***
Брэд неподвижно сидел в своей комнате темным истуканом. Он был спокойнее, чем обычно. Если не сказать — холоднее. В дверь постучали и за неимением ответа открыли самостоятельно. На пороге показался Тревор: — Идем ужинать, все готово. Тишина. — Брэд, прием. Тебя ждут, — нетерпеливо повторил главный инженер "Интегроса". — Знаешь, Тревор, — медленно начал его заместитель, — мне кажется, я знаю, зачем открыты ворота замка. — И зачем? — в безысходности поставил руки на пояс Тревор. — Как будто это для Мари. — Для Мари?! — Да. Как если бы она доверяла нам меньше, чем этим кровососам. — Брэд, ты хоть слышишь, что говоришь? Это исключено! Мари точно не общалась ни с кем из замка! — Не общалась… — Так что ты тогда говоришь?! Мы можем пересмотреть все записи! — Как выяснилось, записи — это последний факт, которому можно доверять. Тревор закрыл за собой дверь и, сделав несколько шагов вперед, понизил голос: — Брэд, я уже говори тебе: ты слишком странно ведешь себя после возвращения из замка. — Я? — Ты. — Мне казалось, эти претензии были бы более уместны в адрес Изабеллы. — Изабеллы нет уже две с половиной недели. При чем здесь она? — А ты не понял, что это с ее подачи для Мари открыт вход в замок? — глухо произнес Брэд. — Она настраивает Мари против нас. Внушает ей, что нам нельзя доверять. И что ей нужно пойти к этим тварям так же, как сделала она сама. — Ты перегибаешь палку. — А для кого, по-твоему, ворота открыты даже днем, то есть когда замок так уязвим? — Это их дело. — Не будь идиотом, Тревор. Это очевидно. — Ты понимаешь, что несешь? Мари для них никто. Зачем им так рисковать ради нее и оставлять двери открытыми? — Ты забываешь о влиянии Изабеллы на эту ситуацию, Тревор, — сложил пальцы перед лицом Брэд. — Чертова ублажительница, — выдавил он сквозь зубы. — Она предала нас всех и еще смогла сделать так, что он пошел у нее на поводу. — Будем откровенны, Брэд, ты тоже ходишь у нее на поводу не первый год. И ты, и Дэн, и иногда Виктор. Чему ты удивляешься? — Не сравнивай меня и этого недочеловека! — сверкнул глазами Брэд. — Он не живой. Следовательно, в нем не может быть никаких эмоций. С чего бы такой интерес к ее персоне? — А ты не допускаешь мысль о том, что ему в самом деле интересно с Изабеллой? Тебе ли не знать, насколько она не глупа? — О да… Она далеко не глупа. Настолько, что просчитала все с их первой встречи. — Завязывай, Брэд. Мы уже все выяснили. — Не все, — странно посмотрел Брэд не собеседника. — Изабелла узнала о существовании этого франта значительно раньше, чем мы думаем… — Ты нашел еще какие-то подтверждения? — Нет, но иначе на каком основании она бы так рисковала и бежала в замок, чтобы предупредить о нашем нападении? Зачем бы ей было это нужно, если она даже не знала, к кому ей, собственно, бежать? Она не из тех людей, кто будет действовать сгоряча или на эмоциях. Она точно знала, к кому обращаться… — Ты перегрелся сегодня. — Не я. Это сделала она. Когда заснула на озере и опоздала домой со своей тренировки. По крайней мере, так она нам сказала. — И что в этом такого? — А то, — неприятно усмехнулся Брэд, — что тогда она и встретилась с ним в первый раз. За полторы недели до того, как мы узнали о его существовании. И все эти полторы недели она молчала. Подбирала для себя самый удобный вариант. И, как видишь, не прогадала. Тревор хотел было что-то возразить, но, по-видимому, сопоставив в голове все факты, передумал. — А теперь по ее следам вполне может пойти Мари, — встал со своего кресла Брэд. — Ведь никто не знает, о чем они переписываются. Мари стала стирать все сообщения. — Ты что, снова смотрел ее КПК?! — А ты считаешь, нам не надо знать, что происходит? — Мари будет последним человеком, которому Изабелла напишет что-то пугающее. — Но она будет первым, кто нас предаст и переметнется на ту сторону. — Брэд, ты… — Эй, мы есть хотим! — раздался из коридора голос Макса. — Сколько можно вас ждать?! Тревор бросил непередаваемый взгляд на своего собеседника и, открыв дверь, покинул помещение. — Как будто он сам обо всем этом не думал, — усмехнулся Брэд ему в спину. — Конечно, думал, — раздался красивый женский голос из пустоты. — Все об этом думали. И не раз. — К чему тогда это актерство и удивленный вид? — К тому, что ни у кого нет столько смелости, сколько есть у тебя, чтобы говорить об этом открыто. — К черту смелость — мне нужно больше сил. — Ты их получишь, если будешь делать, как я говорю. Не торопись. Брэд нетерпеливо пошевелил широкими мускулистыми плечами. — Брэд! — снова послышался раздраженный голос Макса. — Что за наглость?! Тебе официальное письмо с приглашением надо высылать?! — Иду-иду, — отмахнулся молодой человек. — Ты понял меня? — снова прозвучала та же высокая манящая интонация. — Понял, — резко отреагировал Брэд. — Тогда жди. — А что скажет Харвест? — О нем не волнуйся. — Он может вмешаться. — Он будет делать то, что я ему говорю. — А если… — Не спорь, — полупрозрачная рука, унизанная драгоценными кольцами и браслетами, появилась из воздуха и, проведя тонкими изящными пальцами по загорелому лицу, остановилась на жестких губах. — И не делай глупостей. И тогда уже совсем скоро заберешь у него и ее, и его силу, и его власть.***
Изабелла почти весь день провела на кухне, упоенно составляя меню и подготавливая из этого списка одно за другим блюда для вечернего застолья. Сегодня было 27 мая. Граф отсутствовал ровно неделю. Было около полуночи, когда он зашел в панорамную гостиную, где уже был накрыт стол. Предположение о самолете теперь выглядело несостоятельным, и стало понятно, что граф переместился из замка в особняк каким-то альтернативным способом, но думать об этом Изабелла не хотела, потому что ей надо было твердо стоять на ногах. Хотя, конечно, мысль о том, что он отправился к ней, едва проснувшись, все же отдавала характерной слабостью в коленях. Граф пришел не с пустыми руками. Как только Изабелла увидела его и поспешила навстречу, в воздухе появился букет из сто одной белоснежной розы, который она с трудом смогла обхватить, но который совершенно ничего не весил. Девушка улыбнулась, поблагодарила графа и посмотрела ему в лицо, одновременно пытаясь понять, в каком он настроении, и узнать, что могло случиться в замке в его отсутствие, но по нему невозможно было сказать, что произошло и произошло ли вообще. Ни в одной из его красивых черт не было ни