Поцелуй меня

— Ахх...! Ммм.... В-в-вадь.... Ах.... Что ты... Глеб не мог вымолвить и слова. Ему было стыдно за то, в каком виде он предстал перед братом, за то, что возбудился как последняя сучка, за то, что не сумел сдержать голос. Но так же он бы зол..., нет, чутка рассержен на Вадю. *Если бы этот упёртый баран не настоял на своей карме, всё бы было хорошо* подумывал Глебка параллельно проклиная себя за всё, что только что случилось. И слёзы как то сами полились. — Ах, Глебушка, ты чего? Вадя был не на шутку напуган. Ведь вызвать слёзы у Глеба- всё равно что ударить его. Ну... Так считал только сам Вадим. — В-Вадь... Прости, я не специально... Глеб всё больше и больше винил себя, даже не желая думать, что виновником всего это дурдома является не он, а его брат. Но действенный способ старшего, как остановить Глебкины слёзы, всё ещё жил в голове, поэтому недолго думая Вадим применил этот приём. — Мелкий, а ну-ка... Стоп слезам. Чего плачешь? Давай мне всё по полочкам. Как обычно. День, место и виновника можешь не указывать, хаха! А вот остальное по схеме. Какая причина, что у тебя за мысли в голове и так далее. Миленько посмеявшись, Вадька потёрся кончиком носа о нос Глеба, подул на глазки и вытер поцелуями каждую слезинку с его лица. Глеб и правда успокоился. — Хаха... Вадь... Ну, прости Глеб не успел договорить, как его уже перебили. — За что извиняешься? Есть причины? — Да стой ты Вадьк погоди! Всё. Не извиняюсь... — Ха-ха, а вот и правильно) Удивительно, но схема и правда рабочая. — В общем... Мне стыдно, что я перед тобой в таком виде. Как сучка дешёвая с трассы какая-то.... И слёзы сами как то... Я не хотел, честно! Изви... — Ещё хоть одно извинение и я тебя съем. Вадим выглядел безумно серьёзным, когда произносил эти слова, так что Глеб больше не рискнул просить прощения. Мелкий молча лежал, потихоньку приходя в себя. — Так, малыш, во-первых в таком твоём состояние виноват я. Вадим начал раскладывать всё по полочкам, как обычно это делал в своём проверенном способе. — Хаха! Ну, это я и так знаю) Ехидно, будто бы специально действуя на нервы Вади, Глеб усмехнулся. — Змеюка...... Шёпотом отозвался про Глебсона Вадим. — В общем. Могу поздравить. Мы нашли твою эрогенку. Это твоя шея, Вадик нежно обхватил горло мальчика пальцами. — А в особенности вот это вот место. Вадим слегка надавил на ту зону указательным пальцем, дабы обозначить её местонахождение Глебу. — Эрогенку? Поинтересовался Глебсон. Ему хотелось узнать о своём теле больше. — Эрогенная зона. Такая у всех наверное есть. Вот когда ты к ней прикасаешься..., нет, точнее когда прикасается кто-то другой, то тебе это в кайф. Разъяснения Вадима были не самыми заумными, но достаточно ясными. Особенно Глебу, но ему хотелось убедиться, что правильно понимает слова старшего. — То есть в кайф? Это как там потрогать? Без доли смущения спросил мелкий. — Ну... не совсем. Не настолько приятно. Хотя, все люди разные и чёрт тебя знает, как там у тебя. — Мне было поначалу просто очень хорошо, когда ты всю шею ласкал, но потом ты на то место перешёл и мне подумалось, что я сейчас расплавлюсь. Глебсона переполняло любопытство, как недавно Вадима. Поэтому весь стыд отошёл на задний план. И есть у этих Самойловых дурацкая привычка... Если любопытно, то разузнают всё. И неважно на что придётся пойти. — Кароче, не знаю. Было приятно так, будто там трогают. Но ощущения странные, ведь не там же... У Глебки никогда не закрывался рот, он говорил всё о чём думает напрямую брату. Ведь только братик сможет его понять. — Хорошо, я тебя понял. Значит к шее я больше не прикасаюсь. Особенно там. Вадим был немного опечален, что теперь придётся ставить ограничения в их контакте, но так же его слегка веселило, что его мальчик подрастает. — Можешь и прикасаться... Куда-то в сторону прошептал Глеб. Вадим же сделал вид, что этого не слышал. После минутного молчания Глебка продолжил их разговор. — А во вторых? Глеб спрашивал потому, что надеялся на Вадькино нисхождение. — Во вторых... Ах, да! Ты вообще хоть раз шлюх с трассы видел? Хахахаха! Глеб, да ты вообще никак на них не похож. Ни капельки. И в том, что ты предстал предо мной в таком видке, ещё не значит, что нужно сразу плакать. Ведь нет в этом ничего постыдного. Мы же братья... Вот. Это то, чего так ждал Глебка. *Вадя не видит ничего плохого в том, что я чуть не кончил просто находясь под ним* размышлял Глеб только об этом, ведь ему надо было кое-что рассказать брату. Кое-что развратное, извращённое, непотребное, порочное... — Вадь, мне сказать тебе кое-что нужно... — М? Что такое, зайчик? — Я... Эм... Я — Мальчишки, я вернулась! Звонкий