*
Аэростат набрал высоту и с помощью силы ветра двигался в нужном направлении. Садако пришлось бросить все дела и срочно покинуть деревню шиноби. Маячившая на горизонте удача вильнула хвостом и пропала. Еще месяц назад все было на мази, Хокаге вот-вот выделит участок и можно начинать строительство домов. Под предлогом укрепления грунта, Садако планировал спуститься под землю в старом районе и выстроить внутри карстовой породы обширные лаборатории в три этажа или ниже, обустроить по последнему слову техники и наладить производство существ. Его работа уравняла бы силы в мире между шиноби и гражданским населением, ведь купить себе искусственно выращенное существо мог любой обеспеченный человек. Однако воля случая не позволила сбыться его мечтам — после того, как его человек «пообщался» с внуком Кохару все пошло прахом. Тот, не зная меры, увлекся и исполосовал юношу ножом только за то, что он не захотел делиться научными наработками. После этого старуха вышла из игры, благополучно сдав его Хокаге. Впрочем, при своих возможностях Шестой не спешил с наказанием, хотя Садако отлично знал, что его дела не такие уж тайные. Стараясь лишний раз не отсвечивать перед ним, Садако как законопослушный человек, подал несколько прошений и под каждым стоял отказ. Воля случая вмешалась и во второй раз. Вчера двое воров вломились на склад с только что привезенным оборудованием. Двоих парней угораздило взять именно тот ящик, в котором спали Фобос и Дэймос. Зверьки, пытаясь защититься, распылили яд, и теперь воры мертвы, а тех и след простыл. Сила искусственно выведенных животных заключалась в том, что с помощью своего яда они воздействовали на остальных тварей. Яд действовал на них словно флюид, заставляющий их просыпаться и идти в бой. Эта особенность ещё не до конца изучена, но теперь уже поздно. Все колбы с существами хранились под землей в лесу поблизости с деревней шиноби и ожидали своего часа, чтобы переселиться в новую лабораторию. Этим вечером его планам пришел конец — почуяв флюиды Фобоса и Дэймоса, существа ринулись в бой. Что произойдет в окрестностях деревни шиноби, а может и в самой деревне, Садако даже боялся представить. Недолго думая, он собрал вещи и с верными слугами отправился в путь. «Может быть, в Конохе следовало нанять шиноби для защиты и охраны, а не полагаться на себя?» — подумал он, наблюдая, как под ним плывут полупрозрачные облака. Уже не важно. Аэростат проплывал над густыми лесами на границе Страны Огня и Травы, и через несколько часов прибудет домой. Жаль, что пришлось покинуть дорогого племянника, скорее всего, философ Рьёичи позаботится о нем.*
Какаши и Саске с помощью силы глаз, видели насквозь густой лес вблизи деревни. Твари поднимались, словно из-под земли, не давая продохнуть. Наруто дал покров Девятихвостого команде ирьенинов, окутывая их оранжевой оболочкой. Она делала медиков неуязвимыми и открывала почти безграничные запасы чакры. Двигаясь за ними, джинчуурики не оставлял врага в живых. Стараясь как можно меньше использовать ниндзюцу, Какаши взял катану из рук мертвого АНБУ и принялся безжалостно рубить врага. Сила глаз позволяла ему двигаться во много раз быстрее, минуя препятствия. С бешеной скоростью, пробегая по стволам деревьев, он взмывал ввысь и обрушивал смертельные удары на тварей. Оказывается, те дохли, как мухи, если разрубить на две части. Саске поступил иначе — открыв портал в измерение с горящей лавой, заманил туда не один десяток уродов. В горячем бою миновала середина ночи — небо на востоке начало постепенно светлеть. Тварей стало меньше, и чаще они натыкались на полумертвых, чем на живых. Они больше не бросались с веток на шиноби, не вырастали из-под земли. Оглядев поле боя, Какаши с трудом смог узнать Конохский лес — почти вся земля усеяна мертвыми тварями. Несмотря на то, что твари недавно умерли — стояла страшная вонь, и с его тонким обонянием стало все труднее находиться здесь. — Наруто, Саске, оставляю все на вас, — с этой фразой он стремительно удалился за стену. Твердый кварцевый заслон держался за счет чакры Сакуры. Распечатав запасы Бьякуго, ее защита