намека на какую-либо эмоцию. Тем не менее у нее сложилось впечатление, что он хотел отвлечься от каких-то мыслей, которые не давали ему покоя. Но, по крайней мере, это не должно было быть связано с Белой Виллой. Иначе Мари уже давно сообщила бы ей об этом. Ужин затянулся до двух часов ночи. Первые полчаса Изабелла занималась сменой блюд, а следующие полтора… О, вряд ли она когда-то их забудет… Она сидела в кресле у него на руках, греясь под его пиджаком и слушая рассказы о его путешествиях по всему свету. А потом они просто говорили обо всем, что приходило им на ум или попадалось в поле зрения. — При написании книги автор, корректор или переписчик думает о ней долгое время, представляет себе сюжет, вживается во фразы и слова. Даже если это научное издание, — наполнял пространство гостиной глубокий баритон. — Поэтому над ней витает определенный образ с содержанием. Если ты видишь его, ты можешь сказать, о чем эта книга, не читая ее. С печатными книгами этого сделать невозможно. Машины бездушны. — А как научиться это видеть? — Нужно время и терпение, чтобы тысячу раз применить имеющиеся знания и не сдаться на тысяча первом. — Это было сложно? — Да. — Правда? — Правда. — Даже Вам? — Почему тебе кажется, что мне должно быть легче? Изабелла замялась и задергала край пиджака: — У Вас столько талантов и способностей… — У меня ли? — улыбнулся граф и провел рукой по красиво убранной драгоценными заколками головке, которая уже второй час уютно покоилась на его груди. Девушка потупилась и почувствовала, что румянец, который загорелся с первой минуты возвращения графа, превратился в настоящий пожар. — Кому, как не тебе, известно, что в любом успехе заложено лишь десять процентов таланта и способностей? Все остальное — дисциплина, — продолжил граф и сделал едва уловимое движение указательным пальцем. Окно напротив них сразу распахнулось, и в помещение ворвался прохладный ночной бриз. — А сколько Вам понадобилось времени, чтобы всему научиться? — посильнее натянула пиджак Изабелла и тут же почувствовала, что на его месте оказался теплый плед. — Обучение невозможно остановить, — не спеша завернул граф свою подопечную в мягкую ткань. — Оно начинается с первым вдохом и заканчивается с последним. — А чему Вы учитесь сейчас? — вопросительно задрала носик Изабелла. Ее встретил внимательный взгляд зеленых глаз, приподнятый уголок губ и иронично изогнутый кончик черной брови: — Не забывать вовремя сообщать кое-кому, что уже давно пора спать. Девушка свернулась улиткой и еще плотнее прижалась к рельефному телу. — Но я не хочу, — едва слышно произнесла она. — А чего ты хочешь? Изабелла вздрогнула от его вопроса. Не будет же она говорить, что самое неискоренимое женское желание — это прыгнуть на ручки к сильному мужчине и пребывать там как можно дольше, упиваясь ощущением защищенности и безопасного покоя. Именно этот инстинкт сейчас управлял ее состоянием, и ни сон, ни усталость, ни время, ни дела, ни даже страх перед ним — ничто не сможет одержать верх. — Я хочу… — запнулась Изабелла и умолкла. — Мне бы хотелось… — снова начала она и снова замолчала. — Говори, не бойся. Девушка проглотила ком воздуха и, вцепившись в платье под пледом, выпалила на одном дыхании: — Мне хочется побыть здесь еще. — Она зажмурилась и добавила, замерев от каждой буквы собственной фразы, — с Вами. Граф улыбнулся и поднял к себе ее полыхающее под загаром личико: — Я и так уже сбил тебе режим на несколько часов. — Это не страшно, — прошептала Изабелла, понимая, что падает в бесконечный зеленый омут. Его нежное покровительство сводило ее с ума. Он дарил его так спокойно и так щедро, словно само собой разумеющееся. Без высокомерия, без гордыни, без демонстрации собственного превосходства. Просто потому что был сильнее… — Что так напугало тебя сегодня? — внезапно услышала она и мгновенно вернулась с небес на землю. Она же была в его комнате! Не спросив у него разрешения до и не сказав ему об этом после! И он знает об этом! — Я… — отпрянула Изабелла и тут же ощутила его усилившиеся объятия, не давшие ей покачнуться. — Ваше Сиятельство, простите меня, я должна была сразу сказать Вам об этом, — пролепетала она. — Что случилось? — Я была… Она заломила тонкие пальцы и прикусила губы. — У меня в спальне? — снова улыбнулся граф. Девушка спрятала лицо в ладони и кивнула. — Так что же тебя так испугало, что ты пошла туда? — повторил он. Изабелле сначала показалось, что она ослышалась. По крайней мере, она подсознательно ждала от него другой реакции. Девушка не знала, какой точно, но ее тело уже напряглось так, словно ей сейчас нужно было бы от него убегать. Какими-то неизвестными путями, которые, в конечном счете, все равно привели бы ее в его руки, потому что убежать от него не представлялось возможным… Однако вместо карающей десницы она получила его ласку и внимание. Почему? Если это его благодарность за ее выступление для него, подобное которому, он, быть может, и не видел, то он уже расплатился с ней стократ: и украшениями, и нарядами, и свежей пищей для нее и ее друзей, и этим домом, и видом из окна, и своей защитой, и знаниями, и нежными словами. Он подарил ей другой мир в этом мире, сделал из ада рай. Он пробудил в ней такую бездну новых ощущений, что у нее открылось второе дыхание и она обрела другое видение пространства. Его прикосновения разбили каменные колоссы ее удушающих страхов. Его успокаивающие объятия рассыпали прахом тугие обручи неизвестного будущего в груди. Она перестала вскакивать ночами от останавливающих кровь кошмаров и мерзнуть даже жарким солнечным днем… — Я не знаю, — тихо произнесла она. — Наверное, мне что-то приснилось. — Что-то пугающее? — С тех пор, как я здесь, мне перестали сниться страшные сны, — качнула Изабелла головой и улыбнулась. — Скорее, это было просто что-то неприятное. Я не помню. Но это уже неважно. — Ты уверена? — медленно запустил он руку в ее волосы… Все помещение полнилось его силой и властью. Но не теми, которые уничтожают, ломают, обезволивают. Эта сила исцеляла одним лишь присутствием. И сейчас даже не тело, а сразу душу. Проникая во все трещины, раны и темные ямы, заполняя их и даря покой. — Уверена, — кивнула девушка и склонила голову на бок, прислонившись к его ладони. — Тебе не страшно больше? Его рука у нее на волосах, а затем на плече, на шее и на лице… — Нет, — прошептала она, — когда Вы