Важна лишь степень искренности.
Я говорю тебе мысленное прости.
Мне в этой близости не вырасти, не вырасти.
В честь раскрытия дела, Бердников отпустил сотрудников домой пораньше. — У тебя опять свидание? — спросил Злат у Милана, когда они вдвоём вышли на крыльцо. — Нет. Вчера я сказал Феликсу, что ничего не выйдет. — О, как! — не смог скрыть радость Злат и заулыбался. — Что, даже бурные ночи не помогли? — Тебе лимончик купить, Золотко? — хохотнул Милан. — Нет, чтоб посочувствовать ближнему! Насчёт бурных ночей я слегка преувеличил, просто разговаривали до поздна. — Я бы посочувствовал, если бы ты был расстроен. Но ты же сам от своего ухажёра избавился, значит он тебе даром не сдался. Так что могу лишь поздравить! Дело закончено, Феликса в топку! Отметим? Приезжай вечером в гости. Приедешь? Злат решил не терять время, а использовать момент затишья и на рабочем, и на любовном фронте во благо восстановления их с Миланом близких отношений. Сначала подружатся, потом, глядишь, и что-нибудь более личное сложится. Если, конечно, Милан за это время не найдёт себе кого-нибудь. В таком случае Злат больше не станет рушить ему жизнь, но сейчас, когда они оба свободны, ничего не мешает ему попытаться. — Это свидание? — Милан шкодно улыбнулся и прищурил глаза. О свидании вот так сразу Злат и не мечтал, но раз разговор повернулся именно так, то: — Я бы хотел, чтобы это было именно оно, но если ты против, то приезжай просто в гости. Ответ с намёком на неуверенность? Нет — с правом на выбор. Злат много думал о том, что узнал об их прошлом. Сам себе он казался весьма навязчивым и беспардонным, поэтому сейчас ему было важно узнать и понять, чего хочет Милан и, что творится у него в голове. — Хорошо, тогда до вечера, буду часиков в семь. Нормально? — Милан дождался кивка и, махнув рукой на прощание, пошёл к своей машине. Злат с укором покачал головой ему вслед и пробурчал под нос: «Интриган!» Что именно «хорошо», Милан не уточнил: так это всё-таки свидание или дружеские посиделки напарников? У Злата никогда не было свиданий, по крайней мере в той части жизни, которую он помнил. Поэтому было не понятно, чем оно должно отличаться от обычной приятельской беседы за ужином. Вскоре от Милана прилетело сообщение: «Я принесу суши, не заморачивайся, отдыхай». Злат порадовался такой заботе и вместо десяти минут потратил на дорогу до дома почти час, неспешно шагая и жмурясь от яркого весеннего солнца. Как нужно готовиться к свиданию? Хотелось верить, что это всё же оно. Привести себя и квартиру в порядок — вполне логичное умозаключение даже для полного профана в подобном вопросе. Злат перетащил из блядской комнаты в зал маленький столик, кинул на диван две большие подушки и развалился в ванной. Весьма запоздало его посетило озарение, что метаморфу не нужно бриться, а можно просто убрать щетину. После отмокания в горячей воде, разморило. Злат натянул на голое тело шорты-бермуды и плюхнулся на диван в мягкие подушки. Проснулся он от шуршания и, открыв глаза, увидел сидящего рядом Милана, который доставал из пакета контейнеры с суши и соусами. — У меня есть ключи от твоей квартиры, — пояснил он, не успел Злат удивиться. — У тебя от моей тоже были, и ты имел привычку заявляться в любое время суток без предупреждения. Милан смотрел вопросительно, явно ожидая реакции на подобное поведение. Злат приподнялся и устроился на диване в положении полулёжа. — Это было свинство с моей стороны, ты мне отомстил. Обещаю больше так не делать! — торжественно провозгласил он. И подумал: «Чего ж ты тогда у меня ключи не отобрал?» Тут до Злата дошла глупость собственного поведения: вот такие оговорки-недоговорки — это тупиковый способ общения. Если постоянно что-то умалчивать и врать, ни к чему хорошему это не приведёт, и он выдал, как есть: — Не прикидывайся! Тебе нравились мои приходы, иначе ты