Добрый волк, хитрая овечка

4 глава Заселение в общежитие было очень утомительным. Неутихающий гул студентов, скрип колёс багажа, где-то даже драка. У Мари начала болеть голова. В ее комнате, кроме ее кровати было ещё две койки, которые уже были заняты ее соседями, но их самих на месте не было. Так как все вещи сгорели в пожаре по дороге, она была ни с чем. Раскладывать было нечего, и она легла на кровать и уснула. Ей снились кошмары, кричащий директор, все студенты, указывающие на неё пальцем, и виселица, приготовленная специально для неё. Голова начала гудеть сильнее. Даже во сне ощущалась тяжесть этой боли. Сквозь сон она услышала чьи то голоса, они смешалась со сновидениями, и уже палач активно размахивая руками и возмущался: «он что из печи вылез?» Наконец сознание начало пробуждаться, и пришло понимание, что все это сон, кроме последней фразы. Когда она открыла глаза, в их небольшой комнате сидели два крупных парня, сидели они на краю одной кровати и хрустели яблоком, разрезая его ножом. Девушка приподнялась, ее волосы были совсем взъерошенны, как будто бы накидали кучерявой лапши во все стороны. Она сонно смотрела на новых соседей, а они уставились на неё. После, она не выдержала, и пробубнила: — Болтаете тут, спать не даёте! — голова совсем замучила бедняжку и она обувшись, направилась из комнаты в лазарет. Такого рода головная боль была у неё не редкость. С детства Мари страдала от этого, но к сожалению никто не мог ей помочь. В такие минуты едва помогал отвар мяты. Только когда она вышла из здания общежития ей стало чуть лучше, и гул прекратился, и на улице стемнело, а значит яркий свет не мешал больше. Глубоко вдохнув она почувствовала секундное облегчение, но после боль снова начала нарастать. Мари уже не помнила, как она дошла до здания лазарета. Точнее сказать в само здание она не зашла, девушка спряталась за углом, в самом темном месте, схватила голову руками и начала тихо плакать. Боль уже была невыносима. Ее голова гудела, словно хотела лопнуть. Слёзы капали, девушка сжимала крепче корни волос, чтобы перекрыть одну боль, другой. И в какой то момент ее запястье сжали. Она на секунду испугалась, но успокоилась, когда увидела знакомое лицо. Это был Мирин. Он подхватил ее, и поднял с земли. Когда они заходили в лазарет, девушка сильнее зажмурила и прикрыла глаза, потому как залил яркий свет. Шли долгие минуты, прежде чем Мирин остановился. Он аккуратно положил девушку на кушетку и она тут же отвернулась к стене и сжалась. Какое-то время спустя он присел на ту же кушетку и заботливо потянул ее, разворачивая к себе. В руках он держал кружку с напитком. Мари совсем не хотела двигаться, но лекарь произнёс: — Это поможет, я обещаю. Секунды спустя девушка все-таки повернулась и дрожащими руками взяла стакан и выпила залпом. Жидкость была горьковатая, но не критично. Она легла обратно, и также отвернулась. Проходили минуты. Все молчали, иногда Мари сжималась сильнее и Мирин это чувствовал. Она уже не могла лить слезы, потому как и это усиливало боль. И в какой то момент боль начала стихать. Силы девушки ушли и она легко уснула, мысленно благодаря мужчину за помощь. Так приятно она давно не спала. Мари прищурилась от изобилия света, льющегося от солнечных лучей. Она улыбнулась новому дню и потянулась. И только когда девушка полностью открыла глаза и оглядела комнату заметила что соседей нет, кроме того кровати заправлены, а за дверью в коридоре тишина. Секунда, вторая… — Мамочки… — прошептала Мари, и бросилась умываться. Так быстро она ещё не собиралась. Девушка вспомнила что даже форму вчера не получила, на ней все ещё был ее дорожный костюм, который уже пропитался потом и дымом. Запах дыма конечно почти развеялся, но от этого ей было не легче. Мари опоздала на свой первый учебный урок. На прикроватной тумбе лежал листок с расписанием уроков. Она схватила его и заметила, что первый урок проходит на спортивной площадке. Туда она и направилась, сворачивая попутно бумажку. Издали было заметно, что на спортивной площадке уже все собрались. Все стояли как