рядом, я ничего не боюсь. Его жгучий взгляд так пронзителен, его объятия так крепки и нежны, его губы так близки и манящи… Она уже почти чувствует их на своих… Она уже почти обожглась от их прикосновения… — Тебе пора спать, — вдруг раздалось над ее головой. Изабелла вздрогнула и открыла глаза: — Что? — Уже слишком поздно. Непроницаемое лицо напротив, лишенный эмоций голос и беспристрастный взгляд. Девушка замерла. Она что-то сделала не так? Она совершила неверное действие? Она неправильно себя повела? — Ваше Сиятельство… я… — Изабелла, — произнес граф с непонятной интонацией, — тебе надо идти отдыхать. Девушка еще несколько мгновений судорожно пыталась найти объяснение происходящему в холодных зеленых глазах, но ничего там не увидела. — Хорошо, — прошептала она. — Постарайся подольше поспать, — произнес он и спустил ее на пол. — Завтра тебя ждет насыщенный вечер. — Я приготовлю Вам завтрак… — порывисто начала Изабелла. — Не нужно. — Но, Ваше Сиятельство, мне это не сложно! — До восхода солнца осталась всего пара часов, ты не выспишься. — Я посплю днем! — Изабелла. Девушка глубоко задышала, не понимая что происходит. Какую ошибку она допустила?! Что произошло за несколько секунд?! Он ведь был так близко к ней… — Спокойной ночи, — донеслось до нее сквозь туман. — Спокойной ночи…***
— Макс, доброе утро. — И тебе, Тревор. Чего так рано поднялся? — Брэда ищу, не видел? — А зачем его видеть? Он же на мониторах должен с ночи сидеть. — Да, спасибо… — А что? — Да нет, ничего, запамятовал… — Мари не встала еще? Я уже есть хочу. — Да вроде бы нет. — Ладно, пойду сам покопаюсь в холодильнике. — Хорошо… Макс прошел мимо странно задумчивого коллеги и, весело насвистывая, направился к лестнице. Белая Вилла еще спала. Механик начал бодро спускаться в подвал, как вдруг услышал из-за двери приглушенные мужской и женский голоса, оборвавшие разговор с первым же его шагом на верхнюю ступеньку. — С добрым утром! — крикнул Макс. — Нашли что-нибудь вкусненькое? Я чертовски голоден. Брэд, тебя там Тревор ищет. — Он распахнул дверь подвала и увидел в полумраке высокую мужскую фигуру. — Ты чего тут застыл? Брэд, не шевелясь, стоял между холодильников и смотрел куда-то в одну точку. — Перегрелся за мониторами? — хмыкнул Макс. Тишина. — А Мари-то где? — вдруг сообразил Макс и покрутился вокруг себя. — Эй, Брэд, ты заснул что ли? Куда Мари делась? Брэд не совсем естественно повернул голову и посмотрел на коллегу немигающим взглядом. — Ее тут не было, — сквозь зубы и с явным усилием выдавил он. — Как это? Я сам слышал. — Тебе показалось, — процедил Брэд. — Показался женский голос? — Да. — Я, конечно, по жене скучаю, но не до такой степени, — хохотнул Макс и еще несколько секунд продолжал прерывисто посмеиваться, однако, поняв, что делает это в одиночестве, остановился. — У меня со слухом все в порядке. — Ну тогда ты должен был слышать, что я сказал. Наступило тяжелое молчание. — Иди, поспи что ли, — сказал через время Макс. — Мы оставим тебе завтрак. Брэд долго не отвечал, а затем, медленно развернувшись, пошел к выходу. — Спасибо, — бросил он через плечо. — Я забыл: у меня музыка играла до твоего прихода. Наверное, певицу было слышно. — А-а, — протянул Макс, — понятно. Ну, спокойного дня тогда. — Спокойного дня. Брэд закрыл за собой дверь и Макс, вернувшись к навязчивому мотиву, посвистывая, пошел между рядами холодильников, высматривая пропитание сквозь прозрачные витрины. Однако до конца прохода он не дошел. Справа от него внезапно возник знакомый золотистый шар и завис в воздухе. Молодой человек с радостным восклицанием повернулся к нему и, приветственно раскинув руки, замер в приятном предвкушении… Яркая вспышка — и подвал осветился так, словно через него прошел высоковольтный разряд. Шар резко сорвался с места и ударил свою цель прямо в грудь. Макс ошарашенно осмотрел пространство расфокусированным взглядом, пошатнулся, схватился за полку с посудой и, сорвав ее своим весом, с грохотом упал на пол без сознания. По его левой руке пробежали золотистые завитки и, ярко сверкнув, испарились, будто впитавшись в кожу. Свечение исчезло, в подвале снова стало тихо и темно.***
— Человек тем более категоричен, чем менее он пережил. Пока жизнь не протащит по всем ямам и ухабам, он не научится радоваться самым незначительным вещам. Изабелла улыбнулась и, согласно кивнув, прижалась к обнаженному сильному плечу. На ее распущенные волосы сразу опустился покровительственный поцелуй… Стены и пол небольшого грота трепетали от пламени сотен свечей, а сквозь широкий вход в пещеру виднелся переливающийся всеми цветами бескрайний океан. Сегодня был невероятный вечер. А за ним последовала еще более невероятная ночь… Итак, несколько часов назад граф, наконец, открыл следующий уровень материализации предметов — атомный. Тот самый, о котором Изабелла когда-то спрашивала его, но не получила ответа. А сегодня он посчитал, что ей пора об этом узнать. Именно таким образом граф создавал для нее большинство так называемых "первичных элементов", которые она брала для своих занятий. То есть фактически он сам воспроизводил все молекулярные формулы для окружавших их предметов. А нулевые элементы для них он брал… из себя, мультиплицируя их затем до нужного количества. Изабелла дважды переспросила, что он имеет в виду. И когда граф дважды ответил ей одно и то же, она вдруг с ознобом поняла, что половина таблицы Менделеева находится и в ее крови тоже. В тот момент Изабелла так ясно ощутила себя частью Вселенной, из которой она родилась и которая находилась внутри нее самой, что на несколько мгновений даже перестала ощущать границы своего тела. Она не знала, когда и как вернулась бы обратно, если бы граф не взял ее тогда за руку. Она смотрела в его глаза и видела там бесконечность… Он тоже ощутил это в свое время? Эту нераздельную связь с неизмеримым и, несмотря на все технические достижения человечества, до сих пор неизведанным пространством. Когда? Сколько ему было лет? И был ли кто-то рядом с ним в тот момент, кто так же, как и он, взял его за руку? Или он вытащил себя сам? А вдруг он до сих пор пребывает там и именно поэтому видит мир и людей насквозь? Потому что смотрит оттуда через призму других измерений… Изабелла тонула в его взгляде и не могла найти начало и конец своим ощущениям. Он говорил и показывал ей такие вещи, которые переворачивали все