*
— Нет, Сакура, — Шикамару закурил прямо в кабинете Хокаге, — люди не поддержат твои меры. «Если кто услышит, что я называю Какаши Сакурой, как минимум, покрутит у виска», — с усмешкой подумал Шикамару. — Как ты не можешь понять, деревня в опасности! — тембром голоса Какаши нужно еще научиться управлять, Сакура сорвалась чуть ли, не на крик. Он только развел руками в стороны и выдохнул дым. — Послушай, — Шикамару решил отвлечь Сакуру, как он это делал с Цунаде, — у нас есть сенсорный купол, и ты знаешь, как это работает — к нам ни один опасный шиноби не проникнет. — Дело не в шиноби, — она смерила его взглядом, — и я отлично знаю, как работает купол. В случае с инфекцией, не сработает ни один купол, а когда станет известно, будет слишком поздно! — Максимум, что я могу сделать, это выставить охрану около источников питьевой воды, — он молил всех богов, чтобы она согласилась на его предложение, — количество бойцов АНБУ тоже не бесконечное. — Знаю, — небрежно бросила Сакура и села на письменный стол, свесив ноги, — охрана это уже хоть что-то. Она еще несколько минут просидела, листая документы, и словно себе под нос спросила: «Ты не введешь меня в курс дел в деревне?» — В каком смысле? — насторожился Шикамару. — Видишь ли, мне приходится узнавать обо всем окольными путями. Он никогда не говорил о серьезных вещах. — Сакура имела ввиду Какаши, который никогда не посвящал ее в свои дела. — Что именно ты хочешь узнать? — Например, кто такой Садако и чем он так успел прославиться в деревне? — Но, ты же участвовала в миссии-перехвате медицинского центра? — Ты думаешь, что он мне что-то рассказал после всего? — Она иронично усмехнулась под маской. — Изучай, — Шикамару прошел к шкафу и протянул ей с полки две толстые папки. Сакура пробормотала благодарность и погрузилась в чтение, все также, сидя на столе и болтая ногами. Дочитать ей не дали: только нашла зацепку, ее отвлекли чужие шаги в коридоре. Чтобы не показывать, чем занимается Хокаге, она навела простое хенге, замаскировав материалы под книгу «Приди, приди рай». В дверь постучали, и в темном проеме показался Митокадо Хомура. Сакура внутренне напряглась, задаваясь вопросом, что ему понадобилось в столь поздний час. После обоюдных приветствий, старейшина достал сигарету и, разминая ее в пальцах, спросил разрешения закурить. — Видимо, Какаши-сан, у вас не такое чуткое обоняние, как мне говорили, — начал он с предположения. Кабинет Хокаге уже походил на дешевый прокуренный идзакая, где желтый электрический свет тонул в клубах табачного дыма. — Источники информации могут ошибаться, — многозначительно кивнула Сакура и открыла окно. Почуяв свежий ночной воздух, она чихнула. — Вы будете не против, если я ненадолго воспользуюсь вашим временем? «Ты и так занимаешь его», — пронеслось в голове Шикамару. — Тогда я буду краток, — почувствовав молчаливое согласие присутствующих, Хомура продолжил, — после ухода госпожи Утатане, я представляю Совет Старейшин в единственном числе. «Но по закону, так не годится», — додумала про себя Сакура, слушая в пол-уха его пространную речь. — Смею предположить, что она приняла решение под действием эмоций, вы же понимаете, что случилось? — Сакура вмиг скопировала тактику Шикамару, когда он недавно попытался ее заговорить. — И, тем не менее, все решения, которые выносятся на обсуждение в Совет, должны рассматриваться как минимум, двумя членами, — вторил ей Хомура. — По закону Страны Огня, кандидат должен быть шиноби старше пятидесяти лет, быть главой клана или иметь хороший послужной список миссий, — отозвалась Сакура. — Какими будут ваши предложения? — Шикамару не вытерпел, ожидая подвоха с его стороны. — В Совет нужен еще один человек, это же логично, Шикамару-кун? — спросил старейшина и смерил советника взглядом. — Думаю, мы сможем подобрать достойного, — ответила ему Сакура. — Надеюсь на вас, Какаши-сан, а теперь, разрешите откланяться. Хомура поспешил удалиться, и Сакура снова погрузилась в изучение. «Видоизмененный зародыш помещался в женскую яйцеклетку на раннем сроке и, посредством вливания искусственной чакры, достигал зрелого возраста за сто восемьдесят дней», — читала она в отчете. Его опыты были еще более бесчеловечными, чем