Мой нежный зверь

— Гермиона, вставай, — голос мужчины доносится до сознания немного размыто. Кажется, что я уснула, покормив ребенка в шесть. До ужина и до прихода Тома было еще далеко, и я решила вздремнуть с крохой. — Гермиона, — так настойчиво трясут за плечи. — Что случилось? — Бери ребенка. Нам нужно срочно уйти. Поторопись, — голос серьезен, и я понимаю, что он не шутит. Быстро встаю, кутаю кроху в одеяло и чувствую, как на плечи накинули теплую мантию, прижали к широкой груди. Ощущаю рывок - и свежий морозный воздух мгновенно наполнил легкие. Вдох, выдох и очередной рывок. — Том, — хриплю, сильнее прижав хнычущего ребенка. — Потерпите, нас преследуют. Нужно запутать след, — выдыхает возле щеки и крепко обнимает. Еще пара резких рывков, еще пара новых мест. — Стой! Стой! — кричу, почувствовав воздух в легких. — Больше нельзя, Том, ребенок... Мужчина выдыхает и оглядывается по сторонам. — Хорошо, пойдемте, — берет за локоть и ведет к какой-то хижине. И я лишь сейчас понимаю, что мы в лесу. Неприятные мурашки побежали по коже, когда я вспомнила о последней нашей прогулке по лесным дебрям. — Тихо, тихо, все хорошо, Кристофер, — пытаюсь успокоить малыша. Трансгрессия сильно напугала его. — Ш-ш-ш, мой маленький, — покачиваю его на руках. Домик пустой и полуразваленный. Находим единственную более-менее целую комнату. Здесь же находим полусгнивший диван возле камина. Том трансфигурирует развалину в нормальный предмет мебели и, сотворив себе небольшой коврик, опускается на пол перед камином. Я опускаюсь на диван и стараюсь уложить спать ребенка. Мужчина устало выдыхает, прикрыв глаза. Минутой позже комната наполняется теплом и запахом горелых дров. Можно расслабиться. Малыш успокоился и мирно посапывает, и я не могу сдержать улыбку, поглаживая крохотный лобик, вороша короткие волосики. Очерчиваю аккуратненький носик. Мой сыночек. Мой. Целую в щечку и поднимаю взгляд на мужчину. Такой уставший, словно весь день бегал от... А, кстати, от кого мы бегали? — Том, — зову тихо, но он слышит, хмыкает в ответ. — От кого мы убегаем-то? Темный Лорд хмыкает и открывает глаза. — От Пожирателей. — Что?! — по-видимому, мое лицо и мой голос выражали крайнюю степень удивления и заставили мужчину усмехнуться. — Да, и такое бывает в строю, — грустно добавляет он и вновь закрывает глаза. Прикрыв ребенка осторожно, чтобы его не потревожить, спускаюсь с дивана. Сажусь возле мужчины. Легонько касаюсь его щеки, но он все равно вздрогнул. Не ожидал. Смотрит так удивленно. И не спрашивай, сама не знаю, что творю! Опускаю голову, скрываю улыбку и утыкаюсь в теплую шею, обнимаю. Минутку сижу в тишине, вот так вот прижавшись к нему. А он облегченно замирает и отвечает на мои объятия. Мягко поглаживает по спине. Думаю, что после последних его поступков он заслуживает поощрения. Этот Том еще не чувствовал меня настоящую. Склоняю голову и целую мужчину в шею. Мягко, нежно, еще и еще. Слышу восхищенный выдох. Улыбаюсь и поднимаюсь поцелуями выше. Прикусываю голубую жилку, и он сам откидывает голову. Обхватываю губами адамово яблоко и скольжу языком, слышу и чувствую, как вырывается хриплый стон. Передвигаюсь выше, мягкие скулы, ровный подбородок с почти незаметной ямочкой и горячие, раскрытые губы. Сама руковожу процессом, целую горячо, но трепетно... Отрываюсь с трудом, тяжело дышу и утыкаюсь вновь в шею. — Все будет хорошо, Том, — понятия не имею, зачем говорю это. Просто захотелось. И ему, кажется, от этого легче. Обнимает и благодарно гладит по голове. Удивленно отмечаю про себя, что не бояться