Аромат герани

Закрыв входную дверь, Эндрю сбросил кроссовки, уперев плечо в стену. Посмотрев на себя бегло в зеркало, устало потёр глаза. На зеркале висела записка. «Дорогой, меня попросили сегодня выйти в ночную смену. Ужин в холодильнике. Не скучай. Мама» Эндрю вздохнул, смирившись с тем, что проведёт эту ночь в одиночестве. Мысли о брате не покидали его ни на минуту. То, что произошло на крыше, давало смутную надежду, что его чувства взаимны. В квартире послышался шум. Эндрю невольно подумал о ворах, но ведь дверь была заперта. Хотя, привычка оставлять окно открытым заставила сомневаться в его одиночестве в квартире. Возможно, мама ещё не ушла, а записку написала заранее? - Мам! – позвал президент, тихо идя по коридору. Поняв, что звук шел из его комнаты, он медленно открыл дверь. Напротив большого зеркала стоял Алекс. Олимпийка небрежно валялась на кровати, обнаженные плечи и торс приковывали к себе взгляд. Смуглая кожа и неясно очерченные мышцы заставили непроизвольно тяжело задышать. В руках Алекс держал ножницы и на глаз резал свою длинную чёлку. Обесцвеченные волосы падали на пол. - Что ты делаешь? Алекс испуганно дернулся, рискуя попасть себе в глаз. Глаза округлились, рот открылся в беззвучном ответе. - Что ты делаешь? – повторил вопрос Эндрю. Алекс очнулся и бросил ножницы на стол. - Разве ты не видишь? Стригусь. - Вижу, но почему в моей комнате? - Потому что так захотел, - вызывающе огрызнулся Алекс. - Зачем тебе это? Алекс было хотел что-то ответить, но передумал и потупил взор. Эндрю серьёзно посмотрел на брата и увидел, как тот слегка покраснел. Рука президента сама потянулась к волосам близнеца. Алекс будто окаменел и не мог двигаться, лёгкие поглаживания брата становились всё настойчивее. Эндрю шагнул ближе и попытался взглянуть в растерянные глаза. - Что с тобой? – спросил президент, не прекращая касаться волос брата. - Я не знаю. Эндрю сделал ещё один шаг, вплотную приближаясь к Алексу. Чуть приоткрыв рот, президент потянулся к губам брата, притягивая его за шею. Сердце стучало в висках, а чувство срывало все рамки. Алекс испуганно дернулся, распахнул глаза и резко толкнул брата в грудь. Дыхание участилось, то что могло произойти напугало Алекса. Эндрю, держась за грудь, понимающе посмотрел на брата. - Прости, - президент отошел к окну и отвернулся. Алекс сел на кровать и схватился за голову. Внутреннее противоборство мешало думать и полностью отдаться тем чувствам, что испытывал. - Я не хочу себя оправдывать, - заговорил президент. - Я не хотел, чтобы мы расставались. И ты знаешь, что я пытался быть ближе к тебе настолько насколько мог. Но в том, что так произошло нет нашей вины. Просто родители решили, что так будет лучше. Я понимаю, что ты не простишь маму, что она выбрала меня. Что тебя она обделила своей любовью, но это не так, она любит нас обоих одинаково. Отец тоже любит нас, пусть это и кажется невероятным, но мы его дети. Поэтому тебе нужно простить их за их слабость. - Да мне насрать! – поворачиваясь к брату, сказал Алекс. Эндрю повернулся и посмотрел во взбешенное лицо близнеца. - Для меня важен был только ты! Я не могу простить тебя! Ты слепо подчинился тому, что хотели родители, ты предал меня, и все твои слова о любви всего лишь ложь! - Это не так, - спокойно отозвался Эндрю. - Ты лгал мне. Лгал, что никогда не бросишь. Лгал, что всегда будешь любить только меня! Ты лгал, что я единственный в твоём сердце, что никто другой не сможет меня заменить! И что же я вижу, как ты трахаешь моего лучшего друга в школьном туалете! Эндрю удивленно посмотрел на брата. Это что, ревность?! - Я никогда тебе не лгал. Что же ты чувствуешь сейчас? Я не могу понять. Ты ревнуешь меня как своего брата или… - Ответь, зачем? – выкрикнул Алекс. - Я считал, что ты меня ненавидишь, а твой друг лишь хотел прикасаться к моему телу, любить тебя, а трахаться со мной, как ты выразился, - спокойно пояснил Эндрю. - Не строй из себя идиота! Будто тебе всё равно с кем спать. - Нет, не всё равно, ты прав. Но я не мог узнать, что ты чувствуешь, всё, что я видел от тебя – это злость и ненависть. Я не мог к тебе прикоснуться, ты сразу отталкивал меня. А я хотел, хотел гладить твои волосы, чувствовать твой запах, хотя это и невозможно. Я хотел ощущать тебя, потому что ты часть меня, и я чувствую себя, будто бы расколотым надвое. Я любил тебя. «Любил…» мир будто рухнул, все звуки потухли в одно мгновение. «Любил…» - прозвучало в голове Алекса. Сердце резко защемило, будто вулкан извергал из себя горящую жидкость. Ощущение сдавленности в груди напоминало погружение на большую глубину. Ему не хватало воздуха. - Любил, люблю и буду любить всегда. Алекс очнулся, не веря своим ушам. - Это братская любовь или… Эндрю не дал договорить, смело шагнув к брату и повалив его на кровать, накрыл его губы жарким поцелуем. Президент страстно впивался в губы своего брата, чуть прикусывая, язык