*
Ее идея с клонами, чтобы объять все сферы своей жизни не увенчалась успехом. Чакра уходила как песок сквозь пальцы, да и от огромного потока информации у Сакуры едва ли не трескалась голова. От работы в госпитале придется отказаться в пользу разработки лекарства для Какаши и его замены в роли Хокаге. Разбирая огромную стопку документов, Сакура нашла результаты исследования яда, что извлекла из сына даймё. Бегло пробежала по тексту и уже собралась положить, но ее взгляд зацепился за показатели и вывод лаборанта — выведенный яд из тела сына дайме принадлежит к классу опиатов. — Вот оно что, — проговорила Сакура себе под нос. Одновременно с открытием, Сакура вспомнила поход в опиумный притон на окраине Конохи. В тот вечер Какаши оставил ее одну в приватной комнате, а сам видимо, следил за столичными гостями. Их реакция не заставила себя ждать и в тот же вечер в дом Какаши бросили бутылку с зажигательной смесью. «Во что же ты ввязался?» Ответ пришел сам собой — Хокаге обязан не только оберегать жителей деревни от явных угроз, но и не допускать возможности у врага, чтобы навредить Листу. Несмотря на серьезность положения, Сакура улыбнулась про себя. Из всех крупиц информации, что ей удалось собрать, вырисовывалась занимательная картина. Садако Саитиро, будучи дядей Дайго, идя на поводу у племянника или же со злым умыслом, не препятствовал ему в употреблении опиума. По той же причине, Дайго именно в Конохе начала мучить падучая болезнь. «Что ж, вот и тема для разговора с ним, — самодовольно подумала она, — теперь мы можем поставить свои условия господину Садако». От него поступило еще одно прошение насчет района переселенцев, ей пришлось снова отказать ему, но оба понимали, что это не последняя их встреча. Садако не остановится на половине пути и что-то подсказывало Сакуре, что он выберет другие методы для достижения своих целей. Сакура собрала все важные на ее взгляд документы в папку и, закрыв дверь кабинета на ключ, разделась догола и приступила к технике перевоплощения. Пятнадцать минут спустя, из открытого окна госпиталя незаметной тенью проскользнул Шестой Хокаге.*
Следующие несколько дней пролетели для Сакуры между лабораторией и кабинетом Хокаге. Шикамару вполне мог обойтись без ее присутствия, он отлично разбирался в вопросах политики деревни. Однако он настоял, чтобы Сакура появлялась в резиденции каждый день, объясняя тем, что люди должны видеть своего Хокаге. К тому же, сегодня в деревне начинается фестиваль Лепестков Сакуры и Хокаге должен поздравить жителей с наступающим праздником. — Не переживай, есть готовая речь, ты только прочитаешь а потом репортеры сфотографируют тебя, — успокоил ее Шикамару. — Или пять минут позора, — иронично подхватила Сакура. — Называй как хочешь, но через полчаса тебя будут ждать, — с этими словами он вручил ей листок с речью. С ранних лет Сакура обожала поздравление Хокаге накануне ее дня рождения. Она помнила, как Хирузен поздравлял жителей с началом фестиваля Лепестков Сакуры, помнила, как готовила поздравительную речь для Цунаде, помнила, как Наруто из года в год твердил, что будет поздравлять ее, когда станет Хокаге. В этом году она с замиранием сердца ждала, когда Какаши поздравит всех. Но никогда не думала, что возможность поздравлять жителей выпадет ей. Кто бы сказал об этом раньше — плюнула бы в лицо говорящему. Повторяя про себя заученный текст, Сакура сняла с вешалки белую накидку Хокаге и зацепила металлический крючок на шее. Головной убор Какаши бережно хранил в широкой коробке и, сдув с нее пыль, Сакура достала шляпу и примерила на себя. «Как настоящий», — подумала она, разглядывая себя в зеркало. Техника перевоплощения работала безупречно, жаль, что запасы ее чакры не безразмерные. — Никогда так не делай, — Шикамару с порога сделал ей замечание, — мужчины, тем