***
Акт I — Павана Для Мертвой Принцессы Сцена III — Первый Стасимон — утренний жаворонок-***
Шли минуты. Потом часы. Потом дни. Оберон отказывался просыпаться. Время от времени он открывал глаза только для того, чтобы обнаружить, что пейзаж над ним был точно таким же. Иногда, когда его глаза были закрыты, он чувствовал, как солнце движется, угол его лучей становился все меньше и меньше, пока оно не исчезало за тем, что предположительно было горизонтом. Он догадался, что если бы он тогда открыл глаза, то увидел бы звезды. Их было очень много. Целый… хорошо… небо из них. Достаточно крошечных сияющих далеких огоньков, чтобы осветить бесконечную пустоту космоса. Было обидно, что ему просто было наплевать на звезды. Если бы ему пришлось гадать, судя по тому, сколько раз он чувствовал изменение температуры воздуха, и сколько раз он чувствовал, как исчезает прикосновение солнца, это было… неделю, сейчас? Прошла неделя, а он все еще видел сны. Почему он просто не мог проснуться? Как будто его разум отреагировал на его неудовольствие, новый звук вторгся в его уши. Это раздражало. Пронзительный. Решетка. Не было звука, который он ненавидел бы больше в мире, и именно поэтому он мог мгновенно назвать, что это было. Дети. Рядом с ним играли дети. Оберон зарычал. — Исчезните. Они этого не сделали. — Эй. Это сон, не так ли? Я должен иметь полный контроль над этим. Исчезните. … В ответ их смех стал только громче. — Даже мой собственный разум решил восстать против меня, да? Вдалеке послышался визг одного из детей. — Может быть, это заставит их замолчать. Что-то упало на него. Кусты зашуршали, когда какой-то предмет медленно прополз мимо них, приближаясь еще ближе. Он подкатился к нему, остановился у его тела. Мяч? Отлично, тогда это означало… Высокие голоса приближались к нему. Японцы? Образ улыбающейся девушки с янтарными глазами на мгновение вспыхнул в его сознании. Двое маленьких детей пробрались сквозь кусты, оглядываясь в поисках своего мяча. Оберон оттолкнулся спиной от земли и машинально сел. Двое детей замерли. Мертвые лазурные глаза впивались в их души, приковывая их к месту. — Отвалите. Его скрипучий голос был освещен холодным огнем, который обещал сжечь их хуже, чем любая адская яма. Двое детей убежали, их глаза были полны слез, поскольку их незрелые умы не смогли должным образом справиться с натиском негативных намерений, направленных в их сторону. — Боже мой… Он снова лег, позволив тени дерева снова укрыть его. Он закрыл глаза. … Образ чего-то все еще оставался в его сознании, преследуя его даже после того, как он закрыл веки. Лица двух детей, смотрящих на него со страхом в глазах. — Исчезните. — Он зарычал. Невинные и яркие цвета, которые окружали их, передавая ему свои эмоции, были задушены в одно мгновение. Как причудливый семейный костер, который только хотел помочь согреться тем, кто его окружал, задутый жестокой бурей. — Исчезните. — Его голос стал на одну ноту глубже, пройдя через октаву, о которой он даже не подозревал, что может справиться. Они повернулись к нему спиной, пряча свои лица от его взгляда. Это ничего не дало. Он все еще мог представить себе, как выглядели их лица, даже когда они убегали. — Я СКАЗАЛ, ИСЧЕЗНИТЕ! — Он взревел во всю мощь своих легких, разрушая образы в своем сознании чистой ненавистью. … Снова стало тихо. Окончательно. Осталась только чернота, образованная его веками. — Почему, черт возьми, ваши жалкие лица все равно застряли у меня в голове? — Он что-то пробормотал себе под нос. Он пропустил все мимо ушей, снова опустошая свой разум, отчаянно пытаясь очнуться от этого дерьмового сна. Он бы предпочел провести вечность в этой пустоте, а затем потратить еще одну секунду, слушая, как другой ребенок играет вокруг. … Снова прошли часы. И снова он отказался просыпаться. — Извините меня. Строгий голос окликнул его, нарушив тишину. Это определенно была девушка. — Поступило сообщение о странном мужчине в кустах парка, пугающих детей. Голос говорившей звучал хорошо дисциплинированно, в ее голосе чувствовалась властность. Оберон нахмурился. Это начинало очень раздражать. Неважно, предположил он. Очевидно, не было никакого смысла пытаться очнуться от этого кошмара. С таким же успехом можно было бы просто посмеяться над этим в данный момент. Он медленно открыл глаза, нерешительно глядя на человека, который его беспокоил. Молодая девушка, вероятно, не старше семнадцати. Носила очки, черные волосы были коротко подстрижены. Фиолетовые глаза. Носила… школьную форму? Отлично, он собирался выслушать нотацию от гребаного подростка. Почему школьница оказалась здесь посреди дня, разбираясь с сообщениями о странном мужчине, пугающего детей? Разве ей не нужно было ходить в школу или еще куда-нибудь? В этой галлюцинации не было никакого гребаного смысла. Кроме того, где, черт возьми, это должно было быть? Земля Оригинальной Человеческой Истории? Разве это место не должно было быть отбелено или что-то в этом роде? Видел ли он это место, потому что желал добра Халдее и их миссии по восстановлению Оригинальной Человеческой Истории? Услышало ли это его подсознание и истолковало как желание увидеть мир, который станет результатом их успеха? Потому что, если так, то что за гребаная шутка. — Я думала, что сообщения о твоей внешности и поведении были преувеличены детьми, но, похоже, в их словах была какая-то заслуга. Это довольно неподходящее выражение на твоем лице. Неподходящий? Что, черт возьми, это должно было означать? Какое выражение лица у него должно было быть? Неужели она хотела, чтобы он, блядь, улыбался ослепительной улыбкой и блестками или что-то в этом роде? Оберон застонал, снова садясь. Серебристые волосы упали в уголки его зрения. Он сделал паузу. Серебро? Он поднес левую руку к лицу, переместив несколько нитей в центр поля зрения. Чистые и нетронутые нити висели в воздухе, почти сверкая. Не было видно никаких мрачных серых или уродливых бла- Левой рукой? Его глаза скосились вниз и влево. Бледная, гибкая конечность смотрела на него в ответ. Он чувствовал, как воздух проходит по очень открытой, очень человеческой коже. …Итак, у него снова было это дерьмовое лицо — лицо великодушного, харизматичного Короля Фей Оберона. Что за шутка. Это имело смысл, предположил он. Без злобы Волшебной Британии вокруг, проклятия и смерти не собирались бы рядом с ним, если бы он сам этого не захотел. Он оглянулся на своего собеседника, которая просто продолжала смотреть на него с пассивным выражением лица. Ее окружал очень сдержанный, глубокий синий цвет, почти граничащий с индиго или каким-то другим оттенком фиолетового. Его края были довольно четко очерчены, казалось, он почти обхватывал сам себя. Скрытая волна темной грязи тонко пульсировала сквозь нее. Он разговаривал не с человеком. Это был какой-то призрачный вид, глубоко укоренившийся в эгоистичных желаниях. Честно говоря, это не слишком отличалось от фей. Хотя природа желания феи казалась гораздо более невинной, чем то, на что он смотрел. В любом случае, какого черта нечто подобное делало средь бела дня? Эта штука проделывала на редкость дерьмовую работу, пытаясь спрятаться. И он говорил это не только потому, что мог обманывать своими Волшебными Глазами, эта штука едва ли делала абсолютный минимум, чтобы почувствовать себя человеком. Это делало еще меньше, чем он, и он просто, черт возьми, спал всю прошлую неделю, даже не пытаясь что-либо сделать. Это было гребаное чудо, что рой человеческих магов и экзорцистов не обрушился на эту штуку и не стер ее с лица Земли. В прошлый раз, когда он проверял, Оригинальная Человеческая История точно не терпела такого дерьма, как это. — Ты не против пойти со мной? Необходимо обсудить твои действия, но вряд ли это подходящее место для этого, и было бы не в интересах общества дольше держать тебя на виду, чтобы ты не потревожили других детей. Существо заговорило с ним довольно повелительным голосом. — Тч. — Прищелкнул языком Оберон. — По чьему именно распоряжению? У школьницы? Разве полиция не должна заниматься подобными вещами? Существо вздохнуло. — При всем моем уважении, все равно в твоих интересах следовать за мной, если только ты не хочешь, чтобы этот вопрос обострился и были задействованы надлежащие полномочия. Значит, эта штука пыталась приглядывать за ним, да? …Ладно, пока он будет подыгрывать. Он подтянул ноги и встал на ноги, игнорируя все боли и неудобства, которые возникали из-за того, что он не пользовался ими больше недели. — Тогда конечно. Показывай дорогу, девочка. — Протянул он. Существо кивнуло, развернулось на каблуках и куда-то повело его. Он волочил ноги и последовал за ней. В конце концов, они добрались до какой-то комнаты, где-то, в каком-то здании, где-то. На самом деле он вообще не обращал особого внимания; не похоже было, что здесь было что-то, на что стоило смотреть и восхищаться. Это была пустая комната; в ней стоял только стол с двумя стульями. — Пожалуйста, присаживайся. Он закатил глаза на слова существа, лениво плюхаясь на один из двух стульев. Существо сидело напротив него, выпрямившись и скрестив руки на столе. — Я полагаю, давай начнем с основ. Твое имя, какое оно? — Оберон. Не было никаких причин лгать. В любом случае, все это дерьмо не имело значения. Существо приподняло бровь, глядя на него. — Это довольно… эзотерическое имя. Полагаю, тогда твои родители, должно быть, были поклонниками Шекспира. Шекспир? Эта гребаная крыса? Оберон усмехнулся. — Ни единого шанса в аду. — Что это должно означать? Возможно, тебя назвали в честь чего-то или кого-то другого? — Не знаю. — Он пожал плечами. Существо нахмурилось. — Откуда ты родом? — Понятия не имею. — Никаких зацепок? — Брови существа нахмурились. — У тебя есть фамилия? Может быть, какая-нибудь семья? Он немного наклонил голову набок. Он мог просто сказать «нет». А, неважно. Это, блядь, не имело значения. — Гвртейрн. — Он выпалил это без энтузиазма. На самом деле это не было ложью. У него действительно была какая-то семейная