~~~~~
— Я должен сейчас быть с ними… — Хосок не чувствует себя сейчас в своём физическом теле, а просто ощущает полную пустоту, сквозь призму он прекрасно слишит и видет всё, что сейчас происходит по ту сторону, в мире живых, — Я, я не справился? — он не знает с кем именно сейчас разговаривает, кто это, альфа или омега, сколько ему лет, этот голос даже нельзя толком услышать или запомнить, может это вообще плод его воображения. — «До меня дошли слухи, что у тебя остались ещё незаконченные дела в мире живых. И это я не про омегу с твоим ребёнком говорю», — Хосок нетерпеливо переспрашивает о ком это идёт речь, — " А вот этого я тебе не могу сказать, если бы было всё так просто. Могу сказать только своё условие, с которым, я уверен, ты будешь согласен», — альфа вновь перебивает, а потом сразу же извиняется, — «Есть один очень важный смертный, но сейчас он находится буквально на грани жизни и смерти» — Чон начинает перебирать все возможные варианты у себя в голове, совершенно не представляя о ком идёт речь, — «Ты сам должен понять, почувствовать, кто же это. Знаю, что оборотень Чон Хосок занимался врачеванием в мире живых и спас много жизней, но теперь пришло время получить плату за свои старания, либо же поплатиться своей шкурой. За этих двоих не переживай, твой омега и ваш волчонок проживут долгие жизни, я дорую им время, ты откупился за них, у тебя это вышло». Альфа чувствует как ноги коснулись холодной, даже ледяной, земли, он сразу встаёт в поклон в благодарность за двух своих самых главных людей, которым больше ничего не угрожает. Голос сообщает, что у него есть на всё только три дня, помощи просить ни у кого нельзя, а иначе договору не быть, ну и на последок желает удачи, поле чего Хосок точно также оказывается погруженный в воде, двигаясь на сушу и еле сдерживая воздух из последних сил в лёгких, но зато становится понятно, что он снова в своём физическом живом теле.~~~~~
Обливается ледяной водой из ведра, а позже, отряхнув волосы, вновь возвращается в привычную комнату. Чонгук осторожно укладывается на неаккуратно расстеленную кровать, положив голову где-то в районе живота омеги, щека оказывается на мягоньком месте. Так ему просто спокойнее, ведь можно чувствовать дыхание, серцебиение, а ведь это значит, что Тэхён всё ещё здесь, с ним. После того дня они так и остались в северном дворце. Остальные альфы из общины вернулись назад домой. Нужно было достойно проводить трёх погибших в бою смелых оборотней, а вот Чону сейчас было дело только до своего омеги и его можно понять. Вот теперь, каждый их день проходит монотонно и одинаково. Альфа ходит за хоть какой-то едой в соседние деревни людей, у самого аппетит никакой, он только старается каждый день хотя бы по чуть-чуть откармливать Тэхёна то молоком, то жидкой кашей с ложечки, надеясь таким образом восстановить силы организма, но всё безрезультатно. Вот уже опять вечер, альфа никогда не привыкнет к их такой своеобразной жизни во дворце, в деревне оборотней всё понятно и удобно, а здесь, чтобы попасть из одной точки в другую, то нужно столько всего обойти, закрыть, потом открыть, что можно уже забыть, что ты изначально собственно и хотел. И как Тэ жил в таком месте? Надо будет у него спросить об этом, когда тот очнётся. Подойдя к огромной массивной двери на входе, Чон хотел было запереть её на ночь, но тут видет какую-то фигуру, что уверенно приближается сейчас в его сторону. Человек бы сюда в жизни не пошёл бы, кто-то из оборотней, тогда бы он увидел волка скорее всего сейчас, путь ведь не близкий, а вот уж остаться кому-то из магической шайки точно бы не удалось. — Так и будешь там стоять, даже не поздороваешься с хёном? — Хосок наконец-то показал себя, приподняв солеменную шляпу, он выглядил достаточно комично, учитывая наряд путника и огромный рюкзак за спиной. — Хосок?! — младший альфа как ребёнок бежит навстречу брату, тут же прилетая в его объятия, — А Джин-хён? А ваш… Малыш? — Он не просто какой-то там малыш, а Чон Тусок, — слегка ухмыляется, — я сказал им оставаться в общине, когда мы вчера вернулись, то оборотни всё рассказали о случившемся, — Хосок бы и так первым делом побежал помогать Тэхёну, но об истинной причине своей спешки решил умолчать, младший альфа и так сейчас очень переживает, а Джину точно нельзя было об этом рассказывать, он такой бы кипишь поднял, — я потерял свою вольчью сущность… — Чонгук уставился на брата, округлив глаза, — Точнее я её сам