***
— Правильно ли я понимаю, мисс Катрин, что Вы израсходовали все, что я дал Вам, в два раза быстрее? — Ах, Леонардо, как мне нравится твоя формализованность. Но ты можешь называть меня просто по имени. — Мисс Катрин, я задал очень важный вопрос. — Ну хорошо, если ты так настаиваешь. Правда, ты напоминаешь мне этим о моем печальном одиноком положении... — Мисс Катрин. Ослепительная женщина в бордовом платье откинула длинный подол и с изысканной небрежностью села на край дивана. — Он сам так захотел. — Вы же понимаете, что повышение дозы без дополнительных исследований чревато тяжелыми последствиями. — У него очень большой запас жизненных сил. — Тем дольше могут быть его мучения. — Он осознает это. — Вы же передали ему список побочных эффектов? — Мой дорогой, за кого ты меня принимаешь? — Это слишком важное исследование. Ответьте на мой вопрос. — Конечно, передала, — легко махнула точеной рукой Катрин и приложила ее к бриллиантовой броши на груди. — И он захотел увеличить дозу? — О, у него совершенно нет чувства страха. — Исходя их Ваших слов, я бы сказал, что у него нет мозгов. Но если он осознает все последствия, пусть будет так. Приходите завтра, настоям нужно время. — Но они нужны мне сегодня, он глотает их, как конфеты. — Уже? — Я же говорю, он очень силен. — Я понимаю, но все равно так нельзя. Недостаточно выдержанные компоненты могут оказать на организм необратимое влияние. И даже я не смогу предсказать, к чему это приведет. — Это совсем не страшно. Леонардо резко оторвал голову от своих бумаг: — Нет, страшно. Я несу ответственность за его жизнь во время этого эксперимента, и, как врач, обязан вернуть ему по окончании исследования его исходное состояние. Катрин медленно поднялась с дивана и, изящно сложив ладони, прошла к библиотечной стене: — Не трать на это время. Он не собирается возвращаться к обычной жизни. — Что? — Это его собственное желание. — Но это невозможно. Я не знаю, к чему это может привести, если вовремя не остановиться. — Его это не волнует. У него совершенно другие интересы. Продолжительная тишина. — Ты чего-то не договариваешь, — понизил голос Леонардо. — О, такое общение мне нравится намного больше, — улыбнулась Катрин. Но Леонардо без тени улыбки встал из-за стола и направился к своей собеседнице. — Тебя не видно, когда ты находишься в Белой Вилле. И увидеть, для кого ты забираешь эти настои, тоже не получается: я отследил каждого участника, но ни один из них не был зафиксирован в разговорах с тобой — ты заглушаешь все камеры. Тем не менее, я понимаю, о ком идет речь. Он, безусловно, силен, но его силы, даже подкрепленные моими разработками, никогда не приблизятся к силам графа. Разница между ними колоссальна. Граф обладает такими возможностями, истоки которых нам никогда не вычислить. — Тебе и не нужно заниматься этими ребусами. — Я понимаю, к чему ты клонишь, — спокойно произнес Леонардо. — Ты тоже обладаешь рядом удивительных способностей. Не в таком объеме, как граф, правда, — заложил он руки за спину и посмотрел в том же направлении, куда смотрела Катрин. — Хотя я не отрицаю, что слишком мало видел. — Ты видишь значительно больше, чем все остальные, — улыбнулась Катрин. — Ты ведь используешь и их тоже, совместно с моими настоями, — продолжил Леонардо. — И без моего ведома. А возможно, есть еще какие-то компоненты. Подозреваю, твои умения сглаживают весь этот коктейль. И хотя это не моего ума уровень, я должен предупредить тебя на основании имеющегося у меня опыта: все, что выходит за рамки расчетов, рано или поздно выходит и из-под контроля. — Знаешь, что мне нравится в тебе больше всего? Тишина в ответ, затем женская усмешка: — Твой трезвый взгляд на мир и собственные возможности. Ты никогда не переоцениваешь себя и не лезешь туда, где некомпетентен. — Все тайное всегда становится явным, — никак не ответил