень под ним дрожит. "Боишься? Или нравится?" — прошептал Сону, и в это же время аккуратно выбил шприц из хватки Рики. Ким игрался: его губы только приближались к лицу Нишимуры, но, останавливаясь в миллиметре, тут же уходили в сторону шеи, лаская каждый доступный участок.
Сону прекрасно осознавал, что он делает, и будь он в другой ситуации, он бы ни за что не решился вытворять то, что вытворяет сейчас — он соблазняет Рики. Прямо сейчас Ким, который отшивал все детские заигрывания со стороны японца, сидит на его бёдрах, наглаживает тело и вылизывает чувствительные места, в то время как парень под ним дрожит и ёрзает на стуле, желая сделать что-то большее.
Не выдержав, Рики обхватывает лицо Кима и почти что целует. Палец Сону, аккуратно лёгший на пухлые губы младшего, попрепятствовал. Старший же расплылся в победной улыбке, которая плавно перетекла в хитрую ухмылку. На лице Нишимуры читалось непонимание, а в глазах горело возбуждение. Держа зрительный контакт, Ким слез, дошагал спиной к своему столу и аккуратно сел на него. "Ну давай же, ты же хочешь этого", — хотел сказать старший взглядом. И у него получилось: рвано выдохнув, младший снял свою толстовку, открывая вид на широкие плечи, подкаченная грудь выделялась через облегающую майку. Словно ветер за пару секунд очутившись впритык к Сону, Рики крепко схватил старшего за талию, прижимая к себе максимально сильно. Его взгляд блуждал по лицу Кима, было непонятно, чего тот желает. Он просто игрался, как и всегда, а Рики вёлся, потому что хотел этого и не мог представить, что это всё может быть не по-настоящему.
Пальцы младшего ловко пробрались под футболку и уже проводили по позвоночнику вверх, пока Нишимура играл по правилам Сону — старший не позволял коснуться своих губ, зато сладкой и нежной кожи шеи, плеч и ключиц ещё как. Всё враждебное напряжение Рики превратилось в бомбу замедленного действия: он громко дышал, а капли пота собирались на лбу. Он не чувствовал ничего, кроме желания окончательно завладеть телом Шёлкового. Для этого же ему пришлось рисковать стольким, разве нет?
— Правда хочешь? — спросил Ким, когда вновь увернулся от поцелуя.
— Не играй со мной.
— Ладно-ладно. Хорошо. Если ты доверяешь мне... — Сону провёл ладонью от груди вниз к животу.
— Пожалуйста... — на такой ответ младшего Ким засмеялся. Сону оттолкнул того от себя, показав взглядом на кровать.
Рики действительно доверился — он безоговорочно сел на кровать, облокотившись на спинку, наблюдая за тем, как старший аккуратно выудил коробочку из своего ящика и кинул её на тумбочку рядом. Подойдя к противоположному краю кровати, Сону стал медленно красться к своей жертве, наблюдая за тем, как кулаки Рики сжимаются от волнения. "Какой же ты жалкий", — сказал про себя Ким, оставляя между их лицами пару сантиметров.
— Сладких снов! — довольно крикнул Сону, и сразу же после этих слов в бок японца прилетел разряд в 120 тысяч вольт.
Ким так сильно одурманил Рики, что тот и не обратил внимание на то, как старший спрятал гигантский электрошокер за спиной. Младший не заметил, что пока он яро ублажал Сону на столе, которому якобы это нравилось, Сону нащупал и нажал тревожную кнопку, удобно установленную снизу.
— Не на того, напал, урод. — старший достал наручники из той самой коробки и, прицепив руки Рики к кровати, не спеша встал, поднял свой телефон и стал ждать полицию, попутно набирая выученный наизусть номер.
На другом конце послышался любимый голос. Сонхун ответил за пару секунд.
— Как же я соскучился по твоему голосу. — Пак звучал так, как и всегда — спокойно и уверенно.
— На твоего парня тут напали и держали в заточении два дня, а ты и не волновался, я вижу?
— К чему такие шутки?
— Ну, приезжай к моему дому сейчас, оценишь шутку по полной.
