Стекло

      Всё вроде было нормально. Во всяком случае, вторник начался так же, как понедельник и дни до него. С завтрака на кухне и мешающегося под ногами робота пылесоса.       У Ванцзи не шли из головы объятия с альфой. То, что тот сам обнял его, когда лёг спать. Это ведь что-то значило? Если, допустим, Вэй Усянь поверил в то, что омега спит, он мог обнять его, потому что хотел?       А если он этого хотел, может быть, там было и что-то большее?       Так… стоп.       Или не стоп?       Если попытаться рассуждать логически… хотя опять же, где Ванцзи и где логика, Вэй Усянь так много для него сделал, но зачем ему это? Зачем ему это, если от парня практически нет никакой пользы. Только если у него нет к нему чувств или, например, причина всё же есть, только сам парень про неё не знает.       Когда он задаёт вопрос — «Зачем?», ответ, который он получает, довольно конкретен. Мужчина не скрываясь говорит, что любит его. Замуж его зовёт даже. Не серьёзно, наверное… И всё-таки, всё-таки.       Допустим, Вэй Усянь правда его… любит. А за что? Почему?       Если так подумать, прикопаться омега может только к причинам. С самого начала мужчина выделял его, и очень быстро они пришли к признанию. Когда он пытался обрубить с альфой все концы, тот обезоружил его признанием в симпатии, а дальше больше.       Они ведь встречались несмотря на то, чем Ванцзи занимался, и мужчина хотел его. А сейчас?       Почему так сложно?       Ладно, если выяснится, что Вэй Усянь его хочет, даже… сейчас. То готов ли он ему дать? Да. Тут и думать нечего. Да, он готов. Чёрт, серьёзно, если у альфы на него встанет после всего, и учитывая… короче, если у него встанет на Ванцзи, тот даже пакет на голову наденет, если надо.       Тут, во-первых, благодарность, а во-вторых, ну, он хочет. Хотя бы разочек, чтобы узнать, какой Вэй Усянь в постели. В его-то фантазиях альфа ого-го. И как бы грустно, что пока только в фантазиях.       Стыдно признаться, Ванцзи сексуально активная омега. Типа, ему надо. А с учётом, что трахали его с подросткового возраста, его организм к этому адаптировался, и отсутствие даже плохого секса его напрягает.       Судя по тому, что писали про альфу, праведностью тот тоже не отличался, но и вкус имел ахуеть какой.       Начав читать дальше о прошлом Вэй Усяня, Ванцзи немного расслабился. После своей роскошной невесты блондинки с сиськами третьего размера у него кого только не было. Правда, в основном то были модели, актрисы и инфлюэнсерки. Нет бы нашёл какую-нибудь простенькую омегу. Или типа это его роль?       В общем, дальше в жизни альфы, если верить статьям, началась длинная белая полоса. Выйдя из комы, он зачем-то подал ходатайство о том, чтобы его несостоявшуюся невесту и её отца выпустили, добрая душа. Карьера тоже пошла в гору, и, конечно же, начали появляться подружки. Дофига красивые куклы, с которыми, впрочем, у альфы не складывалось ровным счётом ничего. Это, конечно, хорошо, но заставляло задуматься. А что мешало-то?       Вэй Усянь же сам сказал, что хотел бы семью. Так а чего не завёл? Всё для этого у него, в принципе, было, но нет же, надо было приехать в Китай и тешить ложными надеждами его. А он и согласный.       — Помнишь, я говорил, что могу найти врача, если ты захочешь свести шрам? — за ужином осторожно начал мужчина.       — Да. Я хочу, — у Ванцзи уже было время успокоиться и прийти в себя от вчерашнего. К тому же теперь у него были сигареты.       — Тогда, если ты не против, мы можем съездить на консультацию в эти выходные, — Вэй Усянь аж расслабился, видя, что тема вроде как не вызывает у парня сильных эмоций.       На самом деле, она вызывала, но не те, что альфа ждал. Ванцзи был ему благодарен, но, очевидно, взамен ничего, кроме своей задницы, предложить не мог.       Однако перспектива вернуть себе хоть часть прежней привлекательности обнадёживала. Тогда, если он сам не кривясь сможет посмотреть в зеркало, можно будет худо бедно попробовать завести разговор о том, чтобы компенсировать альфе затраты на своё содержание натурой.       