связь с этим именем. — Оберон… Гвртейрн… — Существо что-то пробормотало себе под нос. Оно снова посмотрело на него. — Валлийский? Ты родом из Уэльса? Ну, может быть? — Конечно, давайте начнем с этого. — Подтвердил он без особого энтузиазма. — Хм… — Существо закрыло глаза, о чем-то размышляя. Он вздохнул, качая головой. — Что ты делал в парке? — Спал. — Это довольно странное место для сна. Он закатил глаза. Это тоже не было его первым выбором. — Что ты делаешь в Куо? — Куо? — Он наклонил голову. — Название этой территории. Разве ты не знал? Существо, казалось, было немного озадачено его невежеством. — Нет. — Он снова пожал плечами, не слишком заботясь о том, как называется это место. — Тогда как ты сюда попал? Есть ли что-то, что ты искали? Голос существа, казалось, был настороже, совсем немного. Оберон фыркнул. Казалось, она думала, что он пытается прицелиться ей в голову. Как чертовски очаровательно. Неужели эта тварь действительно думала, что ее глупая маленькая жизнь стоит того, чтобы за нее охотиться? — Не знаю. — …Ты… не знаешь. — Она медленно повторила его фразу. — Заснул, проснулся здесь. — Ты… хочешь намекнуть, что ты заснул в другом месте и был… перемещен в подозрительный тихий уголок в парке, который находился в месте, о котором ты не знаешь. — Конечно. — …Где ты был перед тем, как заснул? — Нигде. — Нигде? — Ее брови нахмурились еще больше. — Так… значит, ты тоже понятия не имеешь. Тогда что ты делаешь в Японии? Это далеко от Уэльса. Здесь есть кто-нибудь, с кем тебе нужно встретиться? — Нет. Существо вздохнуло, на секунду опустив морду. — У тебя есть какая-нибудь семья, имя которое мы могли бы узнать? Это может оказаться полезным. Полезно для кого? Ей или ему? — Нет. — …Ты где-нибудь работаешь? Возможно, ты являешься членом какой-либо организации или чего-то в этом роде? — Нет. Существо посмотрело на него снизу вверх, выглядя немного более смущенным и смирившимся с каждым вопросом, на который не было ответа. — Сколько тебе лет? — Без понятия. — Он пожал плечами. — …Ты… не знаешь, сколько тебе лет. — Это прозвучало так, как будто она отказалась от формулировки этого как вопроса. — Никогда не утруждал себя подсчетом. Никогда раньше это не было актуально. По какой причине фея должна была праздновать свой день рождения? Для него это особенно не имело значения, так как он все равно собирался в конце концов положить конец этому отвратительному гребаному «Календарю фей». — У тебя есть образование? Ты где-нибудь раньше заканчивал школу? — Закончил школу? Существо выглядело встревоженным. — Ты когда-нибудь раньше ходил в среднюю школу? — Нет. Святое дерьмо, он даже не хотел думать об этом. Что за чертов кошмарная идея. Ему. В средней школе. Это было почти так же плохо, как наблюдать за играющими детьми. Почти. Потому что нет ничего хуже, чем невинность молодых. — …Средняя школа? — Нет. — …Тогда я предполагаю, что ты тоже никогда не ходил в начальную школу. — Да. … Существо снова вздохнуло, на этот раз гораздо более обиженно. — Просто еще раз, чтобы убедиться… ты не знаешь, сколько тебе лет. — Правильно. — … Существо свело руки вместе, уткнувшись лбом в ладони. Он закрыл глаза. Прошла минута молчания. Существо что-то пробормотало себе под нос. — …Я не могу поверить, что мне придется это сделать. Это прозвучало раздраженно. К тому же немного пугающий. Он опустил руки, стирая усталость с ее лица. Он посмотрел на него с нейтральным выражением лица. — Разве это неправильно с моей стороны предполагать, что тебе негде остановиться? — В этом ты была бы права. — Я понимаю. Не хочешь ли ты где-нибудь остановиться на данный момент? … Куда, черт возьми, это должно было привести? — Я думаю, это было бы лучше, чем спать на траве. — Он пожал плечами. — В свете сложившихся обстоятельств я готова сделать тебе предложение. Если ты хочешь, ты можешь остаться в Куо. Место жительства будет найдено для тебя и в основном оплачено без какой-либо необходимости в твоих собственных средствах. Он знал, как это дерьмо обычно работает. Было кое-что еще, чего она действительно хотела. — И что? — …Академия Куо была частной школой для девушек. Начиная с этого учебного года, он официально открылся для широкой публики. Чтобы заложить основу для будущего, правление предложило стипендии нескольким студентам мужского пола, чтобы поощрить большее количество абитуриентов мужского пола. …Это было…? Нет, Боже, пожалуйста, нет. — Однако они не смогли полностью заполнить все места. Недостаточно людей, подавших заявку, соответствовали необходимым требованиям. У меня довольно хорошие связи с руководителями. Есть несколько свободных мест, которые я могу раздать по своему усмотрению. Если ты готов заполнить одно из этих мест… Я была бы рада найти тебе жилье на неопределенный период времени. — Могу ли я отказаться? — Прямо спросил он, не желая задумываться об этом ни на секунду. — Если ты это сделаешь… Лицо существа оставалось нейтральным, но его цвета — нет. Они ненадолго замерцали, отступая внутрь на время одного мигания. Он был обеспокоен тем, что его предстоящая угроза не осуществится. — …Мне придется оставить ситуацию на усмотрение соответствующих властей. Скорее всего, тебя вышвырнут из Куо или депортируют из Японии, а может быть, и того хуже. Казалось, что он пытался дать ему понять, что знает, что у нее есть по крайней мере какой-то уровень связи со сверхъестественным, и что, если он не подчинится, магические правоохранительные органы или что-то еще должны будут спуститься и прибыть, чтобы попытаться нейтрализовать его. Он посмотрел в фиолетовые глаза существа, немного скучая. Честно говоря, он мог бы просто убить ее. Это не составило бы большого труда; он, вероятно, даже смог бы сделать это до того, как оно успело среагировать. Это вынудило бы этих «высших чинов» вступить в игру, и они, вероятно, вступили бы в небольшую конфронтацию. Кто знает, может быть, это продолжало бы обостряться по мере того, как он уничтожал все больше и больше вещей. Если бы он пошел по этому пути, произошло бы одно из двух. Либо в этом дерьмовом сне не было бы ничего, что могло бы одолеть его, и он поглотил бы этот фарс мира, либо, возможно, каким-то Богом забытым чудом его разум смог бы придумать что-то достаточно сильное, чтобы действительно убить его. Может быть, это действительно разбудило бы его — то есть убило бы. Возможно, ему следует просто убить существо перед собой, привлечь внимание всего мира, вести себя так, как будто он хотел уничтожить его, а затем просто намеренно умереть после того, как они начали воспринимать его всерьез. … Но какой во всем этом был бы смысл? Ничто из этого, черт возьми, не имело бы значения. Когда он проснется, он просто снова окажется в этой дерьмовой бездне. Потом он засыпал, и ему снился еще один такой же фарсовый сон, как этот. И вся эта фантомная энергия была бы потрачена впустую. И неважно, насколько этот мир казался похожим на Оригинальную Человеческую Историю — врага, которого он искренне объявил своим главным врагом, — действительно ли он хотел его уничтожить? …Не совсем. Цель, ради которой он был рожден, уже была достигнута. Волшебная Британия исчезла. Жизнь «Вортигерна» закончилась тут же; ему больше ничего не оставалось делать. И Оригинальная Человеческая История… это, ну… это уже победило его. Попытка нанести ответный удар ничего не даст, это просто сделает его злостным неудачником. Он полностью и бесповоротно проиграл этой девушке и ее звезде. Честно говоря, это даже не было рукопашной схваткой. Победитель уже был определен… вероятно, задолго до того, как он даже объявил об их ссоре. Черт, возможно, еще до того, как они встретились, или даже до того, как он вообще существовал. Лостбелты были отклонениями в первую очередь. Ложные истории и «что если», которых на самом деле не существовало нигде и никогда. Их начало и конец должны были быть определены с того момента, как они появились на свет. В отличие от Оригинальной Человеческой Истории, масштабы того, на что были способны эти миры, были конечны; они превратились бы в ничто, неспособные развиваться или изменяться. Это были просто «истории», а не «живые истории». Они никогда не были достойной парой для Оригинальной Человеческой Истории. Они существовали с единственной целью — быть обрезанными, чтобы Правильная Человеческая История могла продвинуться еще на один шаг вперед. Он отвел взгляд от твари, его мотивация убить ее полностью пропала. В любом случае, это был просто дерьмовый сон, верно? Если так, то это привело его сюда с определенной целью. Предложение не было бы сделано, если бы этот сон не хотел, чтобы он его принял. Возможно, если бы он согласился с этим, то понял бы смысл этого ужасного испытания и быстрее положил бы ему конец. Кто знает, во сколько бы это вылилось, если бы он решил пойти против воли своего собственного подсознания. … Было еще кое-что. Темный шепот в самой глубине его сознания, который он отказывался слушать, но никогда не мог полностью игнорировать. Образ той девушки с янтарными глазами снова вспыхнул в его сознании. Она улыбалась, не заботясь ни о чем на свете. Она посмотрела на него этими уродливыми, широко раскрытыми глазами, которые были наполнены… чем-то. … В таком месте, как это. Япония, где-то в чертовой глуши, маленький уютный пригород. Семья с матерью и отцом. Кто знает, может быть, у нее был брат, которого она оставила позади, или что-то в этом роде. Начальная школа. Средняя школа. Потом средняя школа. Она пережила все это. …Если бы он пошел в это место, понял бы он? Увидит ли он то, что она видела в этом мире? — Хорошо. — Он фыркнул, откинув голову назад и уставившись в пустой потолок. — Я приму твое предложение. Я пойду в эту твою школу. Он делал это, потому что не было никакого смысла делать что-то еще. Это был самый быстрый и безопасный выход из этой адской дыры. В отчаянии он пытался избавиться от повторяющегося образа той девушки, который постоянно всплывал у него в голове.***