***
Полиция приехала через семь минут. Когда Рики очнулся, над ним стояли три офицера, а сквозь шторы просвечивались сменяющиеся красные и синие цвета. Ему казалось, что это продолжение сна, ведь просто не могло такого произойти. Только когда его резко подняли с кровати и толкнули вперёд, осознание резко ударило его по голове: его всё-таки поймали. Его точно посадят и вовсе не на пару лет.
Бросить всё, что ты имеешь, — семью, карьеру, друзей, — только для того, чтобы встретить любовь всей своей жизни? Запросто. Брать ли во внимание тот факт, что он тебя не знает, а если узнает, то не вариант, что полюбит в ответ? Конечно, нет. Нишимура Рики по уши влюбился в Шёлкового, готов был бросить всё, лишь бы завоевать сердце того, кто в обычной жизни никогда бы не посмотрел на почти что простолюдина из Японии.
Вся эта романтическая картинка была полной ложью, ведь Рики был не просто не тем, за кого себя выдавал, а вовсе полной противоположностью. Настоящим было только имя. Ему не составило труда взломать канал Шёлкового, найти всевозможные данные о Ким Сону, а затем отказаться от своей дочери и жены, чтобы незаконно проехать в соседнюю страну и, изначально, просто увидеть свою настоящую любовь. Нишимура не ожидал, что ему снесёт крышу, что в его больной голове поселится мания владеть Ким Сону. Хотеть заполучить его как трофей, поставить на полочку и любоваться.
Печальным оказалось то, что Сону, хоть и казался легкодоступным, на самом деле кусался каждый раз, когда ты переходишь допустимые границы. Он казался тем, кому легко можно запудрить мозги, только вот Ким сразу распознавал тщетные попытки повесить лапшу на уши, после чего начинал проворачивать всё тоже самое на тебе, а ты, будучи слишком очарованным, не мог ничего, кроме как поддаваться. Рики держал это в голове ровно до того момента, как Сону просто коснулся его. В ту секунду странный разряд прошёлся по всему телу, отрубив всю оборонительную систему напрочь.
Разряд шокера был ещё удивительнее.
Японца вывели на улицу как уличного кота — точно за шиворот. Стояла чуть ли не кромешная тьма, а мигающая полицейская сирена ослепляла. Запросто найдя Сону, стоящего напротив полицейского, Рики усмехнулся. Ким выглядел таким спокойным, словно делал такие вещи каждый день.
— Дранная шлюха. — громко сказал Нишимура, обращая на себя внимание всех людей.
— Могу я..? — спросил Сону, прежде чем быстро подойти к Рики. Секунда — звук шлепка пощёчины разлетелся по двору, а за ним прилетел удар в пах. Старший схватил волосы японца и поднял его голову, чтобы смотреть прямо в глаза, — Для тебя я господин Ким, бесстыдный гадёныш.
Чуть ли не пнув в догонку, так как его успели схватить за руки, Сону, с глазами полных отвращения, наблюдал, как младшего запихнули в фургон. Треск шин по дороге привлёк к себе внимание, а когда водитель в тотальном шоке вылетел из машины, по Киму прошлась волна мурашек от облегчения. Два дня взаперти не казались таким уж адом до тех пор, пока осознанием не окатило словно ледяной водой.
— Сонхун... — Сону улыбнулся, но на расстоянии шага от Пака, упал без сил.
Столько напряжения и страха, сколько Ким испытал за пару часов, он не испытывал никогда и надеется, что этого не повторится. Адреналин держал парня в узде и не позволял сделать хотя бы один неверный шаг и провалиться. "Ты должен сделать так, чтобы его поймали, не позволь ему навредить тебе ещё больше", — проговаривал про себя Сону.
И это сработало.
Три недели назад.
— Здравствуйте, я хотел бы поинтересоваться, есть ли возможность установить тревожную кнопку? — адвокат семьи Ким на другом конце телефонной трубки был неприятно удивлён.
— Да, но... Может лучше приставить охрану? Мне стоит сообщить вашим родителям?
— Пожалуйста, не надо. Я хочу разобраться с этим сам. Если вы сможете найти людей, кто сможет всё установить и привязать к полицейскому участку, то свяжитесь со мной.
