Чёрный лёд

Глава 8 Рабочий квартал Прошлое не отпускало его. Это было так давно, но воспоминания о нём, о войне, обо всём, что с ним случилось тогда, снова и снова при каждом удобном случае всплывали наружу из глубин подсознания, куда он постарался их упрятать. Налетали на него, взрывались внутри, словно снаряды, сбивая с ног, заставляя опять чувствовать то, что ему так хотелось забыть: боль, вину, гнев и снова боль. Джонни прикрыл глаза и глубоко вдохнул, отгоняя не вовремя нахлынувшие картинки. «Очнись, Роберт. Это всего лишь воспоминания, какими бы яркими, какими бы реальными они ни казались. Ты не там, ты здесь. Нравится тебе это или нет, но ты — здесь. Ты вернулся. Ты выжил. Ты смог». А когда он открыл глаза, всё снова стало, как было: фургон, разбитый руль, унылые пейзажи Санто-Доминго за окном и эта странная девчонка со своими идиотскими вопросами. С хуя ли он вообще должен ей отвечать? Нашла, кому залезть в душу! — Рука? Тебе-то что до неё и до меня? И с чего ты вообще взяла, что я её потерял? — с издёвкой произнёс рокер. — Сценический образ. Я Джонни Сильверхенд, забыла? — Нет, рокербой. Об этом не забудешь, даже если очень захотеть. Тормози, красавчик. Приехали. Типичная окраина Орео: замусоренный пустырь, окружённый однотипными хибарами из разряда «чихни — развалится». Стены из фанеры и картона, кое-где размалёванные бездарными граффити, занавешенные грязными линялыми тряпками крошечные окошки-отдушины, строения посерьёзнее — полузаброшенные склады, в которых можно наткнуться на что и на кого угодно, но едва ли на что-то хорошее. Запах пыли, бетонного крошева и заводской копоти, настойчиво бьющий в нос, вызывающий желание откашляться... «Всё, как я люблю». Джонни собрался был выйти из машины... — Эй, рокер, ничего не забыл? — остановил его насмешливый голос из-за спины. — Так и пойдёшь на дело обдолбанный? — На, держи, — блондинка протягивала ему красивый, обтянутый чёрной кожей, футляр с аптечкой. Хорошая вещица. Красивая, удобная. А уж стоит-то — местный работяга навряд ли за полгода столько заработает! Ну кто бы сомневался: такая, как она, вполне может себе такое позволить. Джонни похлопал себя по карманам куртки — да где же? — и с довольной ухмылкой достал из внутреннего кармана точно такой же, один в один, футлярчик. - Не, у меня своя. Пусть видит, что не одна она такая крутая. Хотя рокер, конечно, кривил душой. Аптечка — это был подарок. Сам он такую себе не купил бы. И дело даже не деньгах: он просто не привык обращать внимание на подобные мелочи, а уж тем более тратить на них такие суммы. Можно ведь и просто кинуть стимпак в карман или подсумок. Хотя вещь полезная, кто бы спорил! Сильверхенд вытащил шприц-тюбик и, слегка поморщившись, вонзил его в солнечное сплетение. Привычная боль от инъекции на миг пронзила грудную клетку и тут же отступила. Похмельную муть из головы будто бы свежим ветром выдуло. Мгновенно. Тело стало бодрым, мозг — чистым. Кайф! — Ладно. Теперь тебя всё устраивает? Делать-то что? — Я уж думала, ты и не спросишь! Смотри. Перед глазами развернулась карта: используя неизвестные ему протоколы связи раннер вывела её ему прямо на оптику. Всё было схематично, но очень понятно и узнаваемо. — Где-то здесь, — область на карте высветилась зелёным, — есть распределительный щиток. Там куча всего, само собой. Ищи кабель с маркировкой «Мnt 12», понял? Потом скажу, что дальше. Джонни вывалился из тачки и огляделся, сверяясь с картой. Какой-то из «складов». «Логично. Не самой же ей туда переться, рискуя нарваться чёрт-знает-на кого. Для