Неделю назад произошло нечто странное. Это была совершенно обычная ночь. И то, что последовало за этим, было совершенно обычным днем. Ни ночью, ни на рассвете ничего не произошло. Тем не менее, когда в то утро их знакомые отправились на регулярный обход по наблюдению, они сообщили, что обнаружили мужчину в каком-то неизвестном уголке парка, без каких-либо объяснений относительно того, как он туда попал. Не было никаких записей о том, что кто-то входил в город в какой-либо момент ночи. Он не появлялся ни на одной из камер наблюдения — что должно было быть невозможно, поскольку каждый угол парка был охвачен, даже с воздуха, — и когда они послали своих знакомых обратно, чтобы прочесать окрестности города, они не нашли никаких доказательств того, что он в какой-либо момент физически переступил границу, отмеченную Куо как пригород. Итак, они выдвинули гипотезу, что он пришел сюда сверхъестественным путем. Но нигде не осталось и следа магии. Даже продвинутые ритуалы для наблюдения за пространственными неровностями, такими как круги телепортации или трещины, оказались пустыми. Странный человек был просто… там. Однажды ночью его там не было, а потом вдруг он появился, когда взошло солнце. Сона не была сумасшедшей. Сам Куо, возможно, и был обычным местом, но люди, которые использовали его как свою территорию, таковыми не были. Хотя это не было достоянием общественности, вам точно не нужно было так глубоко копать, чтобы узнать, что это была домашняя база двух чрезвычайно ценных политических целей — ее самой и ее лучшей подруги Риас Гремори. Если кто-то со сверхъестественной стороны мира приходил в Куо без веских объяснений, вполне вероятно, что в некотором роде они были мишенями. Сона привела себя в состояние повышенной готовности. Она следила за любыми новостями о деятельности из любой точки Куо. Каждый контракт, заключенный ее группой, тщательно проверялся на предмет любых признаков какой-либо предстоящей деятельности со стороны внешней стороны. …И ничего не произошло. Все это было совершенно нормально. Мужчина даже не сдвинулся со своего места в парке. Вероятно… он просто… спал. Прошло два дня. Три, потом четыре. Прошла целая неделя. На данный момент это испытание — если его вообще можно так назвать с таким небольшим… испытанием… было сделано — начинало истощать ее умственную энергию. Сосредоточение внимания на чем-то одном в течение недели, когда ничего не происходило, было для нее не самым здоровым поступком. И, наконец, она получила свое открытие. По какому-то чудесному совпадению группа детей во время простой игры в мяч медленно продвигалась от центра парка к углу, в котором спал мужчина, и разбудила спящее осиное гнездо. Несколько часов спустя, после их переговоров, Сона сидела в своем кабинете и вздыхала. — Что-то не так? — Ее лучшая подруга, Риас, обеспокоенно окликнула ее. — Ты позвал меня сюда для чего-то, о чем ты хотел поговорить? Сона впилась взглядом в бумагу, которую держала перед собой, — что-то, что она написала, чтобы суммировать все, что мужчина сказал во время их разговора. — Я слышала, что сегодня утром ты встала посреди урока и исчезла на час или два. Это вызвало огромный ажиотаж на мельнице слухов. — Риас упомянула об этом небрежно, с игривой улыбкой на губах. — Что это было? Еще один поклонник, желающий вызвать тебя на шахматную партию? Сона отложила газету, сложив руки вместе в том, что ее подруга назвала «Позой Гендо» или что-то в этом роде. — Ты помнишь, что я говорила тебе, Цубаки и Акено о прошлой неделе? Риас нахмурилась, выражение ее лица стало чуть более серьезным. — Странный человек, который внезапно появился, верно? Да, я помню. Ты, по сути, запасла наших фамильяров для себя на целую неделю. Твоя сестра даже позвонила мне по секрету, услышав, что ты потратил огромную кучу денег на этого эксперта по телепортации… Что делала ее сестра? Риас продолжала, делая вид, что не замечает ее пристального взгляда. — Я предполагаю, что он, наконец, сделал ход, верно? И поскольку ты не обзваниваешь всех сразу, я полагаю, это неплохая ситуация? Каковы его мотивы? Как ты думаешь, он может быть открыт для присоединения к любому из наших групп? — …Это действительно первое, что приходит тебе в голову, Риас? Может ли он присоединиться к твоей группе или нет? — Сона невозмутимо посмотрела на нее. — Эй, в конце концов, я должна что-то сделать со своей ситуацией. — Риас пожала плечами, защищаясь. — У меня все еще есть Слон, Ладья, Конь и все восемь свободных пешек. В конце концов, их нужно будет заполнить. А Епископ, который у меня есть, вряд ли имеет значение в его нынешнем состоянии. — …Верно. — Сона осторожно кивнула, не совсем убежденная. — Кстати, передай мою благодарность Гасперу. Его помощь в проверке всех камер и обычных информационных каналов была ценной. Она покачала головой, пытаясь снова сосредоточиться. — В любом случае, вероятно, нет. Похоже, он приехал в Куо не для того, чтобы искать убежища у семей Ситри или Гремори. Она глубоко нахмурилась и вздохнула. — На самом деле, я вообще не уверена, почему он здесь. Риас моргнула. — Эй, притормози немного. Давай немного пройдемся задом наперед. Что случилось? — Дети случайно оказались рядом с ним и были отправлены обратно к своим родителям в слезах. Они вызвали полицию, я перехватила. Подошла к нему, отвел в укромное место и попыталась допросить. Риас кивнула в ответ. — Итак, что ты выяснила? -… — Сона хранила молчание. — Алло? — Риас приподняла бровь. — Я не знаю, что я узнала. -? — Риас вопросительно посмотрела на нее. — Все его ответы были просто… невероятно расплывчатыми. И наполненный ничем. И, насколько я могу судить, используя все общепринятые методы в книге, он не лгал и не скрывал своих намерений ни в одном из своих слов. Сона пододвинула к Риас бумагу, которую раньше держала в руках. — Вот. Я записала все, что мы сказали вдвоем. Я… на самом деле не могу ничего из этого понять. — …Какого черта? — Риас нахмурилась, просматривая стенограмму. — Оберон? Это определенно подозрительное имя. Это было имя древнего Короля фей из Великой войны, верно? Тот, который вдохновил Уильяма Шекспира на написание его пьесы? — Да. Некоторые ученые оспаривают его существование, но все согласны с тем, что если он и существовал, то умер давным-давно, в первые дни Великой войны. Брови Соны нахмурились, казалось, в сотый раз за эту неделю. …Если бы она продолжала так делать, у нее, вероятно, появились бы морщины к концу учебы в школе. — Итак, он носит имя великой фигуры, которая либо никогда не существовала, либо умерла давным-давно, и все, что касалось его истории, было стерто. Возможно, она не осознавала этого, но Риас сама медленно соскальзывала в знаменитую «Позу Гендо». — Сверхъестественные существа не называют себя в честь легендарных личностей других видов — это было бы все равно, если бы Валькирия назвала себя «Люцифер». Так что… либо он человеческий маг, пытающийся извлечь силу из имени, либо фея, названная в честь одного из их предков. — То, что он фея… Это маловероятно, но не невозможно. Но я просто… — Сона покачала головой. — Я не могу понять, как он мог быть здесь, если бы это было так. — Правильно. — Риас кивнула, поняв, к чему она клонит. — Известно, что фей держат под замком в Великобритании. Никто извне не может войти, если он не фея, и ни одна фея не может быть взята. Если каким-то образом преступник проникнет в общество фей и похитит одного из них, Триумвират Королевы безжалостно уничтожит злоумышленника и вернет их украденных родственников. Если бы его забросили сюда, чтобы подставить нас, или он сбежал от своих похитителей, либо Куо был бы стерт с лица земли, либо до меня бы уже дошел другой слух о том, что одна из Трех Королев Фей делает пример из какого-то бедняги. Она немного поразмышляла над такой возможностью. — Возможно ли, что Королевы дали ему разрешение? Как ты думаешь, возможно ли, что Феи наконец-то открывают свои границы после стольких лет, или его послали с какой-то секретной миссией? — Если это так, поможет ли это нам принять решение о каком-либо курсе действий? Мы все равно ничего не знали бы о том, каковы были бы его мотивы и как мы могли бы на это отреагировать. — Сона отвергла теорию, основанную на прагматичности ситуации. — Ладно… — Риас медленно кивнула. — Тогда, с другой стороны. Какие-нибудь связи с какими-нибудь заговорами или кланами магов? — Не то, чтобы я могла уловить. На мужчине не было обнаружено ни следа магии. Если бы я не знала ничего лучшего… Я бы подумала, что он был просто совершенно обычным человеком. — Хм… — Риас сделала паузу. — …Гвртейрн… это… Валлийский, нет? Я… не думаю, что я когда-либо слышала, чтобы кто-нибудь в Подземном Мире упоминал подобное имя. — Я тоже. — Сона покачала головой. — Я очень хорошо помню уроки моего частного наставника по магам, контрактам и их истории. Это имя ни разу не всплывало. — Гвртейрн, Гвртейрн. — Повторила Риас про себя, пробуя имя на вкус. Она вытащила свой телефон и постучала по клавиатуре, чтобы провести минутное исследование. — Это… — Риас отшатнулась от информации, появившейся на ее экране. — По-видимому, архаичное название, данное… Вортигерн-Тиран. Сона замерла, переваривая информацию. А затем еще глубже зарылась в свои руки. — …Как это вообще нам поможет? Тиран Вортигерн, монстр, который в одиночку подчинил Белого Дракона и насильно заключил его в Святой Механизм… единственный раз в истории, когда кто-либо смог выковать Святой Механизм без… «его»… помощи. В битве короля Артура с ним Экскалибур был, как известно, сломан, и его пришлось убить Ронгоминиадом. — Потомок? — Невозможно. После всего, что он сделал, Церковь уничтожила каждого человека, связанного с ним, в течение пяти поколений его семьи, вперед и назад. Каждый ребенок, незаконнорожденный или нет, был учтен. — …Тогда, возможно, человек-маг, взявший его имя. Возможно, он хочет воссоздать свою легенду в какой-то форме. Возможно ли, что один из Белых Драконов или Красных Драконов все это время жил у нас под носом? — …Каковы были