Открытые не им окна не давали Сону покоя. Парень не был настолько невнимательным, чтобы забыть элементарно прижать окно и повернуть ручку. Сидя ночью за компьютером, Кима не покидало ощущение слежки. "Нет, это паранойя", — помотав головой, прошептал парень, но веб-камеру снял и убрал в ящик.
Через несколько дней в квартиру Сону пришла толпа людей: одни устанавливали тревожную кнопку прямо под компьютерной мышкой, а другие ставили крошечные видеокамеры в углах всех комнат под потолком. Сону просто знал, что они понадобятся.
— Там иногда могут быть конфиденциальные кадры, смогу ли я если что сначала сам просмотреть записи, а потом отдать вам?
— Думаю, можно будет устроить. — сказал один из офицеров.
Если бы тогда Сону знал, что всё это пригодится ему так скоро, то сошёл бы с ума. В догонку бы был факт о том, что нападёт на него Рики — милый парниша, не решившийся бы даже комара прихлопнуть. Как же иногда внешность бывает обманчива. До такой степени, что ты в упор не видишь тревожные звоночки, не видишь, что днями и вечерами гуляешь с полным психом, что самолично приводишь его к себе домой и укладываешь спать в свою кровать. Сону никогда не простил бы себя за такую доверчивость, за такую уверенность в малознакомом человеке. Просто что-то в этом чудном блондине со смешным акцентом заставляло довериться.
Доверяй, но проверяй? Сону доверился и на себе проверил. Это был не первый, но точно последний раз такой оплошности.
***
Через два дня Сону сидел на месте истца в суде, а напротив него, на расстоянии нескольких метров, с табличкой "ответчик" сидел Рики. В его глазах не читалось сожаления или раскаяния — только лишь отвращение и разочарование. Его адвокат что-то пытался внушить судье, доказать, что японец не виновен, хотя было и дураку понятно, что он сядет. Все улики были против него, начиная от отпечатков и заканчивая записями с камер. Хотя, даже это было не всё. По каким-то своим причинам, Рики во всём сознался. В последствии полиция ворвалась в его квартиру и нашла ещё больше улик: стены были увешены фотографиями Ким Сону, на столе лежало примерное расписание его дня, место жительства, включая код от двери, а также члены семьи. И такая информация была даже на Сонхуна. Нишимура был повёрнут на Сону, на всём, что с ним связано. Настолько, что заморочился с былиной о том, что ему девятнадцать, что он студент, что мечтает создать игру. На самом же деле, у него была жена и дочка трёх лет, на которых ему было полностью наплевать. И про возраст он соврал. Именно это и использовал адвокат семьи Ким, ведь он знал, что сторона обвинения не справится с его давлением.
Сону то и дело поворачивался к присяжным и ловил взгляд Сонхуна. Его лицо было хмурым с того дня, как он подъехал к дому младшего и увидел всё воочию. "Держись, ты сильный", — читалось в глазах Пака. Ему очень хотелось сейчас обнять Сону и спрятать от всего.
— Суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора. — все встали, а бородатый мужчина скрылся за дверью. Рики тут же запихнули за решётку позади, чтобы снизить риски его нападения.
— Ты в порядке? Глупый вопрос, но это единственное, что есть в моей голове. — Сонхун подошёл и обнял Кима, а тот обвил руками в ответ.
— Теперь лучше. Хочу элементарно приехать домой и лечь спать. Хотя, наверное, мне придётся переезжать.
— Извините, а вы..? — неловко спросил адвокат.
— Я... — Пак взглянул на младшего, в глазах которого читалась уверенность, — Его парень. И мне ужасно плохо от осознания того, что я ничего не подозревал.
Оказалось, что эти два дня Рики переписывался со всеми от лица Сону с его же телефона. Японец идеально заучил манеру общения Кима, из-за чего никто не заметил подмены. Выдуманная Рики же история о том, что Сону поехал с родителями на отдых в горы и с плохой связью может только переписываться сообщениями, сыграла на руку.
— Встать, суд идёт. — повисла гробовая тишина, — Суд приговорил признать Нишимуру Рики в возрасте 25 лет в совершении преступления и назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок 12 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