у Орочимару и Кабуто, вместе взятых. Разумеется, судить по одной миссии нельзя, но с каждым прочитанным отчетом, внутри нее возрастало чувство отвращения к внутренним делам в Конохе. «Это только одно дело, которое расследовал Какаши, — подумала она. — Потому он и казался отстраненным и даже нелюдимым. Сложно оставаться жизнерадостным и открытым, когда у тебя под носом происходит подобное», — снова отвлеклась Сакура. «Но если Кохару сознательно пригласила Садако в Коноху, могла ли она рассчитывать на усиление боевой мощи деревни, за счет искусственно созданных существ?» Когда стрелки часов перевалили за полночь, Сакура почти клевала носом в документы, но упорно продолжала читать. — Не хочешь взбодриться? — предложил ей Шикамару. Она удивленно подняла бровь. — Всего лишь кофе, господин Шестой, — ухмыльнулся он. «Когда в Конохе появится хороший черный кофе?» — задалась она вопросом, проглатывая неприятную горькую жидкость. — Шикамару, я тут кое-что подумала, — начала Сакура, прикидывая в уме, согласится ли с ней он. Он настороженно посмотрел на нее. Ее интонация совсем не понравилась ему, обычно так говорят, когда хотят поведать какую-нибудь сумасбродную идею. — Кого мы сможем предложить в Совет? — она не осмелилась озвучить свою идею и спросила его о насущном. Однако на уме у нее крутился другой вопрос: «Если следовать логике Кохару, она привела Садако в Коноху, рассчитывая держать его на коротком поводке. Тогда что нам мешает вернуть Орочимару и Кабуто обратно в деревню?» — Трудно сказать, — Шикамару пожал плечами, — в идеале, на эту роль подошла бы Цунаде, но она вряд ли согласится вернуться в деревню. — Попробую с ней поговорить, — туманно намекнула Сакура. — Возможно, ты и права, но думаю, что лучше подождать до утра, — пробубнил он себе под нос. Она что-то написала в ежедневнике Какаши и, погасив свет, вышла вместе с Шикамару.*
Какаши вздрогнул во сне, будто падая в яму, и проснулся. Не спеша открывать глаза, он прислушался к своим ощущениям. Все также, боль пульсировала в голове, чакры почти нет, чувствовалась слабость во всем теле. Открыл глаза, уже не удивляясь, привычному алому зареву перед глазами. Каково это, иметь абсолютное зрение в полной темноте? Не желая того, он видит и замечает все. Тонкий слой пыли на приборном столе и в ванночках с высохшими реактивами. Полупрозрачная паутинка с несколькими маленькими паучками в углу. Где-то под дощатым полом заметил движение — быстро пробежала мышь, спугнув многоножку. Даже в этих маленьких созданиях он замечал потоки жизненной силы. Какаши собрался с силами и поднялся с футона. Стараясь не обращать внимания на слабость, вышел из темной комнаты. На улице стояла глубокая ночь: луны нет на небосклоне, вместо нее ярко светили звезды. Не включая электричество, он осмотрел все комнаты и, не найдя Сакуры, подошел к окну. Под окном росло большое раскидистое дерево, посаженное кажется, во времена Первого Хокаге. «Проснулось после зимы», — подумал он, глядя на движение соков под корой. Тончайшие светло-голубые нити с искорками, словно редко нанизанные бусины, перемещались от корней дерева, по стволу и веткам к листьям. Он вышел в сад, медленно оглядывая пространство около себя. Два Шарингана позволяли Какаши видеть все — от малейшего движения ветерка дрогнули молодые листья, высоко в ветвях было гнездо, там сидела маленькая птица, согревая собой нескольких птенцов. — Три, четыре, пять, — посчитал он спящих птенцов, — ма-а, невероятно! — Словно ребенок, изучая новую игрушку, он с трепетом рассматривал все вокруг себя. Густая трава и какие-то маленькие цветочки, все излучало из себя жизненную силу и энергию. С глазом Обито все было иначе: да, он давал ему большое преимущество в скорости реакции и копировании техник. Во-первых, он пользовался им очень ограниченное количество времени во время боя. Во-вторых, он не видел так ясно потоки жизненной энергии в живых существах. Интересно, какие еще способности таит в себе его зрение? Какаши сделал несколько шагов по направлению к улице, но остановился на полпути, присматриваясь сквозь густую поросль к случайному прохожему. Ища ключи в нагрудном кармане, некто приблизился к забору. Движение и частота чакры