на прозвучавшее определение Леонардо. — Сколько ты еще намерена скрывать происходящее? Те силы, которые ты взращиваешь в своем протеже, могут быть очень опасны. И в первую очередь для него самого. Я видел подобное сотни раз. — Я ни на миг не сомневаюсь в твоем опыте, — учтиво наклонила голову Катрин, — но пусть это останется моим маленьким секретом. Я так не хочу, чтобы ты переживал из-за пустяков. — Ну что ж, это его выбор. И твой. Приходи завтра. — Но мне нужна новая порция уже сегодня. — Я ведь сказал, эссенциям нужно время, иначе будут неприятности. — Ты говорил и то, что последствия от пропуска приема будут еще хуже. Леонардо отошел от книжных стеллажей и вернулся к столу: — Хорошо. Но тогда я разрываю наш контракт. — Что? — Я не буду нести ответственность за то, что вы делаете наперекор моим словам. Минутная тишина. — Но ведь это не значит, что ты перестанешь снабжать нас своими разработками? — уточнила Катрин. Вместо ответа Леонардо наклонился к нижнему ящику и молча поставил на стол четыре пробирки. — Это обычные дозировки? — на миг исчезла его собеседница из виду и вдруг материализовалась рядом, уже держа стеклянные колбочки в руках. — Да, — безэмоционально ответил Леонардо, видимо, привыкший к подобным представлениям. — За остальным приходи завтра. — Хорошо. — Ты подтверждаешь, что наш контракт разорван? Катрин глубоко вздохнула и, провернув рукой в воздухе, достала из пустоты свернутый лист плотной бумаги. Он сам раскрылся, продемонстрировав свое содержимое, и после того, как Леонардо кивнул, вспыхнул золотым свечением и тут же сгорел. — Выходит, теперь мы работаем исключительно на доверии? — рассмеялась звонким высоким смехом Катрин. — Исключительно, — подтвердил Леонардо. — Что ж, так мне нравится даже больше, — понизила голос Катрин и мягко двинулась ему навстречу. Однако прикоснуться к нему не смогла — Леонардо отошел в сторону и оказался рядом с дверью. — Доброй ночи, — произнес он, открывая дверь. — У меня еще много работы. — Доброй ночи, — после небольшой паузы медленно ответила Катрин. — Береги себя. — От кого? — О, всего лишь от работы! — снова рассмеялась Катрин и вышла в коридор. Но не растворилась в пространстве, как делала это обычно. Улыбка исчезла с ее красивого лица. Она посмотрела в неведомую даль и слегка наклонила голову. — И от неверных шагов, — непривычно холодно прозвучал ее голос. — Иногда одна ошибка может стоить жизни. Так бывает: оступишься лишь раз — и падаешь в пропасть. Сколько подобных моментов знавала история… — Я учту эту полезную информацию. — До встречи. — До встречи.***
Таких совпадений не бывает. Мэтью, кажется, в тысячный раз промотал на архивной записи момент возникновения замка после того, как Изабелла поранила палец, и резко встал из-за стола. Дублировать именно эти координаты для его эксперимента предложила Катрин. Вероятность того, что на всей поверхности Земли, которую можно было выбрать для дублирования, они наткнулись бы на невидимое строение, где жили непостижимые для человеческого разума существа, была вероятна нулю. И все же они попали именно в эту точку. Катрин знала об этом. Харвест прошел к бронированному окну и, заложив руки за спину, всмотрелся в пасмурное вечернее небо. Как знала и о существовании Лукарда. Слишком хорошо. Но зачем ей понадобилась помощь "Новой Реальности"? А точнее, Изабеллы? Она не могла добиться пробуждения замка самостоятельно? Почему же у Изабеллы получилось сделать это? Ведь она совершенно обычная девушка. У нее нет никаких сверхъестественных возможностей. В отличие от Катрин… Мэтью прикрыл глаза и устало потер виски. Способности этой женщины и графа очень схожи. Если не сказать, что они одинаковы. Только у Лукарда они в разы сильнее… Что, в таком случае, может их связывать? Ни одна камера еще не зафиксировала их встречу. И понять по графу, знает ли он о