Стекло

      Когда Вэй Усянь согласовывал себе курс в Шанхайском университете по гуманитарному профилю, опираясь на уже имеющееся у него образование, он только примерно представлял будущий итог. В него входил очередной диплом и пока… всё. Такие условия можно было без проблем согласовать, если у тебя совпадают три важных пункта. Деньги, время и предметы, необходимые для дипломного проекта, чтобы в итоге получить корочку международного образца. Еще один диплом ему, в принципе, был не особо-то нужен, но было бы жаль в итоге совсем ничего не получить, и несколько дней было потрачено просто на согласование всех вопросов и включения Вэй Усяня в список студентов.       В Штатах, как и в Европе, легко можно было прийти в любой университет, обратиться в ректорат или приемную комиссию, чтобы выбрать курс, по которому ты потом защищаешь работу и имеешь документ о полученном образовании. Если, конечно, у тебя есть начальное образование, хотя иногда можно было и без него обойтись, но тогда с заведения снималась вся ответственность за качество полученных знаний.       Это не уберегло его от возникших сложностей, решаемых, но тем не менее отбирающие драгоценное время.       Однако за все его «мучения» Вэй Усянь неожиданно получил воздаяние. В лице выделенного для него экскурсовода по территории, которым оказался тот самый омега, встреченный им в клубе в день прилета в Шанхай. Что это, если не божье благословение?       Найти этого парня оказалось задачей почти невыполнимой. Никто его не знал, хотя внешность у омеги была даже по меркам Китая необычная. Местные представители и представительницы прекрасного пола обычно низковаты, смугловаты, узкоглазы и темноволосы. Его же Дульсинея Тобосская из общей массы сильно не выделялась, но при этом и второго такого найти было нельзя.       А он, Вэй Усянь, искал. Уж больно сильно его зацепил вызов в необычно светлых, карих глазах, в лучах неонового освещения казавшихся жёлтыми. Было в этом омеге что-то особенное. Глупо, конечно, делать такие выводы из одной мимолетной встречи. Но лучше уж разочароваться, чем не попытаться проверить, обманулся он своей впечатлительностью или правда что-то нашел.       Лань Ванцзи, как выяснилось звали омегу, был высоким и тонким, как ивовый прут, с длинными, прямыми волосами до задницы, бледной, почти белой кожей, глазами камышового кота и… характером колючки. Его аристократичная внешность с нравом никак не вязалась, но Вэй Усяня это нисколько не отпугивало, а только больше интриговало.       Там, откуда он приехал, такие вот омеги были не редкостью. Красивая внешность и сложный характер. Прекрасное сочетание, на самом-то деле, ведь это именно его, Вэй Усяня, тип.       Он не был охотником по природе и списков побед не вел. Этот альфа считал себя скорее рыцарем и был заинтересован в как можно более мягком и неспешном покорении своей цели. Если же цель покоряться отказывалась, Вэй Усянь ее оставлял, принимая нежелание вступать с ним в какие-либо отношения.       Но и идиотом он не был. Про то, что некоторое «нет» на самом деле никакое не «нет», ему было известно. Но вот в чем дело, не всегда было просто понять, где «нет» это «да», и пускай почти весь день Ванцзи принимал его ухаживания и прикормку, по итогу омега смылся вечером в неизвестном направлении.       Вэй Усянь этому не расстроился. Он нашел его и это было главное, а уж как наладить контакт, рано или поздно альфа разберется.       У них с господином Лань оказалось достаточно общих занятий. Из курса — целых пять, и из продвинутой части не сильно меньше, значит, минимум раз в день они пересекались или в корпусе, или на занятии. Ванцзи к тому же считался отличником, глава гуманитарного отделения считала его едва ли не своей главной гордостью, что было хорошим показателем.       