отдал, у меня получилось спасти двух своих омег, я оказался достаточно сильным, — смеётся, — покажешь мне, где сейчас Тэхён? — младший Чон кивает и молча провожает брата в одну из комнат. — Тут ведь было логово магов, значит у них должны были остатся разные книжки по колдовству, — больше констатирует факт, чем спрашивает, потом Хосок сразу же осмотрел омегу, как только вошёл, — он жив, но, сейчас пребывает под магическим воздействием, это я точно могу сказать. — Не может быть. Всё колдовство пропало в тот день. Когда Тэ-Тэ, когда он уничтожил их силу в кулоне, а ещё он, ещё… — Чонгук, — старается успокоить брата, — я сейчас буду пытаться с этим справится, но играть точно нужно будет по их правилам, какой-нибудь там простой отвар из растений не поможет, — открывает рюкзак, доставая оттуда стопку старых потрёпанных книг, — эти были у меня, по колдовству, я прочитал их от корки до корки, но это пособие больше для мелких пакостей так сказать, сегодня и завтра я проведу весь день в архиве, а на третий день, точнее послезавтра я попытаюсь освободить Тэхёна, только общай мне, — альфа чётко помнит сказанные ему слова, — не вмешивайся никак в это дело и ничего мне не говори, это важно, мне нужно сосредоточиться, — Чонгук послушно кивает, он никогда не видел брата таким серьёзным. — Только обещай мне, спаси Тэхёна не смотря ни на что, я всё отдам за него, в любом случае принимай решение в пользу него, обещаешь? — Хосок соглашается, но прекрасно понимает, что обычно за такие обряды нужно очень сильно платить и обманом тут не отделаться, но шанс определённо есть, тем более на кану стоит и его жизнь в том числе. Настал закат третьего дня и младший альфа весь на нервах сегодня. Он вышел на утёс и смотрит вдаль на оранжево-красное небо с уходящим солнцем на нём. Хосок сначала облазил все архивы, все книжонки, что смог найти. Сегодня утром Чонгук был изгнан прочь от Тэхёна, за ночь брат очень хорошо подготовился и можно было приступать. Он точно на верном пути, не сложно было догадаться какого смертного он должен спасти, значит шанс определённо есть. — Ну наконец-то! — восклицает Чонгук, тут же вскакивая на ноги, — Говори, Хосок, не молчи! — Подожди ты… — старший Чон выглядел более чем неважно, конечно, трёхдневный недосып и общее состояние дают о себе знать, — Я сделал. Он всё ещё лежит, теперь необходимо просто ждать. — Ждать сколько?! — Хосок только отрицательно машет, головой присаживаясь на сухую траву. — Та плата, которую пришлось отдать за жизнь Тэхёна… Это был единственный выход, поверь мне, — альфа игнорирует вопрос, — у Тэхёна, у Тэхёна теперь, — не успеват договорить. — Хён, стой, не двигайся! Что с тобой такое?! — младший альфа начинает крутить в руках брата, чётко ощущая, что ровная персиковая кожа начинает просвечиватся на ярком закате солнца, почти начинают пропадать родные черты лица. — Я знаю, как это важно, Тэхён, думаю, мечтает об этом, но мне пришлось откупиться именно этим, самым дорогим, — еле слышно, — Чонгук, он теперь никогда не сможет иметь потомство, у вас не будет детей… — Хосок неверяще рассматривает свои ладони, которые начинают исчезать, — Помогайте Джину с нашим Тусоком, Тэхён точно полюбит его как родного, — в мыслях же проносится: «Если, конечно, очнётся». Вдруг сзади слышится сильный скрип входных дверей со двора, оба альфы сразу же оборачиваются в эту сторону. На пороге, тут как тут, стоит взъерошенный Тэхён, глаза ещё сонные, он держится за косяк обеими руками, ведь явно чувствует себя не важно после такого. Чонгук бросает взгляд на брата и сразу же спешит оказатся рядом с омегой. — Я где-то потерял твою иголку для волос в тот день, я сильно плохой муж, да? — как ни в чём не бывало дует губки, смотря сверху вниз на Чона. — Господи, Тэхён, о чём ты вообще, — подватывает за бёдра, кружа в воздухе, дотянуться поцелуями удаётся только куда-то в районе живота и он несколько раз чмокает омегу, прижимаясь щекой, по привычке чувствуя его вздохи и серцебиение, радуясь, что теперь он по-настоящему тут. Старший Чон щурится от солнечных лучей, пытаясь закрыться ладонью, она сначала пропускает через себя обжигающий свет, но постепенно смотреть становится гораздо легче благодаря тени и Хосоку снова видны длинные аккуратные пальцы, а после и каждая косточка на кисти руки. Он и с этим смог справится, ему ещё есть, что делать на этой земле. А Тэхёну теперь больше ничего не угрожает.~~~~~