забрал бы ключи. Кого тебе больше нравилось доводить, меня или любовников, когда я заваливался в самый неподходящий момент? — Конечно, тебя Золотко! Ты всегда вне конкуренции. Милан оставил в покое суши, боком плюхнулся рядом на диван и прошёлся взглядом, от которого Злат в своих шортах, ощутил себя голым. — Ох, бедный юный я, — прокомментировал он полушутливым тоном. — Если ты постоянно вот так жрал меня глазами, неудивительно, что я был одержим. Почему мы не трахались, Милан? Хорош морочить мне голову, просто ответь! Пожалуйста? Милан улыбался и продолжал его рассматривать. А потом правая рука потянулась к плечу, спустилась ниже, и пальцы прошлись по ключицам. — Ну, раз, пожалуйста, — он придвинулся ближе и заговорил вкрадчиво. — Потому что один мелкий нахальный метаморфик решил, что он пуп Земли. Что всё будет так, как он скажет и никак иначе. «Милан, бросай Никоса, теперь ты будешь трахаться со мной!» — писклявым тоном передразнил он. — «Милан, теперь я совершеннолетний у тебя больше нет поводов для отказа. Сегодня в полночь чтоб был в отеле!», «Милан, я решил, что недели с Виленом тебе хватит. Бросай его!» Решил он! — возмутился Милан, убрал руку и отстранился. — Тебе дай палец, отгрыз бы по локоть! Я не марионетка. Да ты за последние несколько дней больше интересовался моими желаниями, чем за все предыдущие годы! Мне нравится, каким ты вырос, Злат, — он снова расслабился и положил голову на спинку дивана. — Более спокойным, ответственным, и я сейчас не вижу в тебе эгоизма. Злат тоже расслабился, протянул Милану руку и переплёл с ним пальцы. Приятно было слышать, что он изменился к лучшему. Размышляя, достаточно ли этого всего для первого поцелуя, Злат вспомнил о том, что по факту он будет не первым и снова напрягся. Пятьдесят один год прошёл, и по закону уже истёк срок давности всех преступлений. Но то по закону, а по совести? Милан не дал ему забрать руку, а наоборот притянул ближе, вплотную к себе. — Что не так, Злат? — Я должен тебе рассказать, — Злат закрыл глаза. — Про свой первый раз. Я… Мы… Ты… Милан тихонько рассмеялся и притянул его к себе на плечо. — Очень красноречиво, — шепнул он на ухо, касаясь губами мочки. — Открой глаза и расслабься. Твой первый раз был со мной, я знаю. Можешь даже не начинать каяться. Злат действительно открыл глаза и облегчённо выдохнул. — Значит, я всё-таки рассказал тебе? — Значит, ты был малолетний балбес, не умеющий делать выводы из очевидных вещей. Но теперь-то ты взрослый опер, который только что раскрыл дело, связанное с сопоставлением энергополей. Дальше сам додумаешь? Милан фыркнул, а Злат поднял голову с плеча, нахмурился и недоумённо посмотрел на него и тут же со страдальческим стоном упал обратно. Ну, точно. Так вот, что вчера его царапнуло, когда напарник говорил о запоминании энергополей. Это ведь очевидно: ведающий запоминает энергополе и для опознания ему не нужно смотреть глазами, это ощущается на другом уровне. Значит, как бы Злат ни выглядел… Стоп! Он снова поднял голову. — Если ты сразу знал, что это я, то почему повёлся? Вернее, сделал вид, что повёлся. — Потому что хотел этого, — пожал плечами Милан. — Логично же. Я не готов был открыто признать свои желания и морально прогнуться под тебя, но вполне мог сделать вид, что ни о чём не догадался и знать ничего не знаю. Не переживай, это был стрёмный поступок, как с твоей стороны, так и с моей. Квиты. Кстати, я не жалею, если тебе интересно. — Я тебя прибью сейчас! Не жалеет он! Я, вообще-то, переживал! Почти получил детскую травму! — Злат ткнул его кулаком плечо и ещё, и ещё. — Но-но! Вот про детские травмы не надо мне тут, ты достиг возраста согласия на тот момент! Если ты и получил травму, то это был удар по невероятно раздутому эго! Злат продолжал шпынять его куда попало, а Милан хохотал. Потом он оборвал смех, обхватил Злата за