Умные омеги, это так соблазнительно.       Можно подумать, он извращенец какой. На самом деле нет. Вэй Усянь правда порядочный. Времена, когда он балагурил и не давал прохода понравившимся омегам в школе и других местах, прошли к его двадцати, периоду, когда срочно пришлось взрослеть.       Он, конечно, все еще хотел подразниться, подергать кота за усы, омегу за хвостик, но лишнего себе не позволял, чтобы ни в коем случае не показаться излишне навязчивым. Навязчивых альф, которые только и делают, что дразнят, мало кто любит.       Ему было важно, чтобы Ванцзи при его, Вэй Усяня, присутствии испытывал хоть какой-то интерес. Для этого нужно было привлекать к себе внимание, но осторожно. Соблазнение — наука тонкая. Особенно, когда речь идет о недотроге.       Ванцзи недотрогой был и еще какой. Такой, обороняясь от настойчивого внимания, выпустит и когти, и зубы, раздирая плоть на лоскуты.       При этом, омега позволил обменяться номерами, не удалив его контакт из упрямства и желания продемонстрировать, что ему ни капельки неинтересно с Вэй Усянем общаться. Контакт не удалил, в бан не занес, а игнорировать его начал. Была ли здесь логика? Может, кто-то и скажет, что нет, но альфа не согласится. Омеги ничего просто так не делают. Ванцзи от него отстранился не потому, что альфа ему был неприятен, причина была в чем-то другом, и пока Дульсинея морозилась, как старый рефрижератор, Вэй Усянь, окунувшись в сплетни на потоке, эту причину старался найти.       И нашел.       Су Шэ, парень с экономического отделения, щедро поделился чужими тайнами, проветривая все скелеты в шкафу господина Лань.       По словам доносчика Су Шэ, Ванцзи промышлял не то проституцией, не то эскортом. Плохо, когда альфы в этом плохо разбираются, они тогда других в заблуждение вводят. Пришлось идти уточнять у других охочих до сплетен товарищей, чтобы иметь представление о бедственности ситуации.       Впрочем, обе были щекотливые, смысл делать вид, что это никого не смутило бы. Только вот выходы из них были разные, а для него, как для лица заинтересованного, это важно. Эскорт — дело зачастую добровольное. Их мир жесток, омеги ищут путь к хорошей жизни, и нет ничего зазорного в том, чтобы использовать для этого альф. А вот проституция не так проста, там обязательно замешаны третьи лица и, кто знает, насколько они опасны.       Если верить тем же слухам, в кругу омег Ванцзи считали эскортницей. Омегам Вэй Усянь верил больше, к тому же они больше важных деталей ему выдали, в отличие от альф разной степени обиженности на весь омежий род. Вэй Усянь, получив все пароли и явки, призадумался. Сын народного прокурора, это было серьезно.       Изменилось ли у Вэй Усяня после этого отношение или впечатление о Ванцзи? Нет. От того, что этот омега спит или не спит с кем-то, земля ни быстрее, ни медленнее вращаться не начнет. Не ему, пока постороннему человеку, предъявлять какие-либо претензии. Они даже не друзья. Так, едва знакомы.       Другое дело, если Ванцзи это беспокоит. А его это беспокоит, иначе зачем ему вдруг от него, Вэй Усяня, морозиться. Вероятно, он думает, что если альфа узнает, то… что? Вот это нужно было выяснить. Но когда он подошел, чтобы поговорить, тема как-то не свернула к роду деятельности омеги, все утряслось само собой просто и легко.       А раз так, он решил тему эту не поднимать. Сам. Это не значило, что они перестанут общаться или что Вэй Усянь оставит Ванцзи. Они ведь могут общаться? Просто общаться, как обычные студенты.       Была вероятность, что если альфа поторопится со своими расспросами, его просто покусают. Ванцзи и так ему зубы постоянно показывал, подсознательно стараясь нагрубить, чтобы защититься. Так те же дети делают, хулиганят, чтобы никто не думал, что они хорошие, и при этом без слов говоря — «смотри, у меня проблемы». Усянь проблему видел, но суть пока до него не доходила. Мало вводных данных.       