почти как у Сакуры, но что-то насторожило его. Он присмотрелся и заметил непривычно большой рост у ночного гостя. В мгновение, Какаши приблизился к нему и молниеносно взял в захват, скручивая руки незнакомцу. — Шаннаро, это же я! — незнакомец прокричал его голосом и сбросил с себя захват Какаши. — С ума сошел? — Его точная копия злобно смотрела прямо ему в глаза. — Сакура, прости, я не хотел! — Какаши только и успел подхватить ее бездыханное тело на руки. Дзюцу превращения сошло на глазах, меняя размер ее тела. Его хитай-ате свободно спал с ее головы и звякнул о деревянный настил. Он прошел с ней на руках в дом и осторожно уложил на футон в их комнате. Быстро сложил печати отмены, выравнивая движение ее чакры чтобы снять свое гендзюцу с Сакуры. «Почему она не приходит в себя? Как я мог?», — подумал он, осторожно снимая с нее свою одежду. Переодев ее в одежду для сна, Какаши бережно укрыл ее одеялом. — Иди, как по ступенькам, — пробормотала она сквозь сон.*
Маленький мальчик, лет пяти от роду, стоял в углу, закрывая ручонками голову. Темнота непонятного происхождения все больше окутывала небольшое помещение. Кажется, это был процедурный кабинет в госпитале — только там стены и пол были выложены светлой кафельной плиткой. Сакура откатила с дороги носилки, те с грохотом врезались в стеклянный больничный шкаф. Ребенок подскочил на месте от резкого звука и принял боевую стойку, обнажив кунай. Половина его лица спрятана под маской, а непослушные серебристые волосы напоминали ей маленького Какаши. — Ой, снова не рассчитала силы, — пролепетала Сакура. — Уходи отсюда, не видишь что ли, темнота опять возвращается! — Хочешь, я помогу тебе? — Глядя на сгущающуюся темноту, она не стала ждать его ответа. Стремительно подхватила мальчишку на руки и высоко подпрыгнула, стараясь обойти темноту. Вопреки логике, потолок отсутствовал, и они попали высоко в небо. В ушах свистел ветер, а вокруг клубились серые кучевые облака, словно они и есть та темнота, что наступала на Какаши в процедурной. Мальчишка вцепился в нее руками и ногами, дрожа всем телом. Где-то вдалеке брезжил свет но, как добраться туда? В глубине души она все же надеялась выбраться к свету, но достигнув определенной высоты, они начали быстро падать вниз. — Это его гендзюцу, — осознала Сакура вслух, однако ее понимание никак не повлияло на ход вещей. Не чувствуя сопротивления под ногами, она продолжала лететь вниз вместе с мальчиком. — Ты не разрушишь его просто так, он его закольцевал, и теперь ты будешь проходить этот кошмар вместе со мной, — не по годам рассудительный ребенок просветил ее. — Это еще как посмотреть, — не согласилась с ним Сакура, — достань из правого кармана леску. Мальчик протянул ей моток толстой лески, по-детски интересуясь, «Что ты задумала?» — Держись за меня крепко, я сейчас, — скомандовала Сакура и привязала к воображаемому крючку в воображаемой стене конец лески. Их движение вниз остановилось, словно они стали на твердую поверхность. — Все, можешь стать на ноги! — Нет, я боюсь! Если я встану, то упаду и разобьюсь, — взвизгнул он. — Ну, я же, стою, — Сакура опустилась на корточки, чтобы быть на одном уровне с ним. — Пойдем, — Она сделала шаг, разматывая перед собой леску и прокладывая путь, им двоим. На самом деле, вид сверху был устрашающий, от страха у нее засосало под ложечкой: темно-серые клубы облаков взвивались под ними и вокруг. Опоры нет никакой, и действительно, странно, что они перестали падать. Однако в глубине души Сакура надеялась, что движение должно остановиться, и оно остановилось. Значит, если идти, дорога сама выведет их отсюда. — Не бойся, я буду держать тебя за руку. — Тетя, мне очень страшно. — Его серые глаза панически округлились и наполнились слезами. — Эй, эй, Какаши, — Пришлось остановиться, и обнять мальчика, его маленькие плечи сотрясались от плача, Сакура ласково погладила его по голове. Жесткие непослушные волосы беспорядочно топорщились под ее ладонью. — Ты что расклеился, ведь шиноби не плачут, — пробормотала она первое, что пришло на ум, и чмокнула его в макушку. — Тетя, понеси меня на руках, ты ведь очень сильная куноичи, — начал он по-детски выпрашивать у нее. — Нет, Какаши, этот путь