The Devil and the Deep Blue Sea

      Беккет, сидя на каменном парапете, ждал его за пределами Форт-Чарльза, одетый в тёмно-красную рубашку с золотой отделкой, поверх которой, несмотря на жару, был накинут плащ. В руке мужчина держал расписной веер, обмахиваясь им. В это время его верный помощник Мерсер, смирно стоящий рядом, обливался третьим потом от палящего солнца. Завидев приближающегося Норрингтона, он смерил его холодным, непроницаемым взглядом. Лицо Беккета тоже не отличалось благосклонностью из-за долгого ожидания. — Вот ты где, — сказал он. — я уже начал задаваться вопросом, не заблудился ли ты здесь. Боже милостивый, ты так бледен, всё порядке?       Норрингтон отчётливо слышал снисходительную нотку в его голосе, будто бы это не он вчера поил его креплённым вином. — Я в порядке, сэр. — В таком случае я хочу кое-что тебе показать. — он уходит прочь и Норрингтону ничего не остаётся кроме как послушно последовать за ним, а Мерсер же держался неподалёку.       Они шли по зубчатым стенам крепости мимо рядов ожидающих орудий; свисающих со стен вымпелов Ост-Индской компании, которые снова напоминали о желании Беккета показать своё преимущество не только противникам, но и союзникам; солдат, каждый раз почтительно склоняющих головы перед начальством, хотя Норрингтон не был уверен кому именно из них предназначался этот жест;       А когда мужчины спустились по ступеням вниз на платц, где недавно проходила торжественная церемония, Норрингтон наконец понял, зачем Беккет привёл его сюда. Позади него бригада плотников возводит не одну виселицу, а целых две, три, пять…целый арсенал, ожидающий шеи врагов. Еще больше строилось на другой стороне двора — мрачное зрелище, способное соперничать даже с Тайберном. — Culpa poena par esto — выдохнул Беккет. — Это наше правосудие. — Скольких вы планируете повесить, сэр? — Столько, сколько потребуется. Мы должны искоренить пиратство подчистую, чтобы моря снова стали открыты для торговли. Не без моего контроля, конечно. — Этим вы чётко дадите понять, чего вы добиваетесь, сэр. — Неужели в вас проснулось милосердие, Адмирал? — язвительно заметил лорд, поймав скрытое неодобрение Норрингтона. — Мне напомнить вам сколько арестантов казнили по вашему указу? — аристократ наконец обернулся к собеседнику.       Норрингтон, поджав губы, ничего не ответил. Беккет, удовлетворённый тем, что последнее слово было за ним, с упоением продолжил наблюдать за работой, словно за строительством собственной империи. Это не правосудие, думал Норрингтон. Это месть. Месть тем, кто однажды причинил ему боль.       Норрингтону нераз доводилось слышать о той истории, когда в юности Беккет был похищен пиратами. Однако те физические страдания перенесённые в плену наврядли могли сравниться с тем позором и унижением, на которые его обрёк один из них, ныне зовущийся пиратом. Джек Воробей собственной персоной ослушался приказов Беккета, навлекая на молодого аристократа немилость начальства. Мысль о том, что у них есть общий враг наводила Норрингтона на далеко не приятные воспоминания.       Беккет задирает голову, чтобы посмотреть на ряд на виселиц. — В Риме публичная казнь преступников проводилась в Колизее. Одних связывали и бросали диким зверям, других вынуждали сражаться друг с другом. И толпа, наблюдая за этим, только сильнее благоговела перед императором и правосудием. — он сделал паузу. — И если мы хотим добиться результата, нам придётся идти на жервы. И если мы не можем вызвать у них благоговение, то их страха будет достаточно. — «Пусть ненавидят, лишь бы боялись». — задумчиво цитирует Норрингтон. — Ты знаешь Святония. Я не думал, что у вас классическое образование, адмирал. — Беккет с улыбкой на губах оборачивается к мужчине.       Норрингтон отводит взгляд. — Идём, — говорит Беккет. — Это ещё не всё.       Он снова следует за ним через двор, достигая внутренних стен крепости, где десятки вооружённых солдат в красных мундирах охраняли главное здание. По пути взгляд Норрингтона бесцельно блуждает от одного лица к другому, пока он наконец не замечает свою бывшую команду. Когда Норрингтон проходит мимо них, те разглядев повнимательнее лицо нового командира, замирают на месте не в силах отвести взгляд. Когда-то он был их капитаном, затем коммандором, а теперь внезапно — адмирал. Что они ожидали? Неужели он пошатнул их доверие? Неужели он подвёл их, только потому, что перешёл на сторону лорда Катлера Беккета?       