пояс и потянул, роняя на себя. — Мы были очень близки, но это не мешало нам исправно трепать друг другу нервы. Ты сильно повзрослел и научился слышать не только себя. Думаю, теперь мы легко сможем договориться. Как считаешь? — Считаю, что хочу целоваться и заниматься всякими непотребствами! — ответил Злат и сразу приступил к осуществлению своих намерений. Сколько можно тянуть? По словам Кида, впервые он захотел Милана в девятнадцать, то есть аж пятьдесят семь лет назад. Вполне приличный срок, чтобы не затягивать ещё дольше. Злат коснулся губами нетерпеливо, но Милан чуть отстранился, а затем провёл пальцами по скуле и поцеловал сам: неторопливо и нежно. Его пальцы ласкали шею, скользили по голой спине, а Злат подставлялся и обещал себе, что сделает всё, чтобы сохранить эту теплую нежность и единение. — Я люблю тебя. Давно, — прошептал ему в губы Милан, — и очень скучал. Ты много лет бегал за мной и твердил, что я твой, — он улыбнулся и смахнул Злату прядку, упавших на лицо волос, провёл пальцами по щеке. — В целом, ты и тогда был прав. Разница в том, что я больше не стану убегать и отрицать это. Хочешь, могу теперь побегать за тобой? Справедливости ради. — Нееет, вот уж не надо! — Злат повернул голову и поцеловал, блуждающие по его лицу пальцы. — Хватит с меня беготни. Я за тобой, ты от меня, потом я аж в другую жизнь. Теперь ты за мной? Устроим салочки, как в детстве? Нет, не надо больше забегов. Кстати, о другой жизни. Я убежал от тебя или от себя? Уверен, что бы тогда ни произошло, это было связано с тобой! Насколько всё было плохо и кому? Отсутствие памяти хоть и не сильно, но напрягало. С одной стороны, когда-то он сам себя наказал, и раз заклятие Иоланты так и не спало, значит наказание ещё не закончено. С другой стороны, может ведь так случиться, что он и не узнает никогда, что должно произойти, чтобы третий узел на памяти развязался. — Плохо было всем, — вздохнул Милан, наклонился и поцеловал Злата. — Я расскажу, раз тебя дёргает прошлое. Только учти, Злат, всё закончилось и давно не актуально. Считай, что я тебя простил. «Считай» — слово такое… Сомнительно звучит, — он поморщился. — Но я правда тебя простил, искренне, оптом и за всё сразу. В ушах зашумело, сдавило виски, и Злат то ли отключился, то ли заснул. Ему опять снился Лунск. Только на этот раз не абстрактный фэнтезийный город с неведомыми альтерами, теперь героем этого «фильма» был сам Злат. Знакомый до каждой царапинки дом из детства, но в нём теперь не старейшина ковена ведов Иоланта, а мама. Она не читала Злату книжки на ночь и не сюсюкалась над каждой разбитой коленкой. Она, вообще, была очень занята по жизни, но при этом на кухне всегда имелась домашняя еда, в шкафу чистые и поглаженные вещи, а в детской все игрушки, о которых малыш когда либо упоминал. Когда Злат немного подрос, мама всё ещё была очень занята, но она обзавелась телефонами всех, кто хоть раз заговорил с её ребёнком и всегда знала, где и с кем он находится в данный момент. Иногда в этом сне мелькал отец, но как-то смазано. Злат даже не мог точно уловить его внешность и понять, чем тот занимается. Чётко выделялись лишь усы на размытом лице. В какой-то момент он перестал появляться совсем. Милан появился из ниоткуда, как будто он был всегда. Просто, оп, и они вместе носятся по лужайке перед соседним домом, пиная друг другу мяч. Злат убегает за улетевшим к забору мячом и краем уха слышит мамин голос, который объясняет Милану, что ребёнка нужно уложить спать не позднее девяти, а утром через не хочу обязательно накормить. Злат зовёт Милана играть дальше, но тот просит подождать и внимательно слушает, что следует есть на завтрак. Сон был очень длинным. Злат видел много других детей, а когда пошёл в садик встретил худого белобрысого мальчишку. — Что за имя такое у тебя дурацкое — Кид? — спросил мелкий Злат. — Сам