~~~~~
Король бесшумно, но быстро шагает по длинным коридорам дворца, у него кое-как удалось избежать слуг с няньками и стражу. Теперь у знакомой двери всегда пусто, даже фонари не горят и это каждый раз заставляет сердце так болезненно сжиматься. Тихонько прошмыгнув в дверь, альфа застаёт следующую картину: это были покои Тэхёна, всё здесь осталось точно таким, как тот их оставил в день отъезда, оно же и день исчезновения, беспорядок, вещи все также остались валятся на кровате, слугам Намджун запретил что-либо трогать, сейчас же он видит ещё и в добавок хрупкий силуэт, что в темноте положил голову на подушку и хныкает что-то про себя. Альфа шумно ставит переносной фонарик на дорогой массивный пол, подавая знак, что он тоже здесь находится. — Ой! — по писку становится ясно, что это был Чимин, — Ваше величество, я сейчас же уйду, простите за то, что имел наглость вообще заходить сюда, — тараторит каждое слово. Всегда был таким, с самого детства кровный слуга просто не мог вести себя иначе, Тэхён конечно иногда доводил его, что тот мог сорватся на «ты» вместе с криками или упрёками, а вот с молодым королём никогда. Всегда держал дистанцию. Джун знает этого омегу всю его жизнь. Его папа ведь не мог кормить Тэ, но зато это делал папа Чимина, ведь они как раз одногодки и молока как раз хватало. Была забавная история, когда они немного подросли. Тэхён всегда был слишком активным и ловким малышом, а вот Чимин полной противоположностью. В одну из таких игр низенький омега очень сильно поранился и всё продолжал шикать, что даже если «хён точно знает, что нужно делать», «да он самый умный в мире», ни в коем случае не звать Намджуна к нему. Старший брат Тэхёна, что был тогда ещё лишь принцем, конечно смог помочь слуге-омежке с его ранкой на маленькой коленочке. Принца-омегу позвал к себе отец, чтобы опять хотя бы показательно, нежеле, чем серьёзно, поругаться за озорство. Джун прикладывает палец к улыбке, как бы намекая, чтобы Чимин молчал, а после легко касается губами повязочки на ножке, улыбаясь от того, как этот малыш вмиг покраснел. Теперь уже король целой династии не знает как совладать с собой, стоит ему только взглянуть на эти глазки-щёлочки. — Ты тоже сюда приходишь, да? — Чимин смотрит в пол и кивает, — Столько времени уже прошло, отряды прошерстили буквально каждый кусок земли, где он только мог и не мог отказаться, — Намджун кладёт на низенький столик возле кровати иголочку для волос, что была у Тэхёна от их папы, — всё, что удалось найти, больше ничего. — Корю только себя за тот день, ведь это именно я должен был за ним смотреть в первую очередь, я не заслуживаю прощения, никогда. — Всё ещё чувствуешь свою вину за это? — глаза омеги начинают намокать и он смахивает слёзы рукавами рубашечки, тут же взяв себя в руки, — Разрешите удалится, я не должен быть в таком виде перед вами. — Нет, останься, — потом переходит на более мягкий тон, — и это приказ! — улыбается уголком губ, — Я просто хочу сказать, что чувствую, что Тэхён жив, вот и всё, мы просто будем ждать и не думай даже видеть в исчезновение свою вину, только этот прайдоха мог напоить слугу и стражника снотворным, а потом как будто сквозь землю провалится, слишком странно, чувствую наличие явной несостыковки… — Ваше величество много читает и знает, поэтому и такой вариант имеет место быть, — Чимин это не контролирует и опять чувствует, как по телу идут мурашки, а щёки наливаются краской. — Сейчас много всего происходит… — начинает из далека, — Ты ведь помнишь, что я планировал поездку на несколько месяцев в соседнюю династию? — омега кивает в поклоне, — И хочу, хочу, чтобы ты ушёл из дворца ко времени моего возвращения, — Пак округляет глаза, резко подняв голову, — Ты останешься жить в столице, у тебя будет свобода, лучшие условия, у одного очень доброго и рассудительного министра муж на сносях, они ищут себе гувернанта, грамоте ты обучен, свободного времени у тебя будет куча, отдельное жилье, еда, по миру будешь ездить… — Да мне не нужна никакая должность! Я хочу быть здесь… С вами… Почему вы так со мной