более, он, никогда не крутятся перед зеркалом так «по-женски»! — Хокаге должен выглядеть безупречно, — почти пропела она. — Кстати, как он? — Уже лучше, — выдохнула она, — я бы сказала, ему намного лучше, по сравнению, с тем, чем было. Из полученной крови Сакура выделила сыворотку, которая несла в себе участок ДНК, отвечающий за работу глаз. Во времена, когда клан Учиха был многолюдным, находили донора с подходящей группой крови и переливали ее. Теперь же, выбора не осталось и Сакуре пришлось поломать голову, чтобы произвести нужные манипуляции. У нее не было времени на испытание нового лекарства, поэтому на свой страх и риск, она сделала Какаши первую инъекцию. С помощью чакры она распределила лекарство по его телу и, оставаясь наготове, принялась ждать. Как ирьенин, она отлично знала, что может случиться с человеком, если ему перелить кровь не своей группы. Но в сыворотке не осталось чужеродных компонентов, значит можно? И все же, с замиранием сердца она ждала худшего. Каково это, убить любимого человека своими руками? Несмотря на ее страхи, под действием лекарства, чакра Какаши начала постепенно уходить от глазного канала и устремилась в остальные тенкецу. Головная боль, что мучила его почти два месяца, отступила. После следующей инъекции еще немного чакры ушло от глазного канала, и так на протяжении двух дней по чуть-чуть сгусток чакры начал расходиться. Еще через день Какаши попробовал призвать стаю нинкен. Надо было видеть его реакцию, когда призыв сработал: кажется, Сакура никогда не видела его таким довольным. Вечером он попробовал воссоздать технику молнии, но недостаточное количество чакры не позволило — трепещущие разряды электричества очень быстро погасли в его руке. Надо отдать должное, что при активных глазах, чакра постепенно накапливалась в тенкецу. Но ведь Учиха может по желанию активировать свое додзюцу?*
Сакура закончила говорить, в ответ, несколько журналистов защелкали вспышками фотоаппаратов, ослепляя ее на мгновение. Когда в глазах начали постепенно растворяться блики, в толпе репортеров она заметила шатена с фиолетовыми полосами на лице. — Сукеа-сан? — удивленно проговорила Сакура. «Какаши, разве тебе можно выходить из дома при такой нехватке чакры?» — подумала она и слегка поджала губы под маской. — Рокудайме Хокаге, — начал он бархатным голосом, — позвольте задать вам несколько вопросов для «Вечерней Конохи»? Его подкупающий взгляд серых глаз заставлял ее сердце биться чаще, но среди толпы народа оно пропустило удар — что если кто-нибудь заметит ее секундное замешательство? — Ма-а, — от неожиданности выговорила Сакура, — тогда пройдем в кабинет? Там нас никто не побеспокоит. — Если позволите, я сделаю несколько кадров, — с легкой улыбкой Сукеа взял в руки фотоаппарат, висевший у него на шее. В ответ Сакура улыбнулась одними глазами в манере Какаши.*
Наблюдая из окна, как солнце медленно опускается, Какаши не смог устоять перед искушением, переодеться в Сукеа и погулять по деревне с фотоаппаратом. Он наверняка знал, что сегодня Сакура в его роли будет давать интервью в честь начала фестиваля Лепестков Сакуры. Шутка ли, он сам писал эту речь две недели назад. Вместо техники хенге — парик, цвет глаз отлично перекроют серые линзы, силиконовая наклейка насыщенного фиолетового цвета скроет шрам на левом веке, плащ и фотоаппарат — все это превратит его в другого человека. Несмотря на экипировку, невозможно скрыть то, что он видел с помощью Шарингана. Сквозь линзы, потоки чакры и жизненной энергии во всех живых существах рябили перед глазами яркой палитрой цвета. Если дома он привык видеть только чакру Сакуры, теперь же, он видел чакру любого прохожего. От такого насыщенного потока информации он на секунду прикрыл глаза, переводя дыхание и ожидая, что головная боль снова