Твоими глазами II НОВЫЕ МЫ

— Ты можешь прятать свои зубы, когда сосёшь, Санву? Обещала сделать приятно, но мне чё-то нихуя не приятно. Девушка поднялась с колен и подошла к раковине, полоская рот струями тёплой воды. — Ещё раз назовешь меня так, вообще без члена останешься, — парировала она, глядя на Тэхёна через зеркало, — я Санни. — Следи за языком, — он нахмурился, — если я трахаю тебя, это не значит, что тебе можно так со мной разговаривать. Санву пожала плечами и подошла к парню, положив на его ладони свои и не давая застегнуть брюки. — Давай встречаться, Ким Тэхён, — сказала она, — тебе же хорошо со мной, — Санву потянулась к его губам, но он отвернул лицо. — Санву, блять, ты только что сосала, — прошипел он, — отстань. — Ладно, — она отстранилась и гордо встряхнув длинными волосами, вышла из мужского туалета, сталкиваясь с каким-то учеником. — Простите, — пробормотал Джон, немного опешив. Он, вроде, в мужской туалет заходил. Уже собираясь выйти обратно и проверить, не перепутал ли он двери, Джон увидел перед собой своего одноклассника, застегивающего ширинку брюк. — Чего уставился? — поинтересовался Ким с ухмылкой, — Тоже хочешь подержать мой член в руках? Отойди и не отсвечивай, девочка, — сказал он, грубо толкая Джона плечом по пути к выходу. Оставшись один, Джон шумно выдохнул. Меньше всего на свете ему сейчас нужны были разборки с этим гопником. Он почти поблагодарил мысленно ту девушку, из-за которой Тэхён был такой довольный и даже не стал его задирать. Но кто вообще занимается сексом в школьном туалете? Разве это не верх безумия? Вымыв руки, Джон отправился в столовую и одиноко уселся в углу, там, где на него обратили бы меньше внимания. Достав из рюкзака скетчбук и крупное зелёное яблоко, парень принялся за свой скромный ланч, попутно делая наброски простым карандашом. Рисовать он научился, кажется, ещё раньше, чем ходить и говорить. В этом была вся его жизнь, единственная отдушина и утешение в разлуке с любимой страной. — Что малюешь? — Гук даже вздрогнул от неожиданности и подняв голову, встретился глазами с Таем. Дружка Тэхёна, похоже, никто сегодня не удовлетворял, и он решил докопаться до него. Бесцеремонно выхватив из рук парня чужое яблоко, Тай взял стул и развернув его спинкой вперёд, уселся напротив Джона, вгрызаясь в сочный фрукт большими белыми зубами. — Я задал вопрос, — спокойно сказал он и протянув руку, подвигал пальцами, — дай сюда, посмотрим, что ты умеешь. Джон резко схватил скетчбук и прижал его к груди, упрямо глядя на парня. — Я сижу и не высовываюсь, хожу и не отсвечиваю, — сказал он, — что ещё тебе от меня нужно? — О чём пиздим? — раздался низкий голос, и Джон мысленно выдал очень длинную и очень неприличную фразу по поводу своего отношения к происходящему прямо сейчас. Конечно, Тэхён был тут как тут, он и Тай ведь, разве что, в сортир вместе не ходят, в чем Джон, к слову, начал сейчас сильно сомневаться. Ким опустился на стул рядом с ними и вопросительно посмотрел на обоих по очереди. — Я говорю, беседуете о чём? — переспросил он с ухмылкой. Ухмылкой, которая, Джон знал, ничего доброго лично ему не сулит. — Да вот, рисуем, — улыбнулся Тай и протянул Тэхёну яблоко, которое тот тут же откусил. — Правда? — спросил Ким, — Где яблоко взял? — Меня иностранец угостил, — ответил тот с усмешкой. — Какая хорошая девочка, — протянул Тэхён, изучая лицо Джона насмешливым взглядом, — а меня чего не угощаешь? — У меня было только одно, — Гук поспешно встал, собираясь уйти, но Тай двинулся вместе со стулом, преграждая ему путь. — Посиди с нами ещё, — сказал он, — мы ведь только начали общаться. Джон послушно сел, опуская плечи. Он мял кончики страниц вспотевшими руками и не знал, чего ожидать дальше. Эти двое не отстанут от него, так что нужно было просто дождаться сигнала об окончании перемены, тогда всё закончится само собой. В желудке раздалось тихое урчание, и парень умолял, чтобы этого никто не услышал. Они ведь и к этому прицепятся, разве нет? — Ты сделал домашнее задание? — спросил Тэхён, наваливаясь на стол и подаваясь вперёд. Подняв взгляд, Джон понял, что обращаются к нему, и кивнул, стараясь казаться спокойным. — Отлично. И твой ответ? — Ответ? — не понял Джон. На скидку, он вообще не понимал, что сейчас здесь происходит и чего хотят от него два главных школьных хулигана. — Ты плохо слушал, — Ким нахмурился, — я сказал тебе выбрать имя. Человеческое. Это было твоим домашним заданием. Имя, — он протянул ладонь, словно ждал, что Джон что-то в неё