Месяц спустя. Омега уже какой день не выходит из дома, предпочитая просто валятся в кровате, без интереса перечитывая по второму кругу каждую из книг в их домашней библиотеке. Из северного дворца они решили вернутся все втроём, пусть это место пока пустует, ведь тут, в общине, их ждёт гораздо более интересная жизнь. — Ты случайно не заболел? — озвучил своё предположение Чонгук, войдя в дом с полной корзиной недоспелых яблок, что так любил Тэхён уже долгое время. Он решил вообще никак не обсуждать с ним те слова Хосока и старшего попросил о том же. Для любого омеги, а особенно Тэхёна, с его бесконечной любовью в детям, стало бы огромным ударом то, что он сам теперь не сможет иметь своих собственных. Хосок всё продолжал искать лазейки, как бы он мог это исправить, Чонгук конечно знал это, но лишний раз ничего не говорил брату на этот счёт, предпочитая держать всё в себе. — Я больше не хочу здесь жить! — омега почему-то недовольно зыркает на свежие яблоки, демонстративно поведя носом и отвернувшись, а младший вопросительно поднимает бровь, ведь только вчера Ким пол часа так точно вис у него на шее с благодарностью за точно такое же угощение, — Давай вернёмся обратно в северный дворец? — Чон искренне не понимает в чём причина такого поведения, а вот полукровка всё прекрасно понимает и может даже аргументировать. Из «друзей» у него остался по прежнему Джин и Хосок, теперь уже с малышом Тусоки. Ещё он стал всё чаще наведоваться в гости к вожаку, тот сейчас полностью отошёл от дел, ведь после того удара он так и не смог встать на ноги, придумал и собственноручно соорудил себе приспособление для передвижения — кресло с колёсиками. Омега даже а последнее время всё чаще называет того отцом, когда они подолгу о чём-то беседуют, хотя от всей общины они пока решили держать в секрете наличие родственных связей. А вот дело было как раз таки в жителях общины. Теперь ведь все знали, что Тэхён оказывается наследный принц, от чего взрослые омеги и альфа стали замолкать при его виде, хотя раньше они даже друг к другу в гости ходили, тут же спеша уйти куда-нибудь подальше. А волчата общины это вообще был атас, при види своего дяди Тэ-Тэ они ещё и кланяются, прячут взгляд и аналогично спешать куда-то смыться. Вот это и стало веской причиной депрессии омеги в стенах дома Чонгука. — Тэхёна, может ты просто есть хочешь? — на омегу в последнее время это всегда срабатывало, — Давай порежу тебе дольками, а потом к своему Тусоку и Джин-хёну сходишь, м? — Чонгук попытался залезть руками под кокон из одеял, за что получил уверенный шлепок на запястью и недовольный взгляд. — Я уже не могу смотреть на эти яблоки, убери их! — процедил зубами, — Ты мне можешь принести кое-что другое? — альфа кивает, в который раз удивляясь переменчивому настроению старшего, — Мяса из кладовой, свинину, может. — Пожарим сегодня на ужин, конечно, — соглашается. — А, не, нет, не пожарить, ты мне так его дай, хочу есть так, как оборотни это делают, — крайне странный выбор после такой любви к яблокам и сразу сырое мясо. — Сырое мясо?! — вылупился на старшего, тот лишь только кивнул, наконец-то вылезая из укрытия. — А про Тусока хорошая идея, я как раз сделал вышивку на его кофточке, нужно занести, а то вырастет ещё, — уже теперь беззаботно улыбается во все зубы, нежно прижимая к груди крошечную распашонку с цветочками, Чонгуку, может, показалось, но он даже увидел в уголках глаз проступающие слезинки, омега точно стал каким-то странным. Повесив на спину на верёвке кусок этой несчастной поросятины, альфа двигался из общей кладовой в сторону своей хижины, а проходя между лазаретом Хосока, решил заглянуть и туда. — Эй, хён! — старший альфа как всегда проводил время за книжками и расскладыванием каких-то веточек и листиков. — Напугал! — дёргается от неожиданности, — Ты не вовремя, я как раз навожу у себя ревизию, смотри, сейчас и тебя заставлю, — смеётся. — Я на минуточку, спросить просто хотел, — слегка мнётся, — а полукровкам можно есть сырое мясо? — Хосок смотрит то на брата, то на кусок свинины у него за спиной. — А ничем другим поужинать не придумали? Юнги-хён, например, в жизни не стал бы есть такое и Тэхёну скорее всего тоже не понравится, он, что, сам попросил об этом? — младший альфа кивает. Хосок вспоминает похожий разговор утром с Джином, тот привёл несколько примеров насчёт странностей Тэ в последнее время, правда они по итогу перевели всё в шутку, забыв об этом разговоре. — А привиди-ка его