По разные стороны

      Забежав в домик и взяв некогда выменянную камеру, ведьмак оставляет Паймон и отправляется в путь. Раньше пещера — теперь глубокое озеро сине-зелёного цвета с прозрачной водой. Итэр снимает не нужную сейчас одежду и, медленно дыша, смотрит в воду. Собственное отражение кажется чужим — нездорово бледное лицо и не менее нездоровый блеск усталых глаз с тёмными мешками. Кем же он стал…       Холодная вода остужает и тело и мысли, и сначала кажется неприятной, но в этой прохладе есть что-то отрезвляюще хорошее. Итэр закрывает глаза, делает глубокий вдох и погружается с головой. Плыть недолго, а помощь анемо и гидро стихий позволят находиться под водой до получаса точно: хоть что-то хорошее он усвоил от магов бездны — их заклинания с пузырями просто потрясающая находка. Впереди себя Итэр пускает шар света, перемещая его от одной стены пещеры к другой. Осталось найти символы. Здесь темно, но почему-то щемяще уютно, ведь если смотреть ближе ко дну накрывают воспоминания, пусть в этом месте были нечасто. Итэр смотрит и видит — вот Арана тренировал исцелять от бездны, в том конце Паймон бесилась из-за того, что её называли белой болталкой. Арана был бы жив, если бы Итэр был сильнее, ему бы не пришлось жертвовать жизнью.       Итэр выпускает немного воздуха. Вина никому не помогает, он может лишь сделать всё возможное, чтобы избежать повторения. Ведьмаку удаётся вернуть всё внимание поискам и его труды вознаграждаются — нужное место он находит, но сразу же возникает желание биться головой о стену — мелодия. Здесь записана, бездна раздери, мелодия! Конечно, зашифрованная для любого, кто не знаком с аранарской нотной грамотой. Остаётся только надеяться, что сыграть её нужно здесь же, а не где-нибудь на другом конце леса под кустом с персиками зайтун. Попытка не пытка, хорошо хоть за лирой не придётся идти до дома — она так и остаётся в сумке.       — Да ладно! — возмущению нет предела, но хотя бы текст меняется с нот на указание, где сыграть мелодию. И почему же Аранары любят всё усложнять…       К счастью, следующая точка оказывается конечной. Просто меняющийся на древнетейватский текст без шифров и загадок, ведущих ещё куда-нибудь.       Итэр возвращается и падает на кровать лицом вниз, не слушая причитания Паймон. Завтра, всё завтра — сегодня слишком много беготни.       Итэр поднимается с рассветом, отдохнувший и уверенный. Чуть свободнее, чуть проще, почему-то вчерашний разговор с Араджей и другими аранарами будто бы снимает часть груза с плеч. Приятное ощущение.       Как сообщает шпион, Кэйи нет в городе по довольно глупой отговорке — ожидаемо, и всё же, капитан и отчёты? Чем же же нужно пригрозить, чтобы заставить его отчитываться в середине работы? Скорее всего Кэйа уходит по наводке Итэра, из других вариантов — он рыскает по лесу, но это маловероятно — туман его не засекает.       В любом случае, у ведьмака есть немного времени, чтобы спокойно приходить в город. Скорее всего есть ещё дня два, значит, наиболее безопасно не более суток. Не густо, но должно хватить на перевод с древнетейватского. Жаль, что ему не выдадут нужные книги на руки.       Сразу после подъёма Итэр собирает необходимые записи, готовит завтрак и оставляет записку для Паймон, чтобы феечка не волновалась. Пора в город.       Библиотека встречает всё тем же пыльным запахом и плохим освещением. Чтобы не вызывать лишнего внимания парящим шаром света, Итэр захватывает из дома лампу. Когда ведьмак наконец нашёл разговорник с нужным диалектом, напротив приземляется чья-то тушка, на мгновение заставляющая напрячься. Это оказывается его шпион.       — Тебе что-то нужно? — не поднимая головы, спрашивает Итэр. В их договорённость не входят внезапные встречи.       — Я просто увидел тебя по пути и решил поздороваться и поблагодарить за совет, и за остальное, — юноша трёт заднюю поверхность шеи в некотором смущении, отводя взгляд.       — Не за что благодарить. Я не против немного помочь, но ваши убийства не моё дело, пока никто по лесу лишний раз не шарахается, — отмахивается ведьмак, лишь мельком отвлекаясь от записей. Вообще-то, что это не его дело приходится напоминать порой и себе.       — Да-да, я помню. И всё равно ты многое делаешь, — улыбается шпион, положив подбородок на ладони, на что Итэр закатывает глаза. — Понял-понял, ухожу. Встретимся ещё.       — А, да, капитан должен вернуться завтра днём, но можно не переживать. Вечером его ждёт праздник в поместье Шуста, — и уходит, так и не услышав благодарности.       Ведьмак опускает лицо на стол. Эта встреча снова напоминает о Кэйе, о его самоуверенной улыбке. И зачем звёзды снова свели их?       — А ты всегда любил всякие списки и шифровки, — тихо, почти одними губами, шепчет Итэр. Глубокий вздох и снова за перевод.       Виски стискивает внезапная боль. Отрывки образов наполняют голову. Только отрывки, в которых трудно что-то понять — ураган, чья-то смерть, значимая. Кэйа гонится за ним, кажется, Паймон тоже пострадает — ох, как этого не хочется, — открытые врата. Седьмая печать — она объединит все усилия, город, — Что с ним связано? — какой-то минерал…       И темнота. Конец видения.       Итэр трёт виски, не спеша открывать глаза — ещё несколько минут свет будет причинять боль.       Ведьмак помнит первое видение. Он спокойно живёт в замке, пусть и скрывать свои силы становится всё более невыносимым испытанием, особенно от самых близких. Он тренируется, стараясь не раскрыться ни перед кем, удивляется, как милая сестрица не замечает такое же в себе. Ещё даже не думает о побеге, теша себя иллюзиями о счастье быть в этой золотой клетке, пока всё хорошо у дорогих людей.       А потом приходит ночь, разделяющая всё на до и после. Видение пронзает резкой болью, Итэр, задыхаясь, выгибается на постели, не в силах даже закричать. Оно показывает обрывки будущего и прошлого, полунамёком-полуинструкцией.        Ведьмак содрогается от вида серьёзных ран Люмин, полной магии, легенда приверженцев древней веры, которая гласит, что родятся близнецы и лишь один из них обладает магическим потенциалом и он разрушит старые порядки. Они ошибаются, понимает ведьмак потом, — потенциалом обладают оба, но только Итэр замечает его и начинает развивать.       План действий рождается болезненно быстро, а исполнение требует времени, заставляя сердце медленно истекать кровью. Сначала нужно забрать магию из Люмин, потом найти способ пропасть, пока его не вычислят — самое трудное в одиночку. К счастью, надёжный помощник находится — всё проходит успешно.       И вот он здесь. В захолустье ходит над пропастью, находясь по разные стороны с самым дорогим человеком, не считая сестры.       — Я смогу всё изменить. Я перекрою этот мир, — шепчет Итэр, возвращаясь к переводу.       Итэр теряется в днях — письмена оказываются сложнее и запутаннее, чем он предполагал. Закончив перевод, он заходит к Жану пополнить некоторые запасы материалов, которые не соберёшь в лесу, например, астры из Мондштадта или цветы Циньсинь, и главное лавочник не задаёт лишних вопросов. В конец устав за последние дни, ведьмак позволяет себе зайти в трактир и отдохнуть, хотя где-то на задворках сознания мелькает плохое предчувствие.       Итэр спокойно сидит, прикрыв глаза, и чуть не давится от подошедшего человека, узнавая его уверенную лёгкую походку из тысяч.       — Разрешите приземлиться, — елейно вежливая формулировка в купе с наглой улыбкой. У него нет шанса прогнать капитана, он чувствует на себе взгляды. — Кажется, мы с вами не знакомы, — фарс. Дешёвый фарс, представлением которого Кэйа наслаждается.       — Сора, — Итэр протягивает руку для рукопожатия, на которое капитан с некоторым сомнением отвечает, также представляясь. Вот и изчезли давящие взгляды окружающих. Только Валеро переодически напряжённо поглядывает на их столик.       — Отсюда ты не сбежишь так легко, — самодовольно говорит Кэйа. — Что ж, сыграем?       — Уверен? Хотя, да, я давно не был в трактире и ничто не помешает мне насладиться вечером, — пожимает плечами, возвращаясь к еде, неспешно съедая кусочек мяса и, не без удовольствия, замечая, что капитан внимательно смотрит за каждым движением. Невовремя, нельзя дать себе подчиниться порыву — дистанция, главное дистанция. — Предлагаю перемирие, — говорит Итэр тихо, как бы между делом.       — А разве мы враги? — притворно удивляется капитан, хотя улыбка его выдаёт.       — Вы подозреваете меня, я не особо доверяю вам, — пожимает плечами ведьмак, получая согласный кивок и смешок.       — Тебе точно можно алкоголь? — намекая на юную внешность, говорит капитан. Ну что поделать, если он выглядит лет на семь младше своего возраста или того больше.       — Я сильно старше, чем выгляжу. А вы, я смотрю, не так хорошо сохранились?       — Туше, — пожимает плечами Кэйа.       Они непринуждённо болтают, наслаждаясь стряпнёй Валеро. Они говорят о звёздах и о том, как плохо их видно в больших городах, из-за чего Итэру приходится наплести, что ведьмак переехал сюда, получив в наследство от дяди хижину. Кэйа вряд ли верит, но не расспрашивает, и на том спасибо.        Они разговаривают о горожанах, и капитан снова собирает информацию, что никак не может относиться к делу, кажется, он просто не может иначе. Это заставляет Итэра украдкой улыбнуться. Они обсуждают многое, что ведьмаку даже кажется, что не было этих долгих лет, и всё же Кэйа даёт трещину этой идиллии, переводя разговор в деловое русло.       — Ты знаешь явно больше, чем рассказываешь. Чуть ли не каждый в городе говорит о твоей добродетельности, так почему не хочешь выложить все карты? Может это дало бы тебе абсолютное алиби, как ты мог заметить, сам факт того, что ты ведьмак для меня недостаточное основание.       — Я знаю меньше, чем тебе кажется. Меня не интересует то, что происходит в городе, — почему бы для разнообразия не поговорить честно? Ну, почти. — А с чего ты вообще это решил?       — По глазам заметно, поведению, — лениво перечисляет Кэйа, — И, главное, по твоим же словам. Дозируешь информацию и даёшь намёки. Рыбак рыбака, как говорится, — Итэр усмехается, ведь от Альбериха и научился. Ещё бы он свою школу не заметил. — Кстати, как ты узнал о том, что у шахт что-то происходит?       — Почувствовал, — пожимает плечами Итэр. Они так легко разговаривают, но Кэйа, скорее всего, надевает очередную маску. Но плевать, плевать — сегодня он отдыхает. — Я не проверял, что там, только оградил свою территорию туманом.       — Могу поверить, — усмехается Кэйа, отпивая из бокала и немного морщась, — Но неужели любопытство ни разу не взяло верх?       — У меня своих дел полно. Волна проклятий, да и так в лесу неладно. Здесь духи ерунду какую-то не поделили, там чей-то дом придавило деревом, ещё архонты знает где, что произошло, но с этим надо разобраться, ещё и заготовки на продажу! — видно, алкоголь всё же ударяет в голову, раз он становится таким словоохотливым.       — Вот так и свободная жизнь в лесу. Раз ты можешь, почему не исцелил убитых?       — Если вы считаете, что так легко найти заражённых, вы ошибаетесь, да и я не всесильное божество, — Итэр с сожалением смотрит в пол. Может, попросить Паймон бросить все силы на поиск убийцы, чтобы капитан держался подальше? Хотя уговорить её быть так долго далеко почти невозможно.       Вокруг воцаряется тишина, почти комфортная, почти как раньше.       — Хороший отдых, — бросает капитан, разрывая молчание.       — Дрянное вино и любопытная компания, — ведьмак поднимает бокал с остатками вина. — Определённо хороший отдых.       — Пусть я и не могу сбросить тебя со счетов, пожалуйста, пташка, скажи, если что ещё знаешь, — слишком много честности. Кажется, капитан чем-то сильно измотан. — Я хочу всё закончить побыстрее, ты, вроде бы, тоже.       — Непосредственно по вашему делу у меня ничего нет, но если что узнаю, вы наверняка пристанете раньше… До новых встреч, — пора уходить, пока честности не стало больше. И неважно, о настоящем или прошлом. — Спасибо за вечер. Странные у нас с тобой отношения, — бросает Итэр, прежде чем раствориться в ночи.