банальности

ночной бриз ерошит волосы на затылке. чон делает незамысловатые мазки кистью по холсту, особо не вдумываясь в то, чем это должно стать. проводки наушников он закинул назад, чтобы они не мешали и не испачкались, и слушал на повторе одну и ту же песню, отзывавшуюся в теле вставшими дыбом волосами на руках. казалось, что это триединство обстановки, музыки и того, что он делает, позволяло ему дышать так глубоко, как только возможно. чонгук беспощадно заляпал старую темную футболку, но, будем честны, так даже лучше. телефон единожды вибрирует в заднем кармане домашних шорт. чонгук вытирает руки о тряпку и ловко выуживает смартфон, быстро набирая пароль. мин юнги: «чонгук, ты спишь?» лицо удивленно вытягивается, когда чонгук открывает каток. ну надо же. ему. написал. юнги. ему написал юнги. юнги, по наблюдению чона, пишет обычно только по делу. хотя, может быть, по делу он обращался только к нему. он аккуратно выдергивает наушники и очень медленно кладет на тумбочку. дыхание ускоряется, а волнение загоняет истасканное сердце отстукивать свою партию в глотку. чон чонгук: «не» естественно, картина благополучно отложена и забыта: чонгук заваливается на кровать, катаясь на спине из стороны в сторону и удерживая телефон перед лицом. как назло, следующие десять минут юнги не появляется в сети — томительное ожидание изводит встревоженного парня до белого каления. когда загорается значок онлайна — все ухает куда-то вниз в напряженном ожидании. мин юнги: «выгляни в окно» напряжение нарастает до предела, и чонгук не то чтобы сразу срывается послушным щеночком выпрыгнуть на обозрение, но ему стоит нечеловеческих усилий медленно отползти на карачках к слепой зоне комнаты, гордо выпрямиться и старательно смотреть вникуда, чинно вышагивая до окна, чтобы не дать просочиться блаженной улыбке наружу. он хмуро кивает юнги, когда видит того, привалившегося к подоконнику и спокойно улыбающегося. мин тычет в экран и принимается что-то печатать. лучше бы у чонгука был минус на двух глазах такой, что дальше метра ничего не увидеть. но нет, он хорошо может рассмотреть подсвеченную лунным светом синеватую кожу жилистых рук, согнутых в локтях, узловатые пальцы, набирающие ему сообщение, и мягкость его улыбки, едва оголяющей зубы. темные волосы пушатся — скорее всего мин недавно мыл голову — и свешиваются до носа, перекрывая половину лица, лежат как-то необычно, но из-за чего — определить сложно. в данный момент чонгуку совершенно плевать на уведомления в телефоне, но он заставляет себя глянуть на дисплей вновь зажегшегося экрана. мин юнги: «прозвучит странно, но прогуляться не хочешь? погода чудесная» чонгук привык во всем искать подвох. скепсис — его самый крепкий панцирь. чон чонгук: «ты написал мне, потому что никто больше не онлайн?» он украдкой смотрит на перекосившееся лицо соседа, и не успевает отвести взгляд до того, как юнги внезапно устанавливает с ним зрительный контакт, в котором нет ничего, кроме сосущей бездны. не разрывая его, присылает: мин юнги: «я написал тебе не потому, что я хочу гулять и неважно с кем» мин юнги: «я хочу гулять с тобой» мин юнги: «дурилка картонная» чонгук разворачивается спиной к окну и, любовно прижимая телефон к груди, жмурится до вспышек, медленно съезжая по стенке вниз. хочется кричать и избить подушку до полусмерти, но он берет себя в руки и возвращается обратно к созерцанию чужой фигуры, застывшей на расстоянии какого-то десятка метров. чон чонгук: «а у тебя нет еды? я скоро проголодаюсь» чон чонгук: «я ж не знаю, на сколько ты планируешь меня украсть» зубастая улыбка юнги отпечатывается где-то за реберной решеткой. мин юнги: «меню скудное — сосиски и бутылка воды. ну и мороженое, но я пока не уверен, хочу ли им делиться» чон чонгук: «это мышечная масса твоя скудная, а меню покатит. жду через 5 минут во дворе» — эй! — шипит юнги и машет кулаком из окна, подстегивая чонгука передразнить и показать язык. сосед маленькими шажками оккупирует жизнь чонгука, мелкими движениями кисти наносится на холст, заглядывает чуть дальше оконной рамы и оставляет после себя приятный беспорядок вокруг, который как-то и не тянется рука убирать. чонгук никогда не присматривался, но ведь юнги такой красивый. даже в домашней пижаме и отстойных резиновых шлепках. — куда пойдем? — участливо интересуется чон, стараясь сильно не пялиться. — имеет значение? — косо ухмыляется мин. — не особо, — хмыкает чонгук и, приглядываясь к юнги, понимает, что тем, что его смутило в странно лежащих волосах, были очаровательные заколки с клубникой у висков. боже, дай ему сил не визжать от умиления.