этого есть ты, Роберт». Рокер обернулся. Блондинка уже вылезла из машины и теперь стояла, как бы небрежно привалившись к ней и скучающим взором оглядывая окрестности. Стояла, надо заметить, очень грамотно, так, чтобы её было не слишком хорошо видно. Правой рукой-протезом она подносила к губам сигарету, левую спрятала в карман куртки — спокойная, расслабленная поза. Но сигарету легко отбросить в сторону, а левый карман девушки, в этом Сильверхенд готов был в этом поклясться, оттягивал совершенно конкретный груз. «Что ж, девчонка явно не ждёт милостей от природы. Тем лучше: не придётся с ней нянчиться». Полчаса блуждания по полуразрушенной промзоне — и вот он, искомый щиток, на стене, удачно заслонённый от посторонних взглядов густыми зарослями колючего кустарника, сквозь который пришлось продираться, прикрыв лицо хромом и прокладывая себе путь живой конечностью. Сорвав протезом крышку щитка, Джонни уставился на переплетение проводов. «Чёрт! И как тут что-то искать? Спокойно. Она что-то говорила про маркировку. Mnt-что-то-там. Вспоминай, Джонни, вспоминай». Таких кабелей оказалось штук пять. Хреново дело. Там была какая-то цифра... но вот какая? 12? 15? 17? Он вообще-то неважно запоминал числа, любые. Но не переспрашивать же белобрысую сучку, рискуя нарваться на очередную издёвку! Рокер ещё раз задумчиво осмотрел провода. Срезать на хрен все — и дело с концом. Неее... На каком-то из этих каналов может «висеть» сигнал тревоги, и тогда им на голову свалятся все силы здешнего ада. В одиночку, ну ладно, признаем, что девчонка не так уж проста, - вдвоём выкручиваться из такой переделки будет проблематично. «Да что там! Кому ты врёшь, Роберт? Невозможно! Хочется обнулиться из-за собственной дырявой памяти — вперёд, парень!» Сильверхенд некоторое время боролся с желанием выбрать первый попавшийся провод и положиться на удачу, но здравый смысл всё же взял верх. «Надо звонить. Чёрт, эта проклятая девка с меня не слезет за такой прокол...» «Эй, парень, а ты был бы не против, чтоб она с тебя не слезала. Корпоратка там или не корпоратка, а фигурка у неё — огонь. Да и всё остальное соответствует. Роберт запал на женщину — смертельный номер, бля! Что, парень, захотелось попробовать американскую мечту на вкус? Жена, дети, пикап, домик в пригороде... Смотри, того и гляди начнёшь разводить коров, как твой папаша. Станешь солидным серьёзным фермером из Техаса...» Бля! Джонни резко отмахнулся от зарвавшегося внутреннего голоса и активировал биомон. Девчонка отозвалась сразу же. — Гляди, корпи, нашёл твой щиток, но ни хрена понять не могу, так что разбирайся сама как-нибудь. Включаю видео. К огромному удивлению Сильверхенда блондинка ёрничать не стала. — Два синих провода рядом видишь? Покажи поближе. Ага. Хорошо, на одном из портов должна быть цветовая маркировка: две жёлтых точки, одна чёрная. Есть? Отлично. Это он. — Что дальше? — Слушай внимательно. Всё просто: тебе нужно отсоединить кабель от этого порта и подсоединить другой. Но это нужно сделать быстро. У тебя будет только десять секунд, прежде чем включится сигнализация. Сумеешь? — Само собой. Но подсоединять-то что? - слегка опешил Джонни. — У тебя в кармане куртки, справа, лежит кабель с уже подключённым передатчиком. Разъём надо вставить в порт и провернуть. — У меня в куртке? С хуя ли? — Ты снял куртку, пока искал аптечку, - на губах девушки появилась лёгкая улыбка. - И я положила тебе туда кабель. Раз ты носишь там стим-паки, то навряд ли потеряешь и это. — Твою мать! Да ты что, совсем уже... — Не отвлекайся, рокер. Потом