известное ей мироздание и открывали совершенно иные горизонты бытия. Так, быть может, те средневековые алхимики, которых сейчас со снисходительной улыбкой называют темными и не сведущими в науке детьми, знали несколько больше, чем кажется? А Пифагор, Платон и Да Винчи были ближе к истине, чем самые современные вычислительные системы, каждую наносекунду сканирующие мировое пространство и принося миллионы кветтабайтов информации? Изабелла не представляла, как долго пробарахталась в обрушившемся на нее в тот миг потоке внутренних выводов, но граф остановил его своей фразой о том, что на сегодня занятий было достаточно, и отодвинул в сторону все книги, строки в которых сразу стали невидимыми для человеческого глаза. Девушка хотела было сказать, что она еще не повторила ни одной формулы, но столкнулась взглядом с не принимающей возражений рукой и замолчала. — Ты и так двигаешься слишком быстро, — услышала она. — Поэтому подумай, где бы ты сейчас хотела оказаться. Изабелла немного помолчала, словно ожидая, что за этой фразой последует какое-то разъяснение, но в зале было все так же тихо. — Я уже здесь, — пронесла девушка через несколько секунд и улыбнулась, потому что это, в самом деле, было так. — Я перефразирую вопрос, — слегка наклонил граф голову к сложенным пальцам и посмотрел на свою ученицу поверх сверкнувших в перстнях драгоценных камней. — Куда в своем мире ты обычно ходила и что делала, чтобы отвлечься и расслабиться? Подумай и представь максимально подробно. Изабелла медленно перевела взгляд за окно. Что она делала, чтобы отвлечься?.. Танцевала. Она всегда танцевала, чтобы отвлечься. Как разум воздействует на тело, когда сковывает его неприятными мыслями, обездвиживает и ослабляет, так и тело воздействует на разум, когда движением выводит его из состояния оцепенения. Этот процесс равнозначен в обе стороны. А еще она играла на скрипке. Особенно если болела и телу были вредны чересчур активные действия. Гармония звуков упорядочивала структуру молекул воды в крови и ускоряла процесс выздоровления. Однако сейчас она не болела, да и скрипки здесь не было — она осталась в Белой Вилле. Значит, надо было сосредоточиться на танцах… Куда в своем мире она обычно ходила, чтобы расслабиться? Наверное, иногда — в ночной клуб с подругами. Там можно было танцевать без напряжения, без оценивающего взгляда судей, без конкурсной выправки и поз, без сведущий в происходящем публики. В полумраке, ритмично перебиваемом яркими разноцветными вспышками, скрывающими отсутствие необходимой на сцене неснимаемой улыбки и выматывающей амплитуды движений. Изабелла вновь посмотрела на графа и слегка расширила глаза. Она что, должна сказать ему вот это? Что она предпочтет ночной клуб блестящему особняку на берегу океана?! Нет, это явно неправильный ход мыслей. Ей срочно надо переместиться в район городского концертного зала или на худой конец местного дворца творчества. Правда, играя на сцене, она еще ни разу в жизни не расслабилась… Да и мог ли бы кто-то из знакомых ей музыкантов? Девушка уже судорожно металась между Венской Оперой, Китайским Национальным театром, Альберт-Холлом и Филармонией имени Шостаковича, как поняла, что граф встал с кресла, подошел к ней, прижал к себе, закрыл ей глаза ладонью и… сделал шаг в пустоту. По крайней мере, ей так показалось на долю секунды. И, возможно, она так и продолжила бы сомневаться в своих ощущениях, если бы он не отнял своей руки от ее лица и она не обнаружила себя на берегу океана. Изабелла ошеломленно осмотрелась. Это, действительно, пляж. И, судя по знакомым, но теперь отдаленным очертаниям боковых границ пейзажа, это все тот же океан. Значит, она еще на Мальдивах. Но это место находится в стороне от графских владений, потому что одна скалистая гряда, которая раньше была видна из особняка и представляла собой левую границу пейзажа, стала ближе, а другая — дальше. А это значило, что граф только что переместил свою ученицу в пространстве вместе с собой. Он переместил ее в пространстве. Забрал в одном месте и перенес в другое. Без машины. Без самолета. Даже без крыльев. Он просто взял и прошел по другой, неизвестной науке, оси координат… Девушка осторожно отодвинулась от белой шелковой рубашки и, пытаясь придавить силой воли взбесившиеся в голове мысли, обернулась через плечо. Сердце два раза громыхнуло и замерло на неопределенный промежуток времени. За спиной темнел проход в небольшой скалистый грот, а за ним на протяжении всего обозримого пространства в обе стороны раскинулась плотная полоса пальмового леса. Изабелла зажмурилась и снова открыла глаза. В гроте за эти секунды стало светло. Внутри запрыгало пламя белоснежных свечей, а рядом со входом зашипел десяток высоких факелов. — Ваше Сиятельство… — прошептала Изабелла. — Слушаю. Девушка уже взяла дыхание и почти было призналась, что точно знает это место, но в тот же миг ей в голову врезалось осознание того, что она видела его во сне. Она ведь уже была здесь! С ним! С тем, с другим: диким, необузданным, опасным, яростным, непредсказуемым, — но все же с ним… Таким близким, страстным и порывистым… — Ты что-то хотела сказать, — донеслось до нее сквозь клокочущий вихрь. Она хотела что-то сказать?.. О, Небо, как же она это скажет?! Нет, она совсем не это хочет сказать! Но он же ее спрашивает! А она даже не представляет, что ему… — Да, я придумала место! Ночной клуб! — выпалила она, опередив собственные мысли, и прерывисто задышала. — Ночной клуб? — медленно и, словно задумавшись, переспросил граф. Девушка почувствовала холод на затылке. Что она наделала?! Ну какой ночной клуб после замка и особняка?! — Он… Я имела ввиду, что он на берегу моря. Без крыши, — попыталась исправить ситуацию Изабелла. — Без крыши? — снова уточнил граф. У Изабеллы сердце ушло в пятки, и она сразу забыла и о гроте, и о хождении сквозь пространство. Он буквально кладет ей Вселенную на ладонь, а она грезит о ночных клубах. Ну почему бы ей было не назвать какую-нибудь обсерваторию или хотя бы планетарий? — Да, под открытым небом, — прошептала она. — Как здесь. — И что там еще должно быть? Боги, он всерьез продолжает спрашивать ее об этом! — Там бывает разноцветный пол, — через силу начала перечислять Изабелла, — софиты и колонки со всех сторон, гирлянды на деревьях, мягкие диваны, светящиеся портативные колонны и… Девушка запнулась, но продолжить уже