солдаты, не шевелясь в три ряда, а напротив них был мужчина, высокий и крупный, с очень короткими волосами, почти лысый и густой чёрной бородой. Мари опоздала всего на 20 минут. Она очень надеялась, что ей простят первое опоздание. Когда она подбежала, запыхавшаяся, все включая их куратора обернулись к ней. — Тебе чего, малой? — недовольно произнёс бородач. — Простите пожалуйста, я проспал. — Еще задыхаясь произнесла Мари своим «мужским» голосом. Куратор свёл брови, и ехидно посмотрел на Мари. — Ты? — указал пальцем на неё совсем не вежливо бородач. — У меня в группе? — и как захохотал! Некоторые смельчаки в строю также зафыркали смехом. — Извини малыш, но ты ошибся, свора ботанов не тут встречаются, здесь мне нужны настоящие мужики! А ты дохлое мясо! Так что, можешь даже не утруждаться брать форму, возвращайся обратно к мамочке! — И снова хохот. Мари начала злиться. Она все также стояла, ждала когда можно будет присоединиться к группе. А тем временем мужчина отвернулся и продолжил свою речь, словно тут и не было никого, кто опаздывал. Девушка упрямо не сдвинулась с места. Она ждала, когда ей разрешат встать в строй. Некоторым в группе было любопытно и они то и дело поглядывали на юного паренька, который так сильно выделялся среди крупных воинов. И вот, спустя минут десять, когда куратор понял что новенький никуда не уйдёт, все-таки обернулся вновь к нему. — Чего не понятного я сказал! — Рыкнул он на Мари. — Проваливай! Забирай свои документы и вали к мамаше. — НЕТ! — громко, уверенно, и без капли страха ответила девушка. Она была зла на бородача, это был как раз тот тип людей, которые не ставили ни во что женщин, считая это проявление мужества. А таких она ненавидела больше всего. От такого ответа куратор обернулся всем телом к ней, скрестил руки и сощурив глаза произнёс: — Что ты, сопляк, сказал?! — Я сказал, я не заберу свои документы, и не вернусь у мамаше! — Девушка внутри кипела, и потому без страха смотрела прямо ему в глаза, но она совсем не заметила как мужчина в долю секунды оказался перед ней и замахнувшись ударил прямо в челюсть. За мгновение перед ней оказалась земля. В глазах плясали звездочки, а ушибленная челюсть занемела, а затем как заныла острой болью. Малышка едва держалась чтобы не залиться слезами, но ее останавливал только стоящий амбал. Он плюнул, и слюна шлёпнулась в сантиметре от ее руки. «ТВАААРЬ!!!» проклинала она его в глубине души. Эта ненависть, зародившаяся только что в миг высушила все слёзы в глазах. Она медленно поднялась. Мужчина был ну очень близко к ней, и Мари боялась ещё одного удара, но его пока не было. Девушка поднялась, выпрямила спину, и смотря на его грудь медленно начала поднимать взгляд. И наконец их глаза встретились. И чем дольше она на него смотрела, тем сильнее сводила брови, злясь за трусость, что с каждым мгновением нарастала. Она боялась его. Боялась его резких движений, и злилась на себя за это. Сколько же сил у неё отняло не дернуться, когда он шагнул ещё ближе. Казалось бы между ними совсем не осталось расстояния. Он чуть наклонился, и прошептал так что услышала только она: — Посмотрим, сколько ты протянешь! И уже громче добавил: — В строй!!! Девушка отвела взгляд, и только это дало ей весомое облегчение. Она шагнула в сторону, но куратор остановил ее, зажав своим огромным лапищам ее плечо: — Есть сэр! — выпалил он сквозь зубы. — Есть… сэр! — повторила Мари и только тогда бородач отпустил ее. На плече однозначно будет синяк, но ее не это волновало. В момент удара она почувствовала хруст челюсти, а сейчас щека заметно начала отекать, про боль уже можно было и не говорить. Ныло так, словно в ее мышцы запустили руку и тянули их там, будто струны гитары. Но не подавать виду, что ей больно, было принципиально для девушки! Мари встала рядом с молодым парнем в первом ряду. Куратор вернулся на свое место и сверлил девушку взглядом. — Вы все… — громко начал он — сделали свой выбор, и он окончателен. Теперь дороги назад нет. С этих пор никто из вас, даже если будет умолять не уйдёт отсюда… живым! — он уставился на Мари.