***
— Мисс Грейнджер? — несколько удивился Робардс, когда Гермиона вошла в его кабинет. На столе главного аврора были кипы документов, а сам он выглядел уставшим и мрачным. — Доброе утро, мистер Робардс, — кивнула она, — я по поводу убийств магглорождённых. Его взгляд тут же сменился с удивлённого на заинтересованный. — Ты что-то знаешь? — Скажу прямо. Никто не знает преступников лучше, чем преступники. Есть один человек, он сейчас в Азкабане, и он ненавидит тех из Пожирателей Смерти, кто гуляет на свободе, и готов сотрудничать в обмен на одну маленькую услугу. — Услугу?! — ожесточился главный аврор, — небось, срок скостить?! Ты в своём уме, Грейнджер?! Он наверняка не стал бы слушать её сейчас, на эмоциях, но тут дверь кабинета открылась и в неё влетел бумажный самолётик. Робардс отвлёкся на него, прочитал послание, удовлетворённо кивнул, написал что-то на том же листе, после чего свернул его и запустил в воздух. Гермионе повезло, что Робардс отвлёкся и немного успокоился, потому что теперь он готов был слушать. — Тут всё не так просто, — поспешила заверить она, — видите ли, тот о ком я говорю, и так понёс наказание за свои деяния. Я не говорю, что мы должны простить его, нет! Но если пересчитать его срок в Азкабане при дементорах в соответствии с новыми законами и вычесть часть из тринадцати лет, проведённых им под империусом отца… — Крауч. — Да. Он согласился, — тут Гермиона немного покривила душой, потому как Барти не дал однозначного ответа, но она взяла на себя смелость предположить, что его «заходи ещё» означает «да». — Неужели. — Да, — твёрдо сказала она. — Допустим, он в самом деле может помочь, что ещё нужно доказать. Но империус отца нельзя считать официальным наказанием. И нельзя «пересчитать» его старый срок, закон обратной силы не имеет. — А по-моему, это хуже, чем Азкабан при нынешнем режиме. — Может, и хуже, но мы не имеем права вычесть это из его срока. — Я всё понимаю, сэр. Он уже понёс наказание за похищения Грюма и Гарри — поцелуй дементора, а преступление, за которое он сидит сейчас я, конечно, не оправдываю. Но он — наш шанс. Уже пять жертв и ни одной зацепки. Нам нужен тот, кто хорошо знает бывших Пожирателей Смерти, а Крауч ненавидит их едва ли меньше, чем вы или я. Он нужен нам. С точки зрения империус его отца не считается наказанием, но с человеческой точки зрения — ещё как. Поэтому я прошу вас сократить его срок ради магглорождённых, которых он поможет спасти. — О-ох, пора мне в отставку… — пробормотал Робардс, — ещё этот Лютный… Ладно, Грейнджер, если Крауч поможет найти преступника, так уж и быть, скостим срок. И только от него зависит, насколько. Он снова взял листок и написал что-то, свернул самолётик и отправил кому-то.***
Наконец добравшаяся до своего отдела Гермиона не могла не заметить, что все её коллеги мало того, что выглядят нервными и угрюмыми, но ещё и не здороваются с ней. — Что происходит? — спросила она у Катберта Мокриджа. — Митинг эльфовладельцев, — недовольно ответил он, — не сдался никому твой закон, девочка! — Эльфы имеют право на отдых! — ответила Гермиона, но Мокридж, махнув рукой, зашагал по коридору, даже не намереваясь её слушать. Грейнджер, стараясь держаться, пошла дальше, в кабинет начальника. — Ох, вот ты где! — её тут же встретил Диггори, — эльфовладельцы недовольны! — Знаю, — отозвалась она, сжимая кулаки. — Я же говорил, надо было давать им один выходной в месяц! Раз в две недели — слишком часто! — Ну, знаете, я