ты дурацкий! — обиделся мальчишка. — Кид — это абли… абри… аббревиатура, вот! Это Константин и Дарий. Родителей так звали. Только они умерли, — и расплакался. Злат расстроился за нового знакомого и, чтобы его развеселить, предложил стать друзьями на всю жизнь. Кид иногда ночевал у него, но к себе не звал: оглядывался по сторонам и шёпотом говорил, что его дядя — злюка. А вот дядин муж — Амир очень хороший. Мальчишкам было весело вместе, вот только с Миланом Кид дружить не хотел. Куксился и говорил: — Да он же старый! Сколько ему лет? Пятьсот? Тысяча? Разница в сорок пять лет у альтеров не существенна, но для детей — огромная пропасть. Злату это не мешало. Потом была школа, много новых знакомств. Злата первый раз в первый класс провожала мама, Кида — Амир. Злат был лучшим и в учёбе, и в общественной жизни. Учителя на него нарадоваться не могли, другие школьники смотрели с восторгом и хотели дружить. Успех вскружил голову, тогда и появились первые ростки самолюбования и эгоизма. С собой на пьедестал Злат взял только Кида, все остальные довольствовались ролью восхищённой толпы. Лишь зараза-Милан его исключительность признавать не хотел, но корону из проволоки всё-таки сделал. Под конец школы Злат влетел в переходный возраст и бурю гормонов. Подглядывание за Миланом немало этому поспособствовало. — Я решил, что теперь ты будешь только моим! — заявил он, как только осознал свои желания. Потом пошла круговерть из пререканий, первых ссор и бесконечной дрочки. На какое-то время Злат отвлёкся на плавание. Он успокоился и стремился к лидерству, но запрет на соревнования выбил почву из-под ног. А потом Милан снова продинамил его. Это усугубило ситуацию. Злат сделал глупость. Лишившись девственности с тем кого хотел, он не долго чувствовал удовлетворение. Эйфория прошла, и осталось ощущение, что он обманул самого себя, лишил искренности и чего-то настоящего. Да секс был, но Милан хотел не его, а картинку, которую Злат создал. Хотелось реабилитации хоть с кем-нибудь. В обожателях у Злата недостатка не было, и он стал трахаться сначала с особо давними поклонниками, а потом со всеми подряд. Где секс, там и алкоголь. Или наоборот? Не суть. Где-то посреди всего этого мелькнул проблеск сознания и год работы тренером. Злат честно попытался выплыть, как бы двусмысленно это ни звучало и снова найти цель. Не получилось: скучно и бесперспективно. — Ну, так замени мне их всех, — смеялся он в лицо Милану, когда тот пытался вправить ему мозги. — Ты всё равно мой, даже не ври! Собственные любовники шли потоком, любовники Милана бесились и хлопали дверями. Злату было скучно, а шантаж — это хоть какое-то разнообразие. Не надолго. Было, по-прежнему, скучно. Любовники надоели, Милан вызывал эмоции с разбегом от обожания до бесячести, хорошо хоть Кид был рядом и всегда понимал и поддерживал любой кипиш. Повзрослевшего Злата мама иногда брала на праздничные мероприятия, где собиралась вся правящая верхушка Лунска и их приближённые. Кид тоже порой попадал на эти гулянки через дядю. На одной из них Злату пришла в голову очередная развлекаловка: переспать со всеми главами расовых объединений, кроме мамы, конечно. Правда немного поразмыслив, он всё же отмёл часть участников: владычицу эльфов — на женщин у него плохо стояло и короля гномов — бородатый карлик тоже не вызывал эротических желаний. В списке остались три лорда вампиров и три — тогда ещё волчья стая не разделилась на две — вожака оборотней. С оборотнями и их повышенной ебливостью проблем не возникло. Все вожаки были свободны и с охотой откликнулись на призыв молодого красавчика приятно скоротать время. Даже консервативный волчий вожак, втихушку от своей стаи, встретился со Златом в лесу одной тёплой летней ночью. С вампирами пришлось повозиться. Легко согласился развлечься только Янис Павловский — самый молодой из лордов