сегодня ко мне, вообще я и так должен его осмотреть, после тех событий он всё ещё ходит какой-то очень вялый, а заодно и проверю кое-что, — Чонгук хмыкает и уже собирается уходить, как брат добавляет, — и никакого сырого мяса! Хотя бы пожарь до полуготовности, не надо ему такого, тем более, если вдруг он… — последнее говорит уже не для ушей младшего альфы. Буквально через полчаса Чонгук всё-таки уговорил омегу на этот несчастный осмотр и тот сидел перед Хосоком с явно плохим настроением. — Тэхён, с тобой происходят какие-то странные вещи в последнее время? — омега смотрит в глаза Чонгуку, что застыл за спиной брата в дверном проёме, как будто ища ответ. — Да, происходят! Со мной перестала общаться вся община, например! — Хосок коротко улыбается. — Я не про это. Давай спрошу прямо, когда у тебя была течка в последний раз? — вот тут уже при взгляде на Чонгука надеется не стоит, он аналогично не ожидал такого вопроса и теперь не лучше омеги бегает глазами по всем углам комнаты, переминаясь с ноги на ногу, это был их первый и последний раз, он уже и забыл это, точнее наоборот не забыл, но только ещё больше стеснялся от осознания этого. — Уже была, да… Но ничего страшного, ведь она была всего лишь один раз! — он такой ещё ребенок, — За несколько дней до вашего исчезновения, кажется, — Хосок складывает картинку в голове. — Пульс я прослушал, — загадочно возвращает запястье омеги обратно, — я хочу осмотреть ещё твой живот, это нужно, чтобы точно понять диагноз, — Тэхён хмуриться, но всё-таки медленно ложится на спину, по отдельности, неохотно задирая каждую вещь на себе, рядом присаживается Чонгук, что взял себя в руки, мягко помогая ему это сделать, ведь видет, как старший волнуется. — Хён, пропиши ему диету от яблок, а ещё скажи, что сырое есть нельзя, а то он мне не верит, — Чонгук чувствует как его спихивают ногой с кушетки, видимо после слов о диете, Хосок же аккуратно прощупывает каждый оголённый участок мягкого животика, слегка надавливая и спрашивая насчёт ощущений. — Никакой диеты в ближайшее время, — улыбается, — наоборот можно и нужно кушать побольше, — Тэхён поднимается на локтях, вопросительно смотря на старшего альфу, — у Тэхёна почти третий месяц беременности! — на Хосока уставились две пары глаз. — Но как же?.. — Чонгук вовремя осёкся. — Он уже вынашивал малыша, а про это там ничего не было сказано… — слегка отвёл младшего брата в сторону, чтобы омеге не было слышно, — Даже не думай об этом, именно такие исключения и помогают избежать любое колдовство. Тэхён не обращал никакого внимание ни на этих двоих, ни на происходящее вокруг. Аккуратно поднявшись на ноги, он подходит к мутному старому зеркалу, что висело на стене, вставая немного боком. Ладошка ложится поверх действительно слегка выросшего животика и омега не может сдержать улыбку. Зря Чонгук смеялся над ним в последнее время из-за изменений в фигуре. Он и представить не может, что скоро станет папой. Это же его самая большая мечта. — Ты как? — Хосок вышел за дверь и младший Чон подошёл сзади к Тэхёну, уложив свою более крупную ладонь поверх маленькой на середину животика омеги. — Он там, я чувствую, — чуть ли не пищит от счастья, — я теперь папа! — квадратная улыбка не спадает с лица. — Ты всё слышал? — Чонгук пока что немного не понимает, как себя вести, но тоже безумно счастлив, он обходит омегу со спины, присаживаясь на коленки ровно перед животом, — У тебя теперь есть папа, береги его и веди себя хорошо, а я твой отец, с тобой увидимся только когда ты уже родишься, — было забавно наблюдать за тем, как смешно взрослый альфа разговаривает с животом, как будто его кто-то сейчас слышит, — но не волнуйся, я тоже не плохой, если что… — Чонгук, — омега стирает слёзки в уголках глаз, что абсолютно точно от счастья, — а то мясо, что ты принёс, оно где? — произносит уже совсем серьёзно, точно не так как минуту назад. — Боже мой, Тэ, — альфа уже откровенно угарает с него, но ему сейчас можно, Чонгук больше не будет подшучивать над омегой на этот счёт, — нет, всё-таки эти ты чаще всего портишь романтичные моменты, не я, — Тэхён складывает руки на груди, тут же пряча животик под тканью, всем видом выражаясь свою обиду, — Столько тебе сейчас дам, сам не захочешь потом, — всё-таки не может он серьёзно относится к этим обидам омеги. Чонгук теперь ещё больше будет беречь его, то магическое проклятие не сбылось и теперь они самые счастливые на свете, альфа это точно знает.