Глава 4: Новый мир
Я просидела в нише у двери чужого дома практически до самого рассвета. Когда первые лучи солнца коснулись неба, окрашивая его в мягкий розовый свет, я решила, что сидение на улице и вздрагивание от каждого шороха, делу не поможет. Собрав оставшиеся силы в кулак, я упрямо встала и направилась дальше по узкому переулку, заглядывая во все дворы и тупики, что встречались мне на пути. Что я пыталась в них отыскать я поняла только тогда, когда увидела. Это были без присмотра висящие на низкой бельевой веревке одежды. Понимая, что изучить свою галлюцинацию в столь привлекающем внимание наряде это плохая идея, я пролезла сквозь узкую щель в дощатом старом заборе и оказалась в небольшом внутреннем дворике. Окруженный с трёх сторон ветхими домами, он был защищен не только от сонных взглядов нечаянных прохожих, но и от лучей утреннего солнца. Пройдя по мягкой и притоптанной траве прямо к бельевым веревкам, я выбрала самое приятное на вид платье бежевого цвета с высокой талией и длинной юбкой, а к нему старые кожаные ботинки, единственные подходящие мне по размеру. Спрятавшись за серыми простынями, быстро сменила свой наряд. — «Дожили.» Пронеслось у меня в голове, когда я пыталась зашнуровать неудобную обувь. — «Накурилась где-то до галлюцинаций и теперь краду сама у себя. Хотя, если краду у себя, то это и не кража вовсе. Я заимствую вещи у своего богатого воображения.» Размышляла я, уже проверяя карманы своих джинс. — «Главное не обнищать.» В карманах нашлись старая зажигалка, розовый носовой платок и пара золотых сережек, которым я была несказанно рада. — Надеюсь тут существуют ломбарды! — Воодушевлённо прошептала я. — Может смогу выручить за них хоть какие-то деньги. Я огляделась вокруг и, убедившись, что осталась незамеченной, что никто не бежит ко мне с метлой в руках, заметив как я «ворую», я подошла к небольшой цветочной клумбе, рядом с которой стояла плетеная корзинка. Высыпав небогатое содержимое корзины на землю, я положила в неё свои вещи и, решив позаимствовать ещё и маленькое покрывало, укрыла им свои пожитки.***
Я шла по наитию, следуя за сонными людьми и стараясь не глазеть на всё вокруг, как любопытный ребёнок в музее. Мне казалось, что любое моё лишнее движение, шумный вздох или, задержавшийся на чём-то, взгляд, может выдать меня. И пусть я всё ещё считала, что нахожусь в каком-то галлюциногенном сне, выдавать себя мне вовсе не хотелось. Сердце бешено колотилось, душа от страха ушла в пятки, подкашивая при этом мои коленки, а мозг пытался впитывать всё, что замечали глаза и слышали уши. Колоритная улица вокруг меня была заполнена различными звуками и небывалыми картинками. Двое мужчин у цветочной лавки ругались из-за поставки какого-то неизвестного мне цветка, чуть дальше от них одинокий мальчик прыгал в луже и выкрикивая непонятные слова пускал с рук разноцветные искры. Красные, фиолетовые и синие, они срывались с его пальцев и с шипящим звуком падали в грязную воду. С трудом отведя взгляд от необычного мальчугана, я заметила девушку, идущую впереди меня. С виду вполне себе обычная дама в практически таком же платье как и у меня, но уши. Уши у неё были острые, как у эльфов из сказок, и милая шляпка, что она нацепила себе на голову, совсем их не скрывала. Наружные фасады домов имели множество входов и были похожи друг на друга. Все, как один, кирпичные, четырёхэтажные, с маленькими окнами и железными крышами, на которых покоились множество дымящихся дымоходов. Они всё проплывали мимо меня сливаясь в бесконечность, меняя лишь наполнение магазинов, находящихся на первом этаже. Не знаю сколько именно я шла просто вперед, но через какое-то время я всё же оказалась на небольшой круглой площади с полуразрушенным фонтаном посреди. Слева от площади виднелись ржавые ворота рынка, а справа, спрятавшись между, не внушающей доверие, булочной и магазином целебных трав, был ломбард. Я боялась поверить в свою удачу. Идя за толпой я всё же сумела наткнуться на ломбард. Посмотрев по сторонам и пропустив почтовую карету, я перебежала на другую сторону улицы и толкнула массивную дверь. Ломбард был больше похож на лавку старьёвщика. Всё пыльное, грязное, явно накопленное годами, мостилось рядом с более дорогими блестящими вещами. Серебряный подсвечник стоял на старом комоде у которого не хватало одной ручки, а рядом с ним лежала резная шкатулка ручной работы. На единственном подоконнике валялись, собранные в стопки, книги, на стенах висели простенькие картины, но некоторые из них были в дорогих рамках, за которые продавцы явно выручили не мало денег. — Вы так и будите глазеть по сторонам, юная леди? У меня тут не музей. Или вы пришли за чем-то определённым? От неожиданности я чуть не подпрыгнула на месте. Рядом с прилавком стоял маленький