не смогла. Прямо на ее глазах две боковые скалы, обрамлявшие пляж, на котором располагался грот, задрожали и, осыпаясь в беспокойные воды большими и маленькими обломками, глухо завибрировали, словно обрели какую-то мембрану. Изабелла успела ухватить проскочившую было в глубине сознания мысль о том, что это было очень похоже на гигантские колонки, но утвердиться в ней не смогла, потому что взвизгнула и повисла у графа на плече — под ногами зашевелился песок. Словно обретя разум, он волной пробежал по всему пляжу, осмысленно собрался в многочисленные возвышения, а потом закружился торнадоподобными вихрями и взмыл высоко в воздух. А когда вернулся обратно, медленно осыпаясь золотистыми точками, на месте каждого возвышения переливалась прозрачная колонна, очень похожая на лава-лампу с неизвестным светящимся составом. Таких колонн было около двадцати и они отделили пространство пляжа от территории леса, которая теперь просматривалась на несколько метров в глубину и стала подобием разноцветной трехмерной стены. Изабелла скользнула по ней вверх глазами и подавилась воздухом. Звезды! Звезды тоже были разноцветными! Но они не просто обрели цвет, а еще увеличились в размерах раз в десять! Девушка судорожно сделала вдох на два счета и выдох на четыре. В этом нет ничего загадочного и необъяснимого. Граф просто проложил во всем видимом пространстве над океаном и пляжем увеличительный разноцветный элемент, поэтому звезды стали казаться ближе. Нет, не так. Граф! Проложил! Во всем! Видимом! Пространстве! Над океаном! И пляжем! Увеличительный! Элемент! Изабелла повернула онемевшую шею вправо и схватилась за голову. Луна тоже была больше в несколько раз. Но она не была разноцветной. Она вся мерцала серебряными точками, как потолочный шар! Девушка намотала на пальцы длинную прядь: конечно, это мерцала не сама луна, а какой-то фильтр, размещенный на проекции взгляда на нее. Но все же каких огромных размеров он должен был быть и на какой высоте от поверхности земли он располагался?.. Слева вспыхнуло знакомое золотистое свечение, и недалеко от входа в грот появились мягкие диваны, вставшие полукругом за прозрачным столом, по виду напоминавшим хрусталь. Через пару мгновений он начал светиться и в течение следующей минуты набрал силу и превратился в радужный водопад, где все улавливаемые человеческим глазом оттенки поочередно исходили из его середины и удалялись к периферии асимметричными окружностями. От входа в грот и до самого океана пролегла светящаяся дорожка, с двух сторон обрамленная высокими огненными факелами. Она шла мимо диванов, соприкасаясь правым краем с этой зоной отдыха, и уводила прямо в воду, продолжая мерцать уже на глубине. Изабелла остекленело смотрела на переливающийся всеми цветами радуги пляж и понимала, что ей не хватит жизни, чтобы обрести подобный контроль над собственными мыслями и окружающим пространством. — Какая музыка обычно играет в ваших клубах? — вдруг раздалось сверху. Девушка поспешно сконцентрировалась и скомандовала КПК открыть нужный плейлист. Как именно граф настроил передачу звука на гигантские каменные колонки, она не знала, но с первым же глухим ударом ритм-секции в песке вдруг в рандомной последовательности замигали разноцветные круги. Изабелла протерла глаза, чтобы убедиться, что все это ей не снится, и, не в силах больше сдерживаться, с восторженным визгом выскочила на невероятный танцпол. О, если бы это место сейчас видели ее педагог и подруги с танцевальной группы! Они бы не ушли отсюда до самого утра!.. Тело сразу отдалось будоражащим звукам и погрузилось в другое измерение, где существуют только музыка и движение, а через несколько минут на спину легла твердая рука, и Изабелла ощутила себя в крепких объятиях… Нет, ей все это снится. Такого просто не может быть. Невозможно танцевать на светящемся песке в сиянии разноцветных звезд и луны под музыку, исходящую из каменных колоссов, с тем, кто может одним словом создать новый мир. Такого не бывает… Изабелла прогнулась в быстром повороте и вдруг замерла. Океан тоже был разноцветным! Он мягко нес свои волны к золотому берегу и приглушенно переливался всеми оттенками водяного спектра. Ей все это кажется. Она перезанималась. Или ее голова перегружена новыми знаниями и выдает несуществующие видения… Внезапно граф подхватил ее на руки и вывел на мерцающую гладь воды, которая прямо под их ногами начала уплотняться и принимать различные геометрические формы, перетекая одна в другую и создавая бесконечную дорогу к горизонту. — Чего бы ты еще хотела? — услышала она через неизмеримый сознанием промежуток времени. Изабелла распахнула глаза. Он шутит? Разве можно желать еще чего-нибудь? Она подняла голову и встретила его ожидающий взгляд. Точно! Сейчас бы они с подругами пошли на какой-нибудь ночной сеанс в кинотеатр! Девушка рассмеялась от собственных несуразных мыслей, достала КПК, скомандовала ему включить старую французскую комедию и показала графу. Он внимательно посмотрел на маленькое изображение, повернулся к океанической дали и поднял руку. В паре десятков метров от них начала подниматься гигантская волна. Девушка похолодела, схватившись за широкое плечо под белым шелком рубашки и уже инстинктивно готовясь спасаться бегством, как вдруг осознала — это сделал он. Волна бурлила и перекатывалась огромными гребнями, закрывая собой океан, небо, луну и звезды, но не двигалась с места. Безумная мощь природы бесновалась и билась в невидимых оковах, плененная одним жестом. Граф поднял вторую руку, и в воздухе выстроилась шевелящаяся цепь водяных призм, каждая размером с грот, который находился за их спинами. Изабелла не дыша наблюдала за тем, как они медленно проворачиваются в пространстве и передают друг другу отблеск кадров с КПК. Она проследила за ходом изображения и онемела — последняя призма повернулась вертикально вокруг своей оси и внезапно осветила всю гигантскую волну, передав ей картинку через невероятную цепь. Экран! Волна была гигантским экраном! А на берегу, на радужном столе появились вазы с фруктами, бокалы и напитки... Только сейчас, имея самое крохотное представление о происходящем, Изабелла смогла понять его силу и прочувствовать ее в полном размере. И только сейчас она была в состоянии оценить всю глубину его знаний и великолепие его умений, хотя от одной только попытки вообразить, сколько комбинаций формул и