скользнул в приоткрытый рот, встречаясь со своей копией. Чужой вкус вызывал приятное возбуждение, мурашки бежали по спине, желание овладеть любимым телом переходило все границы. Эндрю прижался пахом к бедру Алекса, демонстрируя свой настрой. Алекс дёрнулся, но не хотел отпускать губы брата. Руки Алекса скользнули под футболку президента, ощущая нежную кожу, чувствуя невольную дрожь от желания. Эндрю навалился всем телом, вдавливая Алекса в кровать и продолжая настойчиво тереться. Алекс закусил нижнюю губу брата, Эндрю со стоном выдохнул. Президент сжал плечи парня, позволяя его рукам блуждать по горячему телу. Руки Алекса прошлись по спине, выписывая замысловатые рисунки. Вдоволь насладившись крепкой спиной брата, ладони опустились на ремень. Вставив большие пальцы в шлейки для ремня и недолго посомневавшись, он жёстко сжал ягодицы близнеца, требуя сильнее тереться об него. Эндрю послушно продолжал тереться, спускаясь губами по нежной шее, он чувствовал напряжение в теле под ним. Открыв рот, он слегка закусил нежную кожу, оставляя алый след и тут же зализывая место укуса. Алекс вздрогнул и издал приглушенный стон. Он лежал, запрокинув голову, упираясь затылком в мягкую подушку брата. Эндрю провёл языком по шее, слегка задержался на ямке между ключицами, и медленно сполз по груди, оставляя слабые укусы. Руки сразу нащупали ремень. Щелчок, звук расстегивающейся молнии, и Эндрю резко сдёрнул джинсы со своего брата, оставляя его в одном белье. Алекс прерывисто дышал, закрыв глаза, желание было настолько велико, что неуверенность быстро испарилась, оставив лишь оцепенение, которым сейчас пользовался его близнец. Алекс почувствовал горячее дыхание на своём члене сквозь тонкую ткань боксеров. Мокрый поцелуй в головку и зубы, рвущие тонкую ткань. Разорвав практически по швам бельё, которое теперь держалось на бёдрах только засчёт широкой резинки, Эндрю с животным восторгом осматривал желанное. Лежащий на его постели брат, чуть вздрагивающий и выгибающий спину от его прикосновений. Член, гордо торчащий вверх и рефлекторно покачивающийся в такт подрагиваниям брата. Капля смазки, выступившая от перевозбуждения. Эндрю наслаждался зрелищем, наблюдая, как сильно распалил брата, что может делать с ним сейчас всё, что хочет. В одно движение он перевернул Алекса на живот, брат подчинился. Эндрю быстро сбросил с себя одежду и лег на брата сверху, покрывая поцелуями смуглую спину. Проводя языком между лопаток. Алекс будто пребывал в состоянии нирваны, тихо сопя в подушку. Эндрю отстранился и слегка приподнял бёдра брата, потираясь стояком между ягодиц. Он чувствовал, что в это мгновение Алекс будто сжался и замер, практически не дыша. Раздвинув половинки, он коснулся пальцем сжатого колечка мышц, Алекс пришел в себя от этого прикосновения и попытался отстраниться. Свободной рукой Эндрю надавил на поясницу брата, прося не двигаться, облизав палец, он снова провёл им, слегка надавливая, второй рукой поглаживая поясницу брата, нежно успокаивая. Алекс молча покорился настойчивому брату, чувствуя, как палец скользнул внутрь. Необычное ощущение без боли. Он чувствовал, как палец входит в него, немного растягивая. Затем ощущение, что давление увеличилось, парень понял, что в ход пошел второй палец, и мягкое чувство распирания отдавалось в пах. Пальцы Эндрю исчезли, оставив слегка неуютное ощущение, которое сменилось давлением. Алекс зубами стиснул подушку, чувствуя, как в него смело начал проникать член Эндрю. Боль отдавалась по всему телу, желание вмиг пропало, возбуждение сменилось желанием тут же прекратить и сбросить с себя неуёмного близнеца. Уперевшись руками в кровать, он попытался встать. Эндрю навалился на него всем телом и еле слышно прошептал. - Меня уже не остановить… Рука президента нащупала вялый член и мягко, но настойчиво начала поглаживать, снова возбуждая. Новый прилив возбуждения заставил Алекса позволить продолжить действие. И вот уже он чувствует, как горячая плоть входит в него до основания, а чужая рука сжимает влажную головку. Эндрю двигался неспешно, стараясь не навредить брату. Снова и снова погружаясь в девственное отверстие. Алекс начал постанывать, немного расслабившись. Его стоны послужили сигналом к более жёстким действиям. Обхватив бёдра Алекса, президент с силой вошел на всю длину, ощущая податливость тела. Снова и снова, то отстраняясь, то врываясь на полную длину. Алекс сладко постанывал, уже потеряв контроль над собственным голосом. Капли пота блестели на обнаженных телах. Непристойные шлепки гулко отдавались по комнате, подогревая желание в двух практически одинаковых телах. Последний стон Алекса, последний рывок Эндрю. Президент с силой дернул плечо брата, поднимая его и впиваясь поцелуем в его губы. Долгий страстный поцелуй, слияние двух тел. Эндрю нещадно терзал любимые губы, посасывая язык брата. Две половинки одного целого. Две души, два тела, одна любовь.