присутствии Катрин, также невозможно. Харвест открыл глаза и, медленно развернувшись, направился к мониторам, но не дошел и остановился на половине пути, посмотрев в потолок, словно там были написаны ответы на его вопросы. Висевшее напротив зеркало отразило сильно похудевшую за последние три недели фигуру в голубом жакете милитаристского покроя: поджарое тело, прямые широкие плечи, черные с проседью волосы, обострившееся лицо с четкими скулами, крепко сжатые губы, пронзительный взгляд серых глаз. Что же скрывает эта женщина? Если ей, действительно, нужно было пробудить Лукарда, то она хотела сделать это изолированно от остального мира, чтобы никто не смог помешать известным ей одной планам. Поэтому ей и понадобилось оборудование и программное обеспечение "Новой Реальности". Скорее всего, ей не хватало сил, чтобы самостоятельно удерживать этот дублированный мир в стабильном состоянии. Мэтью сел за стол и сложил пальцы перед лицом, глядя сквозь образовавшийся треугольник в пустое пространство перед собой. Может ли быть, что все, что делала Катрин во время первого сезона "Новой Реальности", было просто подготовкой к тому, что происходит сейчас? Ее помощь с аппаратурой по считыванию мыслей, некогда ошеломляющая технологичность которой сейчас уже казалась смехотворной по сравнению с происходящим; ее работа с сознанием Изабеллы; ее участие в создании столь защищенного офиса "Новой Реальности"... Что за всем этим стоит? Зачем ей Изабелла? Почему она в ней так заинтересована? И почему она подбросила Изабелле образ Лукарда еще в первом витке эксперимента? Пусть он был в маске, пусть он был человеком, пусть его кожа была обычного цвета, но это был он. Харвест перелистнул страницу экрана и внимательно посмотрел на остановленный кадр первого сезона, где Изабелле приснилось возвращение Зорро. Вот он лежит рядом с ней на диване в гостиной де ла Вега. Цвет его кожи неразличим в темноте. Маска сливается с волосами, а волосы отпущены до плеч, хотя за те полгода, которые Зорро отсутствовал в плавании, его волосы не могли бы вырасти до такой длины. Еще одно движение — и рядом возник кадр из второго сезона, где Лукард в полутьме держит Изабеллу у себя на руках в ночь после бала. Харвест закрыл глаза, некоторое время побыл в таком состоянии и снова открыл их. Нет, ему не кажется. И никому из зрителей это не показалось. Двое этих мужчин не просто очень похожи. Это один и тот же человек. Мэтью свернул экран и снова посмотрел сквозь треугольник из пальцев. История о Зорро сгенерирована самой Изабеллой на основании ее знаний и фантазии — это неоспоримый факт. Но зачем Катрин вложила ей образ Лукарда для главного героя первого сезона? И почему этот максимально приближенный образ Лукарда, когда у Зорро-Диего увеличивалась длина волос, проявлялся у Изабеллы только во сне? Ведь пребывание в программе "Новой Реальности" не было постоянным сном. Все его участники на самом деле бодрствовали, не смотря на то, что внешне казались спящими. И засыпали они тоже по-настоящему, хотя и видели во сне те события, база для которых была вложена им в сознание. И именно в этот момент настоящего сна Изабелла несколько раз увидела Лукарда. Словно ей предоставляли его изображение. Как если бы Катрин имела наибольшее влияние на человека в то время, когда он спит… Харвест сильно сжал виски обеими руками. Он ничего не знает. Ничего не знает об этой женщине. Не знает ее планов и мотивов, не знает всю полноту ее возможностей. А главное, он не знает, что она делает, едва переступает порог его кабинета. С кем еще она общается? Какие цели преследует? Зачем ей Лукард? И почему он, обладая такими запредельными способностями, не разрушает границу двух миров? Ведь если Катрин смогла установить ее, пусть и с использованием дополнительного оборудования, то разрушить ее граф должен быть в состоянии тем более. Но он этого не делает… Что значит все происходящее? Мэтью встал в шестой раз за сегодняшний вечер и подошел к стене, завешанной пестрым ковром из дипломов, грамот, писем, сертификатов и наград. Ведь это Катрин дала Изабелле образ графа. Кто еще, кроме нее? Не могла же Изабелла придумать внешность Зорро и так точно попасть в цель. Конечно, не могла. Это просто невозможно… Харвест прошел к другой стене и прислонился к ней головой. Так не бывает… Изабелла не могла взять этот образ из ниоткуда. Не могла… Таких совпадений не бывает.***