положит, — быстро. Гук молчал. Он нервничал, но не отводил глаз от Тэхёна, смотрел на него без страха. Он не боялся их, не боялся побоев. Только последствий, которые, как он знал по себе, могли быть самыми непредсказуемыми. — Отлично, — сказал Тэхён, так и не дождавшись ответа, — тогда будешь Сукой, — Он встал с места, кивнув Таю на выход. Его новая игрушка наскучила ему. Быть изгоем нелегко, но если тебя при этом ещё будут звать сукой, это самый низ унижения, пробитие дна. Джон зажмурился на секунду и выдохнул: — Чонгук. Это моё имя. Парень поверить не мог, что сделал это. Что дальше? Будет самостоятельно окунать себя головой в унитазы по их приказу? Джон почувствовал себя абсолютно беспомощным и едва сдержался, чтобы не разреветься от обиды. — Чонгук — это красивое имя, — Тэхён многозначительно посмотрел на друга и перевёл заинтересованный взгляд на Джона. — Очень красивое, — хмыкнув, подхватил Тай, — и очень дорогое. Они сели по обе стороны от Гука, зажимая его между собой, отчего парню стало вот вообще не комфортно. — Вот что, девочка, — Ким склонился к его уху и тихо произнёс, — за такое имя ты будешь платить нам, понял? Если не хочешь стать Сукой. — Денежки, — добродушно подсказал Тай, глядя на растерянное лицо парня, — гони бабки, если Сука тебя не устраивает. — Но у меня нет денег, — пробормотал Джон, зачем-то ощупывая сверху карманы. — Значит, придётся найти, — от дыхания на своей шее Гук запаниковал и испуганно уставился на Тэхёна, продолжавшего нашептывать, — сегодня после уроков буду ждать оплату. И вот тут бы самое время случиться истерике, заорать, позвать на помощь. Но парни встали и ушли, давно прозвенел звонок на урок, а Джон так и остался сидеть на месте, закусывая губы до боли и соображая, что делать дальше. Мать не даст ни копейки без ведома отчима, а отчима Гук боится побольше каких-то там Тэхёнов. Мужчина не поднимал на него руки ни разу в жизни, но то, как он подавлял парня морально, было хуже и больнее в разы. В родном доме Джон никогда не был родным, каждый его шаг был под пристальным вниманием, каждое движение — под контролем. «Сколько крекеров ты уже съел, Джон? Не считаешь, что пора остановиться? Разве ты заработал хоть на один из них?» — ледяной бас звучал в голове слишком отчётливо сейчас. В Америке у парня хотя бы были друзья, с которыми можно было отвлекаться от своей тюрьмы и иногда быть свободным, но когда отчим обанкротился, всё, что они с матерью Гука придумали — это поехать на её родину, потому что ей досталась в наследство квартира покойных родителей. Теперь им было, где жить, но разве это жизнь? Не для него, нет, только не для Джона. Наблюдать, как взрослые вкалывают за копейки, а потом выслушивать бесконечные упрёки по поводу трат на его школьную форму, было невыносимо. Единственным светом в жизни подростка была его мечта, в которую он верил всем сердцем. Ему до смерти хотелось стать великим художником. Тогда бы он вытащил семью из бедности, тогда бы мистер Фишер перестал попрекать их с матерью за каждый лишний кусок хлеба. Мысль о рисовании, буквально, зажгла маленькую лампочку в голове парня. Мысли просветлели, и выскользнув из-за стола, Джон Гук уверенно направился к выходу. — Думаешь, сбежал? — спросил Тай, указывая на пустой стул в классе. — Не ебу в душе, — отозвался Тэхён, зевая. — Мы же не оставим этого просто так? — Издеваешься, блять? От меня просто так не уходят. Тем более бесплатно. Тай тихо рассмеялся, качая головой. — Долго ещё будешь его стебать? Тебе походу нравится. — А тебе нет? — Ким выгнул бровь, — Он не глупый, может нам пригодиться. — Сказал, что у него бабла нема. Может, работку ему предложить? — Тай понизил голос. — Ты ебанулся, Тай?! — тихо прошипел тот, склоняясь ближе к другу, — Хочешь, чтоб он всей школе растрепал, что мы наркоту толкаем? — Блять, ну какая наркота? Травка, чувак, просто травка. У них в Америке это вообще законно, он даже не пикнет. — Он и так не пикнет, — Тэхён ухмыльнулся, — послушная девчонка. — Вот нахуя ты его так называешь, а? Стрёмно звучит, — Тай сморщил нос. — Твой ебальник стрёмный. — Твоя родинка стремная. — Твоя жизнь стрёмная. — Твой папаша стрёмный. — Бля, — Тэхён вовсю давился от беззвучного смеха напару с другом, — с этим поспорить не могу. Может, Джон и был забитым и застенчивым подростком, но лишь в каком-то смысле. Вообще он был довольно обаятельным и отзывчивым юношей и легко находил общий язык с приятными ему людьми. Может, в силу нехватки общения, а может — просто был таким от