Норрингтон сожалеет, что разочаровал их.       Беккет ведёт его в подземелья, где, к слову, адмирал мог оказаться сам, если бы не содействие лорда. Они были почти на месте, однако на пути появляется ещё один призрак прошлого. Сердце Норрингтона сжимается при виде губернатора Суонна, который выглядит такми же потрясённым, как и он сам. Мужчина хотел было подойти ближе, однако Беккет встаёт между ними. — Коммондор, — восклицает он. — Мы считали, что вы погибли. — Нет, сэр. Я– — Теперь он адмирал, губернатор. — встревает Беккет. — Адмирал? — переспрашивает Суонн, бросив взгляд на внешний вид собеседника. Похоже, он не был убеждён словами Беккета. — Вы не ослышались, а теперь с вашего позволения, губернатор… — Что с Элизабет? Она в порядке?       Беккет шумно фыркает, что не остаётся без внимания Норрингтона, почти оскорблённого подобной реакцией. В последний раз он встречал Элизабет, попрежнему храбрую и своенравную, на острове Крусес. Норрингтон понимает отцовское беспокойство губернатора, но так же знает, что оно ни к чему — в отличие от него, она смогла сохранить моральные принципы… Элизабет никогда не простит его за то, что сделал. — С ней всё хорошо. — признаётся Норрингтон, замечая, как на лице губернатора проступает облегчение. — Это хорошо, очень хорошо. — Губернатор, — холодно проговорил Беккет и подал знак страже, стоящей неподалёку от них, чтобы те наконец увели мужчину прочь. Аристократ проходит мимо. Когда охрана приблизилась к Суонну, губернатор почти умоляюще смотрит в глаза Норрингтона, попрежнему не сдвинувшегося с места. К своему стыду он не мог ничего поделать, даже имея такую власть, которая одновременно была так мала. Уже спускаясь в окутанные мраком подземелья, Норрингтон набирается смелости больше не держать язык за зубами. — Почему вы держите его под охраной? — возмутился он, еле поспевая за Беккетом. — Губернатор Суонн посодействовал беглянке, которая, между прочим, приняла сторону врага, покинуть Порт Роял. А как вам известно, любой кто станет брататься с пиратами, окажется в петле. — отчеканил Беккет. — Я долгое время жил среди пиратов, сэр. К тому же я добровольно вступил в команду Джека. Получается, я тоже буду трепыхаться в петле?       Беккет останавливается так неожиданно, что Норрингтон едва не сталкивается с ним. Аристократ не отступает ни на шаг, с вызовом смотря на него снизу-вверх. На губах мужчины не было привычной улыбки.       Этот знакомый взгляд заставил сердце Норрингтона забиться быстрее. Мимолётное яркое воспоминание, не дающее покоя уже восемь лет, внезапно всплыло из глубин памяти: звёзды, ночная прохлада, порт, где нет ни души и момент, когда он в нерешительности коснулся его теплой ладони. Однако с тех пор многое изменилось. За малым исключением, которое дало о себе знать в столь не походящее время. Как же Норрингтон ненавидел себя за это. — У меня на тебя планы. — проговорил Беккет. — Не просвятите какие? — Не говори со мной в таком тоне. — в голосе Беккета читалась не скрытая за искуссной речью досада. Словно пощёчина. — Не заставляйте меня арестовывать вас, адмирал. Ты ведь знаешь, я могу.       Норрингтон знал, что это пустая угроза, которую лорд и не собирался осуществлять, ровно как и в случае с Мерсером. Мы оба ваши верные псы. Мужчина едва не проинёс это вслух. Хотя, зачем? Они оба знают, что это правда.       Беккет, довольный тем, что последнее слово остаётся за ним, отступает назад, снова олецетворяя самообладание, и спускается глубже во мрак подземелий, зная, что Норрингтон последует за ним.       Мужчина делает глубокий вдох, случайно встречаясь взглядом с Мерсером, всё это время наблюдавшим со стороны. — На вашем месте, сэр, я бы не стал его провоцировать.       Норрингтон игнорирует его, мысленно молясь, чтобы румянец на щеках был не столь заметен, и исчезает в тени.