выскажешь мне всё, что думаешь. А сейчас надо спешить. Всё ещё матерясь про себя: Джонни ненавидел, кто-то роется в его вещах, даже хотя бы прикасается к ним, он нашарил в кармане тот самый кабель, быстрым движением отсоединил родной и подключил взамен нужный. — Сработало? Пару секунд девушка молчала. — Да, — голос раннера был спокоен, но Джонни ощутил в её немногословности некое напряжение и внутренне подобрался. - Возвращайся к машине. Я в Сеть. Это не должно занять много времени, но... — Что? — Ничего. Прикрывай меня. Я постараюсь быстро. **** **** Альт мысленно чертыхнулась, увидев аптечку Сильверхенда — такую же точно, как у неё самой. На мгновение её пробил холодный пот. Вот же ж чёрт! Так тупо проколоться! Твоя мать! На такой мелочёвке! Но кто мог знать, что... Да блядь! Этот чёртов ублюдок, что, всем, с кем спит, дарит одинаковые подарки?! «И всё равно это — твоя ошибка, Альтьера. Твой просчёт». К счастью, Сильверхенд то ли не обратил внимания, то ли не придал значения совпадению. Это хорошо. То, что он настолько невнимателен. Хотя, надо признаться, он оказался другим... Совсем не таким, каким она его себе представляла. То, как он говорил о людях из Санто-Доминго, об их жизни, о том, что вообще происходит вокруг, было совсем не похоже на его стандартные выкрики «Смерть копоратам!» со сцены. Была в его голосе настоящая боль и настоящая тоска. Не так-то просто при этом изображать из себя хладнокровную стерву. «Не просто, но необходимо. Очнись, Альтьерра! Вспомни, что и зачем ты делаешь. Вспомни, чем грозит ошибка. Ты готова рискнуть этим, поддавшись эмоциям? Да? Нет? Ну так засунь их подальше и не смей, не смей, слышишь!.. Решение принято: угроза должна быть устранена. И хватит об этом уже!» Кресло в фургоне было много хуже тех моделей, к которым Альт привыкла. Но, с другой стороны, два-три часа можно отработать даже на таком. Можно было бы и в ванне со льдом — было бы проще, пожалуй, но она ненавидела это до такой степени, что не смогла себя перебороть. Все раннеры до известной степени — люди привычки, люди ритуала. Существовало множество примет, суеверий и просто отработанных до автоматизма действий, которые сулили успешное погружение или же наоборот — провал. Альт знала одного раннера, который не уходил в подключение, пока не поставит на столик рядом с креслом отрытую банку строго определённого сорта пива. А вернувшись, выпивал его: мерзкое, тёплое, выдохшееся — с совершенно счастливым выражением лица. Другой, вернее другая, подключалась напрямую строго по чётным числам, а по нечётным работала только с терминала. У Альт тоже была своя примета. Зеркальце. Простое круглое карманное зеркальце: посмотреться «на дорожку». Это старенькое, не способное даже отразить лицо целиком, зеркальце с поцарапанной серебряной спинкой, с которой давно стёрлась эмалевая роспись, она увидела случайно в захудалой антикварной лавочке и, не раздумывая, отвалила за него запрошенную хозяином непомерную даже для настоящего серебра цену. Недельное жалованье ухнула... Секунда: глянуть в в отражение, подмигнуть единственному уместившемуся в крошечном окошке зелёному глазу другой Альт. «Ну что, в путь, подружка? В путь!». **** **** Рыжее, как листья деревьев в пустошах, небо в пыльных разводах облаков низко нависало над унылыми постройками Санто-Доминго, буквально придавливало их, как колпаком. Джонни выкуривал уже третью сигарету, то поглядывая по сторонам: мало ли что; то просто бездумно уставившись перед собой. Вспоминалось совсем другое небо: высоченная прозрачная