бы посмотрела, как вы корячитесь целыми днями без зарплат и выходных! — гаркнула Гермиона. — Грейнджер! — Извините! — не слишком виноватым тоном ответила Гермиона. — Нервы сдают, — понимающе кивнул Диггори, — но что бы ты там не думала, домовики и сами не очень-то жалуют твой закон. — Это пока, — отрезала Гермиона и вышла из кабинета Диггори, после чего пошла к своему рабочему месту, заканчивая разговор. Вечером, в самом конце рабочего дня, ей прилетел самолётик. «Крауч отказывается говорить с кем-то, кроме тебя. Сегодня идёшь к нему. Робардс», — гласило послание.***
Гермиона сидела, откинувшись на спинку стула в комнате для свиданий в Азкабане. Когда дверь отворилась, и ввели Крауча, она не могла не заметить тень радости на его лице. Он с вечно самодовольным видом сел напротив, развалившись на стуле и всем своим видом демонстрируя спокойствие и уверенность в себе, и Гермиона достала из сумки стопку книг и поставила её на стол. Крауч протянул к ним руки, скованные наручниками, но она не дала ему притронуться к книгам. — Сначала ответы. — И тебе привет, Грейнджер. — Ты подумал? — Сначала отдай книги, — заявил Крауч тоном, не терпящим возражений. — Сначала ответь. — Нет, — просто ответил он. — Тогда не получишь книг! Гермиона неосознанно выпрямилась на стуле, сжимая руки в кулаки. — Я тебе нужен, — заявил Крауч, — к кому ты пойдёшь, если я откажусь? — Авроры разберутся и без тебя. — Может быть. А может быть и нет. Сколько времени и людей они потеряют без меня? Кто знает. Гермиона, сдвинув брови, упрямо смотрела на Пожирателя Смерти. — Я дам тебе одну книгу авансом, — она взяла из стопки «Последнюю схватку Сасквотчей» и со стуком опустила её перед Краучем. Тот пожал плечами, взял книгу, открыл и начал читать. — Ты серьёзно?! — не выдержала Гермиона. — Ты запомнилась мне более сообразительной, — не отрывая глаз от страниц, отозвался он. Она шокированно открывала и закрывала рот, не зная, что сказать. В голове было слишком много слов и ни одного приличного. — Так уж и быть, — он отложил книгу, — ну, а что с моим сроком? Тот пустоголовый аврор, что приходил днём, не сказал. — Робардс согласился сократить его, если твоё содействие поможет поймать и наказать преступника. Чем лучше ты поможешь, тем быстрее выйдешь. Кстати об авроре, почему ты сказал, что будешь говорить только со мной? — А сама как думаешь? Тот, как его… Не важно, этот кретин думал, что я возьму и всё ему выложу. А на мои вопросы отвечать — не его, аврорье, дело. А ты, смотри-ка, отвечаешь. Да и ты могла заметить, что я не в восторге от Аврората и его работников. — Помню, — кивнула Гермиону, — но почему? — Министерство в целом — сборище идиотов, но аврорат — живая иллюстрация к фразе «сила есть — ума не надо». А я не люблю тех, у кого нет ума. — Гарри аврор, но он не глупый, — возразила Гермиона. — Ты уверена? Я протащил его через Турнир, я знаю, о чём говорю. — Ты не прав, — отрезала она, — держи, — она протянула ему папку, внутри которой обнаружились документы по делу магглорождённых. Крауч погрузился в чтение, а Гермионе оставалось лишь наблюдать, как его глаза скользят по страницам, внимательно изучая содержимое. Прошло довольно много времени, прежде чем он оторвался от чтения. — О, свежачок. — Джастин, — скорбно выдохнула Грейнджер. — Твой однокурсник, верно? — Да. Крауч изучающе посмотрел на лицо Гермионы. Её глаза слезились, и она подняла их к потолку. — И у всех вскрыты глотки. Почему именно так? Вам