***
По выходу из душа, Марк присел на кровать и начал переваривать произошедшие события. Ему был непонятен поступок друга, ведь они договорились о том, что на девушку ни в коем случае нельзя повышать голос. Но и поведение Саши его крайне удивило, ведь если не испытываешь тех же чувств, то стоит об этом сказать сразу, чтобы потом не было недосказанностей. А вдруг у Саши это первый такой опыт, и она растерялась? — подумал Кондратюк. Для Артура не в первой признаваться девушке в любви, а вот для неё… В любом случае, Марку придётся всё узнать и что-то сделать, чтобы потом между ребятами не развязалась вражда. Тут же в номер влетает разъяренный Артур, который явно зол на друга. — Какого хера ты побежал за ней, Кондратюк? — постепенно выходил из нормального состояния парень, — Эта девчонка просто слабачка, ещё и «русская ракета» какая-то! — он буквально рвал на себе волосы от злости, — Она просто бесчувственная тварь! — рявкнул Артур в завершении. И здесь его слушатель немного опешил. — Закончил? — процедил сквозь зубы Марк, — Как ты смеешь вообще повышать голос на девушку, Даниелян? — повысил голос он, — Кто бы она не была, и какой бы она не была, это ты не достоин её! — ткнул Марк пальцем в грудь Артура, — Ты даже не представляешь насколько больно ты ей делаешь, — фигурист опустил руки на пояс, — А вдруг ты — первый, кто признался ей, Даниелян? — завопил Кондратюк, — А что, если она теперь побоится кого-либо любить после твоего поступка? Это ты — тварь, ты, Даниелян! — закончил парень. Не успев отойти от шока, Артур, в порыве ярости, ударил Марка кулаком в нос, из-за чего из него потекла кровь, а Марк схватился за него. Не долго думав, Кондратюк ударил Артура в солнечное сплетение, а тот загнулся из-за пронзающей боли. Завязалась драка… В это время Саша с Аней уже собрались выходить из номера. На Саше было надето светло-голубое платьице и белые босоножки, а на Ане розовый сарафан и такого же цвета туфли на низком каблучке. Волосы у обеих были распущены. Недолго думая, Щербакова начала разговор. — Саш, — нервно начала Аня, — Так что произошло? — осторожно спросила она. — Ну, тут такое дело, — замялась Трусова и начала свой рассказ… — Да ну, ты и правда думала? — удивилась Анна, — тут можно положиться только на сердце, Саш, ни о каком «думала» и речи идти не может! — объясняла подруга. — Ань, я растерялась, — поправила волосы Трусова, — Это же все-таки первый опыт! — нахмурилась Саша. — Да какой бы он не был, Саш, ты должна была мне сразу же сказать о встрече! — активно жестикулировала руками Анна, — А вдруг бы что-нибудь произошло? Где бы я потом тебя искала, дорогая, я же волнуюсь! — обняла она подругу, а та ей ответила тем же. Неожиданно раздался громкий стук в дверь, а за ним и голоса, обладательниц которых сразу удалось узнать — Алёна и Камила. Щербакова незамедлительно открыла дверь, и в номер ввалились Косторная с Валиевой, которые, видимо, уже долго ждут своих подруг. — — Сашенька, не переживай, — принялась обнимать Камила Александру. — Точно, этот Артур — мудак! — громко заявила Алёна. — А откуда они, — не успела договорить Александра, как увидела пришедшее на её телефон голосовое общение в общий чат. А затем и Анну, которая нервно разглядывала потолок в номере. — Ну, не важно, пойдёмте, девочки, — спасла ситуацию она. Девочки вышли из номера и отправились в холл, где должны были собраться все. Дойдя до лестницы, Трусова не обнаружила свой телефон, и, предупредив девочек, решила вернуться за ним. На половине пути, ракета услышала крики и грохот из номера Марка и ужаснулась. Она решила постучать, но, поняв, что никто не откроет, Саша попыталась дёрнуть ручку двери, которая распахнулась перед девушкой сразу. Перед ней открылась такая картина: кровати, стены и полы в пятнах крови, в комнатах беспорядок, а на полу лежит Артур, на котором устроился Кондратюк, на чьём лице тоже отчётливо видна была кровь. Тогда у Саши закружилась голова, её начало бросать то в жар, то в холод, стало очень плохо — непереносимость крови. Девушка упала в обморок.***