поступаете?! — перешёл на приглушенный крик. — Ты думаешь такая долгая поездка будет просто так? — Намджун наоборот говорил более чем спокойно, — Я еду, я привезу сюда принца той династии вместе со мной, в качестве мужа… — Чимин глотает комок в горле, — Это давно уже обсуждается на совете, ведь я должен укреплять власть, тем более наследный принц исчез, думаю тот омега рад не более моего, но так были писаны наши судьбы, тебе будет больно это видеть. — Оставьте меня в королевском гареме, что мне надеется на что-то, это и так было понятно, но служить я буду, до конца своих дней буду, — слёзы обжигают веко, спускаясь вниз ручейками. — Чимин, нет, — омега развязал узелок на ханбоке и тот сам собой спал вниз на узких плечах, оголяя участок кожи, завидев это, Намджун сразу же возвращает вещь назад, — не таким образом, я так не поступлю с тобой, на это найдётся другой достойный альфа, с которым ты сможешь стать счастливым. Ким неумело завязывает узелок на рубашке нежного цвета, что сейчас надета на слуге, а после полностью обхватывает его ладошки своими, подмечая, что те очень холодные и начинает легко разогревать их поглаживаниями. Наверное, это первый раз, когда они настолько близкие друг к другу. Их никто не увидет, этот момент принадлежит только им двоим. — Я исполню вашу волю, уйдя в семью того министра и больше не потревожу никогда, но взамен хочу попросить об одном, лишь раз… — Чимин не произносит до конца, а только медленно прикрывает глаза, слегка потянувшись вперёд, альфа обхватывает пылающие щёки, порываясь сначала сделать это, но вовремя осекается, вместо этого просто оставляя свой поцелуй на ровном лобике омеги, а потом зарывается носом в пушистые волосы, вдыхая ставший родным запах. — Каждый день представляю, что мы оба крестьяне и я прихожу к тебе в гости, принося луговые цветы, а ты каждый раз ждёшь меня у окна, уставшего после после тяжёлой работы и мы засыпаем и живём вместе, — у Намджуна самого начинают намокать глаза, — ты должен стать счастливым, обязательно, я научился любить только благодаря тебе, моему Чимини. На следующее утро альфа найдёт у себя в покоях листочек со аккуратным «прощай», а ещё ленту от волос нежно-розового цвета, которой Чимин с самого детства заплетал свои волосы. Намджун будет хранить с своём сердце этого омегу всю свою жизнь.~~~~~
В день коронации Чонгук хоть и убежал, но всё равно вернулся раньше всех, не в силах больше злится на омегу. Застав того уже спящим возле окна, видимо ждал его. Альфа перенёс Тэхёна, уложив посреди кровати, подмечая, что животик за эти пару недель, что они знают о беременности уже успел немного подрасти, что не может не радовать Чона. Ну ладно, со свадьбой можно и повременить, потом они могут устроит совместное торжество вместе с Хосоком и Джином, если отец старшего наконец-то сменит гнев на милость в отношение хёна. Теперь самое главное это здоровье их будущего волчонка. Родной папа Тэхёна умер родами, что не может не наводит плохие мысли в голову альфы, но он будет старатся, чтобы у них всё было по-другому. Старается он, к слову, уже третий месяц подряд и сейчас омега уже был на последнем у оборотней шестом месяце. — Да, вот так, — в последнее время Чонгук как на иголках, никуда не ходит, только вьётся вокруг омеги, не спуская с того глаз, он уже стал засыпать на общей охоте или во время ночного дозора где-нибудь под деревцем и это вожак, было решено немного отойти от дел, взяв отпуск, отпуск по уходу за беременным омегой, — подожди, немного пониже, ещё, вот так… — Договорились же пять минуточек, нам ещё к Хосоку на осмотр идти, — Тэхён лежал головой на коленях альфы, подложив под ставший совсем круглым животик подушку, а альфа тем временем, поддавшись уговорам, должен был чесать у того за ухом, ведь полукровке это доставляло несказанное удовольствие. Тэхён очень рад, что альфа теперь стал уделять ему столько внимания, начало беременности пришлось на его становление вожаком стаи и им обоим было не легко. На самом деле это началось как раз ближе к шестом месяцу. А Чона на самом деле просто