должен каждый из нас пройти самостоятельно. Я могу тебя только держать за руку и так мы выберемся к свету, — она проговорила, и даже сама не поняла, кто надоумил ее сказать именно так. «Было бы неплохо, если бы появилась дощечка, на которой мы поместились вдвоем», — подумала она и словно по заказу, на их пути попалось именно то, что она захотела. Сакура бросила ее под ноги и в следующий момент они оба ступили на нее. — Иди как по ступенькам, это легко! — Она достала еще одну и бросила под ноги. Мальчик удивленно наблюдал за ее действиями, ступая вслед за ней на дощечки. Они брались словно из ниоткуда, позволяя вышагивать навстречу свету вместе. — Нужно верить, Какаши.*
… — Нужно верить, Какаши, — одними губами прошептала она во сне и проснулась. Он чуть не выронил кунай, едва заслышав ее голос. Его гендзюцу оказалось не таким сильным — Сакура быстро очнулась, но тот факт, что он непреднамеренно отправил ее туда, очень не понравился Какаши. Зачем ему такая сила, которая может навредить его близкому человеку? Может лучше одним движением клинка решить проблему своих новых способностей? Лучше всю жизнь проходить с тростью и с собакой-поводырем, чем знать, что ты опасен для окружающих. Ему ли не знать, как можно с помощью гендзюцу отправить на всю жизнь в закоулки разума? Не навредил ли он ей? В последнее время он только подводит всех вокруг. Сакура обвела взглядом их комнату, Какаши сидел рядом с ней и покручивал в руке кунай. — Не смей этого делать! — Сакура, милая, прости меня, — он шептал ей, поглаживая ее щеку кончиками пальцев, — я чудовище. — Ты не чудовище, и знаешь об этом, — Сакура погладила его по голове точно также, как маленького мальчика, в своем видении. — Хотелось бы мне верить, — он обмяк от ее прикосновений, постепенно соглашаясь с ее словами. — Нужно верить, Какаши. — Сакура направила немного чакры на кончики пальцев, чтобы успокоить его нервную систему. Она обвила его рукой за шею и притянула к себе, ловя губы в поцелуй. Ему нельзя переживать, но его гендзюцу, в котором она побывала, показало ей, что Какаши очень уязвим и нуждается в ее любви. Только любовь и поддержка может помочь ему. — Люблю тебя больше жизни, — прошептал он, чувствуя, как веки тяжелеют, утягивая его в сон. Какаши мгновенно заснул, сгребая ее в своих объятиях. Небо на востоке начало постепенно сереть, утренние птицы стали подавать голос. Почти двое суток без сна все же сказывались на состоянии Сакуры. Так хотелось уткнуться носом ему в грудь, заснуть, а потом проснуться и чтобы не было вокруг никаких проблем. Она тихонько выбралась из его объятий и сделала несколько хитрых манипуляций. Кацуя разбудит Цунаде позже. Сакура снова поднырнула под руку Какаши и провалилась в забытье.*
Цунаде внимательно выслушала призывное животное и виновато прикусила нижнюю губу, вспоминая, что Какаши раньше имел большие проблемы с глазом Обито. После каждой крупной миссии, где приходилось пользоваться Шаринганом, в госпитале она вливала ему огромное количество чакры. Она с облегчением выдохнула, когда после войны он лишился глаза. Но теперь он пробудился самостоятельно. Невероятно! — Потому что не нужно было в свое время бесконтрольно вливать ему плазму Учих! — ее тянуло выразиться покрепче, но присутствие Кацуи все-таки сдерживало ее, — а теперь конечно, мы имеем, то, что имеем! — Я же говорила Саюри, чтобы она не увлекалась. Цунаде отлично помнила метод доктора Саюри, когда она решила перелить Какаши плазму носителя Шарингана. В то время врачам было нечего терять — после очередной миссии у него началось воспаление, а затем и отслоение сетчатки в левом глазу. Со временем он мог лишиться зрения, поэтому ее метод сработал неплохо. Кто же знал, что через столько лет возникнет такое побочное явление? Удивляться некогда, нужно срочно принять меры, иначе его тело не справится с нагрузкой. Она заложила руки за спину и принялась расхаживать по комнате. Благостное настроение как рукой сняло, и даже перспектива спуститься в онсен уже не радовала ее. — Сакура, слушай внимательно, ему нужна кровь, а лучше плазма носителя Шарингана, иначе сердечная мышца может не выдержать нагрузки на чакроканалы. Держи меня в курсе. Так и передайте, Кацуя-сама!