вернется. Не вернулась, хвала богам. «Интересно, на фотографии тоже будут видны потоки чакры?» — подумал он на секунду и запечатлел ветку сакуры. Сквозь Шаринган хорошо видно, как на месте каждого цветка ярко-розовой бусиной теплится скопление жизненной силы. За этим можно наблюдать бесконечно, он сделал несколько кадров и поспешил к Резиденции. Очень непривычно видеть себя в окружении других людей, если конечно, это не клон. Сакура отлично справлялась с ролью Хокаге, Сукеа невольно залюбовался самим собой и сделал еще один кадр, поймав сосредоточенное выражение ее лица, когда она увидела его среди журналистов. Пожалуй, это фото и заранее подготовленное им интервью пойдет в газету.*
— Тебе еще нельзя выходить на улицу! — зашипела она, закрывая за собой дверь на ключ. — Брось, кому нужно нападать на простого фотографа? — Сукеа сбросил с себя плащ и по-хозяйски бросил его на спинку кресла Хокаге. Сакура неопределенно пожала плечами в ответ, мол, какой смысл запрещать, если ты поступаешь, как тебе хочется? — Что происходит в деревне, пока меня нет? Сакура ожидала его вопрос, но как ему сказать о письме Кохару или о том, что Совет Старейшин перестал существовать? Какаши лучше не знать, чтобы не вызвать нового эмоционального потрясения. — Все на своих местах, ничего примечательного, — сказала она как можно более скучным голосом и принялась снимать с себя парадную одежду Хокаге. Наблюдая за тем, как Сакура бережно снимает с себя головной убор и накидку, ему на ум пришел странный вопрос: кто сейчас находится перед ним? Непосвященный в их тайну ответит, что перед фотографом находится Шестой Хокаге. Но он-то, знает, что Сакура применила технику перевоплощения и, несмотря на внешнее сходство, это не Какаши, не говоря уже о потоке чакры, который у каждого шиноби разный. Следующая мысль заставила его губы изогнуться в плотоядной улыбке. Желая оправдать себя, он спросил разрешения у своей совести. Совесть нехотя согласилась и забилась в угол. — Отлично справляешься с этой ролью, — проговорил он с легкой улыбкой и неторопливо приблизился к ней. Затаив дыхание, она наблюдала, как он провел кончиками пальцев по ее щеке над маской. — Какаши, ты что делаешь? — Румянец на ее щеках не заставил себя ждать. Звучит немыслимо, но неужели он осмелится? Она же не в своем теле! Одним движением он подцепил и стянул с нее маску. — А ты мило смущаешься, — прошептал он в ее приоткрытый рот. — Скорее, это можно сказать о тебе, ведь я выгляжу как ты, — Сакура приняла его игру, но в глубине души была не уверена в его действиях до конца. Сукеа положил ладони на ее плечи и привлек к себе, пропуская руку ей на шею. Мимолетное прикосновение губ переросло в страстный, глубокий поцелуй. Он целовал Сакуру, по-крайней мере, представлял себе, что целует свою жену, но вопреки его ожиданиям, перед ним был совершенно другой человек. Да и целовать мужские губы очень странно и непривычно. Несмотря на новизну ощущений, он продолжил ласкать ее (его). Говорят, он главный извращенец Конохи? Может, надо соответствовать? В отличие от него, Сакура целовала своего мужа. Чувствуя на себе его объятия и до боли знакомый вкус его губ, она млела от каждого движения. По телу приятно расходились яркие искры, но получая удовольствие от его поцелуя, она не учла, что находится в чужом теле. Оно подвело ее непривычной для нее реакцией, натянув ткань штанов. — Перестань, — зашептала она, пугаясь реакции (не) своего тела. — Вижу, вам нравится, господин Шестой? — Сукеа скользнул рукой вниз и погладил в области паха. Его касания откликнулись в ней, вызывая все больший прилив крови к мужскому органу. — Спорим, что ты не рассчитывала на такое развитие событий? — Какаши, ты поплатишься за это, — завороженная его ласками, она не смогла ему угрожать. Их игра продолжилась бы еще, но