действий он применял за одну секунду, у нее шла кругом голова. Впрочем, не только от этого. Она лежала рядом с ним на мягком диване, кормила его фруктами и смотрела кино на гигантской волне... Это было абсолютным безумием, но это было так. Когда фильм закончился, Изабелла захотела проверить свое воплощенное сновидение и осмотреть грот. Правда, это была не единственная причина, по которой она решилась ненадолго удалиться. Разговаривая с графом о том, какие формулы он использовал, чтобы уплотнить и подсветить воду, она мимоходом озвучила свои мысли о том, будут ли ее новые знания применимы в ее старом мире. Ведь если она по какой-то причине попала сюда, то, возможно, однажды эта причина перестанет действовать и она и ее друзья смогут вернуться обратно. Однако впервые за весь вечер ответа она не получила. Девушка извинилась и поспешила отойти в сторону, чтобы не вынуждать графа говорить на тему, к которой он, по всей видимости, не был расположен. Она зашла в грот, убедилась, что граф остался позади и судорожно сцепила пальцы. Ну зачем она об этом заикнулась?! Он столько делает для нее, а она говорит о том, что унесет те знания, которые он ей передает, в другое измерение и будет там ими пользоваться! Когда полтора года назад Виктор узнал о том, что клиент, которому продали программу Дэна для внутренних нужд, начал применять ее для ведения своего бизнеса, он немедленно подал в суд и, само собой, выиграл дело за нарушении прав в сфере интеллектуальной собственности. Фактически сейчас она заговорила о том же самом. И это в то время, когда ей надо следить за каждым своим словом и жестом! Она обхватила себя руками и, вплотную подойдя к стене, наклонила к ней голову. Желание исследовать грот уже исчезло. Надо срочно вернуться и сказать, что она не подумала о своих словах. В конце концов, как бы она себя чувствовала, если бы услышала то же самое от какого-то близкого человека? Мари, например. Хотя, наверное, это не очень удачное сравнение. Граф ведь не привязан к ней так, как она к Мари. То есть он по какой-то причине проводит с ней время и передает ей свои знания. И делает столько подарков. И он вернулся в тот же день, как только она написала, что ей страшно… И сказал, что у него нет более важных дел, чем она… Да нет же! Просто ему тоже хочется отвлечься от рутины! Кто бы не согласился променять обычные будничные дни на отдых в особняке на лазурном океане? Какая графу вообще будет разница, если она внезапно вернется в свой мир и исчезнет из его жизни? У него же столько… Девушка завизжала — в грот ворвался темный вихрь и потушил все свечи сильнейшим потоком воздуха, принесенного взмахами огромных крыльев. Он резко повернул ее к себе, прижал к стене, обездвижил, обжег ее шею и плечи неистовым поцелуем, а затем бросил на появившиеся из ниоткуда мягкие покрывала. У Изабеллы потемнело в глазах. Она услышала треск разрываемой одежды, а затем ощутила жадные прикосновения его рук и губ у себя на груди. От внезапно обуявшей ее страсти она чуть не лишилась рассудка, и это случилось так быстро, как будто она шагнула в пропасть, но вдруг… Он остановился. Так резко, словно его кто-то одернул. Изабелла в ужасе замерла. Она что-то сделала не так? Снова?! Перед глазами посыпались обломки пространства. Неужели она оскорбительно повела себя в эти секунды? Она не оказала должного уважения? Сделала неверное движение? Вышла за рамки своего положения? — Я напугал тебя, — вдруг послышался глубокий и неожиданно охрипший голос. — Я не должен был. — Ваше Сиятельство! — в отчаянии воскликнула Изабелла. — Скажите, чем я обидела Вас? Что я сделала неправильно? Где оступилась? Позвольте мне исправить мою ошибку! — Твоей вины ни в чем нет. — Но Вы… — начала Изабелла, затрепетав, и тут же запнулась. Она же чувствовала его неистовое желание еще несколько мгновений назад. Он так… — Изабелла сделала судорожный глубокий вдох, — хотел ее… Жаждал до безумия. Весь окружающий мир кричал ей об этом. И вдруг он остановился. Как в прошлый раз. Как будто что-то снова преградило ему дорогу. Какая-то мысль или опасение. Но чего может бояться он? Разве ему ведомо чувство страха? — Не волнуйся. И не бойся. Все хорошо, — услышала она. — Ваше Сиятельство, прошу Вас… — шепотом начала Изабелла. — Изабелла, это моя вина, — твердо произнес граф. — Я не сдержал себя. И напугал тебя. — Он поднял ее лицо и посмотрел в ее искрящиеся глаза. — Это было невозможно. Ты слишком красива. — Его голос стал мягче. — Слишком нежна, слишком хрупка и чиста. — Он улыбнулся и придвинул к себе руку, на которой лежала Изабелла. — Перед тобой невозможно устоять. Девушка тяжело дышала и пыталась осознать происходящее. Зачем он говорит ей такие слова? Зачем? Ведь они сжигают ее дотла. И только лишь его прикосновения могут спасти ее из этого пламени. Но он останавливает себя. Почему? Что происходит?.. Изабелла никогда не думала, что когда-нибудь столкнется с подобным исступлением, считая это книжным и кинематографическим уделом, но сейчас она каждым миллиметром своего тела ощущала, что значит сгорать от желания. Страсть застилала глаза. Его сильные руки и требовательные губы все еще фантомно блуждали по ее груди. Выдыхаемый воздух был таким горячим, что, кажется, искажал пространство своим жаром. Сердце билось, как умалишенное, проваливаясь в пустоту, а затем снова совершая бешеные рывки. Где-то в самом отдаленном уголке сознания остатки разума еще твердили ей успокоиться и принять его решение, потому что у него были для этого причины, но искушение, такое близкое и такое неотвратимое, почти на самое ухо шептало ей, что граф остановился, только потому что она завизжала, и он решил, что она слишком сильно напугалась. А значит, просто надо показать ему, что это не так. Надо сказать об этом... Сказать, как сильно она жаждет быть его… Надо сказать ему… О, Небо, что с ней происходит?! Что происходит в ее голове?! — Ваше Сиятельство, — прошептала Изабелла, не веря в то, что говорит, и обмирая от каждого своего слова, — если Вы… — Нет, она не может такого говорить! — Если Вы хотите… Только пожелайте… Я выполню все, что Вы… Граф с рычанием прервал ее дрожащую речь и на мгновение сжал так, что у нее перехватило дыхание. Изабелла не в состоянии была шевельнуть даже пальцем, но ее покровитель не отпускал ее. Он долго не мог насытиться ее губами, трепетно отвечавшими на его собственнические