и ещё незамужний в то время. А дальше произошёл облом. Матис Хорн отчитал его, как дитя неразумное, напомнив, что состоит в браке уже почти пятьсот лет и презирает измены. Никакие подкаты и ухищрения не подействовали. Более того, Матис наябедничал на приставания Злата Иоланте, и мама впервые в жизни отругала его и посоветовала не рушить чужие отношения, а создать свои. Злат разозлился и с психу полез к лорду Темнецкому — дяде Кида. Это была плохая идея. Злат и в список-то его внёс скорее условно, понимая, что другу подобное не понравится, ведь тот был в очень тёплых отношениях с Амиром — мужем своего дяди. Но на эмоциях Злата занесло, и мысли о хорошо и плохо не пришли в голову. Он подкатил к Юрию на ближайшей же вечеринке высокого уровня и уединился с ним в одной из комнат, даже не подумав, хотя бы запереть дверь. Кид его тогда искал, Кид его нашёл. Посмотрел так, что у Злата в буквальном смысле всё упало. — Не ожидал от тебя, — холодно сказал друг, развернулся и ушёл. — Не отвлекайся! — велел лорд. Злат оттолкнул его, оделся и побежал за Кидом. Но куда там, догнать вампира на супер скорости нереально. Злат ему звонил, писал смски — тогда уже появились сотовые, звонки Кид сбрасывал, сообщения не читал. Потом и вовсе абонент стал вечно недоступен, видимо номер был внесён в чёрный список. Злат впервые в жизни чувствовал себя виноватым. До тех пор какую бы дичь он ни творил, подобное ощущение не возникало. К тому же, до этого всегда были чужие альтеры, а на этот раз он по собственной дурости ранил лучшего друга. В своей квартире Кид не появлялся и через неделю игнора Злат поехал искать его через дядю. На территорию клана его не пустили. Охрана проинформировала, что племянник лорда лично запретил. Злат звонил с чужих телефонов. Кид, услышав голос, сбрасывал. Он не дал никакой возможности с ним встретиться, поговорить, извиниться. Пропал со всех радаров. Через месяц Злат уже не на шутку испугался и попросил маму выяснить, всё ли в порядке. Она пообщалась с лордом Темнецким и рассказала, что Кид теперь живёт на территории клана, занят учёбой и устройством личной жизни. А ещё передала настоятельные рекомендации лорда, держаться подальше от его племянника. Это было больно. Они много лет пересекались почти ежедневно, жили в квартирах напротив. Трахались иногда, но так… по-дружески, не в сексе дело! Это было как потерять часть себя. По собственной вине. Злату больше не хотелось никаких клубов и круговорота чужих лиц. Ему всего-то в жизни были нужны двое: Кид, доверие которого он предал и Милан, который на тот момент был уже женат. Веру Злат не воспринимал всерьёз. Они с Миланом даже свадьбу не устраивали. Расписались молча и сообщили постфактум. Злат не обратил внимания, но позже был вынужден признать её отличие от других: Вера тоже не воспринимала Злата всерьёз. Она не ревновала, не злилась и не кричала. Некого было бесить, и Злат перестал появляться у них дома. Зачем ему компания какой-то девицы, если можно пообщаться с Миланом у себя в квартире без посторонних? Видеться стали реже. Когда Злат потерял Кида, одиночество стало невыносимо, в пустой квартире находиться было тошно, а тусить ни с кем не хотелось. Милан сам его забрал. Просто в один из приходов попытался растормошить и не смог. Злат обнял его, уткнулся носом в плечо и ни на что не реагировал. Милан покидал какие-то шмотки в сумку и констатировал: — Поживёшь у меня. Возражения? Возражений нет. Милан был тёплым и родным. Рядом с ним Злат начал оттаивать. Сначала валялся целыми днями пялясь в телик, потом стал приходить в себя и разговаривать. Порой они засыпали в обнимку на диване. Вера молчала восемь месяцев. Восемь! В течение которых какой-то мальчишка полностью перетянул на себя внимание её мужа. Потом, видимо, и её ангельское терпение закончилось. — Долго ты ещё собираешься у нас