стала более прочной и можно быть уверенным, что никто из жителей не пострадал в эту ночь. — Ты в порядке? Ее выдержке можно позавидовать — Сакура так и осталась сидеть все это время, припав на одно колено и посылая ток чакры в землю. В темноте она сверкнула взглядом в его сторону: — Да, — отрывисто ответила ему. Ее тело пробивала мелкая дрожь. На первый взгляд, похоже на то, что весенние ночи еще недостаточно прогрелись, и сидя в одном положении она замерзла, но видя ее ослабленный поток чакры, Какаши снова положил руки ей на плечи, чтобы напитать ее. — Прекращай технику. — Разве бой уже закончился? — Сакура вопросительно посмотрела на него в пол-оборота. — Мы оттеснили их, остались отдельные группы, но Наруто и Саске справятся с ними. — Раненых много? — С помощью твоего призыва многие в удовлетворительном состоянии и смогут самостоятельно дойти до госпиталя, к тому же, там есть команда медиков, они позаботятся о раненых. Прекращай технику, я подстрахую. Стена рухнула, растворяясь в воздухе со звуком битого стекла, словно в округе разбили все, что могло разбиться. — Обопрись на меня. — Какаши подставил ей свое плечо, чтобы она смогла встать. Пошатываясь, Сакура выпрямилась, но приступ головокружения заставил ее крепче вцепиться за его жилет. Запасы его чакры были на исходе, но глядя на ее состояние, он усилил поток чакры в ее тело. Кажется, подействовало — Сакура неуверенно сделала шаг, за ним другой и он надеялся, что в медленном темпе они доберутся до дома, чтобы восстановить себя. — Остановись, меня тошнит. Она пошатнулась и рухнула на колени, на ходу сдергивая с себя его маску. Сакура вцепилась дрожащими пальцами в землю, загребая ее ногтями. Ее вырвало желчью, Какаши едва успел придержать ее волосы. Когда позывы закончились, она еще несколько секунд стояла на четвереньках, ожидая новых спазмов. Все прошло. Он умыл ее и дал напиться из ладони, собирая воду с помощью чакры. Сакура утерла лицо рукавом и слабеющим голосом произнесла: — Кажется, я влипла, Какаши, у меня критическое истощение. Не спрашивая, Какаши подхватил ее на руки. Почувствовав его, Сакура удовлетворенно закрыла глаза, метка Бьякуго почти исчезла и даже в лунном свете, цвет ее лица приобрел мертвенный оттенок. Он отлично знал, чем грозит критическое истощение для шиноби — длительной комой, как у Цунаде после нападения Пейна а в самых тяжелых случаях — смертью. Поток чакры прекратился в ее теле, лишь слабо пульсировал около тенкецу. В одно мгновение, с помощью силы глаз он перенес ее в госпиталь, появившись посреди реанимационного кабинета в вихре листьев. Шицуне передвигала оборудование и вовремя отбежала на безопасное расстояние. Ее взгляд возмущенно полыхнул, и в следующую секунду она удивленно всплеснула руками. — Сакура? Что случилось? — Критическое истощение, Шицуне, ее жизнь в твоих руках. Ирьенин начала подключать различные датчики к ее телу, разрезала одежду на ней и подключила капельницу. Даже после всех манипуляций, цвет лица Сакуры не изменился, грудная клетка слабо вздымалась в такт дыханию. Под ярким освещением она неподвижно лежала, опутанная проводами. Побледнев, Шицуне что-то проговорила в рацию и вскоре в кабинете появились другие ирьенины. Пока они суетилась вокруг Сакуры, Какаши стоял в реанимационной, прислонившись к стене и оторопело смотрел перед собой. Разговоры врачей слились в белый шум для него. Время растянулось в одно огромное мгновение. Казалось, что он несколько минут назад принес ее госпиталь, но небо за окном незаметно посветлело — уже утро. — Какаши-сан, подойдите сюда, — голос Шицуне вырвал его из прострации. На ватных ногах он послушно подошел ближе. Ее голос прозвучал с нехорошей ноткой, но она ведь на работе, не так ли? — Ее состояние стабильно тяжелое, мы не смогли улучшить ее жизненные показатели, — она подняла на него виноватый взгляд и продолжила, — мне нужна помощь шишо. — Я найду ее, — его голос прозвучал как в вакууме. Всепоглощающее отчаяние подняло голову: в уме все еще слышен голос Шицуне, особенно слова «мы не смогли» звучали для него как приговор. Не смогли. Не смогли и