злая синь, от которой веяло прохладой, в которую хотелось взлететь. Небо над степью. Может, рвануть после задания в Пустоши, да подальше?.. Одному. Нет, не прятаться в очередной раз, не зализывать раны, а просто сесть на байк и... Посидеть у костра, посмотреть на звёзды... "Ага. И получить пулю в задницу от стилетов. Отличная идея, Роберт, так держать!" Джонни щелчком отбросил окурок в сторону и сверился со временем. Девчонка в подключении чуть больше часа. Не много, но и не мало. Пока всё шло хорошо. Именно так, как и сказала Бестия. И это настораживало. Никогда и ничего не идёт по плану. Ну, как там эта корпоратка? Всё с ней в порядке? «И что? Что проверять-то собрался?», — тут же проснулся, всплыл из подсознания знакомый ехидный внутренний голос. — «Что ты сможешь сделать, если поймёшь, что что-то пошло не так? У тебя ведь даже хладагента нет. Да и как ты собрался определить: так всё или не так? Ты живого раннера в подключении видел-то раз пять от силы!» Джонни скрипнул зубами, приказал назойливому голоску внутри заткнуться и полез в кабину. Придирчиво осмотрел руль и пришёл к вполне логичному выводу, что починить его не сможет. Эх! Это ж надо было так облажаться! Заглянул в бардачок и обнаружил пару пачек хороших сигарет, навороченный пистолет, три магазина к нему, упаковку влажных салфеток и большое зелёное яблоко. Оригинально. Салфеткой рокер зачем-то протёр лицо, ствол зарядил и вместе с магазинами опустил в карман. Вдруг пригодится... Потом вернёт. Повертел в руках яблоко, понюхал — похоже, натуральное. Примерился было откусить, но вспомнил ядовитый язычок корпоратки и с сожалением положил фрукт обратно. Ну её на хрен с её понтами и издёвками! Больше делать было нечего. Джонни выбрался из кабины и ещё разок обошёл машину, будто бы оценивая состояние покрышек и стараясь при этом как можно более незаметно поглядывать по сторонам. Всё было тихо. Джонни вновь закурил, уставившись взглядом небо. Он любил небо. Небо, в отличие от него самого, было свободно. И это — ржавое, пыльное, сухое, как песок в Пустошах, жёсткое, негостеприимное небо, — любил тоже. Другого у него не было. Он не сказал бы, сколько времени простоял здесь, подпирая тёплую, как бок неизвестного животного, дверцу машины. Тишину не нарушало ничего, кроме лёгкого шуршания в кустах. Крысы, наверное... «Так, бля!» — рокер встряхнулся. — «Какие, к чёртовой матери, крысы? Это Санто-Доминго, детка. Здесь всех крыс сожрали ещё до твоего рождения». Старательно сохраняя на лице прежнее скучающее выражение, Джонни расслабленно походкой, обошёл фургон, делая вид, что собирается забраться внутрь, но вместо этого скользнул назад и в сторону. Машинально дослав патрон «мэлориана», Джонни, пригнувшись, крадущимися шагами начал обходить подозрительные кусты по широкой дуге. Да, там определённо кто-то был. Кто-то, кого явно заинтересовал их фургон. Оптика Джонни фиксировала движение, пару раз мелькнули тёмные пряди волос. — Стоять, бля! — рявкнул рокер, приблизившись к цели на дистанцию уверенного выстрела. - Подними руки над головой, повернись и подойди. Медленно. Вздумаешь дурить — сожгу к хуям. В кустах всё стихло. Вообще. Этого Джонни не ожидал. — Эй! Ты что, бля, бессмертный?! Ну как знаешь. Считаю до трёх и... — Не стреляйте! — крик был таким отчаянным и громким, что Джонни едва на спуск не нажал от неожиданности. Из кустов показали две немытые мордашки. Дети! Мальчик и девочка лет пяти-шести. До ужаса тощие, в старых застиранных футболках явно с чужого плеча, с серыми от пропитавшей всё и вся местной