Ему нужно было войти в зону доверия омеги, и у него даже был план, построенный на культурном общении, мягком ненавязчивом уходе, переходящим в дружеское общение.       Как все пошло через жопу.       На дисплее его телефона отобразился входящий с номера Ванцзи и Вэй Усянь сразу заподозрил неладное. Неладное там и оказалось. Тонкий девичий голосок оповестил его о том, что в туалете корпуса S случилось ЧП и кого позвать, кроме него, она не знает. Долго звонок не продлился, девушка сбросила, а Вэй Усянь помчался искать этот злосчастный корпус S и туалет на втором этаже.       В здании никого с виду не было. Началось занятие и коридоры опустели. Найдя по указателям уборную, Вэй Усянь толкнул дверь, заглядывая внутрь. На полу перед кабинками лежало тело. Тело было сразу опознано по тяжелым ботинкам на тракторной подошве, потертым черным джинсам, длинной футболке охрового цвета с выстиранным рисунком какой-то китайской рок группы и короткой кожаной куртке, сейчас задранной.       Ванцзи, похоже, упал как стоял, походило на потерю сознания, а не на нападение. Осторожно осмотрев омегу, Вэй Усянь очень осторожно перевернул его сначала на спину и только потом поднял на руки, удерживая под лопатки и колени. Подобрав парня вместе с его вещами, альфа вышел из уборной, спускаясь на первый этаж к проходной, чтобы там, у охранника, спросить, где ему найти медицинскую часть.       На их с Ванцзи счастье она оказалась недалеко, всего в десяти минутах пешком вглубь кампуса. Там без проблем их приняла дежурная медсестра, помогая Вэй Усяню уложить пострадавшего на свободной койке, и принялась к осмотру и сбору информации.       Сошлись они на переутомлении и, как итог, потере сознания. Ванцзи и правда выглядел изможденным. Кожа бледнее обычного, сухие потрескавшиеся губы и темные круги под глазами. Как-то не очень он о себе заботится. Нехорошо это.       — Он расшиб голову, точно сотрясение. Возможно, еще где-то ушибы, но вроде ничего не сломано, — пальпацией женщина проверила на целостность конечности при помощи альфы, снимая мешающую осмотру куртку.       — Я могу посидеть здесь, пока он не очнется? — Вэй Усянь в любом случае не собирался уходить и оставлять Ванцзи.       — Хорошо. Я бы дала ему понюхать нашатырь, но он такой измученный… пусть поспит, — тяжело вздохнув, она подошла к тумбе с графином и рядком поставленных один в другой стаканов, снимая верхний и наливая воду. — Дашь ему, как очухается.       Альфа только кивнул, оставаясь сидеть у койки. Медсестра постояла еще немного рядом с ними и ушла в небольшую кабинку заполнять документы о поступившем «пациенте».       Пар на сегодня у Вэй Усяня больше не было, но у Ванцзи, возможно, они были. Достав телефон, он нашел чат с главой отделения и написал ей о том, что ее дорогой отличник попал в неприятную ситуацию и было бы очень мило с ее стороны, если она проконтролирует, чтобы это не повлияло на его посещаемость. А то нехорошо получится, студент получил травму на территории, и если бы не одна сердобольная девочка, кто знает, когда бы его нашли в той уборной, с учетом, что пара только началась, когда он пришел.       Ванцзи медленно и ровно дышал, накрытый казенным пледом в ромбик. Вэй Усянь читал небольшую, в аккуратной твердой обложке, книгу. Вокруг царила тишина и гармония. Тихо шуршали страницы и иногда скрипела дверь кабинки сестринского поста.       — Что читаешь? — хриплый голос вывел Вэй Усяня из глубокого транса.       Он не знал, сколько прошло времени.       — Можно? — Ванцзи высвободил руку из-под пледа и потянулся к книге. Альфа не стал сопротивляться, позволяя ее взять из рук. — Ого, Шекспир?       — На вот, лучше, попей, — не отнимая книгу, которую омега с интересом листал, Вэй Усянь взял стакан с водой и протянул его хрипящему парню.       Тот отвлекся от страниц, посмотрел на стакан и, немного подумав, принял его, касаясь чужих пальцев без какого-либо выражения.       — Спасибо, — коротко кивнув, Ванцзи жадно глотнул из стакана. Он быстро осушил его и, оторвавшись, недовольно посмотрел в пустоту.       — Еще? — Вэй Усянь сам не понял, чему улыбнулся. Может, его умилила жадность омеги или его влажные, едва заметно выпяченные недовольно губы?       Получив без слов стакан, альфа поднялся со стула, чтобы из графина налить еще воды и передать несчастному пострадавшему. Напившись, Ванцзи даже посвежел лицом, кажется. Выглядеть он точно стал немного лучше.       — Как я тут оказался? — приподнимаясь, спросил омега. Он забрался повыше, подтянув подушки к спинке в полулежачее положение.       — Может, ты мне расскажешь? Дежурная медсестра сказала, у тебя переутомление, — Вэй Усянь сказал это мягким тоном, но его все равно окатили волной жгучего холода.       — Нормально у меня все, — буркнул омега, всунув Шекспира обратно альфе в руки.       — Ты потерял сознание в туалете, — просто сказал Вэй Усянь, покачав головой.       — Ладно, это не нормально, — вдруг согласился омега, осторожно касаясь головы. Она, видимо, гудела после удара о суровую реальность. О пол, если точнее.       Во-от, а он о чем.       Кое-кому стоит лучше заботиться о себе. Хорошо кормить, там, много спать, гулять на свежем воздухе. Читать, если ему так нравится.       — Ты не расскажешь мне, что случилось? — снова попытался Вэй Усянь.       — Нет, — но безрезультатно.       И ничего с этим упрямцем было не сделать. Ну вот что он, Вэй Усянь, мог? Допытываться? Ультиматумы ставить? Нудеть над ухом? А толку-то? Если Ванцзи не хочет, он сам ему не расскажет, а чтобы он захотел, Вэй Усянь ничего пока не сделал.       Да, он, конечно, принес его в медицинское крыло, но то был его добровольный выбор. Омега его себя спасать не просил, так-то он вообще ни о чем не просил, лежал себе на кафельном полу.       — Я позову медсестру, ты ударился головой об пол, по-хорошему, нужно рентген сделать, — Вэй Усянь встал со стула, но не успел сделать и шага, как Ванцзи схватил его за руку и потянул обратно.       — Не надо ее звать. Давай просто уйдем, — просьба была странной, альфе она не понравилась, но вместо того чтобы начать Ванцзи тут же разубеждать, он сел на стул, придвинулся поближе и посмотрел глубоко в светло-карие глаза.       — А если что-то серьезное? — ну вот, а вдруг? Это все-таки голова, а голова это не жопа и не палец. Вот кто знает, может, он там себе повредил что-то.       — Тебе-то что? — Ванцзи зашипел. Будь он котом, его хвост распушился и встал бы трубой.       Вэй Усянь решил не врать и сказал коротко и откровенно:       — Я беспокоюсь о тебе.       Омега на это не нашел, что ответить. Они были плохо знакомы, и альфа ему ничего плохого не сделал. Вэй Усянь старался рассмотреть ситуацию со всех сторон и по-возможности предугадать, за что бы эта колючка смогла зацепиться, но ничего не находил.       Ванцзи хмурился, но не зло. Скорее, он думал, что ему теперь делать в такой странной ситуации. Убежать бы он не убежал, для этого нужно было сначала встать, обуться, одеться и, самое главное, пройти мимо сестринского поста.       Тут как раз и медсестра вышла. Держа в руках журнал, она с сомнением их двоих оглядела и направилась к ним. За окном заходило солнце, пары уже наверняка закончились, и если Ванцзи не хочет оставаться в лазарете на ночь, то ему следует решаться — уходить в одиночку, не зная последствий, или в сопровождении.       Не было гарантии, что он снова не потеряет сознание в пути, если просто резко повернет голову. К тому же, вероятно, омега был голоден. В общем, все складывалось не в его пользу.       — Голова болит? — дежурная сестра говорила громче, чем альфа, и от звука ее голоса Ванцзи болезненно скривился, после чего его лицо приняло извиняющееся выражение. — Можешь не отвечать, и так все ясно. Давай осмотрю тебя.       Женщина обошла узкую койку, велела омеге сесть ровно перед собой и приступила к работе. В основном она проверяла реакцию и ориентацию в пространстве. Оная Ванцзи не подводила и тот смог даже встать. Но вот шаг в сторону уже заставил его покачнуться и заметно побледнеть.       — Нет уж, один ты точно отсюда не уйдешь, не нужны мне проблемы. По-хорошему, тебе бы рентген сделать и дома отлежаться, — услышав про рентген, Ванцзи покосился на Вэй Усяня, но альфа не повелся на чужое явное недовольство.       — Мне нельзя пары пропускать, — хмуро буркнул омега, однако сопротивления не оказывал, сев на край койки. — Я и так полдня пропустил.       — За это можешь не переживать, глава предупредит преподавателей сегодня пропуски не учитывать, — на голос Вэй Усяня омега обернулся, бросая странный задумчивый взгляд, но было это мимолетно и Вэй Усянь расшифровать его не успел.       Как бы там ни было, оставаться в лазарете Ванцзи отказался. Написал отказ под их с дежурной обеспокоенными взглядами и засобирался на волю.       Правда, если омега тем самым рассчитывал от него, Вэй Усяня, избавиться, то его ждало большое разочарование, так как он не дежурная с ее постом, от которой писулькой можно отделаться.       — Мне не нужна помощь, — четко обозначил свою позицию Ванцзи и медленным шагом, вытянув руку к стене, пошлепал к лестнице, выглядящей угрожающе.       — Я же не спорю, что она тебе не нужна, — подхватив парня под руку, давая ему достаточную опору, чтобы спуститься, спокойно принял выпад Вэй Усянь. — Но я тебя и спрашивать не буду, и так ясно, что самоубийца.       Ванцзи тяжело вздохнул, но промолчал. У бедняги, наверное, кружилась и болела голова, а лестница, как назло, все не кончалась и не кончалась. К первому этажу он был уже близок к тому, чтобы согласиться на любое предложение, если его просто до туалета доведут. Омегу тошнило.       Пользуясь временной благосклонностью, Вэй Усянь довёл парня до уборной, потоптался там, пока тот не приведет себя в чувства, справляясь с бунтом пострадавшего организма, и только после этого вывел его на воздух. Вечерний кампус уже озарился огнями подсветки. Фонари освещали дороги и дорожки, а корпуса общежития манили желтым теплым светом из окон.       — Давай заедем в больницу, хоть снимок сделаем, — осторожно волоча Ванцзи в сторону парковки, начал уговаривать альфа, не особо рассчитывая на согласие.       — У меня денег нет, — однако вместо ожидаемого отказа, ситуация приняла несколько иной оборот.       Так, ну это, в принципе, могло быть. Хотя не сказать, что рентген стоил так уж дорого. В любом случае, Вэй Усянь решил это не комментировать, исходя из той информации об омеге, которой он располагал. Ванцзи же не знает, что он знает. Значит, пока об этом они говорить не будут.       — То есть, в целом это можно считать как положительный ответ, я правильно понимаю? — наконец впереди показалась парковка.       Вэй Усяню в течение дня часто приходилось переставлять машину. И хорошо, что он не ленился этого делать, а то сейчас бы они шли до самого главного корпуса.       — Зачем тебе это? — Ванцзи опять же не начал с ним спорить, интересовало его другое.       Альфа еще тогда, в день экскурсии, понял, что господин Лань его не помнит. Они видели друг друга мимолетно, и если он обратил внимание на необычного омегу, то это не означало, что взаимно.       Да и причиной это было не назвать.       В данном случае ответ ему следовало подбирать очень и очень осторожно. Как в игре Сапер, тщательно высчитать нужную клетку, чтобы не нарваться на мину.       — Ты мне нравишься, — думать и анализировать последствия каждого ответа приходилось очень быстро, чтобы не молчать долго и подозрительно. Отметая варианты друг за другом, в итоге альфа пришел к одному единственному, честному, конкретному, а главное, сбивающему с толку.       Ванцзи впал в прострацию, и подлый, коварный Вэй Усянь этим воспользовался, сняв блокировку с дверей машины, усаживая омегу в салон, пока тот не оклемался.       Блокнув двери сзади, альфа сел за руль, вставил ключ зажигания, нажал подошвой ботинка на педаль тормоза, повернул ключ до срабатывания стартера в полной тишине. Они выехали с парковки без спешки и плавно влились в поток машин на трассе, прежде чем Ванцзи подал голос снова.       — В прошлый раз машина была другая…       — Я пользуюсь каршерингом, — осторожно заметил Вэй Усянь, бросив короткий взгляд в зеркало.       Ванцзи смотрел на него и их взгляды встретились, но лишь на миг.       — Что ты имел в виду, когда сказал, что я тебе нравлюсь, — голос с заднего сидения звучал спокойно, однако альфу это не обманывало. Омега явно был напряжен, и это было явно лишним в его состоянии и в их ситуации. Но также это давало многое понять о Ванцзи, как о человеке. Как об омеге, если точнее.       — Как минимум то, что я не желаю тебе зла, поэтому, пожалуйста, перестань сверлить меня убийственным взглядом, — за спиной тихо фыркнули, и затылок альфы перестал «гореть». — Мы могли бы стать друзьями, как думаешь?       Хотя бы друзьями и хотя бы на время, пока ты не узнаешь меня получше, думал Вэй Усянь.       — Зачем? — прогресс, ему не сказали сразу категоричное «нет».       — Что «зачем», — решил развить тему Вэй Усянь, раз уж диалог строился.       — Зачем тебе со мной дружить. Ты меня не знаешь. И я тебя тоже, — в зеркале заднего вида было видно, что Ванцзи откинулся на сидении и сложил руки на груди со скептическим выражением лица, которым прикрывался, как маской.       — Неправда. Как минимум потому, что мы знакомы. И еще потому, что мы общаемся. Значит, что-то все же нас связывает, — Вэй Усянь считал, что умеет заговаривать зубы и убалтывать людей, он надеялся, что и разговорить Ванцзи у него получится. — Почему хотя бы не попробовать?       — Не хочу, — обломинго. Ванцзи решил уйти в отрицание, значит, Усянь его пережал, или причина была в чем-то еще.       — Почему? — главное было не вестись на провокации и колючки, которыми в него кидался омега.       Господин Лань замолчал и отвернулся к окну, пряча выражение на своем красивом бледном лице, не позволяя себя считывать. Будь альфа моложе, он, наверное, продолжил бы давить и торопить, но сейчас ему казалось, что Ванцзи просто ищет слова, которые, по его мнению, смогут передать ситуацию так, как он ее видит.       Они молчали какое-то время.       На город за окнами машины опускалась темнота, все огни становились ярче, освещая небоскрёбы центра, тянущиеся вверх.       — Это неравноценно, — тихо, будто для самого себя, сказал Ванцзи, отворачиваясь от окна. — Альфы и омеги не могут быть друзьями. Это не дружба.       — А что, если мне не нужна равноценная дружба, где работает принцип — «ты-мне, я-тебе»? — задал резонный вопрос Вэй Усянь. — Что, если я просто хочу помогать человеку, который мне приятен? Безвозмездно.       — Значит, ты дурак, — фыркнул громко Ванцзи, вдруг пнув ботинком спинку переднего сидения, удивив этим Вэй Усяня. — Делай, что хочешь… — уже мягче добавил он, и альфа все понял.       Ему дали своего рода «разрешение». Это не значило, что вот теперь они друзья, скорее, что Ванцзи готов посмотреть на то, что это за дружба у него такая, которую ему так старательно пытаются втюхать. И это Вэй Усянь считал маленькой, но победой.