природы. Сейчас он с яркой улыбкой ходил по парку и предлагал прохожим нарисовать их портреты за символическую плату. Никто не соглашался, но Гук не унывал, получать отказы ему было не в первой. Одна молодая пара, всё же, заинтересовалась его предложением. Смущаясь и волнуясь, Джон показал им несколько работ в скетчбуке на свой выбор, и девушка попросила нарисовать её. Было не очень удобно от того, что за его спиной стоял наблюдатель, но Гук почти сразу о нём забыл, с головой уйдя в любимое занятие. Меньше чем через пятнадцать минут рисунок был готов, и получился даже лучше оригинала: Джон тактично не стал изображать прыщики и мелкие морщинки. Визжа от восторга, девушка заставила своего парня заплатить художнику целых тридцать долларов, что было, по сути, копейками, но Гук только что впервые заработал деньги своим трудом, и долго стоял со счастливой улыбкой, глядя на сжатые в ладони бумажки. Желающих посмотреть на талантливого юного художника было больше чем тех, кто хотел портрет, но внимание, всё же, было приятно. Джон широко улыбался, рассыпаясь в бесконечных благодарностях на каждую самую скромную похвалу. Сейчас парень сиял, у него были карандаши и бумага — всё, что нужно. Никаких задир из школы, ни тяжёлых взглядов отчима. За пару часов Гук собрал аж двести долларов, и для него это было немыслимо много. Поспешно собрав рюкзак, он бросился из парка почти бегом, чтобы успеть в школу к концу последнего урока. Его мучители стояли на прежнем месте, покуривая сигареты, и о чём-то переговариваясь с громким смехом. Завидев его первым, Тай поднял руку, словно приветствовал своего друга. — Передумал сбегать? — спросил он с сарказмом. — Я не сбегал, — серьёзно сказал Джон, — вот деньги. Тай взял мятые купюры и ловко пересчитал, аккуратно складывая их. — Сто пятьдесят, — озвучил он, обращаясь к Тэхёну. Ким молча и с интересом наблюдал за Джоном некоторое время, даже не взглянув на деньги. — Молодец, Чонгук, — похвалил он, — а говорил, что денег нет. Завтра принесешь в два раза больше. — Завтра? — Гук обомлел. Он на самом деле поверил, что отдаст свои кровные и его оставят в покое, но похоже, снова просчитался. — Конечно, — ответил за друга Тай, — или ты купил своё имя только на один день? Ладно, — он пожал плечами, — с завтрашнего утра станешь Сукой. Или плати или терпи. — Я постараюсь… Найти, — Джон обречённо уронил голову. Как он умудрился вляпаться в подобное в свой первый год в этой стране? — Даже так? — Тэхён повёл бровью, — а ну иди-ка сюда, — он встряхнул Джона за грудки, притягивая к себе и обшарил ладонями его торс, опускаясь на ягодицы. — Что ты делаешь? — Гук попытался отстраниться, но замер, чувствуя, как чужие пальцы лезут в задний карман его брюк. Его не лапали, а обыскивали как мелкого воришку. — А это ты на яблочки припрятал? — с издёвкой спросил Ким, ткнув ему чуть ли не в глаз двадцатидолларовую купюру, — Сам всё отдашь или помочь? — Это всё. Всё, что есть, — поспешно ответил Джон и на всякий случай сделал шаг назад. — Нехорошо крысить, — назидательно сообщил Тай, усмехнувшись. — Я не крысил… Я хотел купить карандаши, — почти в отчаянии произнёс Гук. — Да ну? — удивлённо спросил Тэхён, — Значит, рисовать любишь? Вернуть тебе деньги, чтобы девочка купила себе карандаши? Только скажи, и я верну, — он махал бумажкой перед лицом парня, посмеиваясь. Гуку было больно за этим наблюдать. Он так старался получить каждый доллар, так усердно рисовал, не замечая затекших от неудобной позы плеч. Даже уроки ради этого пропустил. Он невольно смотрел на свои деньги, как приклеенный, но остатки гордости не позволяли унижать себе ещё больше, поэтому Джон стойко молчал. — Ну, как знаешь, — произнёс Тэхён, — в любом случае, мне эта двадцатка нужнее, чем тебе. С этими словами он поднёс к расправленной бумажке зажигалку и подпалил её с одного конца, не сводя глаз с изумлённого лица перед собой. Они с Таем неспешно подкурили с яркого пламени, пока кропотливый труд Джона сгорал на его глазах, на дне которых блеснули ярость и непрошеные слезы. Он медленно отпрянул от огня и развернувшись, пошёл прочь, украдкой вытирая рукавом стремительно расползающуюся вдоль бледных щёк влагу. — До встречи завтра, девочка! — крикнул Тэхён ему вслед, — Я буду ждать! — Ну и что нам делать с этим «богатством?» — жалобно простонал Тай, — подтереться? Нет у него денег, на кой он вообще нам сдался? — Ты заебал ныть, Тай! Эта девчонка — и то пиздит меньше. Прибереги деньги, гонка уже в выходные. Хочу сделать двойную ставку.