Аудиенция у Люмин

      Люмин описывала ее как величественную, благородную, изящную и мудрую принцессу, с которой при этом всегда легко общаться. Люмин знает, что Аяке всегда можно открыть душу и надеяться на понимание.       Девушки сидели друг напротив друга, одетые в праздничное кимоно — то самое, в которых они в последний раз ходили вместе на фестиваль. Красный шелк белого кимоно Люмин украшен тканой полосой материи, завязанной на поясе в изящный бант. Аяка сидит в точно таком же, но цвета его прямо противоположны — белое кимоно с красным поясом. Заплетенные на голове волосы украшены живыми цветами, такими же прекрасными, как и праздничный образ девушек. Пока Аяка любовалась девушкой перед собой, Люмин едва сдерживала слезы, увидев, наконец, близкую сердцу подругу. Она успела сильно соскучиться, готова была сорваться с места и, не обращая внимания на сковывающую движения ткань кимоно, крепко обнять Аяку.       — Рада снова видеть тебя, дорогая Люмин, — тонким, грациозным тоном произнесла Аяка.       — Д-Да, и я…       Люмин, сложив ладони перед собой на пол, торжественно поклонилась перед принцессой. Аяку это слегка позабавило. Очевидно, Люмин волновалась. Вела себя также, как вели подданные клана Камисато, когда принцесса впервые представала перед ними. Немногие знали, что за ее сильным, волевым характером скрывалась обычная, добрая и чуткая девушка.       — Не нужно излишних формальностей, Люмин. Мы же с тобой близкие подруги.       — Понимаю, я понимаю… — все еще с опущенной к полу головой, произнесла Люмин. Голосок ее дрожит, она сама не знает, почему эмоции так хлещут из нее. В сердце поселилось чувство, словно они с Аякой не виделись уже не одну сотню лет.       Чтобы как-то смягчить обстановку, Аяка подсела ближе, опустила ладонь на спину Люмин, и слегка погладила ее. Вновь попросила девушку выпрямиться. На этот раз Люмин послушалась. На ее глазах уже красуются одинокие слезинки, которых она не в силах больше сдерживать.       Аяка проявила понимание, обвила шею Люмин руками, и нежно обняла, нашептывая что-то подруге на ухо. Ее проницательная к окружающим чувственная натура, — то, что так ценили в ней окружающие. Аяка совмещала в себя огромное количество качеств, и все они были положительными. Люмин тосковала, когда их с Аякой разделяли большие расстояние и время. Аяка прекрасно понимала эти чувства, поэтому пыталась одарить подругу теплом своего тела, укутанного в кимоно.       Прикусив мочку уха Люмин, Аяка настояла на том, чтобы Люмин поборола свою робость. Путешественница все еще не понимала, почему ее тело буквально пылает, почему сердце в груди с такой силой сжимается.       — Мне так не хватало тебя, Аяка…       — Знаю, Люмин, — принцесса продолжила ласкать ушко Люмин.       Ослабив ворот кимоно, Аяка заставила шелковую ткань сползти вниз, оголив гладкие плечи и грудь Люмин. Губы Аяки оторвались от мочки, но только лишь для того, чтобы припасть к губам Люмин. Девушки разделили сладостный поцелуй. Люмин раскраснелась до предела. Почувствовала, как пустота в ее сердце заполняется любовным жаром.       Вытянув указательные пальцы обеих рук, Аяка коснулась ими нежных плеч Люмин, затем повела в сторону, проходя мимо ключиц, повела вверх по шее, затем снова вниз, достигнув верхней границы области груди.       Обменявшись с любимой слюной, Аяка вновь взглянула в изнемогающие глаза Люмин. Та тяжело дышала, также неотрывно смотрела на девушку перед собой. Люмин ощущала настоящий комфорт, находясь наедине с Аякой в этом оторванном от реальности мире. Она желала, чтобы Аяка навсегда осталась вместе с ней в этом измерении. Что-то кольнуло в сердце, возвращая Люмин в реальность. Аяка все еще рядом, и в то же время так далеко.       Принцесса продолжает свои круговые движения пальцами, избегая прямых касаний особенно чувствительных участков кожи. Дразнит Люмин, пока та не сдастся и не одарит любимую сладкими стонами.       — Аяка, я хочу вновь увидеться с тобой… Хочу вновь увидеть твой прекрасный танец.       — Конечно. Я обязательно станцую для тебя, дорогая Люмин, — на лице ее поселилась чарующая улыбка.       Люмин захлестнуло блаженство, которое она могла бы назвать настоящим оргазмом, да только случился он даже без касаний ее интимных зон. Лишь Аяка способна на подобное. Лишь ее красота и ласка способны заставить цвести даже давно сорванные цветы.       В конце их короткой встречи Аяка вновь подарила Люмин трогательный поцелуй. Пообещала ей, что вскоре они вновь встретятся. Путешественница лишь коротко кивнула, и когда фигура Аяки растворилась, Люмин разрыдалась. В сердце хлынуло прежнее одиночество. Это измерение давило на нее, сводило с ума.       Как и всегда, появившийся из неоткуда слайм обратил внимание на измученное состояние Люмин, затем выдвинул предложение:       — Госпожа Люмин? М-Может, в следующий раз все же пускай это будет парень?       Люмин все еще тосковала по любимой подруге. Вместе с ее телом неудовлетворение ощущало и ее сердце. Оставалось лишь согласиться со словами слайма и вернуться на прежний маршрут. Горечь заставила Люмин позабыть о том, что ей не стоило принимать предложений своего противника.