бы шансы, что это произойдет? И, кроме того, Святой Механизмы класса «Лонгин»? Как они могли оставаться незамеченными так долго? И Белый Дракон нынешнего поколения уже учтен. По слухам, он попал в лапы Григори, и это определенно не их образ действий. … У них кончился сок. — Никаких зацепок. Любая информация, которой мы располагаем, только открывает новые риски и неизвестности. — Риас скопировала выражение лица своей подруги, нахмурив брови точно так же, как и она. Она снова пролистала бумаги, которые держала в руках. — Ниоткуда не взялся. Не знает, как он сюда попал. Здесь я ничего не делаю. Никаких связей ни с кем… как он может не лгать с этими ответами? — Я не знаю. — Сона откинулась на спинку стула, почти готовая сдаться. — Ни один обычный метод ничего не выявил. И давай предположим, что он лгал… тогда что именно он пытается скрыть? Это не значит, что он сказал: «О да, кстати, я не собираюсь тебя убивать», и солгал об этом. Он не выказывал никаких намерений к чему-либо. — Итак, что нам делать? Каков наш план действий… Позвоним ли мы нашим старшим братьям и сестрам? -… — Сона немного поежилась. — Риас… — Она бросила на нее обеспокоенный взгляд. — …Да? — Риас не нравилось это лицо. — Я позвала тебя сюда не для того, чтобы обсуждать наш следующий план действий. Я позвала тебя сюда, потому что мне нужно, чтобы ты сотрудничала со мной. — …Что? — Ну… — Взгляд Соны скользнул в сторону. — Мы не можем обострять ситуацию. Мы понятия не имеем, заставит ли это его отреагировать негативно. И мы тоже не можем это игнорировать. Мы бы дали ему слишком много свободного пространства. Единственное, что мы можем сделать, это… держать его рядом, чтобы посмотреть, не ускользнет ли он или не даст ли нам какую-нибудь информацию. Шестеренки в голове Риас начали вращаться. — Он не дал никакого ответа, когда я спросила его об уровне его образования, занятости или возрасте. Глаза Риас расширились. — Сона, ты этого не делала. — Стипендиальные места, которые нам дали для того, чтобы подсунуть любых будущих членов групп, которых мы могли бы собрать во время нашего пребывания здесь… маловероятно, что мы заполним все до единого из них, так что… Риас хлопнула руками по столу, резко вставая. — Ты что, с ума сошла?! Впустить неизвестного прямо на наши базы? Неизвестное, которое мы, по-видимому, не можем в достаточной степени обнаружить, отследить или распознать намерение? Ты практически умоляешь, чтобы тебя обвинили в шпионаже! — У тебя есть какие-нибудь идеи получше?! — Сона огрызнулась на нее в ответ. Ни один из них не мог дать вразумительного ответа. Риас упала обратно на свое место, опустошенная. — Когда он начинает? — Спросила Риас, чувствуя себя побежденной. — Вступает в силу немедленно. Он переводится завтра. — Сона повторила ее тон. — Ты кому-нибудь рассказывал? — Нет. Оставь это только для нас и наших Королев. Нам не нужно, чтобы кто-то из наших подчиненных пытался действовать независимо. Они слишком неопытны в обществе, чтобы скрывать свои эмоции. У нас, по крайней мере, есть опыт общения с высшим обществом Подземного мира. — Судя по звукам, у нас и близко нет достаточной мощности для мониторинга. — …Нет, мы этого не делаем. — Призналась Сона. Риас подняла голову. — Мне придется впустить Конеко. Некомата были группой екаев. Один этот факт делал их более приспособленными к миру природы, поскольку они были существами, рожденными из естественных тайн земли, в отличие от таких видов, как Дьяволы или Валькирии, которые были изначально божественны по своей природе или пришли из других миров. Некомата уже были известны среди екаев своими выдающимися чувствами, но подвид некошоу сделал еще один шаг вперед. В некотором смысле, некошоу можно было бы разумно сравнить с самым высоким уровнем видов екаев, учитывая, насколько тесно они были настроены на мир. Кьюби были известны своим контролем над энергией, способностью сжигать огонь более эффективно, чем кто-либо другой, и даже способностью укореняться в линиях. Тенгу были способны перемещаться по воздуху и земле с непревзойденной скоростью, не испытывая никаких препятствий, вызванных физическим миром, с которым столкнулись бы другие виды. Некошоу по своей природе не были способны на ошеломляющие подвиги, как другие екаи высокого уровня, но они были не менее особенными. Их связь с миром природы проявлялась не в каком-то физическом или магическом навыке, а скорее в форме самой связи. Они просто гораздо лучше знали окружающий мир, чем почти любое другое существо в любом царстве. Они были способны ощущать существование вещей просто такими, какие они есть, и были способны понимать и обрабатывать информацию, которая составляла первозданную природу мира. Это было то, что придавало им такую ненормальную близость к овладению сендзюцу. Сона скорчила горькую гримасу. Ей это не нравилось. Конеко была, безусловно, самой молодой и наименее эмоционально зрелой участницей среди обоих их пэров. — Мне это не нравится, Риас. Мы совершим ошибку. Она не готова иметь дело с такой большой ответственностью. Мы слишком многим рискуем. Привести его в школу было решением, которое я была готова принять, потому что мы были бы главными целями. Мы были бы теми, кто занимал бы все его внимание. Вот почему я сказала только тебе и нашим Королевам о его присутствии в первую очередь. Если кто-то еще знает об этом, то мы рискуем, что он нацелится на кого-то другого и поставит на карту другого, не связанного с ним человека. Риас… Судя по всему, ей тоже не понравилась эта идея. Конечно, она бы этого не сделала. Гремори гордились тем, что относились к своим слугам как к членам семьи. Какая старшая сестра добровольно бросит свою младшую сестру или племянницу головой вперед в неизвестную опасность? — Я… — Риас опустила голову. — Я тоже не хочу подвергать ее опасности. Она все еще просто котенок, независимо от того, насколько она физически выросла после того инцидента. Но… у нас нет никаких шансов. Существует слишком много рисков и неизвестных, чтобы мы могли просто сидеть сложа руки на данном этапе. Есть одна треть шанса, что все мы выйдем живыми. Еще одна треть шанса, что умрем только мы двое… и последняя треть шанса, что никто не доживет до следующего дня. И у нас нет никакого способа узнать, в какой возможности мы живем. … — Ты уверена, что хочешь это сделать? — Серьезно спросила Сона. — …Если это должно произойти, я напрямую вмешаюсь и рискну своей жизнью, чтобы убедиться, что она останется в безопасности. Сона вздохнула. Это было… поистине ужасное решение. Они не должны были оказаться в ситуации, когда эти слова должны были быть сказаны. …Хотя она была права. У них не было других вариантов. Если бы они сидели сложа руки и пытались справиться с этим без помощи Конеко, они могли бы рассчитывать только на то, что сам человек поскользнется. Если молодой новичок был вовлечен, у него был шанс проявить инициативу с активным сбором информации. Президент Студенческого совета страшно нахмурился. Хуже всего было то, что именно ее действия привели ее сюда. Это она устала и расстроилась за неделю и сделала это глупое предложение мужчине. — Один совет, Риас. — Сона говорила печальным тоном. — Не заставляй ее думать о том, как много это может иметь значения. Отвлеките ее от последствий ее неудачи. Это… слишком большое давление… для кого угодно, на самом деле. -… — Риас встала, закрыв глаза. — Я скажу ей завтра, после того, как он переведется. Я… хочу дать ей хотя бы немного времени, прежде чем что-нибудь случится. Риас вышла из кабинета, оставив Сону одну. Соне хотелось рухнуть на свой стол. Она могла только молиться Четырем сатанам, чтобы они не попали в слишком большие неприятности.***
Еще до того, как Конеко открыла глаза тем утром, она могла «видеть» все в комнате вокруг себя. Точный размер деревянных столбиков каркаса ее кровати, сколько одеяла, которым она была укрыта, было сдвинуто вверх из-за ее позы во время сна. Что-то приземлилось на ее подоконник, издавая слабые постукивающие звуки, когда оно переваливалось через него. От него пахло перьями. Тело Конеко инстинктивно дернулось, резко выпрямившись. Ее голова дернулась к окну, отпугнув птицу, которая села на него. Она провела пальцами по носу, несколько раз шмыгнув носом. Прошла неделя и три дня с тех пор, как она убиралась в своей комнате, судя по тому, сколько пыли собралось в воздухе. Она вскочила с кровати, приземлившись на ноги, быстро оделась и приступила к своей утренней рутине. Когда она пошла в ванную, чтобы почистить зубы, она зажала нос, прежде чем одной рукой выдавить мятную зубную пасту на зубную щетку. После того, как все было сделано, она открыла дверь своей квартиры и вышла наружу. Конеко на мгновение замерла, закрыв глаза, чтобы насладиться моментом. Прикосновение теплого солнечного света, запах весеннего ветерка. Она почти могла различить, с каких цветов прилетела пыльца, принесенная весенним ветерком, — единственная причина, по которой она не могла, заключалась в том, что она не знала их названий. Похоже, это будет хороший день для нее. Учебный год только начался, и это был ее последний год в средней школе. Она шла в школу своим обычным маршрутом с каменным выражением лица. Почти все встречные узнавали ее, давая ей какую-то форму признания, будь то небольшая волна или кивок. Конеко навострила уши. — О-ого! Запах подсолнухов. Конеко сделала шаг назад, наблюдая, как размытое пятно пробежало мимо нее и рухнуло на землю. — О-оу. Велосипед упал, выкатившись на пустую улицу, оставив после себя ошеломленное тело. Девушка, чуть выше ее ростом, застонала, медленно поднимаясь со своего места. — П-прости за это, Тодзе. Следовало бы уделить немного больше внимания. Рыжеволосая девочка отряхнула пыль со своей школьной формы, застенчиво улыбаясь ей. Конеко смутно узнала ее. Она была одной из ее прошлогодних одноклассниц. В этом году их не поместили в один класс, но они достаточно часто общались, чтобы она не совсем забыла, кто она такая. Беловолосая девушка молча