проще, легче. В конце концов, он не зверь. Он тоже человек, хоть и с немного темной душой. — Том, почему они напали на тебя? Они ведь твои подчиненные, — задаю интересующий вопрос, может, я чего-нибудь не понимаю просто. — Собрались несколько личностей, которых не устраивает нынешнее положение. — Вот как, — выдыхаю, — а остальные? — Остальные не посмеют, — уверенно говорит он, и я словно ощущаю его власть, его силу. — Пять человек, — продолжает он, — из всего войска пятеро волшебников. Тонкие пальцы мужчины касаются моей щеки, мягко поглаживают, скользят верх, отодвигая волосы. — Пошли против меня, — говорит он, — пробрались в мой дом, покушались на мои сокровища, — голос стал низким, гортанным, будоражащим, — и они понесут самые ужасные наказания, которые когда-либо знало человечество. Улыбка растягивает его губы, и он тут же припадает нежными, почти невесомыми поцелуями к моим щекам и подбородку. И я дрожу от этого контраста. Содрогаюсь от ужаса его слов, его обещаний и поддаюсь обжигающим ласкам. Мужчина проводит носом по щеке к ушку. Глубоко вдыхает и так шумно, так волнительно выдыхает, что я сама крепче хватаюсь за его плечи, чтобы не потерять связь с этим миром и не дай бог потерять связь с ним. — Том... — Ш-ш-ш, — он как-то неожиданно отпрянул, заставив пошатнуться, но сильные руки, сжавшие плечи, заставили сидеть ровно. Глубокий вдох. Замечаю, что он весь напрягся, смотрит в сторону двери, сощурив глаза. Он втягивает воздух через нос и переводит взгляд на меня. Хмурюсь. Неужели нас нашли? Видимо, он заметил мое волнение и мой рвущийся наружу вопрос, глубоко вдохнул. Приложил указательный палец к своим губам: — Ш-ш-ш, — шипит, и ухмылка растянула один уголок его губы. Я буквально ощутила, как накалились нервы, в кровь что-то резко рвануло, адреналин, наверное. Дыхание участилось, а сердце принялось отбивать сумасшедший ритм. И я просто замерла, разрываясь от паники, от того, что нас нашли, и от того, что хочу поцеловать этого безумца. Том лишь хмыкает. Черт! Ну неужели все мои эмоции написаны у меня на лбу? Мужчина легонько касается щеки и поднимается на ноги. Оборачивается лишь у двери и насылает на нас с малышом какие-то чары. — Нет, нет, не уходи! — шепчу в тишину, в закрывающуюся дверь. Проще ведь было бы исчезнуть. А если их много? Если Том не справится? Насколько он силен? Магия в нем стихийная, буйная. Он сам черпает свои силы от природы. И теперь ему просто нужно управлять ею. Пара долгих минут тишины — и за дверью или просто где-то рядом раздался какой-то шум. А после за окном ночную темноту разрядили разноцветные вспышки. Взволнованно подскочила на ноги. Хотела выглянуть в склоненную раму, но меня не выпустил какой-то круг, в котором мы, по-видимому, были спрятаны. Хватаю ржавый прут у камина и встаю перед диванчиком в оборонительную позицию. Шум прекратился, вспышки тоже. Улицу вновь охватил мрак. Хлопок трансгрессии, через минуту еще один. Мою душу охватила паника, когда я услышала тихие шаги за дверью. Повернулась скрипящая ручка и в тон заскрипела дверь. Мрак соседней комнаты позволил увидеть лишь очертания мужчины, стоящего на пороге. Два тихих шага и протянутая мне рука. — Все хорошо, Гермиона. Пойдем домой. Облегченный выдох, я беру малыша на руки и доверительно утыкаюсь в объятия Тома. С хлопками мы оказались в гостиной. Кристофер даже не проснулся после не самых приятных ощущений во время путешествия. На ковре замечаю три тела в черных мантиях. Мужчины лежали вниз лицом, и, кажется, были без сознания. Скорее всего. Тому ведь они нужны