движения, но, когда он спустился к ее шее и она почувствовала его прикосновения к своей коже, у нее закончилось самообладание. Она помнила, как громко застонала от его слов, потому что пламя, вспыхнувшее в животе от его низкого шепота, почти приплавило ее к его твердому телу. — Ты будешь моей, — вибрировало пространство вокруг. — Но не сейчас. Позже. Пока ты еще не готова. Это слишком опасно, — ежесекундно прерывалась его речь от горячих поцелуев. — Но когда наступит эта ночь, ты не уйдешь от меня до рассвета. И следующей ночью тоже. И следующей после нее... Кажется, он сказал еще что-то похожее на то, что она вообще не сможет ходить, но у нее так застучала кровь в висках, что она уже ничего не слышала и не видела. И в этот момент рядом с ней возникло серебряное свечение, похожее на большой плоский круг. Изабелла сделала непроизвольный вдох и ощутила легкий холодок на животе. В голове начал растворяться ослепляющий туман. Что это было? Что за всепоглощающее чувство? Девушка подняла глаза и встретилась с его прямым взглядом, не успев ни спрятаться, ни отвернуться. О, сколько в нем было заключено… Такого далекого и такого сильного. Того, от чего невозможно было уйти. Того, что притягивало магнитом, манило, оставляло дорогу лишь в одном направлении. К нему. Он словно смотрел на нее сквозь ткань миров и времен. Из глубины Вселенной. Оттуда, где все начинается и куда все ведет… Изабелла почувствовала, как по бархатной коже лица пробежал освежающий океанический бриз. Он немного привел ее в чувство. Очертания серых стен приобрели форму и четкость, под спиной проявилась мягкость нескольких слоев покрывал. Она опустила длинные дрожащие ресницы и попыталась восстанавливать в голове последние события. Такого не может быть. Он только что запечатал ее желание. И свое. Что за безумие?! Как подобное может иметь место в этом материальном мире?! И все же она точно знала, что он сделал именно это. Девушка подняла руку и хотела приложить ее к голове, но граф опередил ее намерение и, поменявшись с ней местами, сел спиной к стене, обняв ее за талию, притянув к себе и сдавив двумя пальцами ее виски, в которых сразу же ощутилась прохладная легкость. Сознание прояснилось. Жгучее желание за минувшую минуту сменилось довольно сильным онемением нижней части тела, а затем все вернулось к тому состоянию, в котором она уходила в грот. Девушка ошарашенно посмотрела на свои ноги, пальцы которых все еще немного покалывало так, будто она долго сидела в неудобной позе, но… кроме этого, она больше ничего не чувствовала. — Ты еще не хочешь спать? — раздалось сверху. — Нет! — ответила Изабелла так поспешно, что сама вздрогнула от звука своего голоса. — Сегодня был долгий вечер. — Нет-нет, со мной все в порядке! Граф запустил руку в ее волосы и прижал к себе. Не думать. Не думать о том, что произошло. Просто не думать. Изабелла лежала у него на груди, укрытая одним из разноцветных вышитых золотом покрывал и смотрела сквозь вход пещеры на все еще переливающийся океан. Никогда в жизни она не видела ничего более невероятного и прекрасного. И она знала, что подобного не видел и ни один из ее друзей. Как бы Мари было все это интересно… Внутри что-то неприятно потянуло. — Что случилось? — вдруг спросил граф. Девушка от неожиданности даже засомневалась, не произнесла ли она свои мысли вслух, но раздумывать было некогда, потому что непонятная тревога нарастала с каждым мгновением. — Ваше Сиятельство… — произнесла она и, спрятав лицо у графа на груди, коснулась своим дыханием платиновой кожи. — Вы подарили мне целый мир, дали мне все, о чем только можно было мечтать и о чем я не могла даже подумать. Но… — опустила она длинные ресницы, — я постоянно думаю о том, что Мари осталась там. Я знаю, что Макс и Дэн никогда не дадут ее в обиду. И Виктор тоже. И Тревор. Но Брэд… Он совершенно сошел с ума после бала. Он опасен. Он словно дикий зверь. Он сильный и хитрый. И способен повести за собой по крайней мере еще двоих. Я так боюсь за Мари. — Изабелла подняла голову и твердо посмотрела в зеленые глаза. — Ваше Сиятельство, Вы говорили до своего отъезда, что в замке что-то происходило в тот момент. Скажите, Вы чувствуете только связь с замком? Или Вы ощущаете, что происходит и в других местах? Шум разноцветного океана и почти полуминутная пауза. — Я знаю обо всем, что происходит в замке, где бы я ни был. Что касается других мест, например, твоего дома, то, находясь в радиусе около пятисот километров, я могу чувствовать все, что находится в этих пределах. Но сейчас мы слишком далеко. И на таком расстоянии я могу уловить лишь отголоски чьей-то смерти. Однако я не буду знать точно, кто это был. — Граф откинул голову на стену. — На данный момент могу сказать лишь, что все живы. Но не более. Изабелла осторожно взяла его руку и поднесла к своим губам. — Ваше Сиятельство, — прошептала она, — я сказала Мари, чтобы в случае опасности она бежала в замок. Простите меня, я не спросила Вашего разрешения. Это случилось так быстро… Я поспешила найти ее, когда Вы сказали мне, что… — Хорошо. Девушка вскинула голову: — Ей помогут? Скажите! Граф провернул руку и приложил ладонь к ее лицу: — Да. Изабелла втянула побольше воздуха и судорожно призналась: — Это был второй раз, когда я говорила с ней об этом. Был еще один. Тогда я… Она почувствовала его руку на своих губах и замолчала. — Хорошо, — снова послышался его ответ. Сразу стало спокойнее и теплее. Девушка посмотрела на светящийся океан и приникла к сильному обнаженному плечу. — Правда, она не восприняла это всерьез, — тихо произнесла она. — Ни в первый, ни во второй раз. Сказала, что это безумие. — Человек тем более категоричен, чем менее он пережил…***