сильно волновали приближающиесяя роды, правда омега и вовсе не чувствовал, что вот-вот родит, ни одного призака, это и решили выяснить сегодня у Хосока. — Тоесть как это не скоро? — округлил глаза Чонгук, настолько иногда дотошно всматриваясь в действия брата, что это зачастую мешало ему как лекарю, а Тэхёну как пациенту. — Это наши омеги вынашивают волчат по полгода, у Тэхёна же, теперь точно могу сказать, всё как у обычного человека, — улыбается, — кстати, насчёт моей теории, сейчас уже точно — там не один, а двое! — заканчивает с осмотром, старший Чон помогает Тэхёну приподняться, тот сейчас не может сдержать улыбки, как же сильно он ждал этих слов, ведь как только Хосок озвучил эту теорию, будущий папочка уже успел всё распланировать и вдоволь помечтать именно о двух малышах, Чонгук же выглядит скорее отрешенно, вздыхая и помогая омеге обуть сапожки. — Вместо шести месяцев, — окидывает взглядом животик, — сколько говоришь? — Хосок оттопыривает девять пальцев, — И чего нам ожидать в остальное время? — выглядит очень серьёзно, а омега наоборот лыбиться до ушей, прижимая к себе сидящего на корточках Чонгука и впечатывая того в свой животик, младший же немного отстраняется, внимательно слушая слова брата. — Нуу, ничего такого особенного, — пожимает плечами, — тошнота больше не будет беспокоить, массаж ты ему делаешь, значит боли в спине тоже, так что только может ещё немного расти животик и это, пожалуй, всё, — Хосоку очень жаль, что он упустил такие моменты с Джином, может ещё одного завести? — Это куда ему ещё расти?! — Чонгук хмурит брови, оценивая шестимесячный внушительный шарик, Тэхён сначала ничего не говорит, вдумываясь в сказанное альфой. — Вот если я тебе не нравлюсь беременным, Чон Чонгук, так и скажи, — опускает взгляд вниз, оттягивая подолы одежды. — Вот это тут точно не причём. И я тебе говорил, и Хосок не раз об этом напоминал, мы всё очень за тебя волнуемся, — старший Чон, стоявший до этого спиной к ним, развернулся, сложив руки на груди, — их и так двое, да к тому же они ещё и явно не самые маленькие в мире, тебе в родах будет нужна моя энергия, а если что-то пойдёт не так… — Если ты будешь думать, что может пойти что-то не так, то оно таким и будет, — омега встаёт, бросает слова благодарности Хосоку и уверенно следует прочь из лазарета, — и не думай даже идти за мной! — сказанно сразу же как Чонгук порывается встать. Он постоянно теперь так делает, чуть что, то сразу же идёт в гости к отцу, мужчина сейчас часто сидит дома, он так и не встал и каждому визиту Тэхёна был безмерно рад. — Ты почему над мужем издеваешься? — альфа разливает горячий чай по кружками, а полукровка тем временем который раз рассматривал стену с рисунками папы, здесь есть и его рисунок, оценивая который, отец сообщил ему, что этим умением он пошёл явно в него, а не в папу-Тэхёна у которого были ярые художественные способности, но повесил всё равно. — Нет у меня ещё никакого мужа и вообще, он сам виноват, — на столе оказываются пышные булочку и омега сразу же начинает хомячить одну из них. — На Чонгуке лица нет, кожа да кости и синяки под глазами, смотри, понижу в ранге такого вожака, — говорит показательно строгим голосом, потом сразу треплет сына по макушке, а тот начинает задумывается. — Отец, наверное, я пойду, — откладывает предложенное угощение, накидывает обувь и плащ. Чон всё это время сидел на лавочке возле дома старшего альфы, не сдвинувшись с места. Поведению Тэхёна есть весомое оправдание. Некоторое время назад он вообще думал, что его омеге никогда не суждено стать счастливым папой, а теперь, теперь их даже целых два и с каждым днём они всё ближе и ближе к своим родителям, пусть даже нужно подождать чуть больше, чем планировалось. Нужно со всем спокойствием относится к поведению Тэ-Тэ. — Чонгук, простии, — омега лезет в объятия младшего, который аж дёрнулся от неожиданности, — я теперь буду думать не только о себе… Поэтому пойдём! — Тэхён начинает тащить за руку ничего не понимающего альфу, как же Чонгук хочет набратся терпения и пережить эти грядущие три месяца.