кивнула ей в знак понимания. Девушка неловко помахала ей рукой, когда она взяла свой велосипед и уехала вдаль. …Это было немного странно. Несколько минут спустя она приблизилась ко входу в отделение средней школы. Это было прямо там, вдалеке, чуть дальше- -! — Ой! Два тела столкнулись друг с другом, когда незнакомец завернул за угол. К счастью, она была более выносливой, чем обычный человек, так что ее не сбили с ног или что-то в этом роде. …Тем не менее, все же. Это было странно. Должно быть, было почти невозможно застать ее врасплох, особенно в такой день, как этот, когда воздух был таким чистым, каким он был. Была ли она настолько рассеянна? Этого не должно было быть. Конеко посмотрела на человека, с которым столкнулась, и- … Сердце Конеко перестало биться. Затем он дважды быстро ударил в быстрой последовательности. Что-то было не так. Не с ней. Со всем миром. Что это было? Что, что? Почему? Почему она так себя чувствовала? Она не слышала ничего необычного. Ничто не заставляло ее дрожать. Ничто не отключало ее инстинкты. Почему? Почему она чувствовала, что в данный момент что-то было просто невероятно неправильно? Если что-то было не так, почему она не могла учуять меня- Кровь отхлынула от ее лица и всех конечностей. Нервы в ее руках перестали связываться с мозгом. Против ее воли ее пальцы начали дрожать. Ее сердце билось громче, чем когда-либо. В воздухе не было никакого шума, который можно было бы заглушить. Пустота поглотила все это. …Она не чувствовала этого запаха. Не только это. Что-нибудь. Она ничего не чувствовала. Конеко отшатнулась назад, ее голова внезапно застучала внутри черепа. Почему, почему она ничего не чувствует? Она потеряла всякое чувство равновесия, всякое представление о том, где все находится в мире. Ее самый используемый и жизненно важный смысл просто… исчез. Ее ноги дрожали, не в силах должным образом расположиться в ее сознании. Через несколько секунд после столкновения Конеко упала на дно. Цвета всего вокруг нее, казалось, поблекли. Трава перестала колыхаться на ветру, став пожухлой и коричневой. Ясное голубое небо превратилось в приглушенно-серое, внезапно скрытое мрачным слоем облаков. — Эй, ты в порядке? Очаровательный, мелодичный голос окликнул ее. Противный и скрипучий голос насмехался над ней. Что-то уродливое прорвалось сквозь пустоту, поглотившую чувства Конеко, издав невозможный звук в вакууме. Конеко застыла. Все похолодело. — Алло, мисс? Этот прекрасный голос, окутанный заботой, осторожно повторил свой вопрос. Этот ненавистный рев, утопающий в яде, повторился, чтобы глубоко засесть в ее сознании. Ее голова медленно, неуверенно поднималась вверх, шаг за шагом. Она была напугана. Ее сердце снова заколотилось. Знакомое воспоминание, которое преследовало ее. Улыбка этой черноволосой женщины с проницательными карими глазами. Это приводило ее в ужас. Блестящие и аккуратные серебристые локоны обрамляли молодое худощавое лицо. Серые с черными пятнами. Лицо, полное клыков. Кристально голубые глаза, в которых отражалось глубокое и искреннее чувство добродетели. Пустая бездна. Это поглотило бы ее. Она собиралась умереть. Она собиралась умереть, она собиралась умереть, онасобиралась Его идеальный образ заполнил ее взгляд. Его гнилое ничтожество украло все ароматы мира. От него ничем не пахло. Что? Нет, как, почему, как, что? Тот. Это было невозможно. Все в мире имело свой запах. Если бы это было реально, если бы оно существовало, тогда его можно было бы понюхать. Нейтральные ароматы, которые выдыхались и интерпретировались как пустое пространство, подобное воздуху, — даже те, которые все еще пахли чем–то. Запах пустоты не мог существовать. Нет, если только она не покинет этот мир полностью. Но для нее это было невозможно. Неподдельный ужас сжал сердце Конеко. Ее зрение начало расплываться. Ее глаза начало щипать. Что за монстр смотрел на нее сверху вниз? Это не могло быть правдой. Это не могла быть ре- … Ее осенило осознание. Когти ужаса сильнее сжали ее сердце. Ей становилось трудно дышать. Эта штука была ненастоящей. Его не существовало. Это был монстр, который был далеко за пределами всего, что существовало в мире. Отклонение от нормы. Неправильность. Отвратительная, мерзкая тварь, выползшая из воображаемого пространства, которое нигде нельзя было найти. Это не принадлежало этому миру. Ему нигде не было места. Пустота, которая поглотила все. Под страхом, охватившим ее сердце, начало укореняться что-то еще. Ее ногти превратились в когти. Ненавидеть. Эта штука была чужой. Ей нужно было это исправить. Если бы она избавилась от него, мир снова стал бы правильным. Она вдыхала свежий весенний воздух. Она могла бы греться в теплом свете солнца. Это нужно было сделать. Ей нужно было убить его. Ей нужно было убить его. ЕСЛИ ОНА УБИЛА ЕГО, ТО- Существо схватило ее за руку. Все ее мысли застыли на месте. Пустой холод охватил каждую область, вокруг которой были обернуты пальцы существа. — Ах, хорошо, извините за эту мисс. Ты вроде как не в себе, но… Существо с силой потянуло ее вверх, поднимая на ноги. Она уставилась на него пустым взглядом. Он одарил ее обезоруживающе милой улыбкой. Он жестоко посмеялся над ее неспособностью действовать. — Таким молодым девушкам, как ты, вероятно, не стоит слишком близко знакомиться с землей. Оно и близко не будет любить тебя так же сильно, понимаешь? Издалека она смутно слышала звук механического звонка. Существо отвернуло голову. — Ах, черт. Это предупреждающий звоночек. У меня мало времени. Он быстро повернулся к ней лицом, нахально ухмыляясь. — Я бы с удовольствием узнал твое имя и немного поболтал, но было бы не лучше, если бы переведенный студент опаздывал в свой первый день. Извини, мисс. Может быть, мы еще встретимся, я с нетерпением жду этого. Он дразняще подмигнул ей и побежал легкой трусцой. … Конеко вяло направилась к отделению средней школы Академии Куо, ее разум был полностью разрушен. И где-то в другом месте засмеялась жестокая тварь. — Хм, это довольно интересно. — Оберон улыбнулся про себя, забавляясь. — Та девушка… Она была такой же, как и та, другая, нет? Другой был довольно глупым и невежественным существом… пригласила большого злого волка на порог своего дома, одураченная тем фактом, что на нем была шляпка ее бабушки. Он усмехнулся, его голос медленно становился все тише и тише. — Этот человек видел это лицо насквозь почти инстинктивно. Может быть, это моя вина, что я вообще не скрываю свою жалкую сущность, но… Он оглянулся назад, его взгляд скользнул туда, где должно было быть отделение средней школы. — Тем не менее, это довольно впечатляющая способность. Интересно, что это было? Волшебные глаза или какое-то понимание того, кто я как личность? Он покачал головой. — Нет. Этот взгляд в глазах маленькой девочки. Это не взгляд того, кто увидел «лжеца». Эта девушка видела… монстра? Что-то не так с миром. Да, я понимаю. Существо громко рассмеялось про себя. — Может быть, это все-таки стоило того. Я с удовольствием поиграю с тобой, девочка.***
Конеко была взволнована до конца дня. Она не могла должным образом сосредоточиться на уроке. Голос ее учителя проникал в одно ухо, а затем выходил из другого как не более чем туманный беспорядок. Ее обоняние стало чувствительным. Она вздрагивала от каждого нового запаха, проникавшего в ее ноздри, каждый момент напоминая себе, как ей повезло, что эту часть ее жизни не отняли у нее навсегда. Резко прозвенел звонок, пронзая туман в ее сознании. Занятия в школе закончились. Теперь было время клуба. Она не могла продолжать думать об этом. Ей нужно было сосредоточиться. Она не могла быть поймана на том, что поскользнулась во время охоты на бродячего дьявола, или проявить плохие манеры по отношению к потенциальному клиенту. Конеко направилась к старому зданию Школы, пытаясь справиться с растущей болью в груди. Следующие несколько минут прошли как в тумане. Юто и Акено куда-то ушли. Она не обращала особого внимания на то, где и почему. Риас по какой-то причине попросила ее остаться. Ее голос, вероятно, был более серьезным, чем обычно, но она не могла понять, что это значит. — …Конеко? Кто-то пытался окликнуть ее. Неразборчивый шум, который доносился прямо перед ней. Звучало как… щелкать пальцами? — Конеко? Конеко! Риас потрясла младшую девочку за плечи, выводя ее из оцепенения. Конеко моргнула. …Риас смотрела на нее с озабоченным выражением лица. Приподнятые брови, приоткрытые губы. Ее взгляд смягчился, теплые чувства закружились в ее сине-зеленых глазах. Конеко шмыгнула носом. Запах воска от свечей на столе. Встроенное присутствие стола из красного дерева, который почти слился с самой комнатой из-за того, как долго он там стоял. Стойкий запах стали в снегу и опаленных перьев. Она снова шмыгнула носом. Знакомый запах ямы с огнем, горящей бесконечно, окружил ее. Она была в безопасности. Риас была в безопасности. Эта… штука… Он не мог прикоснуться к ней здесь. — Я слушаю. — Она попыталась успокоиться. Риас бросила на нее недоверчивый взгляд. — Что ты хотел, чтобы я сделал, Президент? Любой другой подумал бы, что с ней все в порядке, так как она говорила своим обычным ровным тоном. Они, вероятно, сказали бы себе, что она просто была чем-то отвлечена, и это было не очень важно. Однако Риас знала ее лучше, чем это. Просто говорить так, как будто все было нормально, ее не обманешь. — Все в порядке? Старшая девочка опустилась на колени, опустившись так, что ее глаза оказались на одном уровне с Конеко. Они посмотрели друг на друга, лицом к лицу, глаза в глаза. — …Все в порядке. — Конеко снова попыталась стряхнуть это с себя. Она попыталась отвести глаза от пристального взгляда Риас. — Нет, это не так. Ясно. — Риас решительно опровергла ее слова. — Ты была рассеяна с тех пор, как попала сюда. Ты ни разу не ответила внятно, ты всегда смотришь куда-то в сторону… ты ничего не сказала Акено и Юто, когда они ушли. -… — Конеко открыла рот, чтобы произнести оправдание, но ничего не вышло. — Привет, Конеко… — Риас