Тонкая фигурка с растрепанными рыжими волосами мчалась по небольшой равнине в сторону темнеющего замка. За ней по пятам следовало двое мужчин. — Как будто Макса было мало с его головокружениями, — явно благодаря подготовленному спортом дыханию недовольно прокричал ровным голосом один из преследователей прямо на бегу. — Теперь еще Мари. — Надо было раньше слушать меня, — хищно рявкнул его напарник. — Тогда она не успела бы снюхаться с этими кровососами. — Ты был прав. Такая же предательница, — послышался оттенок сожаления, правда, быстро сменившийся жесткостью и презрительным сарказмом. — Даже веревки из простыней подготовила. Кто бы мог подумать? — Кто знает, что она успела донести этим тварям о нас? И не стала ли она уже одной из них? Худощавый облик влетел в распахнутые ворота и истошно завизжал: — Помогите!.. Макс и Дэн остались сегодня с ночевкой на складе, потому что им необходимо было сделать техническое обслуживание всех холодильников. Виктор, Брэд и Тревор уехали с утра в близлежащий город на разведку. А Мари осталась на дневном дежурстве, которое, в целом, ни в чем не заключалась. Поэтому, воспользовавшись случаем, она наведалась в покорившую ее своим содержимым еще в день экскурсии замковую библиотеку. Уже в третий раз за последние несколько недель. Но именно сегодня Брэд и Тревор вернулись раньше и одни, потому что Виктор решил помочь своим подчиненным в работах на складе. И они увидели, что Мари не было не месте. Она сказала, что гуляла на озере. Однако Брэд пересмотрел записи и увидел, с какой стороны она шла на самом деле. Она шла из замка. И несла с собой книгу. Которую спрятала под кофту, увидев, что ее отсутствие было обнаружено. Мари находилась у себя в комнате, когда услышала снизу голос Брэда, посмотревшего видео, и рванувшего наверх. Единственное, что пришло ей в голову в момент, когда она осознала весь ужас своего положения, это слова Изабеллы. Она бросилась к двери, закрыла ее на задвижку и, связав вместе три простыни, выпрыгнула из окна. Запертая дверь задержала мускулы Брэда ненадолго, и он, вломившись в комнату, обнаружил пропажу, которая ввела его в состояние бешенства. Оборвав самодельную веревку и довольно сильно ударившись о землю, что дало Мари еще несколько драгоценных секунд, он ринулся в погоню. Следом за ним из панорамного окна первого этажа выскочил Тревор, увидевший запущенную на мониторе видеозапись... Молодые люди уже вбежали в открытые ворота, но в этот момент между дверей главного входа замка появилась щель. Из темноты вышел высокий длинноволосый блондин. Тот самый, что присутствовал когда-то при разгроме механической армии и который встречал Изабеллу в день бала. Он невидимым движением спустился по ступеням и оказался на земле. Мари, не помня себя, с разбегу бросилась на колени и, задыхаясь, прильнула к его ногам. Блондин заложил руки за спину и обвел пристальным взглядом остановившуюся в паре десятков метров погоню. — Не вмешивайся! — рявкнул Брэд. — Это наши внутренние дела! Отойди от нее и убирайся в свой терем! Тишина. Мари судорожно вцепилась в светло-серые штаны с едва видимой вертикальной узорной полосой по бокам. На ее голову покровительственно опустилась рука с сапфировым перстнем. — Не стой на дороге, — процедил Брэд сквозь зубы, не получив ответа. — Как ты посмел? — вдруг вместе с невесть откуда взявшимся сильным порывом ветра прозвучал глубокий тенор. — Ты вздумал поднять на нее руку? — Не твое дело, что я собирался с ней сделать. — Она ребенок. Ты не имеешь права даже приближаться с ней. Брэд поставил руки на пояс и захохотал: — Не вам ли подобные в свое время не просто приближались к еще более младшим детям, а делали им собственных детей? Его немногословный собеседник поднял одну руку, завел ее за спину и внезапно вытащил из воздуха серебряную саблю. Сверкнув всей длиной и вспыхнув на острие, оружие оказалось направленным на незваных гостей. — О, что за вид! — так сильно фыркнул от смеха Брэд, что чуть не закашлялся. — Тебе бы на фото позировать! Судя по всему, это все, на что ты... Сабля резко разрезала пустоту — и в тот же миг лицо Брэда, стоявшего в проеме ворот, залилось кровью. Тревор очнулся первым и, схватив своего компаньона под руку, выдернул его за пределы территории. Блондин повернул саблю в правой руке и снова завел ее за спину. Оружие растворилось в воздухе. Он подхватил на руки неподвижную Мари и, также неуловимо поднявшись по ступеням, исчез в темноте. Двери закрылись. И сразу же вслед за ними с характерным металлическим звучанием начали сдвигаться замковые ворота. Высокие витые створки неспешно сомкнулись. Там, где обычно бывает засов, вспыхнуло золотое сияние. А через мгновение оно погасло и все стихло.***
— Я играю на скрипке. — С детства? — Да. — Ты ни разу не упоминала об этом. — Не было случая, — улыбнулась Изабелла. — Это мое упущение, — качнул головой граф. — Я увидел, как ты танцуешь, и перестал думать. Сердце стукнуло так, что стало больно. Его низкий шепот сразу же вырвался из темницы воспоминаний и, словно призрак, затрепетал в голове. "Ты будешь моей... Ты не уйдешь от меня до рассвета. И следующей ночью тоже. И следующей после нее..." — Подожди здесь, — вдруг донеслось до нее сквозь вновь взметнувшийся жар, чуть было не спаливший ее сознание. — Что случилось? — с трудом произнесла она. — Я скоро вернусь. В груди опять застучало, но на этот раз из-за нарастающей тревоги. Девушка поднялась на ноги и, невзирая на предупреждение, тихо подошла к выходу из грота. Она прижалась к стене и выглянула наружу. Граф стоял на берегу, а перед ним… тот самый Блондин! Который провожал ее за сцену! Он что-то тихо говорил, склонив голову и не поднимая глаз. Неужели новости из замка или из Белой Виллы?! Изабелла схватила лежавшее рядом с покрывалом платье, набросила его на себя и выскочила из пещеры, обеими руками придерживая разорванные на груди края ткани. — Что случилось?! — воскликнула она. — Что-то произошло?! Мужчины одновременно обернулись в ее сторону. Блондин посмотрел на нее и склонил перед ней голову также, как до этого перед графом, однако ничего не сказал. — Ваше Сиятельство! Что происходит?! — бросилась она к графу. — Сегодня возвращаемся, — внезапно ответил он. У Изабеллы все покачнулось перед глазами. — Почему? — прошептала она. — Что с Мари? С ней все в порядке? Ей никто не ответил. — Что случилось? Снова тишина. Изабелла повернулась к Блондину и схватила его за рукав: — Ответьте мне! Что с Мари?! Она увидела, как их ночной гость отшатнулся и в ужасе посмотрел на графа. — Успокойся, женщина, — вдруг раздался строгий баритон, и Изабелла почувствовала, как ее притянули назад. — Сейчас все в порядке. — Тогда почему… Договорить Изабелла не смогла. Ее глаза вдруг стали закрываться, в голове появилась сладкая дымка, по телу разлились приятное тепло и расслабление. Девушка успела ощутить, что ее взяли на руки, а боковое зрение ухватило угасающее свечение океана. Но в следующий момент все слилось в единое высокое звездное небо и растворилось в убаюкивающей темноте.