Пелена

Раскаты грома заставили Марусю резко подскочить и удариться головой о верхнюю полку. Напротив, скрестив ноги, сидела Снежок и довольно улыбалась. — Это единственное, что я могу транслировать другим. Маруся потирала ушибленную макушку. Эту шутку она засчитала, как маленький обряд принятия в ряды. Или хотя бы начало дружеских отношений со Снежком. — Как начало наставнических отношений, а не дружеских, — сказала альбинос, уходя. Маруся, поспешив натянуть ботинки, пошла следом за наставницей. Но в этот раз они шли не к выходу из тоннеля, а наоборот вглубь. Следующий вагон был занят кухней. Два древних холодильника тарахтели, как тракторы. Пахло отвратительно, Маруся представить не могла, как можно в таком запахе есть. — Ни чем тут не воняет, — сказала Снежок. — Учись думать тише. Просьба убавить громкость на этот раз была менее колкой и едкой. «Постараюсь», - подумала Маруся, всё ещё теряясь в догадках, как это можно сделать. Но неприятный запах никуда не делся. Завтракали хлебцами с паштетом, который готовился на этой же кухне худым до смерти поваром. Никак у Маруси не ассоциировался этот тощий доходяга с поварским ремеслом. Она поняла, что снова «думает громко», когда Снежок пнула её в ботинок. — Жуй резче, — сказала альбинос с набитым ртом. Запах ей не мешал, и паштетом она, судя по всему, наслаждалась, как деликатесом. — А ты тут рестик где-то видишь? То-то и оно, жуй чë дали. Маруся, скривив губы, отодвинула хлебец и выпила чай, горький, из какой-то травы, без грамма сахара. Доедали молча, только на улице Снежок снова заговорила. — Повар тебя тоже слышал, ему так-то неприятно. Марусе стало стыдно. Но корить себя за способности ей не было времени. Быстрым шагом Снежок уже направлялась в сторону Тёмной долины. Вчера этой же тропой Маруся пришла к Тоннелю. Не поменялось ровным счётом ничего. Ветер приятной волной окатил девушку, и она, закрыв глаза, подставила своё лицо, позволяя щекотать щëки. Впереди себя она «видела» размытые очертания ауры Снежка. Альбинос до мозга костей, даже аура белая. Но не чисто выбеленная, а с лёгким жемчужным перламутром. Такой она не видела ни у кого. Страх — фиолетовый, ярость — ярко-красная, бордовая — похоть, вожделение. Жёлтая — дружелюбие. — А перламутр тогда что? — Снежок остановилась, глядела в упор на Марусю. Зелёная — любопытство. — Я про другой цвет спросила. «Не знаю». Она же действительно не знает. — Ладно. Проехали. У нас с тобой всё как у всех. Я проверяю тебя на боевые навыки, выявляются слабые, а потом тренируемся и развиваемся. Вливаешься в коллектив и отлипаешь от меня. Маруся открыла глаза. Снежок откинула пласт земли с травой, под которым был спрятан ржавый капот машины. Настоящей машины, закопанной в землю. Вместо двигателя — багажник. — Почитай на досуге историю советского автопрома, — сказала Снежок. Уже не ругаясь за громкие мысли, она начала постоянно отвечать девушке. В багажнике хранилось оружие, огнестрельное и холодное, ближнего и дальнего боëв. — Начнём с физподготовки и чуйки одновременно. Резким выпадом в развороте альбинос махнула рукой, сжимая нож. Маруся отскочила назад, втягивая живот. Кончик ножа чиркнул по броне. Снежок перехватила нож обратным хватом и снова атаковала, заводя рабочую правую руку вверх и влево. Маруся отклонилась вбок, ухватилась обеими руками за руку альбиноса с ножом, потянула и вывернула руку за спину нападавшей. Снежок хоть и весила меньше, но была прыткой. Если есть слабое место, найдётся и сильное. — Спасибо, — прошипела альбинос в ответ на