мягко положила руки на плечи Конеко. — Послушай меня. Она подождала, пока Конеко снова посмотрит на нее. — Мы семья, понимаешь? Ты можете обратиться к любому из нас в любое время, если тебе когда-нибудь понадобится какая-либо помощь. Нет необходимости держать все это в себе. Тебе не нужно справляться со всем, что происходит, в одиночку. Мы семья, мы справляемся со всем вместе. Твои проблемы — это все наши проблемы. Конеко опустила голову, кусая. — Давай, не бойся. Скажи мне, что случилось? -… — Конеко сделала шаг назад, отворачивая голову. — Сегодня утром. — Этим утром? — Риас нахмурилась, бормоча что-то себе под нос. Они что-то пропустили? Насколько ей и Соне было известно, в Куо ничего не произошло. Единственное, что было необычным, это- …Нет, неужели Конеко…? — По дороге в школу. Там было… — Конеко замолчала, не в силах найти слов, чтобы правильно описать это. Не то чтобы она не знала, кто он такой. Это был монстр. Просто и ясно. Но она не могла этого сказать. Если бы она это сказала, то все бы встали на защиту и попытались напасть на эту тварь. И если эта тварь знала, что они целятся ей в голову, тогда- Черноволосая женщина рассмеялась. Безумные карие глаза пригвоздили ее к месту. Она не могла позволить этому случиться. — Мужчина. Конеко глубоко вздохнула. — Он… Проглотила свое обоняние. Ощущалось как шрам на ткани реальности. — Пахло неправильно. Чувствовал себя не в своей тарелке. Глаза Риас расширились, и ее сердце упало. — Он… он сказал, что был переведенным студентом. Я… я не знаю, почему он здесь. Как он попал в школу так, что никто этого не заметил? Президент, я… Риас вернулась к своему столу и опустилась в кресло. Она закрыла лицо руками. — Конеко. Пойти домой. Отдохни немного. — Она безжизненно командовала своим подчиненным, лишившись всей своей прежней энергии и тепла. … Сона была права. Это было ошибкой. — Президент? — прошептала Конеко, затаив дыхание. Риас проигнорировала ее, вытаскивая телефон, намереваясь позвонить своей лучшей подруге. Ей нужно было сказать ей, что она отменяет беспорядочный план, который они разработали, чтобы приблизить Конеко. — Президент? — Вторая просьба Конеко была гораздо более взволнованной, как будто она медленно осознавала, что могло происходить. Риас стиснула зубы. Похоже, Соне и ей придется подвергнуть себя большей опасности, чем они изначально хотели. — Президент, что случилось? — Ее голос стал пустым. Где-то глубоко внутри что-то начало формироваться. -… — Риас посмотрела на нее, почти скорбно. — Неделю назад в Куо появился странный человек без каких-либо объяснений. У него не было никаких видимых мотивов или происхождения, и та небольшая информация, которой мы располагаем, представляет слишком большой риск, чтобы оставлять его в покое, но также и слишком большой риск, чтобы активно противостоять… В лучшем случае он здесь для чего-то совершенно не связанного. Наиболее вероятный сценарий: он выйдет отсюда вместе со мной и Соной, живым или мертвым. Наихудший сценарий… Она вздрогнула, вспомнив фотографии, сделанные в местах, где прятали их те, кто осмеливался красть фей. Если кто-то пытался подставить ее или Сону за это, то… — Куо будет стерт с лица земли. — Риас торжественно кивнула самой себе. — Сона решила, что лучший способ действий — держать его рядом и привлечь в качестве переводного студента, чтобы у нас была лучшая возможность наблюдать за его мотивами. Я… Риас действительно не хотела больше ничего говорить. — Я хотела привлечь тебя к этой миссии. Я-я подумала, что это был бы хороший шанс начать за тобой слежку на будущее, или что-то в этом роде, но… Она яростно замотала головой. — Не обращай на это внимания. Это была глупая идея. Ты явно не готова. Иди домой, Конеко. Мы с Соной разберемся с этим сами… — Нет. — Резко перебила ее Конеко. Она опустила голову, медленно сжимая руки в кулаки. — Конеко, это не обсуждается. Я не собираюсь рисковать тобой из-за этого. Иди домой. — Я сделаю это. — Ее голова резко поднялась, глядя на свою хозяйку с огнем в глазах. — Тебе не нужно ничего доказывать. — Риас попыталась сурово остановить ее. — Бояться — это нормально. Просто предоставьте это людям, которые готовы сделать это сами. — Президент. Позволь мне сделать это. — Ногти Конеко впились в ее руки. Была ли она напугана? Конечно, так оно и было. Это было самое ужасное, что она когда-либо видела. Когда она приблизилась к нему, он лишил ее обоняния, части ее жизни, которую, как она думала, она никогда не потеряет. Это чувство было всем для некошоу. Если бы они потеряли его, то с тем же успехом могли бы ослепнуть. Или глухой. Или мертв. Как она могла не бояться? Но Конеко не могла позволить кому-то другому справиться с этим. Они были теми, кто «не был готов сделать это сам». Они не видели того, что видела она. Они не чувствовали того, что чувствовала она. Они понятия не имели, какого монстра впустили в свои стены. Они подошли бы к этому неправильно. Ткни в него не той палкой. И когда они это сделают, тогда это будет- Сумасшедшая женщина рассмеялась, покрытая с головы до ног отвратительным красным. … — Ты уверен в этом? Риас посмотрела на младшую девочку со смесью беспокойства и беспокойства. Это было лицо, которого Конеко не видела уже много лет. В последний раз она видела это, когда в последний раз убегала и пряталась от Гремори, за день до того, как позволила превратить себя в Ладью. Она поклялась, что на этот раз все будет по-другому. — Так и есть. Риас вздохнула, смирившись. — Хорошо… Тогда я скажу Соне, чтобы она продолжила все сначала. Просто… если-… Если я уловлю хоть малейший намек на опасность, я немедленно вытаскиваю тебя, понял? Конеко прижала кулак к груди. То, что сформировалось внутри нее, нашло имя. Разрешить. — Я не потерплю неудачу. Она не могла себе этого позволить. Никто из них не мог себе этого позволить.***
«Скучно». Часы тикали. Оберон улыбнулся, сосредоточившись на словах учительницы, когда она записывала баллы на доске. Время от времени его взгляд устремлялся вниз, к своему столу, где он делал свои собственные заметки в блокноте. «Скучно». Учитель посмотрел на часы. Осознав что-то, она быстро сделала паузу в середине лекции, кашлянув в ладонь, чтобы восстановить свою речь. «Я не понимаю. Как, черт возьми, кто-то мог справиться с таким взрослением? Эта среда чертовски бесполезна. Просто бесцельно бегающие дети, которые громко вещают всем, насколько они невежественны в этом мире. Как, черт возьми, кто-то из них может испытывать хоть какую-то гордость, делая это?» — Извините, класс. Мы вернемся к уроку позже, но с этого момента и до конца обеда запланировано кое-что особенное. «Как такой человек мог появиться в таком бессмысленном месте, как это?» — Как вы все знаете, Академия Куо недавно была открыта для публики. Кроме того, несколько других близлежащих школ были объединены в Академию Куо под разными подразделениями. Чтобы закрепить эти факты, правление приняло решение о внедрении новой экспериментальной программы. Взгляд Оберона метнулся к двери. Цвета можно было увидеть сквозь отражение окон в коридоре. — Первокурсники отделения средней школы, то есть все вы, будете первыми, кто примет в нем участие. В дверь постучали. — Ах. Вот они. Учитель пошел встречать своих гостей, оставив всех учеников в комнате перешептываться между собой в течение нескольких скудных секунд. Толпа учеников средней школы хлынула в комнату, выстраиваясь в очередь перед классом. Бормотание на мгновение прекратилось, но через секунду возобновилось, сильнее, чем когда-либо. Некоторые из них узнали в некоторых из них бывших младшеклассников из их старой средней школы, которая недавно была объединена в Академию Куо. Остальные, однако, просто казались немного сбитыми с толку. Оберон моргнул. — Все, успокойтесь немного. — Учительница хлопнула в ладоши, пытаясь заглушить общий шум двух групп. «О?» — Хм? — Он подпер щеку руками, улыбаясь. Несколько девочек в передней части класса слегка покраснели, ерзая и хихикая. Все они, кроме одного. Цвета дрожали, вспыхивая, когда они отступали. Глубоко посаженные тона страха, омраченные волнами ненависти и отвращения. Конеко задрожала от его улыбки. Хищник, играющий со своей добычей. Краски во всем померкли в тот момент, когда она вошла в комнату. Тела вокруг нее безжизненно двигались, как скелеты на веревочках. Лучи солнца внезапно исчезли, затянутые пеленой облаков. Единственное, что двигалось, были часы на стене позади нее, полностью механические в своем движении. Галочка. Ток. Неспособность ощущать окружающий мир была ужасающей. Все казалось безжизненным, если не чувствовать его запаха. Она ненавидела это. Это было просто неправильно. Мир должен был быть красочным местом, наполненным тысячами и миллионами уникальных существ, которые ждут, чтобы их исследовали и испытали, а не каким-то промытым холстом, брошенным в какой-то безымянный чан на химической фабрике. Но, по крайней мере… Это означало, что она могла это видеть. Она не чувствовала запаха, и все, казалось, теряло из-за этого жизнь. Если она не могла чувствовать запах, то должна была видеть. Оставшись позади, больше не имея всепоглощающей пустоты, в которой можно было бы скрыть свое присутствие, он был раскрыт. Не к носу, а к глазам. Истинная форма того существа, которое сидело в дальнем конце комнаты и улыбалось ей. Мерцающее серебро его волос превратилось в свет рыбы-удильщика, свисающей вниз перед его лицом, только и ждущей, когда ничего не подозревающий невинный человек забредет в зону его досягаемости. Вид его хрустальных глаз, похожих на алмаз в пещере, умоляющий, чтобы его сняли со стен, открылся. Этот алмаз находился на дне пропасти, и любой, кто решил бы спуститься вниз, чтобы забрать его, умер бы еще до того, как смог бы коснуться земли. Она впилась в него взглядом так пристально, как только могла, кипя от злости. Никто этого не заметил, так как эти эмоции отражались не на ее лице, а в ее душе, отражаясь в ее глазах. Никто, кроме Оберона, чьи глаза