человек в фиолетовом жилете и с бородой до пола. Ростом он доходил мне максимум что до пояса, хотя я не скажу, что была высокой. — «Гном?» Мои брови удивлённо полезли вверх. — «С ума схожу?» Гном сделал неопределенный пасс рукой, намекая, что мне пора бы уже что-то сказать. — Доброго дня. — Произнесла я и медленно подошла к прилавку. Гном, мило перебирая своими коротенькими ножками, также прошествовал за стойку, и, забравшись на табуретку, небрежно замахал своей ладонью, призывая меня продолжить. — Я бы хотела продать одну вещицу. Я достала из корзинки пару золотых серёжек и положила на прилавок. Гном нацепил на нос очки и несколько минут внимательно осматривал украшение, то поднимая серёжки к свету, то снова кладя на прилавок и тыкая в них своими пухлыми пальцами. — Хм. — Многозначительно промычал гном. — Могу дать максимум пять серебряных. Я оценивающе посмотрела на мужчину перед собой. Его малюсенькие глазки странно засверкали и быстро забегали, избегая смотреть мне в глаза. — «Моё же воображение пытается меня облапошить? Как интересно.» — Мало. — Отчеканила я. — Они стоят больше. Это настоящее золото. — Могу дать семь, но не больше! — Десять. — Каких десять, леди? — Взвизгнул гном. — Восемь и это моё последнее предложение! — Пятнадцать или я ухожу в другой ломбард. — Не сдалась я и правильно сделала. Гном почесал свою густую бороду и грустно вздохнул: — Хорошо, пятнадцать. Он недовольно достал кожаный мешочек из-за пазухи и отсыпал мне пятнадцать серебряных монет. Я не знала много или мало денег я спросила с гнома за сережки и хватит ли мне их до момента как я проснусь и покину эту галлюцинацию, но настроение слегка поднялось. Я облегченно вздохнула и, забрав со стола свои монеты, направилась к выходу, кивнув гному на прощание. — Вы бы прическу сделали, леди. — Вдруг пробурчал гном, останавливая меня прямо у двери. — Не гоже юной девушке ходить с распущенными волосами. — Сделаю, милок, сделаю. — Хмыкнула я. — «Какой еще милок? Заговорила, как бабуля.» Пронеслось у меня в голове и я выскочила на улицу, захлопнув за собой тяжелую дверь ломбарда. Весенне солнце уже освещало мощеную улицу. Я надеялась, что в этом сне сейчас также весна, как и в моём реальном мире. Подставив лицо под тёплые лучи, я втянула носом свежий воздух. Ну по крайней мере я надеялась, что воздух будет свежим. В нос мне ударил едкий запах тухлого мяса и чего-то грязного, извалявшегося в чей-то моче. Я посмотрела по сторонам и обнаружила бомжа. Настоящего, с залысиной и дырявым ботинком. Он сидел на бордюре и также наслаждался солнцем, подставив своё лицо под его лучи. — Извините. — Позвала я бомжа быстрее, чем мой мозг успел понять зачем я хочу это сделать. Немолодой мужчина с залысиной встрепенулся и взглянул на меня с явным непониманием. Кажется, с ним редко когда разговаривали, а тем более извинялись. — Миледи? — Прохрипел он. — Не подскажите ли, где бы я могла найти дешёвый… — Хотела было сказать отель, но прикусила язык и задумчиво почесала макушку. — Дешевый ночлег, где не задают вопросов? — Дык, недалеко отсюда, миледи. — Отозвался мужчина, явно в замешательстве также почесав свою лысину. — В квартале отсюда, таверна «Старый лось».***
На счёт лося я, конечно, не знала, а то что таверна была ну очень старая стало понятно как только я к ней подошла. Заведение явно когда-то пользовалось успехом среди местных жителей, но со временем обветшало, краска с фасада давно слезла, а само здание накренилось, бесстыдно облокачиваясь на соседний дом, и теперь туда захаживали далеко не зажиточные горожане. Хоть, по моим предположениям, сейчас и был примерно полдень, но стены таверны уже содрогались от гула пьяных голосов, а ветер доносил до меня ещё и не самый приятный запах не свежего хмеля и перегара. Поморщив носик, я пересилила себя и зашла в заведение. Дверь за мной гулко хлопнула и перекрыла путь к отступлению и свежему, спасительному воздуху, а также к солнечному свету. В помещении старой таверны было сумрачно, солнечные лучи плохо проникали в комнату через засаленные окна, а запах был ещё хуже: всё ещё пахло хмелем, перегаром, а также потом, плесенью, луком и дешёвым табаком. Но зато было относительно чисто, так что подавив желание быстрее сбежать от сюда, я подошла к стойке за которой никого не оказалось. Позвонив в железный колокольчик, я принялась ждать хостес и осматривать интерьер вокруг. Голые стены, выцветшие гобелены и каменный пол — скучно и безвкусно. За простыми столами сидели гогочущие мужчины и, вливая в себя какое-то жёлто-зелёное пойло, не обращали на меня ровно никакого внимания, что, конечно, было мне на руку. — «Мда, не Хилтон пятизвёздочный на берегу моря.» Подумала я, украдкой изучая мужчин. — Доброго утреца, вам. — Раздалось рядом. — Что надо? Я резко