Нехороший Учитель

      Северус Снейп сидел за столом, полностью погрузившись в свои мысли. Он не мог привести их в порядок. И его это уже конкретно выводило из себя. Он никогда – никогда прежде – не был в таком разобранном состоянии. Он всегда знал, что делать. Какое из двух зол меньшее. Всегда знал наперед поступки и последствия.       А теперь – нет.       До Рождества оставалось всего несколько недель.       Но зачем ему это знание? Что произойдет на Рождество?       Он поймал на себе чей-то взгляд и поднял голову. Как и предполагалось, на него смотрел Дамблдор. И взгляд старика был чересчур соучастливый. Он как будто приглашал его – разделить все тяготы его положения вместе с ним. Предлагал совет.       Но в чьих-чьих, а его советах Снейп не нуждался. Довольно и того, что этот старый интриган уже натворил.       Кажется, уже прилично будет уйти? Ужин заканчивался, и некоторые ученики уже поднимались с мест.       Снейп порывисто поднялся и быстро покинул зал. Обычный обход подземелья на этот раз не принес его душе успокоение. А вместо этого добавил еще несколько вопросов, на которые нужно было найти ответы.       Он давненько уже не проверял содержимое своих кладовых, но все равно наизусть помнил все, что там находится.       В первую из них имели доступ практически все ученики перед своими занятиями, чтобы взять необходимые ингредиенты для зелий. А вот вторая была заперта. Там хранились редкие зелья и такие же редкие ингредиенты.       И ладно бы пара пропавших жаброслей, но это…       Кто-то варит оборотное зелье. Кто-то настолько глупый, чтобы не разжиться необходимыми ингредиентами в лавках Хогсмита.       Он уже закрывал свою кладовую, когда почувствовал, что в коридоре кто-то есть.       –Поттер? Что вы здесь делаете?       На ловца и снитч летит, как говорится. Что Поттеру потребовалось в такой поздний час в подземелье? Не иначе как украсть еще что-нибудь из его припасов.       – Я бы не хотел, сэр…       – Что, не хотели бы?       – Жаловаться,– со вздохом проговорил Гарри,– Малфой забрал у Гермионы палочку и спрятал здесь.       Малфой и Грейнджер. К концу года они или поубивают друг друга, или… Снейп не развил эту мысль.       – Стало быть, Грейнджер не в состоянии даже за своей палочкой уследить?       – Вы ведь знаете Малфоя…       – Что ж. Вы замышляете что-то Поттер?       – С чего вы взяли? Я просто искал палочку. Уже нашел и возвращаюсь,– и в доказательство этого Поттер даже продемонстрировал Снейпу две палочки в руке.       Это что-то меняло?       – Вы снова варите оборотное зелье?       – Нет. Зачем? Что? Профессор…       – Знаете что это? – Снейп показал Гарри небольшую склянку с алой мерцающей жидкостью.       – Понятия не имею,– как всегда высокомерно бросил Поттер. У него это было в крови – высокомерно кичиться своим невежеством.       – Это сыворотка правды. Очень редкое, кстати, зелье. Очень сложное в приготовлении. И ингредиенты нужны очень редкие. Одно дело украсть у меня пару совершенно безвредных жаброслей. Но совсем другое – варить оборотное зелье! Что вы замышляете, Поттер!       – Я уже сказал – что ни-че-го.       – Смотрите. А то моя рука с этой сывороткой, как-нибудь невзначай может дрогнуть над вашим стаканом с тыквенном соком.       Он был не хорошим учителем. Он вполне мог так поступить.       – Вы сказали, это зелье дорогое. Не жалко его тратить на меня? Тем более я говорю правду.       – Идите. И чтобы я вас в подземелье больше не видел, Поттер.       Гарри медленно развернулся, сохраняя все свое достоинство при себе, и так же медленно пошел прочь. Снейп же быстро запер кладовую.       Часы пробили восемь часов. Снейп негромко выругался. И поспешил прочь из замка. Он уже опаздывал.       Заклинание отклонения. И никто не замечает, сидящего прямо на полу у стены мужчину. Только все старательно обходят его стороной, повинуясь невидимой силе.       А он беспрепятственно может разглядывать посетителей. Он даже может стащить у них тарелку с супом. И все равно никто не заметит. Но ему не нужен ни суп, ни посетители. Он сюда не за этим пришел.              Лея куда-то очень спешила. И хотя Снейп и сотворил заклятье отклонения, она словно чувствовала его присутствие и то и дело оборачивалась. Бросала быстрый взгляд по сторонам.       На ней были надеты сапоги на высоких каблуках, но она ни разу не споткнулась.       Куда она может спешить? Да еще и в таком виде? Слишком ярко накрашена. Слишком высокие каблуки. Из-под пальто он видел кусочек черного платья с блестками.       На свидание?       На работу? – Снейп даже одернул себя. Почему он вдруг подумал про работу – да и где вообще можно работать в подобной одежде?       Ответ на этот вопрос ему не понравился. И он трижды запретил себе об этом думать.       Однако теперь он уже не предполагал, а знал – она спешит на работу. Он услышал подтверждение своей догадки в ее мыслях. Не то, чтобы он ее прям подслушивал, но какие-то обрывки он все равно читал в ее глазах, когда она в очередной раз оборачивалась, чтобы проверить, что никто за ней не идет.       Но он шел.              В зале играла музыка. Старый проигрыватель доживал свои последние дни. Пианино стояло открытым, но за ним никого не было. Леи нигде не было видно.       – Будет она сегодня что ли? – выкрикнул какой-то пьяный посетитель. Облек в слова вопрос Снейпа.       Официант пожал плечами.       Снейп поднялся на ноги и вышел из ресторана.       И как раз вовремя.       Лея заходит в ресторан – скорее какой-то клуб, быстро проходит в подсобное помещение, чтобы раздеться. И садится за пианино. Людей еще немного. Так что она начинает с каких-то гамм или арпеджио. А потом начинается музыка…       И Снейп сидит на полу и чувствует что-то такое, чего не может понять. И объяснить не может.       Да и не хочет ни понимать, ни объяснять.       Только чувствует, как по лицу его текут слезы.              Где-то в перерывах между произведениями, Лея все же снимает с себя неудобные сапоги. Тут же получает замечание от владельца.       Посмотрев по сторонам, Снейп видит, что все официантки разодеты и разукрашены. Такой у них тут дресс-код. Снейп не сомневается, что некоторые из этих официанток вовсе и не официантки.       Но не Лея.       Она тут только ради музыки.       В этом грязном заведении, где всем абсолютно плевать с какими мышами им подадут суп. Все приходят сюда не за этим. Но музыка звучит.       Музыка вечна. И способна собой очистить даже этот мрак.       Снейп не замечает, как проходит время. Уже за полночь. И Лея уходит. На улице отчаянно стирает с губ помаду, размазывая ее влажной салфеткой по лицу.