отличали правду от лжи. «О, это довольно интересно. Это то другое существо, в очках, подстроило тебе это? Интересно, кто выдвинул эту идею? Ты или она? Она знала, что ты видела вчера? Знала ли она, как ты была напугана? Как ты была настолько погружена в страх, что даже не могла убежать, как жалкий маленький котенок, которым ты и являешься? Я должен был сделать это для тебя, и все же…» Улыбка Оберона прояснилась. «Вот ты здесь, смотришь на меня со всей этой ненавистью, как хорошая маленькая девочка, как будто ты совершенно забыла, что чувствовала при первой встрече со мной. Не смеши меня. Я могу видеть сквозь твое жалкое маленькое храброе личико с закрытыми глазами. Эти твои глаза никого не обманут.» — Все в этом классе станут первыми участниками программы наставничества. — Учитель начал объяснять, что происходит. — По сути, каждый из вас будет разбит на пары в качестве наставника и стажера. Вашей обязанностью как их наставников будет следить за ними и помогать им в течение последнего года в средней школе, а также должным образом помогать им готовиться к следующему году, когда они начнут учиться в старшей школе, где вы все сейчас находитесь. Реакция первых лет была неоднозначной. Некоторые были в восторге от идеи воссоединиться со своими старыми друзьями, потенциально провести время с милой девушкой помладше или просто пообщаться. Другие были сбиты с толку тем, почему правление приняло такое решение, а последняя группа просто застонала при мысли о дополнительной работе. — Участие в сегодняшнем первом семинаре не является обязательным, но оно настоятельно рекомендуется. Это будет засчитано в волонтерские часы, а дополнительное время может заменить участие в клубе. Кроме того, если ваша успеваемость достаточна, ваши учителя засчитают это как дополнительный зачет за все, кроме ваших основных экзаменов. Учитель вытащил листок бумаги и зачитал список заданных пар. Некоторые приветствовали их, когда они воссоединились со старыми приятелями. Другие просто вежливо здоровались друг с другом. — Оберон Гвертейрн. Тодзе Конеко. Оберон усмехнулся про себя, позабавленный этими словами. «Как очевидно. Если бы эта девушка хотела организовать фарс из мероприятия, чтобы приставить ко мне одного из вас, чтобы наблюдать за мной, она могла бы, по крайней мере, сделать это гораздо более тонким способом.» Мальчик за соседней партой разочарованно застонал. — Ах! Черт возьми, опять! Конечно, симпатичный парень получает симпатичную девушку! ПОЧЕМУ МНЕ ХОТЬ РАЗ НЕ МОЖЕТ ПОВЕЗТИ?! Ученики средней школы казались немного сбитыми с толку, но первокурсники просто стонали от выходок парень. — Вот и снова Хедо. Черт возьми, он может быть громким. — Это было довольно забавно в первый день в школе, но теперь… это просто немного жутковато. — Тем не менее, он высказывает свою точку зрения. Как долго мы будем позволять таинственному красивому симпатичному парень, переводящемуся из школы, присваивать все?! Конеко сделала глубокий вдох, успокаиваясь. Она шла по проходам, приближаясь к своему назначенному наставнику. Он тепло улыбнулся ей. — Приятно познакомиться с тобой. Я рад, что наконец-то могу познакомиться с тобой после того, как наша встреча вчера прервалась. … Лжец. Она вздрогнула от его слов. Они были пустыми. Так же, как и любая другая его часть. Ничто из того, что он сказал, не звучало правдой. Он протянул к ней свою отвратительную бледную руку. — Меня зовут Оберон Гвертейрн. Ах, это имя, фамилия, кстати. Зови меня просто Оберон, я привык к этому имени. -… — Конеко молча уставилась на его протянутую руку. Она подняла глаза, пытаясь встретиться с ним взглядом. Кружение бездны. Ее взгляд был вынужден отвести почти сразу же. Ее рука сама собой поднялась, вцепившись в его ладонь и принимая рукопожатие. — Тодзе Конеко. Давай поладим. Гвртейрн-семпай. Ее рука онемела в тот момент, когда соприкоснулась с ним. Улыбка Оберона стала шире, она почувствовала, как тепло покидает ее руки. — Приятно познакомиться, Тодзе-тян. Похоже, какое-то время мы будем вместе. Ах, я, возможно, выгляжу как плутоватый тип, но не волнуйся… Он указал большим пальцем на себя. — На самом деле я довольно надежный и нежный семпай. Если у тебя когда-нибудь возникнут какие-нибудь проблемы, не бойся обращаться ко мне, хорошо? Мои объятия всегда будут открыты для тебя. Не имеет значения, что это такое, будь то учеба, знакомство или даже финансы… Он моргнул, обрывая себя. — Ах, на самом деле, может быть, не тот последний. Притвориться, что я ничего не говорил, звучит хорошо? Оберон закончил свою речь, подмигнув ей. Лжец. Конеко сделала шаг назад, отступая на безопасное расстояние. — Я буду на твоем попечении. «Пф. Ты думаешь, сделав этот жалкий шаг назад, ты будешь в безопасности? Мне почти хочется фыркнуть.» Глаза Оберона смягчились, а его улыбка стала шире. — Оу, что это за холодный ответ? Не стесняйся, Тодзе-тян. Я безобиден! Я обещаю, правда. Я бы и мухи не обидел. Он протянул руку и погладил ее по макушке. Ощущение его прикосновения распространилось от макушки ее головы до самого низа, почти парализовав все ее тело. Лжец. Ее сердце стучало в ушах громче, чем когда-либо. Чувства начали возвращаться к ее телу, когда Оберон убрал ее руку. Ее руки слегка дрожали, когда она восстановила контроль, все еще чувствительные после внезапной потери движения. Конеко глубоко вздохнула. Выдохнув, она собрала все мужество, на которое была способна, и пристально посмотрела на Оберона. Ее руки сжались в кулаки. Она не позволит ему причинить кому-либо вред. Он никогда не дотронется своими грязными руками до Президент, или Акено-семпай, или Студенческого совета. Нет, если бы она могла что-нибудь с этим поделать. Оберон усмехнулся, увидев выражение ее лица. — О, что это за взгляд, Тодзе-тян? Такие девушки, как ты, действительно не должны носить такие уродливые лица. Тебе стоит подумать о том, чтобы больше улыбаться, понимаешь? Он указал на свое собственное выражение лица. — Вот так. Оберон довольно преувеличенно улыбнулся ей. «Я уничтожу твою храбрость. И я буду улыбаться каждую секунду этого.» Ногти Конеко впились в ее руки. Она услышала невысказанные слова. Глубокий вдох. Глубокий выдох. Взгляд Оберона метнулся к часам. «Итак, начинается игра в кошки-мышки. Ах, но не искажайте это. Ты определенно не кот, ладно? Но я думаю, если ты действительно хочешь им стать, то это будет игра между тигром и кошкой.»***
С тех пор прошла неделя. Конеко вышла из здания средней школы. Прозвенел последний звонок, и все начали расходиться по домам. Территория была заполнена болтовней; друзья говорили о планах встретиться на выходных, другие шутили друг с другом, а некоторые просто хотели обменяться заметками о своих занятиях. По мере того, как она приближалась к главным воротам, она начала улавливать большое скопление голосов, сосредоточенных вокруг одной точки. Толпа студентов, в основном девушек, собралась у ворот, из-за чего пройти было практически невозможно. …И так же быстро, как Конеко уловила шум, он затих, притупляясь, пока не превратился в не более чем бормотание на заднем плане. В центре массы тел был мужчина. Этот человек. Улыбаясь с кажущимся бесконечным терпением. Скармливает сладкие пустяки в уши юным девушкам, заманивая их в свою паутину. Он оживился, очевидно, что-то заметив. Его глаза сразу же нашли ее, как будто десятков тел, разделяющих их двоих, вообще не существовало. Он помахал ей с ослепительной улыбкой, и это действие привлекло внимание почти всех окружающих его девушек. Все они немедленно обернулись, осматривая территорию школы прищуренными глазами в поисках того, кого искал таинственный красивый старшеклассник. Однако Конеко уже давно ушла, пробравшись мимо школьных ворот в тот краткий момент, когда они пытались выяснить, что происходит. Через полминуты без каких-либо результатов банда девушек повернулась обратно к мужчине, только чтобы обнаружить, что он тоже исчез. — Эй, Тодзе-тян! Конеко вздрогнула от его голоса. Знание того, что он был поблизости, потому что ее обоняние все еще было ослаблено, не делало его присутствие менее раздражающим для нее. Она немедленно развернулась и отступила, создавая дистанцию между ними двумя. — О, да ладно. Не будь такой. Сколько раз я тебе уже говорил, три? Тебе не нужно так стесняться рядом со мной. Во мне вообще нет ничего страшного. Лжец. Он поднес палец к подбородку, что-то обдумывая. — Ах, хорошо. Он лучезарно улыбнулся ей. — Я думаю, это признак того, что мы сблизились, не так ли? У нас выработались привычки в том, как мы приветствуем друг друга. Знаешь, это может быть нашей маленькой штучкой! Конеко вздрогнула. Его слова были ужасающими. Прошла неделя с их первой встречи, и неделя с тех пор, как начался этот беспорядок. На самом деле это было почти как игра. В первый день после того, как они встретились, она появилась у ворот отделения средней школы, намереваясь следовать за ним повсюду, чтобы убедиться, что у него никогда не было шанса улизнуть в неизвестное место и улучить момент для интриг. Он просто отмахнулся от нее, воспользовавшись случаем прогуляться на ней по городу и осмотреть окрестности. Или, по крайней мере, так она это видела. Он пошел в библиотеку, предложив ей помочь с учебой. Она отказалась. Он пожал плечами и несколько часов бездельничал, читая какие-то странные книги по мифологии и истории. Без сомнения, он пытался дать ей понять, что знает, и в тот момент, когда он выяснил все, что можно было знать о жителях города, все было кончено. Она сжала кулаки, решив держать его как можно дальше от Студенческого совета и Клуба Оккультных исследований. Затем, когда солнце село, он пошел по городу в поисках места, где можно было бы поесть. Когда он нашел одну, он улыбнулся и предложил заплатить и за ее еду. Она позаботилась о том, чтобы он пожалел об этом решении. Это было по-детски с ее стороны, но что с того? Она должна была показать ему, что не отступит и не ослабит бдительности при любой возможности, какой бы она ни