Нормальная же идея?       — Только я хотел бы заранее уточнить, процедура наверняка очень болезненная, ты уверен, что готов? — Вэй Усянь смотрел так участливо, что Ванцзи даже задумался.       — Как бы это ни было больно, я готов, — ну, не может же это быть больнее, чем когда тебе ломают руку или ногу. Скорее всего, нет, а то и другое у него было, так что он знает, о чём говорит.       Больше альфа ничего не спрашивал.       В смысле, он больше вообще тему шрама не поднимал. Парень, конечно, и сам мог спросить что-нибудь, но молчал. Не видел смысла, ведь они вроде как всё решили, договорились, к чему лишний раз воздух сотрясать.       С каждым днём у него и так росло напряжение неизвестно по какой вообще причине. Сам себе объяснить этого Ванцзи не мог, потому что раньше с таким не сталкивался. В смысле, он никогда не жил с мужчиной, который ему нравился, на его территории, и чтобы к нему хорошо относились. Хотя он в принципе и с мужчиной, который ему нравился, до этого никогда не жил. У него были другие комбинации, но не вот такие радужно зефирные.       И чем дальше в лес, тем, да-да, злее волки.       Это встало на рельсы. То, что омега живёт в хорошей квартире, с Вэй Усянем, который его кормит, обеспечивает всем, что бы парень ни попросил, обнимает его, говорит приятные вещи, шутит… в общем. Ахуеть. Типа… это вот так живут нормальные привилегированные омеги? К такому очень легко привыкнуть.       Но с привыкнуть есть маленькая проблема. Ванцзи уже привык, что в его жизни всё хуёво. И как перепривыкнуть, он понятия не имел.       Хотя альфа, конечно, старался, давал ему время побыть одному, не навязывал своё общение, не домогался, не… в общем, не вёл себя как все, к кому парень привык. И ещё кое-что, от него не пахло посторонними. Типа… был едва уловимый след, как когда постоишь в толпе, но не больше.       — У вас в компании омеги не работают? — может быть, дело в этом.       — Конечно, работают. А что? — Ванцзи обожал, когда мужчина на него отвлекался. У него всегда такое живое лицо.       — Просто, — он думал, говорить или нет, но Вэй Усянь так на него внимательно смотрел, как будто ему правда интересно. — Я думал, в вашей сфере омег не любят. Ну, и от тебя ими не пахнет.       — Ну, у нас в компании американские стандарты, поэтому сексизм под строгим запретом. А не пахнет потому, что я веду лекции дистанционно, чтобы не очень с людьми пересекаться, — парень тупо моргнул на альфу.       Ну, сексизм это ладно, такое слово он знает, и даже слышал, как оно работает и что значит. Но чтобы мужчина уходил из дома, где мог сидеть за компьютером, чтобы в другом месте просто сидеть за компьютером? Что?       — А ты разве не можешь вести их, ну, здесь? — Ванцзи аж бровь вздернул, нарушая спокойствие на своём лице.       — Могу, — сказал и смотрит на него, как большой щеночек.       — Тогда зачем ты туда ходишь? — парень завёлся, потому что ему было любопытно. Так всегда, когда появлялось то, чего он не понимал.       — Потому что я переживаю, что тебе будет некомфортно, если я постоянно буду здесь, — прямо в лоб сказал. Офигеть.       Чёрт, Ванцзи иногда забывает, с кем имеет дело. Вэй Усянь ведь очень откровенный. Это хорошо, но, чёрт, как же смущает.       Погодите-ка. Он же откровенный, да. Значит, говорит правду. Или он так мастерски угадывает то, что парень хочет услышать?       — Я тебе нравлюсь? — каждый раз, когда омега решает быть адекватным, всё идет по пизде. Вернее, он сам пускает всё по пизде.       — Да, — коротко и ёмко отвечает альфа, долго не раздумывая. Не придраться.       — Почему? — хочется накричать на себя, заставить остановиться, но вместо этого Ванцзи хватается за край столешницы, взглядом впериваясь в мужчину, чтобы не упустить ничего.       — Я… Я не уверен, что такое можно объяснить словами, — конечно, заминка не остаётся незамеченной, но кроме неё больше ничего, что могло бы считаться подозрительным.       — Пожалуйста… — это важно, правда, важно.       — Потому что мне кажется, что мы похожи. И потому что когда ты рядом, я вижу и чувствую больше, чем обычно. Ты волнуешь меня, и мне хочется двигаться. Это сложно объяснить, но мне нравится то, какой ты, — Ванцзи понял, что правда ничего не понял.       Обычно Вэй Усянь говорил довольно гладко. Его речь как будто была заранее продуманной, а сейчас он говорил так, словно у него не было времени, чтобы подумать, как составить предложения в единый ряд, чтобы это звучало красиво.       И от того, насколько это было криво, это было потрясающе. Даже несмотря на то, что он всё ещё нихрена не понимал. В смысле, ну чем они могут быть похожи, и чем, кроме внешности, Ванцзи может нравиться. Однако, среди общего смысла, это не единственное, что вызывало вопросы.       — Ничего не понял, — честно признался парень.       — А есть ли смысл пытаться объяснить, почему один человек нравится другому? Ведь если есть чёткое логичное объяснение, то это не любовь. Любовь — не рациональное чувство. Она либо есть, либо её нет, — омегу пробрало мурашками. Вот. Вот о чём он говорил, Вэй Усянь делал вот так вот. Говорил словами, которые звучали настолько прекрасно, что ему было больно и сладко одновременно. Как будто их доставали из глубины его души.       — Если любовь, которую можно объяснить, это не любовь, тогда что это? — у него внутри боролись две идеи. Первая — любить можно только имея причину, иначе это бессмысленно. Вторая — любовь, имеющая причину, это что угодно, только не любовь.       Одно было болезненное, второе удобное. Но что было ближе к сути?       — Обман. Попытка оправдать привязанность, похоть, да что угодно. Я не верю в любовь, у которой есть причина, привязанная к чему-то материальному. У такой любви есть срок годности, а так не должно быть, — ещё немного и Ванцзи сдастся. Сердце в его груди заполошно колотилось.       — У всего есть срок годности, — из последних сил выдавил из себя парень.       — У всего материального. Чувства не материальны, только их проявления, — всё. Всё. Альфа выиграл.       Ванцзи уткнулся лбом в столешницу, пытаясь остудить горящую кожу. Ему нужно было время на то, чтобы всё осмыслить, а это было не так-то просто. Не так-то просто признать, что ему тут признались в чувствах, и сделали всё, чтобы у него не было поводов не поверить, кроме упрямства.       Он лежал, не издавая ни звука, с гулом в голове таким громким, что не услышал, как альфа встал и подошёл к нему. Только почувствовал горячие руки, обхватившие его под спиной и коленями, чтобы поднять.       Из груди вырвался невнятный звук и потонул в складках плетёного кардигана Вэй Усяня. Несложно было догадаться, что альфа понесёт его в спальню. Можно, конечно, было бы подумать, что сейчас они, как в каком-нибудь ромкоме, начнут необузданно трахаться, но нет. Нет.       Если честно, трахаться настроения не было никакого. А вот обниматься ещё как.       — Ничего страшного в том, что тебе сложно… — очень тихо, куда-то в волосы омеги прошептал мужчина, укладываясь вместе с ним в середину кровати.       Они лежали лицом друг к другу, переплетаясь руками и ногами под легонько дующим прохладный воздух кондиционером.       — Я… не знаю, — пробормотал парень, не до конца понимая, что это вообще значило.       — Ты можешь просто смотреть, как это выглядит, ничего не бойся, ты не обязан отвечать мне, — Ванцзи будто коротко кольнули иглой прямо в сердце. Короткая острая вспышка боли — и на глаза наворачиваются слёзы, тут же впитывающиеся в ткань футболки мужчины.       Это… это же не честно? Но почему-то звучит очень правильно, хоть и попахивает эгоизмом. Но эгоизмом ли?       Он чувствует себя таким запутавшимся. Ему больно, потому что страшно, но при этом больно, потому что Вэй Усянь готов положить свои чувства прямо к его ногам так откровенно, и от этого тоже страшно. Чёртов замкнутый круг.       Он засыпает, убаюканный теплом, ласковыми поглаживаниями по спине и волосам и мерным движением чужой груди под щекой.       Ох, лучше бы, наверное, заклеить ему рот. Жаль, что поздно.