Изабелла лежала в зале отдыха на широком подоконнике, устланном мягкими покрывалами и подушками всех форм и размеров, и грелась, как кошка, в лучах утреннего летнего солнца. Она слушала музыку и, свесив одну ногу, обвитую золотыми браслетами, покачивала ею в такт любимым композициям. Никогда в жизни она не жаждала быть женщиной с такой силой. Она не могла насытиться самим осознанием своего бытия, испить все наполнение этого ощущения, пережить его, передышать, пропустить через себя все то, что он дал ей. Драгоценности, украшения, наряды, книги, духи, масла, свежая пища, экзотические фрукты, не поддающееся денежному исчислению архитектурное и декоративное окружение, огромная замковая территория и парадная сторона замка целиком, — все было в ее распоряжении. Правда, только днем. После захода солнца ощущение пространства менялось. Изабелла почувствовала это в первый же вечер, когда, пытаясь успокоиться после осознания своего заточения в замке, ушла в библиотеку и пропустила наступление ночи. Девушка поняла, что замок пробудился, хотя никого не увидела. Но она даже кожей почувствовала, что ее видят все, кто там жил… Ее, конечно, никто не тронул, но в тот миг она решила лишний раз не выходить по вечерам из своих покоев и вот уже три недели придерживалась этого решения. Впрочем, это было несложно, потому что она так уставала за день, гуляя по замку и его паркам, что с заходом солнца ничего, кроме уютной спальни, ее не интересовало. Графа она видела редко. Он не сообщал ей, но она знала, что иногда он по несколько дней отсутствовал в замке. И это было похоже на то, что он давал ей возможность привыкнуть к новой жизни. Потому что здесь между ними была пропасть. Однако не физическая — Изабелла, напротив, чувствовала себя к нему так близко, как никогда, ведь она жила в его доме, который весь был пропитан его силой и энергией. Пропасть была в их положениях. Он был из другого сословия. Это слово из истории, такое чуждое раньше и такое ощутимое сейчас… Он был графом. Его движения, осанка, жесты, даже поворот головы — все в нем говорило о его статусе и происхождении. Нужно было непрестанно помнить о своем месте, не ошибиться, не оступиться. Забыться хоть на миг означало потерять его бесценное покровительство… И все же Изабелла отдавала себе отчет в том, что эта осторожность сотни раз компенсировалась тем, что она теперь находилась под его защитой и безвозмездно обладала всем, что попадалось ей на глаза. Поэтому она привыкла к такому положению дел гораздо быстрее, чем думала в первый день. Три недели пролетели незаметно — у нее всегда было, чем заняться. А одну из минувших недель девушка полностью посвятила исследованию замкового комплекса, но все равно не успела заглянуть во все уголки. По ее примерным подсчетам его площадь составляла около двухсот гектар. Слева был лес, справа — небольшая роща, за которой располагалось озеро, куда Изабелла когда-то ходила гулять, спереди равнина с холмом, отгораживавшим это пространство от автомобильной дороги, а сзади возвышалось еще несколько холмов, вдвое выше фронтального, которые как будто защищали замковые владения с тыла. Если этот ландшафт носил естественное происхождение и был таким еще до основания замка, то место для его постройки было выбрано максимально удачно. Тучи над