попался кто-то кровожадный. Кто-то очень сильно ненавидит магглорождённых. Среди магглов подобных убийств не было? Проверьте. — Проверяли. Ничего похожего, во всяком случае, ничего, что может быть связано с волшебным миром. Крауч кивнул. — Есть у меня парочка вариантов. Но, разумеется, вы должны проверять не только Пожирателей Смерти, — он посмотрел на Гермиону, ожидая, что она согласится, и она согласилась. — Нам нужна твоя консультация как преступника. Пока что ты не сказал ничего нового. Что за варианты? — Был один Пожиратель, учился ещё со мной. Не знаю, правда, жив он или нет. Пиритс. Кровь — это его. И чем больше, тем лучше. — Отлично, — Гермиона даже улыбнулась, услышав первое имя, — дальше? — Не-ет, — протянул Барти, чуть ухмыляясь, — по имени за раз. — Ты с ума сошёл?! — Есть немного. — Жертв всё больше, позавчера убили Джастина, счёт идёт на дни, даже не на недели! — Значит заходи почаще, — пожал плечами Крауч. — Почему нельзя сразу назвать имена? — А вдруг ты больше не придёшь? — начал он спокойно, но уже в следующей фразе читалась ненависть, — мои сокамерники — крысы, сбежавшие от Тёмного Лорда, они ползали на коленях перед Краучем, — выплюнул он, даже не называя своего отца отцом, — когда Тёмный Лорд остался один, а потом точно так же ползали перед ним, умоляя о прощении. — Ты предпочитаешь моё общество? — искренне удивилась Гермиона, — магглорождённой? — Это не худшая твоя черта, — успокаиваясь, сообщил Крауч, но его голос всё ещё был резким. Гермиона сжала кулаки до боли в ладонях. — Крауч. — Время кончается, — заметил он, бросив взгляд на надзирателя через окно в двери, и он тут же вошёл и направился к Краучу, — до завтра! Гермиона, гневно раздувая ноздри, вышла в другую дверь.***
В надежде отдохнуть от всего происходящего, Гермиона камином переместилась домой. Но нет, всё стало только хуже. В гостиной её встретил взъерошенный и мрачный Рон. Едва выйдя из камина, она всё поняла. Уизли, услышав ветер и треск пламени, вскинул голову. — Привет, — он попытался улыбнуться, — это… Ты присядь… — Кто? — напрямую спросила Гермиона. — Оскар Лукас, пятьдесят шесть лет. Уже шестой. Мерлин, как подумаю об этом, в дрожь бросает… Гермиона устало выдохнула. — Пойдём спать, — тихо сказала она. — А ужин? — Я не хочу, — она поднялась по лестнице, оставив Рона на первом этаже. Когда он поел и догнал Гермиону, та уже спала тревожным сном, и снились ей совершенно мерзкие сны. Сначала Рон, сидя в комнате для свиданий, читал ей длинную и безумно скучную даже для Гермионы лекцию по методам вскрытия артерий, потом Крауч сворачивал множество досье в самолётики и запускал их в фотографию Джастина, а те, долетая до неё, превращались в ножи. И эльф с зелёными глазами и чёрными волосами, пытаясь отгрызть ей лицо, кричал: «Гарри Поттеру не нужна свобода! Гарри Поттер хочет в Азкабан!» Гермиона просыпалась несколько раз за ночь, проклиная всё и всех, а наутро чувствовала себя так, будто не спала вовсе.***
За прошедшую неделю Гермиона очень сильно устала. Она была несказанно рада, что наконец наступили выходные, и она может отдохнуть, однако Вселенная, похоже, не очень любила Гермиону Грейнджер. Проснувшись утром, она для начала не обнаружила рядом Рона, хотя обычно он любил поспать подольше. Но она не придала этому особого значения, умылась и почистила зубы, после чего спустилась на кухню, где её ждал неприятный сюрприз. — Ты была в Азкабане! — заявил Рон вместо слов «с добрым утром».