упустили ее жизнь из рук. Или он не смог сберечь тот бесценный дар? По его вине умерла Рин, теперь умрет и Сакура? Просить богов о милостях бессмысленно, ведь они остались глухи, когда умер его отец, немы, когда он потерял Рин, слепы, когда в одну ночь потерял сенсея и Кушину. Бесполезно и сейчас обращаться к ним. Видимо, судьба решила еще раз поглумиться над Какаши, иронично устроив последние события перед днем рождения Сакуры. Как любящий муж, он хотел выбрать для нее подарок, достойный жены Хокаге. Потом появилась его нежелательная способность, и теперь все случилось так, что он не смог даже дойти до магазина. Сегодня наступил день ее рождения, а у него даже нет подарка. «Все может обернуться так, что ты не успеешь ей ничего подарить», — отчаяние поднимало голову все выше и выше, пытаясь сломить его. «Цунаде владеет техникой переноса жизни и если потребуется, пусть возьмет его никчемное существование, только чтобы она жила. Точно, это будет лучшим подарком!» — подумал он на волне странной эйфории. Идея с переносом его жизни казалась заманчивой и единственно верной в такой ситуации. Какаши постарался вспомнить чакру Цунаде и настроиться под нее. Явственно представил ее и открыл портал с помощью Камуи.*
Город картежников еще спал, на широких улицах ни души. Красный солнечный диск выплывал из-за крыш домов, разгоняя утренний туман. В отличие от Танзаку, Коноха просыпается с первыми лучами солнца. Увы, технику Камуи нужно приручить под себя, ведь она не отправила его точно к Цунаде. Какаши вызвал стаю нинкен и дал им задание найти ее. Собаки разбежались в разные стороны, снова оставив его в одиночестве. «А если она не здесь и техника дала осечку?» — подумал он, шагая по пустой улице. Проходя мимо деревянного двухэтажного дома, его внимание привлекли крики, доносящиеся изнутри. Доказательством его предположения стал Паккун, появившийся перед ним. — Какаши, она в этой пивной, на втором этаже слева. Он отблагодарил нинкена и сквозь портал в пространстве, уже стоял за тонкой перегородкой, разделяющей приватную комнату и коридор. — Кампа-ай! — ее звучный голос Какаши мог различить из тысячи. В тесной комнатке в компании нескольких мужчин и хорошеньких девушек Цунаде сидела за игорным столом. Выпивка ничуть не отвлекала ее от игры, а только добавляла азарта в ее кровь. — Хатаке, какого черта? — Она точно не ожидала увидеть, в тесной приватной комнатке. — Пойдем со мной. — Не обращая внимания на ее удивление, он потянул ее за рукав. — Ты с ума сошел? Я еще не отыгралась! — взвизгнула она и попыталась вырваться из его хватки. На глазах у присутствующих, он резко потянул ее за собой в проем между пространствами. Ее собутыльники молча переглянулись между собой, понимая, кто явился за ней.*
На этот раз техника перенесла их в больничный коридор. Едва Цунаде почувствовала пол под ногами, с силой оттолкнула его от себя. С активным Шаринганом, тянущим из него чакру, после боя с тварями, вливания чакры Сакуре и перемещения в пространстве, Какаши был порядочно обессилен. После ее удара он нечаянно влетел в дверь кабинета и, извиняясь перед ирьенинами, вышел оттуда. — Госпожа Цунаде, — начал он угрожающим голосом, — Сакура находится на грани жизни и смерти, мне больше некого просить, кроме вас. Ругаясь отборной бранью и посылая проклятия в его адрес, Цунаде постаралась стряхнуть с себя остатки ночного веселья и быстро прошла в кабинет реанимации. — Шицуне, доложи мне! Девушка посвятила свою шишо во все подробности и та, склонившись над Сакурой, принялась водить по ее телу мистической ладонью. На мгновение прервалась, и сдув светлую прядь с лица, оглянулась на Какаши, стоящего у двери. — Ты еще не ушел? — Цунаде окинула его недовольным взглядом и добавила, — здесь нельзя находиться посторонним, не стой, как пугало, выйди, Какаши, — последние два слова были сказаны ею сквозь зубы, с неприятным оттенком. Не говоря ей ничего в ответ, он вышел и встал напротив двери. Утро давно вступило в свои права, госпиталь уже проснулся, и кто-нибудь из персонала постоянно был в коридоре. Некоторые из них, приготовившись сделать ему