головой, которые Изабелла нагнала себе самостоятельно, за эти дни практически рассеялись. И в этом немалую роль сыграла обстановка ее апартаментов, за что она не переставала мысленно благодарить графа: скопированные с Белой Виллы элементы успокаивали разум и дарили уютное ощущение возвращения домой. Граф ничем ее не стеснял и не пугал в те короткие минуты, когда они виделись: он лишь спрашивал, всего ли у нее достаточно и есть ли у нее какие-то вопросы. Изабелла, помня свою ошибку на берегу океана и свое положение в замке, всегда ограничивалась благодарностью и спешила удалиться, чтобы не отвлекать своего покровителя от его дел. Однако она заметила очень странную вещь: она буквально никого не видела, кроме него, хотя знала, что замок был населен и что вокруг было полно его обитателей… Девушка поднялась с подушек и подтянула к себе лежавшую рядом книгу, но так и не открыла ее. Это было так странно. Она ни с кем никогда не пересекалась в замке. А когда переводила взгляд на заинтересовавший ее объект, то всегда как будто не успевала и он словно испарялся. Как во сне… А может, она спит? Изабелла даже рассмеялась от посетившей ее мысли, но довольно быстро перестала улыбаться. Что за глупости?.. Просто это место и его жители невероятны. Вот ей и кажется всякая ерунда. Но в голове что-то упорно и туго пульсировало. Как будто разворачивалась невидимая спираль. Девушка приложила пальцы ко лбу. Почему она оказалась одна в Белой Вилле? Как так вышло? Вроде бы это было совсем не так. Словно она изначально попала в этот мир с целой группой людей… Изабелла вздрогнула: ей показалось, что к голове прикоснулось что-то невидимое и давящее. Да нет, она одна. Совсем одна. Кроме нее и графа с его окружением, которое просто лишний раз не показывается ей на глаза, в этом мире больше никого нет. С чего она взяла, что в Белой Вилле, кроме нее, мог быть кто-то еще? Она была здесь одна с самого первого дня… Голова почувствовала облегчение, как будто с нее убрали какой-то тяжелый предмет или руку. Девушка выдохнула, вновь взялась за книгу и в этот момент внезапно увидела, что в арке на выходе из зала мелькнула женская тень. Сейчас? Днем? Но это невозможно! Замок спит! Изабелла вскочила с подоконника и ошеломленно выбежала в коридор. Быстрый взгляд влево, потом вправо. Никого. В обе стороны длинного и пустого пространства никого нет. И ни один человек не успел бы пробежать такое большое расстояние до ближайшего поворота. Наверное, ей показалось… Девушка еще немного постояла в арке, прислушиваясь к обычной дневной тишине, и вернулась в помещение. Книга все так же лежала на подоконнике, на полу валялась пара сброшенных резким движением подушек. Изабелла привела все в порядок и задумчиво посмотрела в окно. На месте Белой Виллы зеленела густая трава. Видимо, здание так пострадало во время землетрясения, что от него остались одни руины. Вряд ли они хорошо смотрелись рядом с блестящей роскошью замка, да и восстановление постройки было нецелесообразно, поэтому их решили ликвидировать. На голове снова проявилось непонятное давление. Изабелла махнула волосами, но ничего не изменилось. Она обернулась — никого. Да и что она ожидала увидеть?.. Мысли стали тягучими и размытыми. Что за глупости? С чего она взяла, что ей все снится? И что она была в этом мире не одна? Давление на голове усиливалось. Изабелла инстинктивно провела рукой по лбу. Очень, очень глупые мысли. Все именно так, как она видит и ощущает. Девушка произнесла это про себя с такой убежденностью, будто кто-то только что сказал ей об этом, а она повторила. Как она сюда попала, сколько пробудет и когда и как выберется, неизвестно, но в том, что этот мир и все происходящее в нем — сейчас ее вселенная, сомнений нет. Она глубоко вздохнула и перевела взгляд за окно. Никаких сомнений нет… Это ее новая жизнь, это ее новая реальность.