пыли волосами. Джонни передёрнуло от мыслей, что он едва не выстрелил в ребёнка. — Не стреляйте, пожалуйста! Не надо! Мы ничего не сделали! Мы просто смотрели! Не стреляйте! — голосил, как заведённый, мальчишка. — Утихни, — недовольным тоном буркнул рокер, лихорадочно соображая, что ему делать. — Не убивайте нас, пожалуйста, — тихо, очень серьёзно, но без слёз в голосе попросила девочка. — Пошли, — коротко приказал Джонни, опуская ствол, но не торопясь убрать его. Дети послушно потопали впереди него к фургону. Явно местные. Кто способен отпустить детей гулять одних в Санто-Доминго? Говно вопрос. Кто угодно: у здешних работяг ни времени, ни сил не остаётся на то, чтобы присматривать за собственным потомством. Вопрос, на хрена они при этом плодятся оставался открытым. Но... Дети могли шпионить для одной из банд, могли быть «отвлекающим манёвром», могли... «И что, рокер? Убьёшь их? Способен на это? Проще всего придавить щенков прямо здесь и сейчас — всё равно никто не хватится. Всем похуй. Даже их собственным родителям. Небось обрадуются даже, что двумя ртами меньше стало». От этих мыслей стало совсем погано. Да, он так никогда не смог бы, конечно. Но есть множество других, способных и не на такое. Что бы сделал на его месте какой-нибудь наёмничек из прихвостней Бестии?.. Корпорации не просто низвели людей до состояния животных, нет. Благодаря этим сукам мир населяют те, кто куда хуже зверей. Джонни вспомнил двенадцатилетнего себя, ухмыляющуюся рожу «мусорщика» и то, что эта скотина собиралась с ним сделать, прежде чем грохнуть. Его первое убийство. Дети смирно стояли перед ним, слегка косясь на фургон. — Хватит ныть, ничего я вам не сделаю. Говорите честно: что здесь забыли? — Ничего... Мы просто... Мы живём тут... - мальчишка вяло махнул рукой в сторону покосившихся хибар. - Дома скучно, а тут... Мы только посмотреть хотели... Не бейте нас, пожалуйста! Рокер поморщился, представив себе, каким он выглядит сейчас в глазах этих задохликов: стрёмный мужик со злобным лицом и оружием в железной руке, который может сделать с ними всё, что угодно. Мерзость! — Сказал же, не трону! Топайте отсюда на фиг! В смысле — домой. И больше так не делайте! Дети испуганно закивали. — Хотя нет. Стойте. Сейчас. Джонни вслепую пошарил в бардачке, нащупал то самое яблоко и, одним движением разломив его на две половинки, протянул их детям. Похуй, что чужое. Корпоратка себе ещё купит. — Держите. Оно настоящее. И вот ещё, — похлопав себя по карманам, сунул им пару энергетических батончиков. Гадость, конечно, но сладкая. — Всё, валите. Давайте-давайте. Джонни снова закурил, глядя вслед убегающим детям. Что-то это всё ему смутно напоминало, но что?.. Зелёное яблоко, зелёные глаза корпоратки... "О! Да ты и цвет глаз запомнил! Это уже диагноз, малыш. Скоро песни о ней сочинять начнёшь. А что? Это мысль! Давай, чумба, слабаем красиво, бабла заколотим. Кэрри будет доволен. А вообще-то, да, оптика у девочки что надо! Не думаешь же ты, что она софт на свои поставила? Очнись, малыш, это всё бутафория. Как будто не знаешь: в этих корпоратских блядях нет ничего настоящего, ничего своего. Везёт же тебе на корпи, парень! Сначала сам знаешь, кто, теперь эта... Неужели ты думаешь, что можешь быть ей интересен?" Со злости Джонни что было сил наподдал по покрышке заднего колеса ногой. Чёрт! Да что, бля, с ним такое творится! Не было с ним никогда такого, чтобы... Ну да, она симпатичная, эта девка, но ничего особенного. Есть тёлки и гораздо красивее. Но мысли, как назло по поводу или без с любой темы