И вот она лежит, пытаясь открыть глаза. Видит перед собой лишь силуэты всех спортсменов и тренеров. До врачей достучаться не получается, по словам Этери Георгиевны. Кто-то даёт нюхать нашатырь, где-то томно слышны голоса Камилы и Алёны, плач Ани, утешения Жени Семененко, рекомендации Соколовской. Но стоит ей различить его, держащего её за руку и его глаза, как Трусова сразу приходит в себя. Постепенно открывая глаза, Саша видит, что очутилась на своей кровати рядом с любимой игрушкой. — Она очнулась, — приободренно заявил Марк. — Сашенька, ты как? — он нежно провёл ладонью по её руке. — — Всё хорошо, только голова немного болит, — поморщилась девушка, от неприятных коликов в области затылка. — Все отошли от нее! — приказала Тутберидзе, а сама подошла к своей подопечной, — Саш, ты как себя чувствуешь? — робко спросила тренер. — Всё хорошо, правда, только можно что-нибудь от головы? — тихо попросила Трусова. — Конечно, можно! , — всплеснула руками Этери, — Сергей Викторович, принесите пожалуйста Саше таблетку от головы, — вежливо попросила она, что нехарактерно для неё. — — Кондратюк, Даниелян, быстро подошли ко мне! — вскрикнула Светлана Владимировна, от чего парни сразу же подбежали к тренеру, — Вы чего, совсем ошалели? Вы не боксеры, а фигуристы! — цедила Светлана Владимировна, — Какого хера вы деретесь, как два барана? — На этот вопрос оба промолчали. — Ладно, у Даниеляна я не имею права вытягивать правду, у него другой тренер, а ты, Кондратюк, всё мне расскажешь уже завтрашним утром перед тренировкой, понял? — Дала подзатыльник Соколовская своему ученику. — Понял, — буркнул Марк. Уже доходило одиннадцать вечера, а всё спортсмены сидят в номере у Саши с Аней и просто мило общаются. Молчит только один Артур. — А из-за чего вы? — начал Семененко, — Ладно этот, а ты, Кондратюк, всё время самый спокойный и стремишься решать конфликты словами! — развел руками Женя. Все сразу же приготовился слушать рассказ Марка. — Не в этот раз, Жень, — отрезал Марк. — Ну как же не в этот раз, — растерялась Камилла. — — Ками, тут всё намного сложнее, — сел Марк на кровать Ани и упёрся локтями в колени. — Господи, как же меня достали эти сопли, — фыркнул Артур, и хлопнув дверью, вышел из номера. — Псих, — кинул ему в след Марк, — В общем, это из-за Саньки, — покачал головой Марк, — Я думаю, что вы знаете, что произошло, — Кондратюк поднял на Трусову потерянный взгляд. — Ребят не могли бы вы выйти, пожалуйста, — вежливо попросила Саша, — Марк, а ты останься, Аня, если хочешь, тоже оставайся, твой номер все-таки, — улыбнулась Трусова. Все ушли даже Аня, в номере остались только Саша и Марк. И снова девушка один на один с этими голубыми глазами из чистого хрусталя. — Марк, я же вижу, ты очень сильно винишь себя, — Александра положила свою руку, на руку парня, — Не стоит этого делать, — вторую руку она положила на его плечо. Марк готов был утонуть в этих ярко-рыжих волосах и маленьких, но очень сильных руках. От Сашиной кожи доносился аромат кокосового масла, который так нравился парню. — Понимаешь, — бурчал Марк, — Я не могу оставаться спокойным, когда людям которые мне дороги плохо, я сразу начинаю винить себя, потому что никак не могу помочь, — Марк сжал девичью руку, которая казалась вовсе крошечной. — Знаешь, ты помогаешь мне одним присутствием, — она заглянула к нему в глаза ещё раз и крепко обняла, он сразу же ей ответил. — Саша, может тебе стоит пойти отдыхать, а то завтра на тренировку, — беспокоился Кондратюк. — Я тоже так думала, — говорила Саша в плечо Марка, — Вдруг у тебя было желание остаться, — поднялась девушка. — Если бы я мог, остался бы на всю ночь, но нужно отдыхать, ракета, — он встал с кровати и собирался уйти. — Постой, ещё кое-что! — остановила Саша Марка и немного смущённо поцеловала в щеку. — Спокойной ночи, королева квадов, — тихо сказал Кондратюк и вышел из номера. — И тебе… Ночью Александра никак не могла уснуть из-за мыслей об одном парне, которого считает хорошим другом, но сердце кричит совершенно о другом. Каждый раз при виде этих кристально-чистых глаз, его глаз, ноги подкашиваются, а сердце ускоряет ритм, дыхание ускоряется, а губы заставляют кусать их. Не бывает ведь такого, когда дружишь, честно. Но фигуристка всеми силами подавляет эти чувства, ссылаясь на то, что она несокрушимая, неуловимая королева квадов, которая на льду готова всех убивать. С этими мыслями Саша проваливается в сон около пяти часов утра, когда вставать уже через два часа.