живыми... Их ведь ждет наказание. Дверь резко открылась, и в комнату вошли четверо мужчин в мантиях и в масках. Широкая спина Темного Лорда выросла передо мной словно скала. — М-милорд, — выдохнул один и, кажется, он успел меня заметить, — мы поймали тех двоих. — Хорошо. Отведите их всех в темницу Малфой-Менора. В чёрную комнату. — В ч-чёрную комнату? — мне показалось, или голос мужчины вздрогнул. Я попыталась выглянуть, посмотреть в лицо бедолаги. Интересно, они снимают перед своим хозяином маски? Разочарованно поджимаю губу. Том не дал даже пошевелиться. Прижал к спине двумя руками. И не дернешься. — У тебя проблемы со слухом? — тихий, вкрадчивый голос обеспечивает табун мурашек по спине. И все же странно чувствовать страх перед тем, к кому ты неравнодушен... Стоп, стоп... Так нельзя! Нельзя так больше думать! — Нет, Милорд. Я все понял. Позвольте нам откланяться, чтобы выполнить ваш приказ? Ох, ты ж! Какая дрессировка. А я еще жаловалась на свою судьбу. — Ступайте, — радушно распорядился Хозяин. Послышалась какая-то возня. Хлопки. Том взмахнул палочкой, очевидно возобновляя барьер над домом. Как же все легко у этих могущественных магов. Мужчина резко обернулся и прижал к себе. Вот же... — То, что ты здесь — это наш секрет, Гермиона, — горячий шепот в самое ухо, — поэтому тебя никто не должен видеть, — заговорщицки прошептал, посмотрев на меня. Киваю и не могу оторвать взгляда от этой хитрой улыбки и блестящих глаз. Покормив и уложив спать малыша, сама лежу и ворочаюсь в постели. Пытаюсь понять, почему не спится. Беспокойство... Беспокоит то, что поскольку я сейчас в гостях у самого Темного Лорда, за мной могут охотиться и Авроры. Не думаю, что они будут разбираться, почему я с ним. То, что Том хочет, чтобы мое пребывание здесь оставалось в тайне, очень предусмотрительно. Кажется, многие могли бы воспользоваться нами и нашим с малышом положением, чтобы победить или свергнуть Волан-де-Морта. А может... Тому было бы все равно, если бы нас кто-то поймал, он бы не повелся на шантаж, на угрозы... Он говорил про какие-то сокровища. У него в доме банк? И почему он взял только меня с ребёнком, когда мы укрывались? И все же... Чем меньше людей знает, что я здесь, тем лучше. Не хватало мне еще статьи в Пророке: «Грязнокровка Грейнджер — предательница Гарри Поттера и сообщница Темного Лорда!» Ясное дело, Гарри и Рон не поверили бы, я ведь сейчас с ними по лесам бегаю, но вот другие... Переворачиваюсь на другой бок и провожу рукой по пустой половине постели. Том... Так странно и непривычно спать с кем-то, засыпать рядом... Том... Все еще в Малфой-Меноре? Все еще мучает тех отчаянных? Скрипнула дверь, но я даже не обернулась. По комнате скользнула тень, и Темный Лорд, не обращая на меня внимания, улегся рядом на спину, закинув обе руки за голову. Взгляд пустой, в потолок, а губы растягивает довольная ухмылка. — Том... — Ты бы слышала, как они кричали, Гермиона, — перебивает меня, мечтательно улыбнувшись, — они так молили о смерти. Это были самые прекрасные звуки после твоих стонов, Гермиона, — говорит тихо, гортанно. Грудная клетка вздымается от глубоких вдохов, и я понимаю, что он на взводе. Возбужден. — Том, — тяну руку, хочу прикоснуться, успокоить. — Не нужно, — перебивает меня на полпути. — Не советую, — выдыхает, даже не смотря на меня. И я послушно прижимаю руку к своей груди и напряженно замираю, даже вдохнуть на полную грудь не могу. Боюсь привлечь к себе внимание. Боюсь. — Просто спи, Гермиона. Спи... И я послушно закрываю глаза. Он не тронет. Мой монстр меня не тронет...