стук в дверь заставил супругов отпрянуть друг от друга. Хокаге молниеносно оказался за рабочим столом, а фотограф отошел к окну, рассматривая вид через объектив камеры. Кажется, ничего не напоминало о том, что происходило на несколько секунд раньше, кроме покрасневших кончиков ушей Хокаге. Быстрым шагом АНБУ прошел к Сакуре и вручил своему Хокаге донесение и также быстро удалился. Скрываясь от Сукеа, она прочитала про себя: «Во время фестиваля, среди толпы празднующих найдено два трупа. Подробности в морге». — Мне надо ненадолго отлучиться, — едва дрогнувшим голосом сказала она. — Что случилось? — Я разберусь, — буркнула она. — Сакура, — хрипло обратился он к ней, — не надо меня беречь, говори, что там или я сам узнаю. — Позволь мне решать, беречь тебя или нет! — она едва ли не сорвалась на крик, забыв, что голосовые связки работают иначе, — я слишком дорого заплатила, чтобы спустить все свои труды насмарку! Вдох-выдох, в любом случае, он узнает, да и не настолько шокирующая информация там, решила Сакура и махнула перед ним запиской с донесением. «Хм, если они находятся в морге АНБУ, значит там не простая поножовщина среди гражданских», — подумал он про себя, но вслух сказал: «Нет, Сакура, я должен наведаться туда, ты тоже собирайся, мне нужно твое присутствие». Ему бесполезно возражать или отговаривать, Сакура молча потянулась в карман за свитком, чтобы достать свою одежду и прекратить технику перевоплощения. Вскорости, из кабинета вышли двое: Какаши и Сакура в своей бессменной джонинской форме.*
Вслед за Какаши, она осмотрела тела. По сведениям АНБУ, двое молодых мужчин, найдены прямо на Центральной площади, где проходили гуляния. Их смерть наступила вследствие обширного инфаркта. Ничего примечательного, такое вполне возможно, особенно в толпе, если бы не подробности, полученные Сакурой после исследования. Смерть наступила за несколько часов до обнаружения, тела никак не повреждены, только кожа снята с лиц обоих умерших. Кто-то аккуратно снял тонкий слой кожи, уже после смерти. — На них есть следы чужой чакры, проверьте по базам данных, — приказал Какаши, заметив необычное с помощью новой способности своих глаз. Необычная чакра очень похожа на ту, которую нашли в его доме после нападения зимой, но лучше проверить свои предположения. — Будет исполнено, не смею больше вас задерживать, — проговорил Ямато в поклоне. Проходя под руку с Сакурой под распустившимися вишнями, Какаши меньше всего хотел думать над мотивами убийцы. — Я завтра возвращаюсь к работе, — сообщил он ей, одновременно борясь с нехорошим предчувствием относительно случившегося. Кто-то старательно обыграл происшествие, будто в деревне появился сумасшедший маньяк. Но пусть пока без доказательств, интуиция Какаши подсказывала, что дело обстоит иначе. Сакура в ответ подняла на него вопросительный взгляд, с сожалением думая про себя, что в деревне произошло слишком многое, чтобы рассказать ему в двух словах. Да и странное убийство ей напоминало следующий ход господина Садако. В их прошлую встречу он показался ей слишком ухватистым, чтобы отказаться от своей цели. Нет, Какаши однозначно нельзя знать о делах в Конохе. Пусть он еще восстановится. Стараясь не показывать Какаши свою сосредоточенность, она отвела глаза, и чему-то хитро улыбнулась. Кажется, Сакура знала один способ чтобы заставить его остаться дома. — Красиво распустились деревья в этом году, — она перевела тему разговора и задрала голову вверх, рассматривая цветы, подсвеченные уличным электричеством. Хоровод различных оттенков розового заколдовывал своим зрелищем и не оставлял места для дурных мыслей. — Угу, — Какаши тихонько сжал ее локоть. Все-таки после всего, что случилось с ним в последние недели, он даже мечтать не смел, чтобы гулять вместе с ней под сводами цветущих деревьев.