жить? — спросила она однажды, когда Милан был на работе. — У вас не долго, а у Милана скорее всего всегда, — ответил Злат, не отрываясь от игрушки на компьютере. — И что это значит? Вера выдернула шнур от компьютера из розетки, и Злат с возмущённым воплем повернулся к ней. — Охренела! Что тут не понятного?! Ты скоро съедешь отсюда, а мы останемся вдвоём. Милан мой, а тебе я просто позволил с ним немного потусить. Успевай, недолго осталось. До этого Злат не позволял себе так с ней разговаривать. Но это не из вежливости, он просто был выбит из колеи потерей друга. Киду он продолжал звонить регулярно. Раз в неделю покупал новую симку и успевал сказать лишь: «Прости!» — прежде чем тот отключался и блокировал номер. От мамы Злат знал, что лорд Темнецкий развёлся, а Кид теперь посещает все официальные мероприятия и сменил уже двух женихов. Самого Злата мама больше на подобные приёмы не брала. Теперь Злат более менее пришёл в себя, и навязчивое Верино присутствие ему надоело. Пока он тонул в депрессии, достаточно было, что Милан находился рядом. После разговора с Верой, Злат стал вести себя наглее. Теперь он мог завалиться к ним в спальню посреди ночи, правда со своим одеялом и спать рядом, оправдываясь кошмарами. Мог сложить на Милана руки-ноги, когда тот валялся в гостинной и смотреть так телевизор. Мог сесть вплотную, обнять и прошептать: — Мне так грустно. Вера скрипела зубами и шёпотом устраивала скандалы по ночам в спальне. — Перестань, — упрямо твердил ей Милан. — Он просто капризный мальчишка, не обращай внимания. — Капризный? Тогда его каприз — ты! Да он же слюной на тебя исходит и не скрывает этого! — Не выдумывай, он просто ищет тепла, вот и обнимается. Вера Милану не верила. Злат, подслушивающий под дверью, тоже. Пора было исключать мешающий фактор. — Так и быть даю тебе неделю, а потом проваливай, — сказал он Вере на следующий день. — Мальчик, думаешь, если у тебя стоит на моего мужа, то он сразу меня бросит от радости? — Бросит, как только я ему дам, — нахально улыбнулся Злат. — Мне уже надоело его дразнить, но ещё недельку побалуюсь. — Это твои детские порно фантазии! — Спорим? Ровно через неделю. Скажи, что будешь ночевать у родителей. Придумай предлог: мама заболела, любимая кошка рожает. А потом приходи домой, сама всё увидишь. — Спорим! — довольно протянула руку Вера. — Если соблазнишь Милана на секс, я сама подам на развод, но, если нет, то ты съедешь в тот же день! Всё таки Вера была очень уверена в себе. Но у Злата был план. Впрочем, для начала он попробовал сыграть по-честному. Как всегда, не получилось. Милан на провокации не вёлся, а на откровенные предложения закатывал глаза. — Я люблю тебя и всё равно добьюсь своего! — Это не любовь, Золотко! — терпеливо объяснял ему Милан в который раз. — Это дитятке не дали понравившуюся игрушку, а он топает ногами и кричит: «Дай, дай! Моё! Хочу!» Тогда Злат позвонил Нику — знакомому метаморфу и предложил денег за розыгрыш небольшого спектакля. Оставалось решить, куда сплавить из дома Милана, но всё сложилось удачно. За день до назначенного срока Милан сказал, что через три дня у его коллеги день рождения, отмечать будут в баре, задержатся до поздна. — Это предлог, — с ехидной улыбочкой прошептал Злат Вере, улучив момент, — мы поедем ко мне. Если скажешь, что не будешь ночевать дома в этот день, мы останемся здесь. Он скрестил пальцы, чтобы Вера не задалась вопросом, зачем же тогда смещать оговоренный неделей срок на два дня, но она, видимо, не придала этому значения. Спектакль два метаморфа отыграли на ура. Злат поначалу никак не мог определиться с ролями. Что более трешово: трахнуть «себя» или трахнуться с Миланом, который не Милан? Решил, что Милан ему нужен только оригинальный и никак иначе. Это принципиально. В итоге Злат изобразил Милана, а Ник его самого. Всё таки не настолько Злат был