радостный голос раздался со стороны входной двери. Мама. — Ну так что ты сказать то хотел? — Вадь, Глеб что, спит ещё? Вот же ж спящая красавица... Слегка раздражённо и с укором произнесла женщина. — Нет, мам, Глебка встал. Мы сейчас придём! Ставь чайник пока. Фух... Надеюсь к нам не зайдёт. Произнеся последнюю фразу шёпотом, Вадим приблизился к лицу Глебсона. — Говори давай что хотел... Глеб бы сказал, но... Мама может услышать. Да и вдруг реакция Вадьки будет не такая, как он предполагает. Всё может пойти крахом, поэтому он выбрал осторожность. — Вот счас хоть съешь меня, но я тебе ничего не скажу. Позже. Капельку позже... Поцеловав Вадю в лобик, Глебка обнял и прижал к себе своё воздыханное тело. — Полежи так со мной, пока у меня не... — Хехе) хорошо. А потом пойдём пить чай, да солнышко? — Угу... — Видел бы ты какую гору всего мама настряпала... — Видел только то, что мы вчера с ней лепили. Я кстати тоже постарался... — Да? Тогда то что делал ты, съем в первую очередь! — Хахахахахахаха! — Хахахахахаха!       День у парней прошёл довольно насыщенно. Они до отвалу наелись прекраснейших пирожков матери, прогулялись по Асбесту, сходили на карьеры, встретились с друзьями Вадима, и ещё много всякой всячины произошло за сутки. В общем, типичный день Самойловых вместе. Вечер Придя домой после долгой гулянки, мальчишки помогли маме по дому. После чего пошли в душ. Вместе. — Вааадь Донёсся голос со стороны ванной комнаты. — Да, Глебка? Ответил юноша, выбирая одежду себе и младшему, которую они наденут после водных процедур. — Ты мне вещи возьмёшь? Глебсон уже знал ответ на этот вопрос, но всё равно почему-то его задал. — Конечно, солнце. Собрав все нужные тряпки, Вадик поплёлся в ванну, где его уже ждал Глеб. — Взрослые парни, а моются до сих пор вместе... Откуда-то со стороны гостиной пробурчала Ирина, но её никто не слышал. Нежась под горячей водичкой, Самойловы помогали и одновременно немного мешали друг другу мыться. Тёрли спинки, ерошили волосы, Вадька даже толкнул Глебку, да так, что тот чуть не упал, но быстрая реакция и сильные руки старшего спасли малыша от неудачного приземления носом, случайно поставив последнего на колени. Поза, в которой сейчас находились ребятки, была не самой приличной, ведь перед падением Глеб стоял лицом к Вадиму, поэтому сейчас перед его физиономией открывался вид на немалый прибор старшего брата. Младший поднял глазёнки на Вадю, мило ими похлопал, ехидно улыбаясь не произнеся ни словечка, и снова опустил взор на член братца. Глебсон прильнул щекой к бедру Вадима. — Вааааадь... — Малыш, вставай. Вадим сам не знал чего боялся больше. Того ли, что может сделать сейчас непредсказуемый Глебка, или того, что у него может сейчас встать. Мелкому почему то именно сейчас очень захотелось попробовать сделать первый пошлый шаг на встречу к родному мужчине, но чутка пораскинув мозгами, он одумался и сделал только одну вещь. Глеб поцеловал брата в пах, после, как ни в чём не бывало, поднялся на ноги. — Вадь, ещё раз меня толкнёшь Глебсон прижался грудью к груди брата, и обвил своими тонкими руками его шею. — Я тебя съем, искусаю и самого на колени поставлю. Понял? Глебка звучал убедительно. — Понял, понял... Посмеиваясь и, будто извращённо, улыбаясь произнёс Вадька. — Вот и славненько! Довольно провозгласил Глеб, слегка целуя Вадю прямиком в алые губки. Помывшись, одевшись и выйдя из ванной, мальчики потопали к маме, смотреть вместе с ней телевизор. Вадим сел рядом с матерью, а Глеб, как и всегда, разлёгся на оставшемся месте и уложил свою голову на колени брата. — Глеб, ну сколько можно к Вадиму то приставать? Со злобой в голосе слегка вскрикнула мать. — А ты что? Сколько можно уже этой принцессошне потакать?! Не маленькие ведь уже, а ведёте себя как... Ирина Владимировна почему то не стала договаривать фразу. — Мам, да что такого-то? Искренне не понимая возразил Вадим. — Глеб для меня и принцесса, и малыш любимый, и братик драгоценный. Ты ж знаешь как я им дорожу. Да и не потакаю я ему вовсе. Чего ж ты завелась? Если Вадька хотя бы просто не понимал от чего мама так всполошилась и мог хоть как-то вести диалог, то Глеб же вообще не мог уловить суть этого разговора. Мелкий пребывал в абсолютном непонимании. — Ой, всё Вадь. Устала я. Спать пойду. Резко спрыгнула с темы женщина. — Вы тоже тут долго не сидите. Вадим в недоумении от происходящего даже не ответил ничего матери. — Вадьк, це... Что счас было? Поинтересовался Глебсон. — Хах... Да сам не знаю. Вадим ответил честно. Мальчишки, как и сказала мама, ещё недолго посидели напротив телевизора, а после пошли спать. — Вадь, а можно я с тобой рядышком спать лягу?