замечание, сообразив, что перед ним Хокаге, резко передумывали. Одна девушка скромно поинтересовалась, не принести ли ему стул? Какаши не помнил, что ей ответил, но принесенный ею стул так и остался стоять рядом с ним. Цунаде и Шицуне все еще находились внутри, а время словно остановилось для него. Он находился как в вакууме, ничего не замечая вокруг себя, кто-то здоровался с ним, приходилось вежливо кивать в ответ, но кто это был, и зачем его спрашивали, Какаши не помнил. В больничном коридоре, на этаже, где была реанимация, не предусмотрели ни окон, ни часов на стенах. Под искусственным холодным светом его внутренние часы подсказывали, что уже миновал полдень. Какаши продолжал стоять, облокотившись на стену. Если утром он ждал, когда Цунаде выйдет оттуда, то с каждым часом он все больше не хотел, чтобы она появлялась в двери. Это бы означало, что Сакура либо выживет, либо он предложит свою жизнь в обмен на ее. «Да, здесь все и решится», — с некоторой радостью подумал он про себя. Он давно не искал смерти, после своего посещения Чистого мира решил начать жизнь заново, но ради Сакуры был готов на многое.*
Его внутреннее чутье подсказывало, что дело идет к вечеру: количество персонала, проходящего мимо него, уменьшилось, осталась только постовая сестра в коридоре. Дверь в кабинет резко открылась, первой вышла Цунаде а за ней и Шицуне. — Ты что здесь делаешь? — Цунаде явно не ожидала его увидеть под дверью. Возможно, его взгляд был слишком красноречив, и едва заметив его, она поманила за собой: — Пойдем ко мне, пообщаемся. А ты, Шицуне, можешь идти, спасибо за работу, дорогая. «Вряд ли она так говорила, если бы случилось что-то непоправимое», — робкая надежда блеснула в его уме. Шицуне вежливо распрощалась с ними и, бросив на него внимательный взгляд, быстро спустилась вниз. Едва закрылась за ними дверь, Какаши спросил ее: — Что с ней? Она жива? — Она переживет еще и нас с тобой, вместе взятых, — устало усмехнулась она. — Благодарю вас, госпожа Цунаде, — с этими словами он готов был упасть на колени перед ней. — А теперь покажи мне свои глаза. После недавней просьбы Сакуры, Цунаде, находясь в путешествии, много думала над его случаем. Она даже наведалась в столичную библиотеку, чтобы изучить медицинские свитки относительно его состояния. Из крупиц информации она сложила себе общую картину: учиховская кровь была универсальным лекарством для Какаши, но теперь, когда Учиха остался в единственном лице, это не выход. Она разработала новый, до безобразия простой и долговечный метод. Цунаде посадила его в кресло, и заставила запрокинуть голову как можно дальше. — Что, плакал кровавыми слезами, пока мы лечили ее? Когда она начала вытирать его лицо, до Какаши дошла суть ее вопроса. После перегрузки и сильного эмоционального потрясения, Шаринган снова дал о себе знать. Видимо, поэтому персонал больницы как то странно косился на него. — Хочешь, я тебе сейчас все исправлю, только придется потерпеть, будет очень больно, — сразу предупредила его Цунаде. Проблема глаз Какаши заключалась в том, что имея в своем теле чакру и гены клана Учиха, его глазные отводящие каналы были слишком узкими, чтобы принять весь поток чакры. А это значит, что их нужно расширить. — Нет, для меня сейчас это не так важно. — Что, хочешь к своей ненаглядной? — Что если и так? — Хорошо, я отведу тебя к ней, — неожиданно согласилась Цунаде и добавила заговорщицким тоном, — только никому не говори, что это я тебе позволила, иначе Шицуне мне голову оторвет. Она мне все рассказала, после нападения твоя девочка сильно истощена и ей нужен длительный отдых. Какаши во второй раз поблагодарил ее и, дождавшись, когда Цунаде закроет дверь, бесшумно опустился на колени перед больничной койкой. От тела Сакуры к приборам протягивались различные провода и трубки. Укрытая выцветшим больничным одеялом, она крепко спала. Цвет ее лица уже не был таким мертвенно-бледным, но до здорового румянца еще очень далеко. Метка Бьякуго стала виднее, а это значит, что критический момент миновал. — С днем рождения, любимая! — прошептал он и приложился губами к ее ладони.