была, даже во время чего-то столь обыденного, как еда. Он просто отшутился и воспринял это как вызов. На следующий день стол был перевернут, и он пришел, чтобы последовать за ней, перехватив ее прежде, чем она смогла добраться до Клуба оккультных исследований. Тогда она поняла, что ей нужно сделать. Она никогда не могла позволить ему увидеть деятельность Клуба Оккультных исследований. Она провела весь день, активно избегая любого района, даже отдаленно близкого к резиденции их клиента. По крайней мере, она смогла помешать ему провести какое-либо расследование или наблюдение за ее друзьями в тот день. И цикл повторился. Взад и вперед они ходили в школу друг друга и таскали друг друга за собой весь день, застряв в бесконечном состязании по наблюдению за микро-выражениями и промахами другого человека. Сегодняшний день не был исключением. — Ах, хорошо, теперь, когда наша обычная маленькая вступительная песня и танец закончились, что у нас на повестке дня на сегодня? Оберон скользнул к ней, кружа вокруг нее, пока говорил, и казалось, что он почти танцует. — Ты уже сытно поела? Хочешь выпустить пар в аркаде? Хм? О, а как насчет твоей учебы? Испытываете трудности в каком-либо из твоих предметов? Или, может быть… Он протянул, на его лице медленно появилась ухмылка. Угрожающее чувство наполнило воздух. — Не хочешь показать мне свой клуб, а? Я слышал довольно много интересного о твоих одноклубниках. Тот, ах… Великие леди Куо, не так ли? Они кажутся довольно популярными, думаешь, ты сможешь организовать встречу между ними и мной? Почерневшие хрустальные глаза смотрели сверху вниз на ее маленькую фигурку. Он открыто насмехался над ней. У него не было ни малейшего беспокойства о том, кто мог быть рядом или как она могла отреагировать. — Я не буду жаловаться, что бы это ни было. Угрожающий вид исчез, когда Оберон развернулся и отвернулся от нее. Он откинул голову назад через плечо, пряча свою улыбку от посторонних глаз, но все же давая ей возможность ясно видеть его глаза. — Я просто счастлив, что ты готова провести время с таким иностранным студентом-переводчиком, как я, и показать мне незнакомую страну. Знаешь, я действительно рад, что встретил тебя. Лжец. — Каждая секунда, которую мы проводим вместе, действительно много значит для меня. Лжец. — Я чувствую, что однажды мы станем отличными друзьями, понимаешь? Я представляю, как буду тусоваться с тобой даже после того, как вся эта история с наставничеством закончится. Ты знаешь, просто тусоваться, есть, смотреть фильм, делать все, что делают нормальные друзья. Только мы вдвоем. Звучит мило? Лжец. Она не могла поддаться на его провокации. Конеко закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Она собрала свои нервы с духом. Она развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла в новом направлении. — Ха-ха-ха! Оберон весело рассмеялся у нее за спиной. — Значит, это обычная песня и танец? Ну, я не слышал «нет». Значит, это молчаливое согласие с моим предложением? От этой мысли Конеко захотелось блевать. Если бы ее вкусовые рецепторы не притупились от близости с ним, она, вероятно, подавилась бы вкусом рвоты, появившейся у нее на языке. И все же ей приходилось терпеть. Она должна была сделать все возможное, чтобы увести его от своих товарищей по клубу и держать его подальше от любых сверхъестественных дел, предпочтительно запертым в месте, которое было закрыто камерой наблюдения, чтобы его присутствие всегда можно было подтвердить. Если это означало нести бремя того, что он преследует ее каждый день, молча угрожает ей и играет с ее жизнью, пока ей не захочется плакать, тогда она сделает это. — Йош! Шаги. Оберон бежал трусцой, пока снова не оказался примерно в полуметре позади нее. — Тогда, я полагаю, похоже, что мы друзья. Ах, теперь, когда это официально, я полагаю, я должен пообещать тебе несколько вещей. Лжец. Он не собирался сдерживать свое слово в том, что он сказал. — Я не собираюсь обманывать тебя, чего бы ты ни стоил. Я не собираюсь оставлять счета открытыми на твое имя в ресторанах и барах. О, и я определенно не собираюсь просто брать вещи из твоей сумки, пока ты не смотришь. Мои руки чисты. Лжец. Конеко повернула голову, глядя на него краем глаза. Обеон нахмурился, подняв руки в защитном жесте. — Эй, что это за взгляд? На его лице было обиженное выражение. Конеко почти поверила, что он искренне обиделся. Было просто обидно, что без ее обоняния все, что она могла видеть, — это злобную улыбку. — Я обещаю, я не думал о том, чтобы делать с тобой что-то из этого, даже если бы мы не были друзьями. Я клянусь. Лжец. Конеко продолжала идти. — Хм, ну, если мы идем этим путем, я полагаю, ты голоден? К этому времени он уже был немного знаком с рельефом местности. — Ах, справедливое предупреждение. Я не смогу заплатить за твою еду. Дело не в том, что я этого не хочу, на самом деле. На самом деле это было бы для меня удовольствием. Долг любого порядочного джентльмена — заплатить за еду милой девушке. Меня действительно огорчает, что я не могу сделать это сегодня. Лжец. Оберон вздохнул, оплакивая свое предполагаемое несчастье. — Видишь ли, вчера я вроде как попал в погоню с какими-то якудза после того, как бросил их, когда проиграл в покер и не смог расплатиться. Вроде как потерял свой бумажник, пока бежал, и я еще не нашел времени его искать. Он почесал щеку, застенчиво улыбаясь. Лжец. Все, что Конеко нужно было бы сделать, это обернуться и посмотреть вниз, и она увидела бы выпуклость кожаного бумажника в карманах его брюк. Конеко и Оберон достигли перекрестка. Все, что им нужно было сделать, это продолжать идти вперед, и они доберутся до той части Куо, где вдоль улиц выстроились рестораны. Конеко развернулась на девяносто градусов влево и пошла через улицу. Она не жалела его бумажник или что-то в этом роде. Это была просто детская и мелочная реакция на то, что он выяснил ее привычки, зная, куда она хочет пойти, даже не сказав ей ничего. … Конеко следовало бы уделить немного больше внимания. Поскольку цвета огней вокруг нее были тусклыми из-за близости Оберона, она не сразу заметила тот факт, что светофор был зеленым, а не красным. Поскольку у нее не было обоняния, она никогда не улавливала намека на газ и металл, которые быстро приближались. И из-за того, что она была поглощена своими эмоциями, она никогда не замечала злой улыбки Оберона, готового выставить ее дурой. Автомобиль просигналил ей, всего в нескольких метрах от столкновения. Конеко застыла. Ее глаза расширились. Она вообще не пострадала бы от столкновения. Но это было нехорошо. Если бы она не была ранена, она бы открыто выставила себя частью сверхъестественного. Монстр, конечно, уже знал это, но если бы это было так очевидно, это дало бы ему повод делать все, что он захочет- Ее зрачки расширились. Ее сердце начало биться в груди. Злая женщина засмеялась, вся в красном. Ее нервы похолодели. Она не могла думать. Вокруг нее были разбросаны тела. Позади нее горел огонь. Ей нужно было что-то сделать. Ей нужно было что-то сделать. Что она могла сделать, чтобы не выдать себя?! Обезумевшие карие глаза уставились на нее. Рот, полный злобных клыков, обнажился. Она закрыла глаза, не в силах вовремя ни о чем подумать. … Порыв воздуха пронесся мимо нее. Машину занесло и она остановилась посреди улицы, продолжая дико сигналить. Конеко моргнула, застыв. Она дрожала, тяжело дышала. Она ничего не чувствовала ни в руках, ни в ногах. Ее грудь болела. Ее дыхание было прерывистым. Она была… на земле? Глаза Конеко, дрожа, опустились вниз. Ее зад прочно уперся в тротуар. Кто-то… вытащил ее обратно? — Эй, серьезно, Тодзе! Ты должна быть немного осторожнее, когда переходишь улицу, ты же знаешь! Смутно знакомый голос предостерегал ее. …Это был не голос монстра. Этот был… теплым? Невиновен? Подлинный? Водитель опустил стекла своей машины и выглянул наружу с крайне озабоченным выражением лица. — Ах, извините, водитель-сан. — Ее спаситель закричал в сторону запаниковавшего взрослого. — Все в порядке. Теперь ты можешь продолжать свой день. Конеко наклонилась вперед, перенося свой вес с нижней части тела на колени. Тонкие руки подтянули ее сзади, стряхивая при этом пыль с грязной одежды Конеко. — Эй, Тодзе, ты слушаешь? — Голос звучал немного разочарованно, но в основном обеспокоенно. — Ты все еще с нами, верно? Ее ноги снова начали работать. Она медленно повернулась лицом к новоприбывшему. … Оранжевые волосы, которые ярко выделялись даже на фоне тусклых красок лишенного запаха мира. Теплые и серьезные глаза, которые горели в темноте, как янтарное солнце. Это была ее прошлогодняя одноклассница. Тот, с которым она столкнулась на прошлой неделе. — Фуджимару? — задыхаясь, прошептала она. Девушка, которая должна была пахнуть подсолнухами. — О, хорошо. — Девушка вздохнула с облегчением. — Ты все еще там. Кстати, я уже говорила тебе раньше, ты можешь называть меня Рицука. Я не возражаю. … Если бы Конеко уделяла чуть больше внимания, то заметила бы нечто невозможное. Атмосфера злобы исчезла. Осколки ненависти и жуткого ужаса, содержавшиеся в глазах этого монстра, исчезли. И на смену ему пришла пустота, заполненная даже меньше, чем ничем. По-настоящему пустая вещь, настолько глубокая, что она забыла, что такое «тьма» и «зло». Бездонная, лишенная правды пропасть, где не существовало даже монстров, даже лжи. — Ты. — Существо окликнуло девушку с оранжевыми волосами. На его лице не было ненависти. Никакого злого умысла. Он даже не надел свою обычную маску счастья и харизмы. Это не было ни уродливым чудовищем, ни сказочной красотой. Его голос тоже был совершенно пустым, лишенным как правды, так и лжи. Пустая пустота что-то сказала девушке с оранжевыми волосами. — Как, ты сказал, тебя зовут? Рыжеволосая девушка моргнула, наклонив голову в ответ на вопрос. А потом она улыбнулась. Улыбаясь черной дыре, девушка, от которой должно было пахнуть подсолнухами, представилась. — Меня зовут Фуджимару Рицука. Приятно познакомиться с вами!