мысли Маруси и крутанулась, чтобы сбросить её. Но вместо этого оказалась на земле. Маруся в полёте ухватилась ногами за левую ногу партнёрши и, лишив ту равновесия, повалила, усевшись сверху. — Окей, сила есть, ума не надо. Тебе бы в напарники Быка определить. Чтобы научил чему. Бой вышел короткий, Маруся ждала большего. — Чего? Я вообще снайпер, драться не умею. Зачем только меня в наставники ставят, если все, кого проверяю, сильнее меня. В голосе Снежка слышалась обида. Стало стыдно. Второй раз за день. Маруся стреляла из рук вон плохо. — Научу если хочешь, — пробубнила Снежок, — но и ты тоже меня будешь учить. На мгновение альбинос увидела в глазах Маруси зелёные искорки, но те быстро уступили место серо-зелёный тоске. К большому разочарованию Снежка. «Жрать охота», — подумала Маруся, чувствуя, как сводит живот. — Я тебе говорила «жуй», ты не послушалась. — Со стороны их разговор был похож на монолог альбиноса. — Вычистишь оружие, и пойдём обедать. Значит, — подвела итог девушка, — будет монолог. Чистить пришлось Снежкину винтовку. Расстелив полотнище на полу, она разобрала оружие и аккуратно разложила, объясняя по ходу детали, их названия и назначение. Чистили вместе, собирала Снежок одна. Маруся внимательно смотрела и старалась запоминать. Так старалась, что Снежок делала паузы, выжидая, пока Маруся всё повторит в своей голове, как эхо. Обед они пропустили. Вернулись ближе к вечеру, и Марусин живот урчал так, что слышно было всём так же, как её мысли. На кухне по-прежнему воняло, но меньше, и Марусе это уже не мешало поглощать жижу с водянистыми волокнами мяса. — Не налегай так, желудок заболит, — немного заботы в голосе Снежка и её перламутровая аура успокоили аппетит Маруси. Девушка недолго любовалась зрелищем, стоило альбиносу заглянуть за спину новоиспечённой тёмной, как перламутр отступил, темнея фиолетовыми протуберанцами. Это удивило Марусю. Сзади стоял рыжий. — Мы так и не познакомившись разошлись, — отозвался глава Тёмных, — Ипполит, — вежливо поклонился головой рыжий, — но тут зовуть меня и Полечкой кое-кто. Старик улыбнулся щербатым ртом, пугая уже Марусю, которая изо всех сил играла в голове вчерашнюю мелодию. — Как тебе Снежок в наставниках? Справилась она, аль облажалась? Марусе Снежок понравилась уже тем, что это был первый живой человек за долгое время, говоривший с ней. Хуже Полена она точно не была, тот просто таскал за собой Марусю, и если чего объяснял, то редко и скупо. Не отличавшаяся терпением Снежок была умной и способной учительницей: схема сборки-разборки винтовки закрепилась в голове Маруси. — Осваиваюсь, — невпопад соврала девушка. Снежок в это время переводила взгляд с главного на новенькую, успевая прихлëбывать жижу. Мелькнув взглядом в третью сторону, она надавила ногой на ногу Маруси. Последняя стала проигрывать в голове утреннюю песню. Старик ухмыльнулся, похлопал девушку по плечу. — Давай, Снежок, чтобы ей туть понравилось делай. Нам редеющие ряды ни к чему. Альбинос буркнула согласие с набитым ртом. Казалось, она нарочито сделала вид, будто увлечена едой, чтобы не участвовать в беседе. Доедали молча. Вообще весь остаток вечера провели молча. Маруся сидела в плацкарте со Снежком, разглядывала фракталы из плесени на стенах и старалась не думать. Играть песни в голове. Каким-то подпевали или настукивали ритм в середине вагона. Снежок пришла к выводу, что если Маруся не напрягается, то радиус её проектора на существенен. А если правильно замкнëтся в себе, то упрячет мысли от находящихся рядом людей вовсе.