самовлюблённым, не нарциссом: трахать Ника, видя самого себя, было странно. Но в процессе он втянулся, и они даже пошли на второй заход, когда раздался вскрик. Вера стояла в дверях спальни и в шоке смотрела на парочку в супружеской постели. Злат едва не улыбнулся злорадно, но вовремя вспомнил, что он не в той роли и попытался изобразить испуг и растерянность. Так они и замерли, глядя друг на друга. Умничка-Ник не растерялся. Во время этих гляделок он продолжал насаживаться на член Злата-Милана, ускоряясь и довёл таки до пика. Чувствуя подступающий оргазм, Злат отвернулся от Веры, вцепился в бёдра лежащего под ним парня и стал остервенело со шлепками вбиваться. Ник орал и стонал на весь дом. Когда они оба кончили, Веры в квартире уже не было. Злат расхохотался и дал пять Нику. — Красава! Спасибо за помощь. Он расплатился, и приятель ушёл. Сам Злат тоже благоразумно свалил к себе домой. На время стоило скрыться с глаз Милана и переждать первый всплеск гнева. Очень хотелось узнать, поверит ли Вера мужу или даже шанса оправдаться не даст? Злат в любом случае будет настаивать на своём и говорить, что всё было. Звонок телефона раздался в пять утра. Злат с трудом разлепил глаза, увидел на экране Викентия Ивановича и испугался. С чего бы дедушке Милана звонить ему в такое время? Он ответил и с ужасом услышал, что Милан в больнице. Викентий Иванович говорил тихо, срываясь на всхлипы. — Нож в груди. Сейчас в реанимации. Мне сказали, что это жена сделала. Она сама вызвала скорую. Идёт операция, мне ничего не говорят… Злат помчался в больницу. По пути он дважды чуть не слетел с дороги, едва вписываясь в повороты на бешеной скорости. — В операционной, — ответила дежурная медсестра на вопрос о Милане Вернере. — Можете подождать в вестибюле на третьем этаже. Викентий Иванович тоже был здесь, сидел у окна и смахивал слёзы с глаз. — За что она его так? Вера… Она же всегда была такой хорошей девочкой. Сказали, что сделают всё, что смогут. Викентий Иванович продолжал говорить, но Злат перестал слушать. Он скатился по стене на пол и замер. Вера не дала Милану шанса на оправдание. Вместо этого она кинулась на него с ножом. Теперь он умирает. Время шло, порой кто-то приходил, раздавались голоса, его о чём-то спрашивали, но Злат не реагировал. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — мысленно просил он. — Пожалуйста, выживи!» Всё остальное не имело значения. Злат отключился от укола в плечо и проснулся на кушетке в каком-то кабинете. — Проснулись? — поприветствовала его девушка в зелёном халате, сидевшая за столом. — Вам ввели снотворное, чтобы нейтрализовать шок и… — Милан Вернер? — перебил её Злат. — Что с ним? — Не волнуйтесь, с Вашим другом всё в порядке! — радостно воскликнула девушка. — Его прооперировали, потом целители стабилизировали состояние. Третий этаж, левое крыло, шестнадцатая палата. К нему уже можно. Злат вскочил с кушетки и побежал в указанном направлении. Милан лежал на кровати и смотрел в потолок. Услышав открытие двери, он повернул голову, увидел Злата и отвернулся обратно. — Милан! — Злат рухнул на колени возле его кровати и схватил за руку. — Ты жив! Руки дрожали, хотелось потрогать всего Милана, чтобы убедиться, что он действительно жив, что никуда не денется, что всё обошлось. — Уйди. — Что? Прости! — Злат впервые извинялся перед ним, но в этот раз его шалость чуть не стоила жизни! — Милан, я так виноват, я… — Я, я, я, — без эмоционально повторил Милан. — Чтоб к тому времени, когда меня выпишут, ни тебя, ни твоих вещей в моей квартире не было. Ключи тоже оставь. — Милан! — Злат оторопел. — Убирайся, или я вызову охрану. Тишина оглушила. Злат поцеловал ладонь Милана и встал. — Выздоравливай. Он вышел из палаты, потом из больницы, доехал до квартиры Милана. На автомате собрал вещи и только тогда остановился. Снова сполз по стене