обернулась. За стойкой стоял молодой паренёк с острыми ушами и перевязанными глазами. Воротник застиранной рубахи стоял колом, скрывая шею, а закатанные рукава открывали вид на тонкие руки. — Да, доброго. Я бы хотела снять комнату. Из разговора со слепым эльфом я поняла, что таверна принадлежит его отцу, а я вполне себе такая богатая леди. За неделю проживания в общей комнате надо было заплатить два медяка, за проживание отдельно — пять, а «улучшенные апартаменты», как про себя их назвала я, в неделю стоили один серебряный или десять медяков в эквиваленте. — Благодарю. — Сказал эльф, когда я вложила ему в руку серебряную монетку. Забрав ключи, мой взгляд случайно мазнул по стойке и наткнулся на газету, чей заголовок кричал: «Сын Его Величества похищен!». На фото, занимающего половину первой страницы, я увидела улыбчивого мальчишку, чертами очень похожего на того, что я видела ночью в порту. Воспоминания о тяжелой ночи в тёмном порту, мужчине, лежащем в луже собственной крови, нахлынули на меня в одно мгновение, возрождая привкус сухого страха на языке и заставляя сердце сжаться, а затем снова забиться, как бешеное. — Могу ли я одолжить вашу газету? — Поинтересовалась я у эльфа. — Да. — Без интереса ответил тот. — Благодарю. Я закинула газету в свою корзинку и поднялась на второй, а затем и на третий этаж по очень скрипучей лестнице. Отворив деревянную дверь своих «улучшенных апартаментов», я, мягко говоря, опешила и даже на пару секунд забыла о ночном происшествии. Пускай и в расстроенных чувствах, но я ожидала увидеть что-то менее грустное, что ли. Это небольшое помещение в моём реально мире вряд ли можно было назвать пригодным для человеческой жизни. На пяти квадратных метрах расположилась маленькая деревянная кровать, напротив, у противоположной стены, стоял древний комод, а в углу, рядом с горшком для справления нужд, был рукомойник очень похожий на тот, которым моя бабушка пользовалась ещё в девяностые годы и то, только у себя на даче, где не было водопровода. Над рукомойником висело треснувшее зеркало, а у подножия кровати расположился миниатюрный камин. Благо в комнате было небольшое окно, судя по шуму, выходящее прямо на ту оживлённую улицу с которой я пришла, и впускающее внутрь солнечный свет. Представлять, как выглядели более дешевые комнаты я не хотела, поэтому, пройдя внутрь, захлопнула дверь и упала на кровать. Потянувшись к корзинке, схватила газету и открыла её на заинтересовавшей меня статье. «Сын Его Величества похищен! Сегодня ночью случилось страшное — из дворца Его Величества похитили принца Альберта. Как преступникам это удалось — неизвестно. Спустя три часа после похищения, в старом порту на окраине Ринта, был обнаружен труп королевского дворецкого. Убийцы применили запретное заклинание для устранения жертвы. Или может быть дворецкий был с ними заодно? Детали злостного преступления магическая полиция тщательно скрывает, но для вас, наши читатели, наши отважные репортёры смогли сделать пару устрашающих магических рисунков с которыми вы сможете ознакомиться на последующих страницах. Если вам известны какие либо детали преступления или вы видели высокую светловолосую леди в белой обуви и мужском фраке, то просьба сообщить в ближайшее отделение магической полиции, а также нам, в редакцию газеты. Искренне ваш любимый репортёр, Роджер Рос.» Изучив магические рисунки, предоставленные отважными репортёрами, я убедилась, что именно этого мальчишку видела ночью в порту и ищет магическая полиция, судя по всему, меня. Дрова в камине задорно потрескивали, подавая мне идею. Подвинув корзинку ближе, я высыпала её содержимое на постель. Конечно, с хорошей одеждой расставаться было неприятно, но перестраховаться всё же стоило. Ну и так как я считала всё это плодом своего же воображения, то в реальном мире моя одежда должна была быть в порядке. Схватив джинсы с носками, майку и пиджак я кинула их в огонь, который с радостью начал быстро распаляться, поглощая одежду своими оранжевыми язычками. — «Надо будет потом ещё и от нижнего белья также избавиться.» Подумала я и взгляд упал на белые кроссовки. Их сжигать совсем не хотелось. — «Лимитированная коллекция Карла Лагерфельда всё-таки. Вдруг они мне тут ещё понадобятся. Лучше спрятать их где нибудь в комнате так, чтобы никто не нашёл.»***
Вечером, после того как я отведала наваристую похлёбку, стоившую один медяк, я лежала на неудобной кровати и смотрела в потолок. Адреналин на котором я держалась весь день начал меня отпускать, уступая место привычной апатии. Отчего-то захотелось расплакаться. Я надеялась, что как только закрою глаза и усну, то сразу же проснусь в своей тёплой кроватке в реальном мире. Но, увы, тогда я совершенно не подозревала, что у жизни на меня совершенно другие планы.