навязчиво съезжали на неё, на проклятое кресло в проклятом фургоне, где лежала сейчас эта раннерская дрянь о своими зеленющими, как неон глазами. Кстати... три часа почти прошло уже. Долго... Надо бы всё же заглянуть, убедиться, что всё нормально... «Ну ты, Роберт — знатный зведозвон! Кому врёшь-то? Себе, дебила кусок? Твоё дело маленькое - охранять. Вот и стой себе, охраняй. Не о безопасности ты сейчас беспокоишься, парень, и не о задаче. Тебя просто тянет к ней. Так любопытно взглянуть, да? Взглянуть именно на неё. Как она смотрела на тебя тогда, на концерте... Да... Не отрывая глаз, все грёбаные три часа. А ты и поплыл... Не пизди себе, Роберт, это некрасиво. Ты же играл для неё. Только для неё. Только чтобы она и дальше смотрела на тебя. Слушала — тебя. Брось, парень, тебе что, пятнадцать, что ли? Ну да, смотрела она. А после отличненько так потрахалась с тем соло из дружков Бестии, думаешь, нет? Тоже мне нашёл принцессу в башне из слоновой кости. Такие, как ты, ей на хрен не упёрлись, как и другим корпоратским мразям. Они, знаешь ли, выбирают, себе подобных. Все они такие, даже...» Эту мысль Джонни додумывать не стал. Во всех отношениях паршивая мысль. Оглядел ещё раз внимательно окрестности, убеждаясь, что никакого шевеления поблизости нет и не предвидится, и резко дёрнул на себя заднюю дверцу фургона. В кузове царили полумрак и блаженная прохлада — кондиционеры работали вовсю. Очень предусмотрительно. Жара, перегрев — главный враг раннера, яркий свет тоже не на пользу. В сумраке затянутая в белоснежный комбинезон женская фигурка почти светилась, отливала призрачной голубизной. Рокер чуть было не споткнулся обо что-то, нагнулся и подобрал с пола ту самую белую кожанку. Ощутил подушечками пальцев нежную мягкость — натуральная кожа. Видимо, девчонка спешила. Такую вещь не бросают, где попало. Подчиняясь странному порыву, Джонни поднёс куртку к лицу, вдохнул странный запах: травянистый, чуть резковатый, как запах свежескошенного луга, только ярче, острее, а под ним другой, почти неуловимый, одновременно мягкий и терпкий, который ни с чем сравнить не получалось. По-прежнему сжимая в руках белую куртку, рокер приблизился к изголовью кресла. Раннеров частенько называли «спящими» — за спокойное выражение лица. Но у этой девушки, у этого раннера, лицо было совершенно другое. Спокойствие на нём переплеталось с предельной сосредоточенностью так, что становилось понятно: она не спит. Она наблюдает, очень пристально наблюдает за чем-то, что происходит не здесь и, возможно, даже не сейчас. Интересно всё же: что они видят там, в своём глубоком подключении? Что чувствуют? Как делают то, что делают? Сам он ничего такого увидеть не мог. Ещё в приюте говорили: мозги не так устроены, там у него ошибка какая-то, так что к работе в сети Джонни был приспособлен примерно так же, как к подводному плаванию. Никак то есть. Его это не особенно огорчало обычно — каждому своё. Но сейчас, в данный конкретный момент, он бы дорого бы дал за то, чтобы увидеть то же, что и она. Увидеть и понять. «На хрена, Роберт? Что ты хочешь понять там? Мало тебе было одного ублюдочного корпората, а? Только разбежались — и ты уже готов вляпаться снова? Посмотри на неё, вспомни всё, что она говорила: она такая же, эта зеленоглазая сучка. Такая же, как он. Они одного поля ягоды. А ты и тебе подобные — только развлечение для них. Готов позволить ещё одной корпоратской твари сделать из тебя экзотическую игрушку, которую она вышвырнет на помойку, как только та надоест?» #чёрный_лёд #сказки_ночного_города