на пол и разрыдался. Что он натворил? Милан действительно мог умереть. А, если бы Вера ударила более точно, и смерть наступила мгновенно? А, если бы она не вызвала скорую? А, если бы скорая не успела? Всё закончилось хорошо, но на долго ли? Как скоро Злат сотворит очередную херню, которая закончится… Чем? Милан сказал ему убираться. Раньше, как бы они не ссорились, он никогда не выгонял Злата. Как скоро они помирятся? А нужно ли им мириться? Насколько это безопасно для Милана? А сможет ли Злат держаться подальше и не лезть больше в его жизнь? Не сможет! Ответ был очевиден и определил всё. Нужно было действительно убираться и сделать это так, чтобы не было возможности вернуться. Отпустить Милана и разорвать все связи. Злат снял с руки браслет, погладил и положил на тумбочку в коридоре. Он забрал сумку с вещами, закрыл дверь, а ключи отдал соседке, попросив передать под предлогом, что срочно уезжает. Поехал к маме. — Я совершил очень плохой поступок, и это не должно повториться! Мне пора повзрослеть, мама. Для этого нужно начать всё с нуля и подальше отсюда. Поможешь? Мама показывала ему свои записи по ведовству. Злат не мог применять их лично, но знал что именно там есть. Например, заклятие забвения. — Ты хочешь убежать от наказания? — нахмурилась мама. — Нет. Поверь, я бы сам пошёл в тюрьму, если бы за такое сажали. Я хочу избавить от себя того, кому порчу жизнь. Мама долго молчала, а потом дала Злату сутки на размышление. — Если завтра ты не передумаешь, я помогу. Моя жизненная энергия на исходе, Злат, — она подняла руку в останавливающем жесте, не давая перебить, — так что я даже рада, что ты не будешь при этом присутствовать. Не волнуйся, я прожила долгую жизнь и готова уйти. Подумай лучше о себе, хорошенько подумай. Может, не стоит действовать так категорично? Злат подумал. Но не о том, стоит ли, а о том, какой личностью он хотел бы стать. Однозначно, больше никакого блядства, значит внешность должна быть совсем простенькой, не привлекательной. А ещё очень важно быть полезным. Вот Милан работает в полиции, это важно и значимо. Злат должен стать достойным его: много работать, помогать другим, а не тратить жизнь на ерунду. Стать таким, чтобы Милан им гордился, повзрослеть уже, наконец. Даже, если он никогда об этом не узнает. Мама наложила заклятие отложенного действия. Прежде чем это сделать, она поставила условие: — У каждого должен быть шанс! Задай условие, при котором заклятие развеется. Злату не нужно было никакое развеяние. Он опасен для Милана и должен оставить его в покое. Единственное, чего он всё-таки хотел в глубине души — это получить прощение, чтобы Милан простил и снова искренне ему улыбнулся. Раз он будет далеко, значит, это неосуществимо, значит безопасно для Милана. Значит, раз мама настаивает, именно прощение Злат и задумал на контрзаклятие. Чтобы покинуть Лунск, альтерам нужно было обращаться в управление по вопросам миграции и получать разрешение. Всё это могло занять время. Старейшина Иоланта воспользовалась своим статусом и получила для сына разрешение на выезд в тот же день. — Спасибо, мама! Я люблю тебя, — Злат обнял её напоследок, прощаясь навсегда. Никаких вещей, никаких карт, только паспорт и немного налички. Злат доехал на своей машине до Екатеринбурга и бросил её там. Изменил внешность, а дальше помчал автостопом, ловя на трассе машины и направляясь туда, куда нужно было водителю. Конкретной цели у него не было, главное — подальше. В Выборге у него случайно упал паспорт и прямо в лужу. Чем не знак? Выборг, так Выборг. Злат не думал о том, что будет с ним дальше. Даже, если всё будет плохо, тем лучше. Он это заслужил. Злат купил зажигалку и сжёг паспорт, потом нашёл отделение полиции. — Прощай, Милан, и прости, — сказал он шёпотом. — Будь счастлив! А затем, также тихо, произнёс фразу активирующую заклятие забвения.